Пресная вода

      Юмичика тяжело вздохнул, откладывая очередную смету в сторону. Посмотрев на все еще внушительную стопку бумаг, которые надо перечитать, заполнить и подписать, пятый офицер одиннадцатого отряда поморщился. Разбираясь с документооборотом уже несколько часов подряд, шинигами устал сильнее, чем после целого дня на полигоне… а еще он проголодался. Выглянув в окно, Аясегава с удивлением заметил, что уже стемнело. Значит, он пропустил не только обед, но и ужин. Может, отложить остаток работы на завтра? Глаза и так слипаются, да и самые срочные отчеты Юмичика уже подписал и отправил в первый отряд. Решено, пора закругляться. От недостатка сна появляются уродливые круги под глазами.       Удивительно, что столько бумаг набралось меньше чем за неделю его отсутствия. Нет, Аясегава понимает, что он единственный, кто занимается этой волокитой во всем отряде. И чего это Мацумото постоянно жалуется на непомерный объем работы? Капитан Хицугая хотя бы не перекладывает свою часть неприятной обязанности на плечи подчиненных. Юмичика попытался представить себе Зараки Кемпачи, сидящего в кабинете и чинно подписывающего сметы, жалобы, отчеты и прочую макулатуру. Картинка вышла слегка сюрреалистичная. Лейтенант Кусаджиши представилась легче — она иногда появлялась в выделенном для нее кабинете, дабы набрать материал для рисования из тех же документов.       Аясегава медленно брел по улице. Нет, перед тем, как лечь спать, надо что-то перекусить. Конечно, есть перед сном вредно, но голодать в общей сложности целые сутки еще хуже. Промелькнула мысль, что появись сейчас рядом какой-то пустой, то даже им Юмичика не побрезговал бы: активировав шикай, выкачал бы всю реацу и подкрепился ею.       Реацу у пустых горькая. Как горчица. Хотя у арранкаров к горечи добавляются и другие оттенки. У Шарлотты Кулрхон, например, вкус был противным, невыносимо сладким. Что сказать, какая внешность — такой и вкус. И еще он был насыщенным. Во время Зимней Войны Юмичике хватило одного цветка, чтобы восстановить большую часть своих сил.       Аясегава задумался. За всю свою жизнь он высвобождал настоящий шикай едва ли десяток раз, потому распробовать смог только пустых да Хисаги Шухея. Реацу Шухея на вкус как кровь с металлом. Сочетание, как говорится, идеальное для бойцов одиннадцатого отряда. Но лейтенант странный человек — у него в руках такой замечательный зампакто, а он еще и недоволен чем-то! Пацифист он, видите ли. С идеальным оружием для убийства. Так Юмичика ему и поверил.       Пятый офицер сел на крыше и обвел Сейретей задумчивым взглядом. Голод стал чем-то привычным. Его можно было терпеть, отвлекаясь на другие занятия, но сейчас мысли Юмичики неумолимо съезжали на гастрономическую тему. Интересно, какая на вкус реацу остальных капитанов? А лейтенантов? Любопытно… список самых красивых людей Готея он уже давно составил, как и разные варианты, как подчеркнуть чью-то изящность или смягчить то или иное уродство. Также он подобрал для большинства своих знакомых разные вещи, что соответствуют их характеру, и дизайн безделушек, при взгляде на которые сразу можно было бы сказать: «А это не Абараи Ренджи, случайно, принадлежит?», «Не знаю почему, но при взгляде на эту вещь вспоминается капитан Кучики»…       А вкусы Аясегава еще не подбирал.       Он прикрыл глаза и уже привычно начал перебирать знакомых ему шинигами. Начиная с первого отряда.       Главнокомандующий Генрюусай Шигекуни Ямамото. Страшно некрасивый, но речь сейчас не об этом. Какой же он на вкус? Самый могущественный зампакто огненного типа… наверное, что-то хорошо прожаренное. Или сожженное в черные головешки. Уголь, возможно, с привкусом горечи.       