***
Пока Эд с Алом вновь устроили тренировочный бой, Уинри, воспользовавшись моментом, взяла в руки часы, мирно лежащие с плащом и остальной одеждой на диване. Предвкушая последующие разборку и сборку, девушка открыла часы и застыла, пристально смотря на обратную сторону крышки. А именно на надпись, гласящую «Не забывай 3.окт.10». — Это же… Положив часы себе в карман рабочих штанов, Уинри решила собрать инструменты, потому что слишком устала и не смогла сделать этого вчера. В душе поселилось что-то противно-гадкое. Нехорошее чувство, будто она притронулась к чему-то запретному. К чему-то такому, о чём ни в коем случае нельзя рассказывать даже под угрозой смерти. Это странное состояние съедало изнутри, заставляя выть от бессилия и убегать прочь от всех и вся. Лишь бы только не трогали, лишь бы только не знали.***
Вечером, когда все уже спали, один Эд страдал от бессонницы. Он всё думал о том, что незадолго до этого сказал им с Алом майор, когда они рассказывали ему о своём детстве. Ведь у них действительно нет семьи и дома, в который можно вернуться, но Уинри… Она ведь им практически сестра. Ночной воздух освежал и будоражил воспоминания. Всё-таки в Централе он совсем другой. Эдвард сидел на крыльце, закрыв глаза и полностью погрузившись в свои мысли. Он и не заметил, как дверь сзади скрипнула, и рядом с ним на ступеньки опустилась Уинри. — Ведь Ал сказал правду? Ничего опасного в этот раз? — мягко улыбнувшись, спросила Рокбелл. — Ничего не обещаю, — тихо ответил старший из братьев, подняв взгляд на иссиня-чёрное небо. Здесь, в Резинбурге, оно было другим, совсем не таким как в Централе или в Лиоре, не таким, как в Ксенотайме. Какое-то по-своему родное и приятное. — Эд… я… прости, — опустив голову, ещё раз извинилась девушка. — Пообещай молчать, — вдруг став серьёзнее, сказал алхимик. — Просто молчи и никому не рассказывай, никому. — Х-хорошо… Эд, пожалуйста, будь аккуратнее, — слёзы навернулись на глаза прежде, чем механик успела закончить своё наставление. То незнакомое чувство вновь поселилось в душе. — Ну, что ты опять ревёшь, плакса, я же не умер! — воскликнул Элрик, хватая Уинри за плечи и хорошенько встряхивая. Удивившись такой открытости и лёгкости разговора, Уинри на секунду опешила. Она ведь… она ведь влезла в самые сокровенные уголки его души, можно сказать, взбудоражила, или хотя бы задела некоторые из далеко упрятанных воспоминаний. — И только попробуй мне! — В своём обычном, грубом тоне крикнула ему Рокбелл. — Ишь чего, умрёт он, как же. Эдвард рассмеялся. Так по-детски заразительно, что сама девушка подхватила его весёлый смех. — Тогда пообещай мне тоже. Пообещай выжить, — смахнув минутное наваждение, твёрдо сказала механик. — Обещаю.***
— Бабуля, — тихо позвала Уинри, когда майор и братья уже достаточно далеко отошли от дома. — Я видела, что внутри часов Эда… — Мм? — Там дата, когда они сожгли свой дом и отправились… — Эх, они уже совсем взрослые… Ветер развевал уже привычный удаляющийся красный плащ, напоминая девушке о том самом дне, когда братья Элрики в первый раз покинули свой дом… …а дом ли?***
«…Пообещай выжить…»