«The sunset rising above the darkness»

      Киара встревоженно переглянулась с матерью, молча переговариваясь с ней одним только взглядом. Чужаки? На их территории? С хорошими намерениями или с плохими? Это им только предстояло узнать. Львица напряженно думала о том, куда деть Сансет, ведь она не могла взять её на встречу с нарушителями границы, но и оставлять дочь ей не хотелось.       – Я не думаю, что они опасны. С ними идут двое львят, – поспешила успокоить всех Набини. Увидев удивление со стороны королевской семьи, она мило улыбнулась. – Их отправились встречать Веледи, Ола и троица наших подростков: Амара, Гени и Аскари.       Облегченно выдохнув и умиротворенно прикрыв глаза, стараясь перебить жуткие образы, которые уже успела нарисовать её фантазия, Киара осторожно опустила дочь на землю. Малышка моментально помчалась обнимать своих любимых теть, но, поймав строгий взгляд матери, она моментально успокоилась. Подойдя к ней, она села и вскинула мордашку, пытливо смотря на маму большими, словно озерца, глазами. Такими невинными-невинными и бесконечно жалобными и трогательными, что Киара едва преодолела в себе желание затискать свою дочь в объятиях.       – Ты можешь пойти с нами, но иди с бабушкой позади. Беспрекословно нас слушайся, ясно? – требовательно велела Киара, серьёзно глядя на Сансет.       – Да, – кивнула она, но её мама не посчитала это достаточным.       – Ты будешь нас слушаться во всём. Никуда не убегай, не играй и даже не думай играть в прятки! Ты сможешь это сделать или мне оставить тебя с Зазу здесь?       – Нет! – быстро запротестовала Сансет, активно мотая головой. Ей так хотелось увидеть новых львов! Да ещё и со львятами! Как она может не встретить новых друзей, оставшись здесь с Зазу? К тому же ей можно было пойти с родными по очень-очень важному делу, до которого не допускают глупеньких малышей! А она вовсе не глупая, и расстраивать маму она тоже не будет. – Я пойду с вами!       – Тогда держись бабушки, – удовлетворенно кивнула её мама, быстрой и грациозной походкой возглавив их маленький отряд. Компанию ей составил Зазу, полетевший над всеми.       Дружелюбно улыбнувшись девочке, тёти тоже развернулись и последовали за её мамой, разбившись на пары. Дядя Делмар сейчас шел рядом с тётей Набини и они о чём-то перешептывались, и, как Сансет могла судить по их прижимающимся ушам и напряженному вилянию хвоста, этот разговор был о серьёзных вещах. С интересом прислушавшись к более громкоговорящим тёте Нусури и тёте Сахибу, львёнок быстро приуныл – львицы обсуждали какие-то неинтересные вещи вроде лучшего куска антилопы или сломанного на охоте когтя. Девочка недоуменно посмотрела на свои лапки. Выпустив коготки, она остановилась, оглядывая их. Светленькие и гибкие когтики темнели там, куда попадала земля, но они не выглядели сломанными. Задумчиво ткнув один коготь в камень, Сансет с усилием принялась давить на камушек, но тот, противно скрипнув, отлетел в сторону, спугнув сверчка. Заметив, что она отстала, её бабушка тоже приостановилась, одарив её полным интереса взглядом.       – Что ты делаешь? – мягкая улыбка скользнула по лицу львицы.       – Как моно сломать царапик? – склонила набок голову девочка, обиженно кивнув на свою лапку. – Они селые! А тётя Сахибу скасала, её коть сомался.       – Не торопись, когда говоришь. Ты глотаешь буквы, Санни, – её бабушка застыла на этой фразе, посмотрев на неё. Поколебавшись, она улыбнулась вместо того, чтобы продолжать её поучать. – Это не страшно, но торопиться не стоит. И всегда обдумывай то, что собираешься сказать.       – Угу, – кивнула Сансет, догнав бабушку и нетерпеливо глядя вперёд – они ещё не обошли скалу, чтобы увидеть чужих львов, а ей уже не терпелось познакомиться с другими детьми! Они-то точно её поймут в том, что игры куда важнее какого-то там долга или королевских обязанностей.       – А насчёт когтя, то твои ещё очень мягкие и гибкие, чтобы ломаться. Это наши когти уже старые и ломкие, – решила ответить на её вопрос бабушка, чем вызвала недоверчивый взгляд.       – У выраслых другие царапики?       – Да, не такие, как у львят, – кивнула Нала, проигнорировав «выраслых». – У маленьких молочные кости, и они гораздо пластичнее наших.       – Молосные? Мои кости из молока?       – Нет, Санни. Просто они белые и мягкие, – Сансет заметила, что её бабушка чувствует себя неловко, когда она задает подобные вопросы, и хотя ещё сотня вопросов вертелась на языке, требуя быть заданными сиюминутно, её сейчас больше волновал один-единственный вопрос. – А дети будут со мной играть?       – Думаю, да. Если они твои ровесники, – улыбнулась Нала, облегченно вздохнув. Ей было трудно объяснить происхождение устоявшихся выражений, поскольку саму её давно уже не волновало, почему так, а не иначе.       – Наверное, они осень хоросие! – счастливо зажмурилась Сансет.       Она уже представляла себе, как очутится среди целого прайда маленьких львят, с которыми они будут весь день играть и веселиться! И ей уже не будет так скучно одной. Нет, ей нравилось общество бабушки и Делмара, но ей так хотелось играть с другими львятами! В её мечтах они бегали по зелёной лужайке, охотились за разноцветными бабочками и плюхались в прохладной и чистой воде...       – А как тебе поход к папе? – прервал её мысли бабушкин голос. Сансет нахмурилась.       – Нормально, – после нескольких мгновений не вполне уверенно произнесла она. Ей так понравился поход! И она так была рада увидеть папу! Но потом всё пошло не так. Из-за неё. Опять. Девочка опустила голову, что не укрылось от внимательного взгляда пожилой львицы.       – Что-то произошло? Тебя обидел папа? – поинтересовалась она мягко. Сансет повернула к ней голову и кивнула, что вызвало гнев у её бабушки. – ЧТО?! Что он сделал?!       – Папа не виноват, ба! – испуганно возразила Сансет. Поймав удивлённый взгляд, она потупилась. – Я осень его расстроила, а потом они с мамой громко говорили... Я хотела скасать, сто рада его видеть, но это его расуслило и он накрысил на меня.       – Это не твоя вина, Санни, – ласково нагнувшись, её бабушка нежно провела языком по её щеке. Это было довольно щекотным и потому вызвало слабое хихиканье. – Поверь, твой папа жалеет сейчас, что накричал на тебя и маму. Он... Эм-м... Сейчас он находится не дома, с вами, потому он расстроен.       – И он нас прогнал, стобы мы тозе не расстраивались? – глаза львёнка обрадованно расширились. Нала хотела ей возразить, но не успела, а затем и не захотела. – Он такой молодец! Мой папа – герой! Он вернется, и мы будем больсой и крепкой семьей!       – Да, именно так оно и будет, – жеманно улыбнулась её бабушка, но Сансет только шире улыбнулась в ответ, а затем восторженно побежала вперёд, к маме, поскольку теперь они выходили на западную равнину, где уже виднелись идущие силуэты.       – Я же сказала тебе оставаться с бабушкой, – недовольно глянула на Сансет её мама, но девочка невозмутимо продолжила идти рядом с ней, нетерпеливо высматривая впереди две крошечные точки.       – Это львята! – возбужденно воскликнула Сансет, и в её голосе слышалось столько радости, что её мама лишь вздохнула, смирившись с непослушанием дочки.       