Лейтенанта Сасакибе пропускаем, Юмичика его слишком плохо знает, чтобы подобрать что-то подходящее. Значит, можно переходить ко второму отряду.       Капитан Сой Фонг. Милое, но постоянно нахмуренное лицо. Стервозный характер. И ее постоянные ужимки перед Шихоин. Всплывшие воспоминания о взаимодействии этих двоих заставили вынести вердикт: вкус сладкий. Как мед. Щедро приправленный черным перцем. Та еще смесь выходит, не из приятных.       У Шихоин Йоруичи вкус тоже должен быть сладкий, но разбавленный в молоке, наверное… здесь Юмичика не мог сказать с полной уверенностью. Может, не молоко, а клубника? Но сладость точно должна быть, пусть даже банальная, как сахар. А с привкусом разобраться не выходит.       И… лейтенант Омаэда. Может, его пропустить? Ассоциации Аясегавы выдавали только жирные блюда, которые почему-то считались вкусными. Юмичика излишки жира просто не выносил. Вспоминался случай в Руконгае, когда он был еще ребенком. Тогда ему после недели скитаний по безлюдной местности попалась маленькая группа бандитов.       Разобравшись со сбродом за несколько минут, Юмичика с голодухи накинулся на приготовленный жирный ужин. Ей-богу, лучше бы дальше голодал. Хотя странно, что для духов по отношению к еде действуют те же правила, что и для живых организмов. Или это только он такой особенный? Но что-то он отвлекся, на очереди третий отряд.       О новом капитане, как и о других вайзардах, Аясегава знал мало. Значит, надо угадать вкус Ичимару Гина. Каков змей, сто лет играл из себя верного помощника «будущего Бога»… и все для удара, который ничего не изменил. После открывшихся фактов Юмичика даже не знал, уважать бывшего капитана или презирать как раньше. По мнению одиннадцатого отряда — определенно второе. Но в отличие от коллег по цеху, пятый офицер мог оценить своеобразную красоту сложных планов, основанных на расчетах и терпении. Увы, слишком сложный план порой хуже прямой атаки в лоб. Что-то он отвлекся. Значит, вкус… какой же у Гина должен быть вкус… хурма? Нет, не совсем. То, что Ичимару любит эти ягоды, еще не означает, что он сам на вкус как хурма. Хурма — это скорее Рангику, да и то не точно. Может, металл? Щедро приправленный ядом. А какой на вкус яд? Наверное, горький. И наверняка у реацу будет целый букет послевкусия, который можно даже не пытаться предугадать.       Кира Изуру. Соль. Или лимон, если вспомнить его вечно кислое лицо. Может, и нет, но слишком много думать об этом лейтенанте не хотелось: Юмичика еще не забыл, как он посмел его вырубить во время битвы с Айзеном! Так что… Аясегава еще кого-то знает из третьего отряда? Похоже, нет. Ну и ладно.       Капитан четвертого отряда Ячиру «Ретсу» Унохана. Известная ранее как Кемпачи. Непросто подобрать вкус ее реацу. Наверное… сбор трав. Полынь, душица, зверобой. И, конечно же, тысячелистник. Не самое приятное на вкус сочетание, а если концентрацию горечи довести до максимума — вообще убойное. Юмичика издал слабый смешок. Но, надо признать — сочетание, полезное для здоровья. В малых дозах.       Пятый отряд. Хирако Шинджи пропускаем, хотя даже из того, что Аясегава о нем знает, можно предположить, что вкус реацу капитана… дезориентирующий. Значит, думаем об Айзене. Мда, учитывая его теперешний статус «недобога», не факт, что пятому офицеру удалось бы выкачать всю его реацу даже за месяц, и это при нулевом сопротивлении. Хотя что мешает ему попробовать? Бывший капитан сейчас сидит, с ног до головы окутанный кидо, и ничего сделать не сможет… нет, не хватало еще ненароком ослабить барьеры во время поглощения. И тогда — прощай, Юмичика, ты был красивым шинигами. Так что вкус Айзена можно только угадывать. Но что-то подходящее никак не приходит в голову. Возможно, учитывая предрасположенность Сосуке к иллюзиям, он может придавать своей реацу любой вкус, который пожелает? Звучит логично. Айзен Сосуке станет любым блюдом на ваш выбор, хех.       