Section one

Вновь эта чёртова комната с белыми стенами. Почему меня преследует всё это? Какая странная похожесть палаты «Легиона» и Тренировочного зала №1 в «Отделе»… повсюду белые стены. В обоих местах я чувствую себя безумно несчастной и недостойной жить. Потому что люди, которых уже не вернуть, были достойны этого больше меня. Джун. Рейн. Виктория. Но выжила я. Даже не знаю, жив ли ещё Мияви или Дракон? Очень боюсь услышать, что нет… если Айкона подослала именно директор О, то она была в курсе того, как оберегал меня Мив, как защищал мои воспоминания Дракон и как он способствовал их пробуждению. На этот раз я проснулась одна, рядом никто не сидел. Палата была пуста. За время работы в «Отделе» мне пришлось понять, что молчание далеко не всегда хороший знак. Отцепив иглы капельницы, я села на койке и огляделась вокруг. Камеры. Чёрт… — Очнулась? — вошла О Ёнсо, так же как и тогда появившись моментально, как только я пришла в себя. Кивнув, посмотрела на вошедшую гостью. — Где все? — На совещании. — Там ещё осталось, что обсуждать? — хмыкнув, поднялась с места. Ну, хотя бы не больничная пижама, а моя же одежда. Ёнсо опустила взгляд. — Да… но меня не посвящают в эти дела. — А ты… ты осматриваешь тела погибших на заданиях? — И это тоже, — кивнула девушка, сжимая в руках планшет для бумаг. — Ещё, когда к нам попадают противники… я изучаю их тела. — Те, из «Отдела», которые были убиты, они сейчас под твоей ответственностью? — я смотрела на неё настолько пристально, что девушка была вынуждена поднять взгляд. Её карие глаза, в которых плескалась боль и сожаление, были полны слёз. — Прости… — Её зовут Сон Цянь, — прошептала я. Ёнсо закусила губу. — Она у тебя? — Да. — Как она умерла? — Прежде всего, я хочу сказать тебе, что Сон Цянь умерла без мучений. Прямой выстрел в голову, она погибла на месте… даже если она испытала боль, она не успела этого осознать. Джуён, ты… — Я хочу её увидеть. Ёнсо глубоко вздохнула. Беспомощно оглядевшись вокруг, она поняла, что помощи и совета ждать не откуда. Ни Джеджуна, ни Макса не было, чтобы хоть как-то подсказать судмедэксперту, как действовать в моём случае. Ничего не говоря, она лишь кивнула мне и вышла из палаты, ожидая, пока я пойду следом. Глубоко вздохнув, я шагнула за дверь, подняв голову и увидев на стене электронную проекцию со списком имён и фотографий. Это были сотрудники «Отдела», которые больше не представляли опасности для «Легиона»… Среди них было имя Виктории. Закрыв глаза, я решительно отвернулась, глядя после этого только в спину О Ёнсо. Следуя за ней вниз, в лабораторию… туда, где я в последний раз увижу свою подопечную. Её бледная кожа почти сровнялась по тону с простынёй, которая прикрывала совершенно нагое тело девушки. Чёрные волосы лежали ровно и словно бы не утратили жизнь — они были такими же мягкими на ощупь. Сейчас… Сон Цянь была похожа на Белоснежку из сказки. Казалось, что она просто спит, отравленная яблоком. Выстрел в голову. Скорее всего, все эти следы прикрыты волосами, чтобы не шокировать меня. Ведь Ёнсо уже знала о том, что мне была дорога эта девушка и подготовила всё к тому, чтобы я увидела как можно меньше. За спиной раздался стук двери — это вышла судмедэксперт, оставляя меня наедине с коллегой, подругой и почти сестрой. Глубоко вздохнув, я подошла к краю стола, коснувшись рукой ледяных пальцев Виктории. — Привет, Сон Цянь, — прошептала я, едва выдавив улыбку сквозь слёзы. — Теперь, я могу называть тебя по имени, когда мы уже вышли из «Отдела». У тебя оно такое красивое, ты знаешь? Мы никогда не спрашивали друг у