Киара и сама уже увидела чужаков, и они не вызывали у неё подозрений – только вопросы. Там шли три львицы и двое львов, между которыми бегали львята, едва ли старше её Сансет, а ещё с ними шли два гепарда и одна мартышка, на плече которой покачивался большой и пестрый ара. Такая разношерстная компания несколько сбивала с толку, но королева уже имела на примете несколько идей. Во-первых, они могли быть просто странниками, пересекающими границу совместно. Иногда, чтобы не отнимать времени, животные на границе сбивались в кучу, чтобы их быстрее и легче пропустили на территорию. Во-вторых, это могли быть странствующие труппы бардов или бродячие актёры, которые кочевали с места на место, радуя встречных своими песнями, рассказами или выступлениями за символическую плату в виде крова и пищи. В-третьих, это могли быть гастролёры – группа воришек и мародёров, которые грабили прайд и скрывались в неизвестном направлении. Рассматривала Киара и тот вариант, что это могли быть беженцы с земель, на которые вступил враг.       Сансет, весело идущая рядом и подпрыгивающая от нетерпения, что-то радостно мурлыкала себе под нос. В отличие от мыслей мамы, её не так уж и волновало, кто были эти чужаки. Ведь они наверняка пришли искать друзей! И они точно путешествуют, как путешествовал и дядя Делмар. Убежденная в правоте своих светлых мыслей, Сансет не могла понять, почему мама так напряжена, а не расслабленно идёт и улыбается.       – Эй! – внезапно окликнул Делмар Киару. Её бровь удивлённо приподнялась – а он-то почему такой активный стал? Ведь не котёнок, в отличие от её дочери. – Королева Киара, позволите мне опередить вас?       – Да, пожалуйста, – пожала плечами Киара, удивлённая его охотой и азартом в глазах. Выглядел он крайне решительным. – Ты что-то задумал?       Но он её уже не слышал. Едва получив согласие, Делмар сорвался со своего места и помчался вперёд. Сансет хотела побежать с ним, но её мама успела наступить ей на кисточку хвоста, тем самым остановив её. Недоуменно посмотрев на маму, Сансет, распластавшаяся на тропинке, с удивлением наблюдала, как Делмар стремительно приближается к чужакам, а от них один лев тоже отделился и бросился навстречу. Оба льва сцепились в хватке, когда настигли друг друга. Потрясенная Сансет наблюдала за тем, как Делмар ловко повалил чужака на траву, но уже через мгновение тот оттолкнул его от себя и сам навис над соперником. Сансет охнула, наблюдая, как ловко Делмар ударил льва и вырвался из его хватки, но и тот не спешил сдаваться, награждая королевского друга смачными тумаками. Испуганно ойкнув, Сансет тревожно оглянулась на взрослых, удивляясь тому, почему они не вмешиваются в драку, но, к её удивлению, они были абсолютно спокойны и даже улыбались.       – Мама? – позвала Киару Сансет, обнимая её за лапу. – Дядю Делмара бьют! Ему больно...       – Нет, милая, смотри, – Киара улыбнулась, кивая в сторону борющихся львов. – Смотри внимательнее, в самую суть...       Сансет удивилась её словам, но последовала её примеру. Она обратила внимание на то, что никто не вмешивался в борьбу, никто не кричал и не звал на помощь, а значит, ничего плохого не происходило. Смущенная этим открытием, львичка внимательнее проследила за борьбой. Она была активной и беспощадной, но соперники не наносили друг другу серьёзного урона. Крови не было, да и болезненных криков и стонов не слышалось.       – Они... играют? – несколько неуверенно предположила Сансет, ошарашенная своей догадкой.       – Молодчина, котёнок, – кивнула Киара, довольная сообразительностью дочери. Сама она поняла это уже с самой просьбы Делмара. Когда он считал, что чужак несёт угрозу, то он был серьёзен и молчалив и никогда не вызывался пойти впереди, да ещё и ввязаться в драку. – Пойдем поближе, поприветствуем наших гостей. Думаю, это кто-то из многочисленных друзей Делмара.       