Прыгай

В ночной темноте красный бархат казался черным. Комната освещалась только уже почти догоревшей свечой, дававшей слишком мало света. В углах притаились зловещие тени, расшатывая и без того начинавшие сдавать нервы сребровласой принцессы. Она сидела за столом и лила слезы на почти завершенную записку. Почерк был неровным и извилистым – ее руки дрожали, и вздрагивало от тихих всхлипов хрупкое, но сильное тело. Пламя колебалось, доедая фитиль, но Кристина все же успела поставить точку до того, как мрак в комнате стал почти непроглядным. Странно, в самом деле, ведь обычно луна светит очень ярко, будто сама Лунария наблюдает с небес за своими детьми, и даже глубокой ночью хорошо видны очертания предметов. Может, дело в том, что свеча затухла только что, и глаза еще не привыкли к кромешной тьме? Точка была поставлена, но перо замерло на месте. Чернила впитывались в бумагу, расползаясь по ней огромным пятном и начиная поглощать ближайшие буквы. Кристина смотрела в окно невидящим взглядом и не могла решиться встать. Ведь тогда у нее останется всего пара шагов... и всё. Казалось, что она обдумывает что-то, взвешивает свое решение, но на самом деле в ее мыслях было пусто. В конце концов, принцесса встала из-за стола и медленно направилась к окну. Всего пара шагов, но они давались с большим трудом. Ноги будто налились свинцом, а разум панически метался и кричал, что она поступает неправильно. Но что она могла поделать? Матушка хотела ее смерти, ведь это было выгодно в политических целях. Живая дочь в плену у ненавистных демонов королеве была не нужна. Не так давно Кристина тоже ненавидела демонов всем сердцем, как теперь всем сердцем желает им добра. Как много изменили в ней несколько месяцев, проведенных в Детрайде... лучше бы их не было. До этого она она хотя бы знала, чему верить. А теперь ее душа разрывалась на части от противоречий. Кристина сделала последний шаг и замерла у окна. Вдалеке виднелись огни домов. Где-то в них живут счастливые, любящие семьи. Дымят трубы и слышится звонкий смех. А внутри нее звенит только пустота, и безысходность отзывается эхом. Кристина прикрыла глаза и мысленно попрощалась с Лезеттэ, единственным, в ком она могла не сомневаться. Вспомнила ехидную улыбку Гардиса, которую она больше никогда не увидит. И красные глаза... - Вам не кажется, что это несколько длинновато для предсмертной записки? В глухой тишине комнаты раздался насмешливый голос первого министра. От неожиданности Кристина подскочила на месте и резко обернулась. - Она не для тебя. Положи на место. - Почему же не для меня? Предсмертную записку читает тот, кто первый находит. Я нашел. Имею полное право. Дзин отодвинул в сторону перо, так и оставшееся лежать на бумаге, и грациозно присел на стул, театрально вытянув руку и приготовившись читать. - Я сказала, положи! – глаза Кристины метали молнии. В них не было и следа той безысходности, которая всего пару мгновений назад толкала ее на самоубийство. - «Я, Чемпион Кристина Ранзаад, третья принцесса Алменана...», - Дзин сделал паузу и перевел взгляд на девушку. – Вы уверены, что хотели написать последнее послание, а не речь для коронации? - Черт возьми, Дзин! Я убью тебя, если ты сейчас же не положишь на место эту чертову записку! - Убьете? – глаза министра опасно блеснули и он в мгновение ока оказался рядом с принцессой, обхватив ее за талию и прижав к себе. Кристина застыла, пораженная внезапностью его действий, и потеряла дар речи. Дзин наклонился к ее уху и вкрадчиво прошептал: - Ты же хотела прыгать. - Кристина вздрогнула. – Неужели передумала? - Не пер-ред-думала, - сбивчиво ответила она, пытаясь справиться с выбивающим из колеи волнением, возникшим от непростительной близости нахального демона. - Тогда прыгай, - сладко лился его голос, резонируя по