друга о семье, о жизни до работы в «Отделе» потому, что не хотели ворошить то прошлое, которое уже ушло безвозвратно. Я думала, что у меня скоро настанет возможность расспросить тебя обо всём этом… Прости, это полностью моя вина. Тебя устранили из-за меня, я признаю это. Тебя и Рейна… и ещё кого-нибудь, я просто боялась посмотреть на ту чёртову электронную доску на стене в «Легионе» и увидеть знакомые имена. Цянь, мне очень страшно… Я сжала её пальцы, не зная, что говорить или что делать. В любом случае, для того и другого уже было поздно. Внезапно, я ощутила всю тяжесть, что была на моих плечах постоянно, в течение всей жизни в «Отделе». Изначально, я пыталась всего лишь выжить, не имея возможности умереть по своему желанию — там не было слова «я». Оно было под запретом. Но однажды… однажды, у меня появился Рейн, который отгородил меня от большинства неприятностей, защищал меня как мог, будучи моим наставником. Потом появилась Виктория — моя протеже, которую уже я пыталась защитить в меру своих сил. Вот только Рейн справился со своей задачей, а я сплоховала. Виктории больше нет. Как человек — я своё задание провалила. Благодаря их жертвам, которые того не стоили уж точно, в живых осталась лишь я? — Я пришла с тобой попрощаться, — смахнула я слезу со щеки. — Жить с тобой под одной крышей было замечательно. А помнишь, как мы вели себя на тренировках с Рейном и Микки? Забавно было вставлять им палки в колёса… Я слишком много взвесила на твои плечи, Цянь. Наверное, тот день был ошибкой — день, когда мы встретились. Когда я освободила тебя из клетки и не отдала «Легиону». Кто знает, если бы я уступила Джеджуну в той схватке, быть может, ты прожила бы дольше. Пусть и моим врагом… Зато мы смогли бы встретиться потом и стать друзьями. Если бы у нас была другая жизнь, смогли бы мы стать ими, как думаешь? Мне кажется, что вполне… Я слишком недоверчива, а ты доверяла людям всецело. Каждую из нас погубило лишь это, вот только я, обжёгшись на своих ошибках, выжила. И не заслуживаю этого. Я выпустила её мёртвые пальцы из руки и сделала шаг назад, вытирая рукавом лицо. Слёзы прекратились, но пустота, которая образовалась внутри тогда, когда я узнала о её смерти, ничем не заполнилась и не отступила. — Прости меня, — сглотнув, я посмотрела на дверь, ведущую из лаборатории. — это всё только моя вина. А ты знаешь, как нас учили исправлять свои ошибки в «Отделе». Я была убийцей всю свою жизнь и на моих руках кровь сотен людей. Думаешь, для таких как мы, существует шанс искупления? Нет. Если мы убийцы… мы и уйти должны так же. Прощай, Цянь. Надеюсь, что в следующей жизни мы с тобой никогда не повстречаемся вновь. И ещё… думаю, что после смерти нам в одном месте не бывать. Таких, как я, не пускают к таким, как ты. Прощай, Сон Цянь, кодовое имя: Виктория. Позывной: Аннабель. Прощай. Кивнув ей на прощание, я вышла из лаборатории, не отыскав О Ёнсо. Это к лучшему. Вернувшись тем же путём в комнату «Легиона», где на стене до сих пор обозначалась проекция с именами людей «Первого отдела», я вчиталась в строчки имён. Среди погибших не было ни Мияви, ни Дракона. Ни Грея. Хмыкнув, я оглядела помещение, абсолютно пустое в такой час — ещё не закончилось совещание. Выходит, что-то общее между детищами моих родителей всё же осталось — безоговорочная верность делу. Так странно и страшно это осознавать, что «Легион» и «Отдел» были созданы ими. Какое будущее они видели для нас с Джеджуном? Понятия не имею… Но для меня будущего не было никогда. Я никогда не представляла себе, какой будет моя жизнь, когда я покину «Первый