Хинамори Момо — слива. Или персик? Нет, все же слива. Юмичика не очень любит сливы.       Кучики Бьякуя. Определенно вишня. Слегка подбродившая, но только слегка. До вина капитан немного не дотягивает.       Абарай Ренджи… Аясегава беззвучно засмеялся. Пусть будет морковкой. Жареной. А почему бы и нет? Хотя… нет, не морковка — жареная свекла! Хорошо просоленная и проперченная.       Капитан седьмого отряда Комамура. Здесь Юмичика после долгих раздумий так и не смог прийти к однозначному выводу. Что-то терпкое… конкретнее никак.       Иба — блюдо из множества ингредиентов. Мясо в кислом соусе с острыми приправами. Он чем-то похож на Куросаки в этом плане, только вкус у лейтенанта должен быть куда гармоничнее.       Кьёраку Сюнсуй — однозначно сакэ. Но просто сакэ — это неинтересно, должно быть что-то еще. Пусть будет арбузик.       Нанао Исе. Красивая, но очки портят ее милое лицо. А вкус реацу, наверное, кислый. Но в меру. Похож на что-то вроде черники.       Девятый отряд можно пропускать — реацу Тоусена еще до ухода из Готея была неприятной для Юмичики, а что уж говорить о том, как она изменилась после пустификации… Подбирать вкус совсем не хотелось. А про реацу Хисаги Аясегава и так все знает.       Тоширо Хицугая — замороженная мятная вода с небольшой кислинкой.       Мацумото Рангику… пусть будет хурма. Юмичика понимал, что ответ не совсем верный, но любые другие варианты казались ему еще менее подходящими.       Одиннадцатый отряд, по традиции, оставляем напоследок, значит… О нет, придумывать вкус реацу Куротсучи (что капитана, что его дочери) он не будет! Наверняка это что-то похожее на те вещества, что смертные используют в очищении — сплошная химия, буе…       Тогда тринадцатый? Нет, Панамочника забыли. Его все же можно включить в список, как бывшего капитана. Пусть вкус у реацу Урахары будет как зеленый чай с неожиданным послевкусием, которое не факт, что удастся распробовать.       Укитаке Джуширо. Учитывая его вечно болезненный вид, на ум приходят только различные лекарства. Аясегава задумчиво оглянулся вокруг, пока его взгляд не остановился на растении, которое росло на небольшой клумбе вместе с остальными цветами. Эврика. Укитаке — настойка базилика. Крепкая настойка, под стать своему сакэ-другу.       Офицеров тринадцатого отряда Юмичика практически не знает, кроме Кучики Рукии. С ней, вроде бы, легко — пломбир с небольшой добавкой в виде цукатов.       И наконец-то — одиннадцатый отряд! Реацу Зараки Кемпачи представлялась Аясегаве невероятно острой. Как если взять стакан меленого, самого острого сорта перца чили и опрокинуть в себя залпом. И на фоне этой остроты даже привкус крови будет теряться.       Лейтенант Кусаджиши Ячиру на вкус как сладкая вата. Несмотря на вред чистого сахара, Юмичике нравилась эта незамысловатая закуска, и он никогда не отказывал себе в покупке тогда, когда попадалась возможность в мире живых. Вкусняшка.       