всему телу. – Хочешь, могу даже помочь? - П-помочь? – непонимающе пробормотала она, удивленно округлив глаза. - Да, помочь, - продолжал шептать он, подаваясь вперед и заставляя принцессу прогибаться под его натиском. - Д-дзин... н-не надо... Он посмотрел ей в глаза, все так же крепко прижимая к себе за талию, ведь стоило только отпустить, и Кристина вполне могла бы упасть под стены замка. - Почему не надо? - вздернул бровь он. – Тебя покинула решимость? Но не волнуйся, я здесь, и не дам тебе свернуть с намеченного пути. - Знаешь, я... А! Кристина едва успела схватиться за подоконник, когда Дзин резко развернул ее к себе спиной, наклонив над чернеющей пустотой за каменной кладкой. - Смотри. Смотри, как красив ночной Детрайд, Кристина. Запомни его. Он будет последним, что ты увидишь перед смертью. - Отпусти меня! – она дернулась, но демон держал крепко. Его бедра вжимались в нее, а обвивающая их рука не позволяла сбежать. - И не подумаю, - вторая рука с тонкими пальцами скользнула под китель, оглаживая упругую грудь принцессы. – Ты так соблазнительна в этой уязвимой позе... Я не могу позволить тебе выброситься из окна, не насытившись твоим телом. - Ч-что ты задумал?.. – Кристина хотела убрать его руки, но обнаружила, что ее собственные каким-то образом оказались стянуты зеленой лентой. Она повернула голову, насколько могла, и встретилась с прищуренными глазами первого министра. Серебряный шелк его волос рассыпался по ее плечам, а руки проворно расстегивали пуговицы на одежде. - Разве ты не хочешь насладиться своими последними мгновениями? Руки Дзина ни на секунду не останавливались, освобождая нежное тело принцессы из плена тесной ткани. Она задумалась. Действительно, какая теперь разница? Ей не для кого хранить невинность. Все закончится этой ночью. Почему бы не оттянуть неизбежное на некоторое время, ведь будущего у нее все равно нет. - Смирилась? Умница. Уметь смиряться с неизбежным - весьма полезное качество. Только вот когда ты успела этому научиться? Раньше ты была более упрямой. Кристина молчала. Внезапно навалилась усталость и какое-то странное равнодушие ко всему. Она расслабилась и повисла в руках Дзина безвольной куклой. За спиной раздался разъяренный рык, и в ту же секунду с рубашки посыпались пуговицы, с глухим стуком попадавшие на пол. - Кричи! Сопротивляйся! Да что с тобой такое? Демон с силой вцепился в плечи принцессы и стал остервенело трясти ее. - Дзин... больно... – слетел с полуоткрытых губ едва слышный шепот. - Больно? – презрительно фыркнул он. – Сейчас будет еще больнее. Он резко сорвал с нее брюки вместе с бельем и стал осыпать ее тело болезненными поцелуями, в спешке стягивая свою одежду. - Ты еще не знаешь, что такое больно. Я покажу тебе... Равнодушие медленно сменялось страхом. Сейчас Кристине уже совсем не хотелось тянуть время. Хотелось прыгнуть в окно сию секунду, но обманчиво тонкие руки держали слишком крепко. Вот они вцепились в бедра, скользнули по телу нарочито невесомыми касаниями, сжали грудь... - А-а-ах... Кристина не знала, чего было больше – боли или удовольствия. Сама ситуация казалась ей абсурдной, и она не могла оценивать ее адекватно. Стало жарко внутри. Нижнюю часть тела будто пронзило сотней игл, тонкие пальцы зажимали твердые от холодного ночного ветра соски... или же не от ветра? Странно, но ей нравилось то, что делал Дзин. Она приняла это как наказание за свои грехи, но вынуждена была признаться себе, что испытывает странное удовольствие и от этой боли, и от его раздраженного голоса. Этот Дзин не лгал и не притворялся. Этот Дзин был настоящим. Почему-то это было важно для нее. Толчок, еще толчок. Она задыхалась от дикой боли, пытаясь сосредоточиться на удовольствии, но получалось плохо. И кричала, кричала... кричала так, что горло начало