отдел». Глупо было даже представлять это — те, кто уходил из него, погибали. Только так можно было выйти. Поэтому… я никогда не представляла своё будущее. И если я не представляю его сейчас, когда всё позади и я нашла своего брата… Это значит, что у меня нет будущего. Сделав пару шагов назад, я вышла в коридор и, посмотрев на лестницу, ведущую наверх, решительно взялась за поручни и сделала первый шаг. С каждым таким шагом идти было всё легче. Сердце вовсе не колотилось с бешеной скоростью, в ушах не звенело и страшно не становилось. Наоборот — было легко. Когда-то я сказала себе, что если мне удастся остановить «Отдел», то я убью себя. Потому что убийцы должны исчезать раз и навсегда. Если у меня была смелость отнимать жизни у других, я должна быть настолько же смелой, чтобы забрать её у себя самой. В это время года ветерок такой приятный… особенно поздним вечером. Я прикрыла веки, отдаваясь этому чувству. До моего слуха доносились гудки автомобилей неподалёку, вот где-то завыла полицейская сирена. Открыв глаза, посмотрела на любимый вечерний Сеул. Наконец-то я могу взглянуть на него без ненависти… интересно, а что стало с нашей квартирой, где мы жили с Викторией? Наверняка, там всё обыскали. Интересно, те люди, которые выжили и теперь находятся под следствием в «Легионе» в курсе, что всю кашу заварили мои родители? Скорее всего, нет. Знали только те, кто был допущен к такого рода информации… и если кто-то из «Отдела» сбежал, то они попытаются свести счёты со мной. Упростить им задачу? Ветер был недостаточно сильный, чтобы заставить меня пошатнуться, поэтому я стояла на краю крыши и даже не шелохнулась. Он развевал мои чуть отросшие волосы, едва заметно колыхал рубашку, которая была мне большой в размерах. — Ким Джуён… — раздался знакомый голос откуда-то сбоку. Я повернула голову и улыбнулась, увидев своего брата. — Джеджун. — Ты что делаешь? — он был растерян и напуган. Старался не приближаться быстро, во все глаза смотрел на свою глупую сестру. Какие же у него огромные глаза… — Думаю. — О чём ты думаешь, стоя на краю крыши? — О том, как мне простить тебя после всего, что ты сделал. — едва слышно пробормотала я, убирая прядку волос за ухо. — Ты же знаешь, что украл у меня возможность отомстить директору О и быть с Викторией в последние минуты её жизни? Если бы я хотя бы могла её проводить… возможно, мне не было бы так больно. — Ты винишь себя в её смерти? — Больше мне винить некого. — А что, если никто не виноват? — медленно приближался он. Увидев мой взгляд, затормозил в паре метров. Я улыбнулась. — Так не бывает. Всегда кто-то виновен больше… ты же прокурор, тебе должно быть виднее. -Да. И бывает, что виновны обе стороны. — строго сказал Джеджун. -Тогда… они разве не должны понести наказание в равной степени? Повисла тишина. Джеджун не знал, что сказать. Насколько я могла судить о его характере и привычках на основе увиденного, он попытается меня остановить. Но разве можно остановить человека от того, к чему он готов? Я повернула голову и посмотрела на Сеул под моими ногами. — Так красиво. — Не смотря на то, что этот мир — то ещё поганое местечко, тут вполне можно жить. — Далеко не все этого достойны, Ким Джеджун. — Ты снова за своё? Я твой брат, называй меня… — Я не хочу, чтобы ты из-за меня жил так, как жить не должен, — перебила его я, обхватив себя руками. — Открыть кафе в другой стране? Твоё образование стоило того? Родители специально отправили тебя учиться заграницу… и сделали они это не ради такого поступка. Думаешь, твоя сестра позволит тебе похоронить своё будущее? — Если