Аккуратно подхватив Сансет, Киара поспешила ко львам, а за ней последовали и остальные. Другие члены прайда вместе с сопровождаемыми чужаками также подходили к борющимся львам. И когда они подошли достаточно близко, Сансет смогла разобрать, что дядя Делмар даже посмеивается во время поединка. Отстранившись от соперника, он с горящим взглядом изучал его, переводя дыхание. На его лице светилась радостная улыбка. Тем же отвечал ему и оппонент.       – Ты стал лучше держать удар, Асади! – шутливо толкнув в плечо льва, улыбнулся Делмар.       – Или ты стал держать его хуже, друг, – хмыкнул Асади. Рассмеявшись, львы крепко обнялись. – Рад видеть тебя, старина!       – И я тебя! Путешествуешь с прайдом? – Делмар кивнул в сторону чужаков, которые прибыли с его другом. Внимательно осмотрев всех, он улыбнулся одной из львиц, на чьей морде были «слёзы» гепарда и россыпь мелких, едва различимых на золотисто-песочной шерсти, дышащей крепким здоровьем, пятен. – Вижу, ты нашел Джамилу!       – Верно! И теперь она освещает наш путь, – кивнул Асади, счастливо улыбаясь.       Казалось, что львы только сейчас обнаружили, что были не одни. Под любопытными взглядами собравшихся они несколько смутились оттого, что совершенно забыли о других. Кашлянув, Делмар чуть поклонился и лишь затем обратился к Киаре, весь сияя от радости неожиданной встречи:       – Королева Киара! Позвольте представить вам моего друга, Асади! Мы с ним путешествовали по Африке несколько лет назад. И я ручаюсь, что он хороший и порядочный лев!       – Что же, я охотно тебе верю, Делмар, – приятно улыбнулась Киара, с интересом изучая собравшихся. – Тогда позвольте нам представиться. Я королева Киара Первая, правительница королевства Прайдленд, чьи земли вы перешли. Это – моя мать, Королева-Мать либо же Мать Прайда Нала, Первая имени своего. С Набини, Нусури, Сахибу, остальными и, конечно, с Делмаром, я полагаю, вы уже знакомы. А это, – Киара указала вниз, на свою дочь, которую опустила на землю, – это моя дочь, принцесса Сансет.       – Приятно со всеми вами познакомиться! – обаятельно улыбнулся лукавой улыбкой лев. Его тёмные глаза цвета индиго шельмовато оглядели прайдлендеров. – Я... Да?       Он удивлённо опустил голову, заметив пристальный и очарованный взгляд принцессы. Сансет неотрывно изучала льва, чуть приоткрыв ротик. Её очень удивила внешность льва наличием у него мягких и почти невесомых белых бакенбард, вьющейся гривы и бородки, но больше она была потрясена тем, что у льва росли усы! Не только привычные, которые забавно топорщатся, но неприятно колют, а другие, похожие на то, будто ему прицепили пряди его гривы.       – Это усы? – уточнила Сансет, с любопытством изучая морду Асади.       – Да, маленькая принцесса, – кивнул лев, наклоняясь, чтобы девочка могла получше их изучить, потрогав лапками. Когда же Сансет удовлетворила своё любопытство и убедилась, что эти усы мягче обычных, Асади смущенно кашлянул, а затем с гордостью воззрился на своих спутников. – Мы кочующая группа «Перекотиполе»! Вместе мы идём туда, куда нас ведёт ветер, чтобы порадовать жителей саванны яркими выступлениями, танцами и песнями! Меня зовут Асади, как вы уже поняли. Это – моя очаровательная и дорогая супруга Джамила, – он кивнул на зеленоглазую пятнистую львицу, которая грациозно поклонилась и одарила всех очаровательной и безупречной улыбкой. Сансет обратила внимание на яркий малиновый цветок, прикрепленный за ухом, поскольку он был красив и подчёркивал глубину глаз львицы, придавая ей некое кокетство и загадочность. – Это Лайна, она присоединилась к нам, когда она решила покинуть прайд в поисках приключений и