А напоследок, Иккаку. Тут Аясегава озадаченно остановился посреди пустынной улицы. Подобрать вкус лучшему другу было… трудно. Перебирая различные варианты, пятый офицер все больше хмурился: не кислый, не соленый, острый хоть и присутствует, но основным вкусом точно не является. Как ни странно — не металл. И кровь не совсем подходит. По непонятной причине, чем больше Юмичика пытался подобрать подходящий вариант, тем больше он чувствовал раздражение. В результате, плюнув на все, Аясегава вынес вердикт: на вкус реацу Мадараме как жаренная яичница. Вот. А самого пятого офицера можно и пропустить, ведь его вкус…       Юмичика с удивлением понял, что собственный вкус он тоже не знает.       Это уже никуда не годится!       — Рвись безумно, Рурииро Кудзяку.       Лазурные отростки послушно оплели левую кисть шинигами. Подождав несколько секунд, Аясегава освободил свою руку и сорвал так и не распустившейся цветок. Схватил его зубами. Сила послушно возвращалась к своему владельцу, но вкус…       Ничего. Совершенно безвкусная реацу без малейших оттенков. Как пресная вода.       Юмичике стало не по себе.       Его словно окатило ведром с ледяной водой. Он оглянулся. Вспомнил, как возвращался к себе домой… Надо поспешить.       — Что за… какого черта?! — неожиданно услышал он за спиной.       Обернулся на знакомый голос.       — …Иккаку?       — Что это у тебя за хрень, я спрашиваю?       — Я не понимаю… — начал было Юмичика, но остановился.       В его руке все еще вились лазурные лозы. Которые в следующую секунду засияли ярким светом.       Когда Аясегава смог опять видеть, то не поверил своим глазам: Рурииро Кудзяку оплел третьего офицера, словно куколку, лишив возможности шевельнуться или что-то сказать.       Бутоны распускались обманчиво медленно.       Крик так и не сорвался с его губ. Юмичика понимал, что надо срочно отозвать шикай, но не мог пошевелиться.       В момент, когда была выпита последняя капля реацу, цветы раскрылись.

***

      Он вскочил с места, опрокинув стул, и начал дико озираться по сторонам. Стол, заваленный бумагами, шкафы с документами, лилия в горшке на подоконнике… Аясегава попытался успокоить свое дыхание. В комнату лился солнечный свет. Значит, уже утро. Похоже, он заснул во время работы.       Раздался нервный смешок. Ну и бред же приснится! Чтобы он использовал настоящий шикай прямо на территории отряда? По такой смехотворной причине?!       Надо успокоиться. Это просто сон… кстати, насчет сна — Юмичика подошел к простому зеркалу на стене и взглянул на отражение. Взлохмаченные волосы, перья криво топорщились. Ужас! Он подошел к столу и достал из тумбочки личную расческу. Приводя себя в порядок, Аясегава пытался отогнать тревожные мысли. Надо сейчас обязательно зайти к себе и сменить одежду, а потом…       Прозвучало утробное урчание.       …но вначале — надо что-нибудь съесть.       Через полчаса Юмичика добрался до столовой. Бойцы одиннадцатого отряда уже вовсю уминали свой завтрак. Скорее по привычке поморщившись от отсутствия манер, Аясегава осмотрел зал. Мадараме обнаружился в очереди, нетерпеливо ожидающий свою порцию.       — О, Юмичика! Ты где вчера пропадал?       — Занимался тем, чем занимаюсь только я в нашем отряде. Бумаги сами по себе не заполнятся, — ответил он без энтузиазма. Иккаку понимающе улыбнулся:       — Так припахал бы к работе рядовых, делов-то?       — Чтобы они устроили полный беспорядок, как в прошлый раз? Еще чего. Эти остолопы обязательно наделают кучу ошибок, из-за которых капитана выдернут в первый отряд и испортят ему настроение на всю неделю. А ты знаешь, что бывает, когда у Зараки плохое настроение.       — Это да… О, а на завтрак сегодня — яичница. Если они ее опять пересолили… Юмичика, чего это ты?       — Да так, не выспался, — натянуто улыбнулся он и взял свою порцию. А запить — стакан простой воды.       И ничем не выдал страх, который скребся на краю сознания.