ты сделаешь шаг вперёд… думаешь, оно у меня будет? Думаешь, оно вообще мне будет нужно? — У тебя как и тогда нет выбора. Просто живи. — повернула я голову, улыбнувшись своему старшему брату. По его щеке скатилась слеза. — Просто живи?! Да ты издеваешься… На кой-чёрт мне жить, если больше нет тех, ради кого мне хотелось бы жить?! Если нет родителей, нет той, которую я любил, и если не будет тебя?! Зачем тогда… — Таким как ты стоит жить ради того, чтобы было меньше таких, как я, — пожав плечами, сказала я. — Убийцы должны получить по заслугам. Плохие парни должны сидеть за решёткой. А такие как ты — должны быть счастливы. — Счастье есть тогда, когда его есть с кем разделить. — Раздели его со своей жизнью, Джеджун, — спокойно говорила я, наблюдая за тем, как загораются огоньки в квартирах дома напротив. — Мы все были глупы, понадеявшись на то, что всё будет так, как захотим. Это тяжело — быть нами, не так ли? — Джуён, прошу, не оставляй меня хотя бы ты, — прошептал он, осмелившись подойти ближе. Его рука коснулась моих пальцев. С улыбкой, я сжала их в своей холодной ладошке. — Останься со мной. Мой мир только-только вновь обрёл краски… — Ты сможешь раскрасить его новыми. Только оттенки уже будут другими. — Ённи… — Прости, Джеджун. — Что, если я помогу тебе дать своей жизни новый цвет? — внезапно раздался другой голос. Обернувшись, я едва различила фигуру Мияви из-за своих волос, которые мне тут же налетели на лицо. Японец приближался к нам, держа руки в карманах брюк. Живой. Целый и невредимый. — Мив, — с улыбкой встретила его я. Парень протянул мне руку, испещрённую линиями татуировок, которые складывались в символы, ведомые только ему. — Да, детка. Это я — жив, благодаря тебе и скоро вернусь к жене и детям. Ты знаешь, у моей младшей дочери ещё нет крёстной матери… Не против принять на себя эту роль? — Мияви… — Знаю, у тебя не будет своих детей. Я прошу прощения, что не уберёг тебя от этого… но ты можешь поселиться неподалёку от нас и стать крёстной для Джевели. Мы хотим уехать из Осаки и переехать в Штаты. Что ты на это скажешь? Поедешь с нами? — Почему ты решил жить? — поинтересовалась я, чувствуя, как пальцы Джеджуна всё сильнее держат мои. Он не отступит… и если я сделаю шаг — то он свалится вместе со мной. — Потому что в момент, когда «Отдел» будет уничтожен, я смогу сделать для обычных людей гораздо больше, нежели мой прах на одном из кладбищ Японии. Далеко не все хотели становиться убийцами, ты сама прекрасно это знаешь, дорогая… И далеко не один «Отдел» представляет собой опасность для мирных граждан. К сожалению, и его ветвей было много по всему миру, и ещё осталось полно организаций, с которыми мы работали. Даже в Сеуле сейчас существуют люди, которые страдают по их вине. Думаешь, мой труп способен сослужить им пользу? Или же живой я, знающий и осознающий всю их опасность и коварство, буду более полезным? Ким Джуён, что ты думаешь? — Думаю, что если сейчас сделаю шаг вперёд, то увлеку за собой брата, — прошептала я. Ночь опускалась на город. Тот город, который однажды был проклят. Зачем вообще нашим родителям было создавать «Первый отдел»? Почему они не могли лучше разобраться в людях и остановить директора О? Всеми фибрами души я ненавидела Сеул. — Что ты будешь делать, Ким Джеджун? — нарушила я тишину. — Что будешь делать, когда я приму какое-либо решение? — В любом случае, я последую за тобой. — Тогда… кажется, нам пора. Я сделала шаг. Один-единственный шаг, который и стал моим решением. Ветер подхватил его, смирившись с моим выбором. Рука брата так и не выпустила мою…