саднить. - Больно? Теперь ты ненавидишь меня? Ненавидишь?! Последнее слово он буквально прокричал ей на ухо. - Нет... – прохрипела она, - мне все равно. - Ненавидь меня! Давай же! – Он беспощадно вбивался в ее тело, оттягивая рукой ее волнистые серебряные волосы. Она позволяла. Ей действительно было все равно. - Почему? Почему? Почему? Дзин схватил ее за руки и швырнул на кровать, сразу же придавив своим телом. - Посмотри на себя. Во что ты превратилась? Где твоя дерзость? Где твой характер? Он снова вошел в нее, придерживая над головой связанные лентой руки. - Тряпка. Поломанная игрушка. Кристина дернулась и рассержено посмотрела в красные глаза. - Не смей оскорблять меня. Дзин злобно рассмеялся в ответ, ускоряя темп. - О-о-о, в тебе наконец-то проснулась принцесса. Он наклонил голову к ее шее, и Кристина сразу зажмурилась, приготовившись почувствовать боль, но влажный язык прошелся по коже нежно, вызывая приятную дрожь. Губы коснулись уха и прошептали: - Я хотел принцессу Кристину, а не то, чем ты была только что. Не разочаровывай меня. Движения стали более плавными. Демон уже не вторгался в нее, а медленно, размеренно проникал, и вскоре принцесса уже обхватила ногами его бедра, прижимая к себе. - Я вижу, тебе понравилось... – расцвела на лице министра насмешливая улыбка. Он наклонил голову и обласкал ее грудь кончиком языка. - Дзин, - простонала Кристина, когда осторожные ласки перешли в легкие укусы. Он улыбнулся, оторвавшись от нее, и медленно провел руками вдоль ее тела, не переставая двигаться в ней. - Ты прекрасна, Кристина. Она подавалась навстречу, плененная его приглушенным голосом и такими разными ласками. Дзин умел быть и нежным, и требовательным, и этот контраст сводил ее с ума. Она не замечала, что ее давно уже не держат, что при достаточной внезапности у нее есть шанс вырваться и метнуться к окну. Теперь она думала совсем о другом. О том, какими горячими и ласковыми оказались руки Дзина, о том, насколько желанными были его прикосновения, о том, как хорошо ей было, и как не хотелось, чтобы это заканчивалось. Наслаждение захлестывало с головой. Ей казалось, что она вот-вот взорвется, и правда... взорвалась. Протяжный стон сорвался с губ, когда внизу живота сжались мышцы, и принцесса изо всех сил прижала к себе ногами Дзина, не давая ему выйти из ее влажного нутра, а когда она почувствовала, как запульсировал внутри его член, выплескиваясь в нее, накатила еще одна волна удовольствия. Было непривычно, странно, приятно и как-то... правильно. Кристина прикрыла глаза с улыбкой на лице и не заметила, как уснула. - Не смей... Уже одетый Дзин сидел на кровати над спящей принцессой и осторожно поглаживал ее по волосам. - Не смей больше становиться такой, слышишь? Ты сильная. Ты справишься. Я буду рядом. Он резко поднялся и подошел к окну. Уже начинало светать. Луна покинула небесный свод, уступив место солнцу, бросавшему первые лучи на холодную землю. Дзин осторожным движением закрыл окно, пытаясь не создавать шума, и бросил последний взгляд под стены замка. - Прыгай... - протянул он с той же интонацией, с которой говорил это Кристине, и тихонько рассмеялся. – А убедительно получилось, черт возьми. Он отошел от окна и направился к двери. Уже взявшись за ручку, Дзин оглянулся и, сцепив зубы, посмотрел на умиротворенное лицо спящей девушки. - Я никогда не позволю тебе покинуть меня, Кристина. Даже не думай. Дверь тихонько скрипнула и так же тихо закрылась за его спиной. Красный бархат в лучах рассветного солнца казался алым, как румянец на щеках сребровласой принцессы. Комната наполнялась светом, и даже в самых темных углах рассеялись тени. На столе лежало перо, но записка куда-то пропала. А открыть окно Кристина не сможет еще долго - какая-то неведомая сила расплавила ручки и припаяла их к оконным рамам.