творчества, – кивок адресовался юной львице, немногим старше трёх прайдлендовских подростков, стоящих позади неё. Безмятежный взгляд открытых миру лучистых золотых глаз несколько контрастировал с её волевым и решительным острым подбородком. Пушистая ухоженная шерсть цвета красной земли и тонкий заострённый нос делали её похожей на половину львиц их собственного прайда, потому ничего особо примечательного Сансет в ней не обнаружила, за исключением схожести их окраса. Следующей львицей оказалась Талия, элегантная светлая львица, чьи зелёно-голубые глаза приветливо смотрели из-под пышных ресниц, а небольшая аккуратная чёлка то и дело стремилась улететь за ветром. Талия была подругой Джамилы и потому составила компанию подруге, когда та решила путешествовать с мужем. В их совместных приключениях они повстречали одиночку Казима, ставшего мужем Талии. Казим, в отличие от предыдущих спутников, был молчаливым и будто отстраненным от всего, что происходит вокруг. Его спокойный взгляд серых глаз казался уставшим и далёким, будто этому льву было не одно десятилетие от роду. На приветствие он только сдержанно поклонился, едва ли в действительности наградив кого-то взглядом. Наконец Асади перешел к самым интересным для Сансет членам своей группы – детям. – Это Алеик и Сафи. Алеик – мой сын и наш маленький разбойник, а Сафи – очаровательная и жизнерадостная дочка Казима и Талии. Они хорошие львята и очень игривые. Им неполных четыре луны.       – Как и мне! – радостно воскликнула Сансет, с интересом изучая новых знакомых.       Сафи была вылитой матерью, только она унаследовала отцовскую окантовку ушек и её челка была изысканно вьющейся, благодаря чему она выглядела очень милой и трогательной, словно ангелок. Сафи, хлопая пушистыми ресницами, с вежливым интересом изучала саму Сансет, и львичка не могла понять её отношение к ней, но надеялась на то, что оно положительное. Повернув мордашку в сторону мальчика, Сансет покраснела, смутившись от того, насколько он был симпатичным! Зелёные изумрудные глаза, похожие цветом на глаза её отца, взирали на мир открыто и насмешливо, несмотря на тёмные «слёзные» дорожки. По мнению Сансет, Алеик унаследовал лучшее от родителей, будто кто-то осознал ошибки внешности его родителей и подарил им ребёнка с их безукоризненным исправлением. И будто прекрасно осознавая это, он в свои неполные четыре месяца излучал уверенность и решительность.       – Привет! – одновременно поприветствовали друг друга львята. Переглянувшись, они весело рассмеялись.       – Я Сансет! Давайте друзить? – счастливо зажмурившись, предложила львёнка.       – Да! Давай, – моментально откликнулась Сафи, дружелюбно протягивая лапку вперёд. Недолго думая, Сансет коснулась её своей лапкой.       – Ага, будет весело, – кивнул Сансет Алеик, поправляя свою взъерошенную наперёд чёлку.       – Рад, что вы, детишки, уже нашли общий язык, – ухмыльнулся Асади, с любовью потрепав чёлку сына. – Но я ещё не представил не львиную часть нашей группы! А именно – гепардов-супругов Думу и Дури, мартышку Йойому и нашего ару, Ари. Все они решили присоединиться к нам во время наших странствий. И сейчас ветра занесли нас в этот плодородный край, чтобы мы несли радость и свет!       – Однажды мы станем настолько известными, что по нашему описанию нас будут узнавать везде! – воодушевлённо добавил Дума, но его супруга, покачав кончиком хвоста и головой, хитро улыбнулась.       – Нет, милый! Они не будут нас узнавать, потому что мы будем гораздо лучше в жизни! – певчим голосом протянула она.       – Ты бесконечно права, дорогая!       – Ой, да хватит уже, тошно от этой приторной нежности! – прокаркал Ари, глядя на парочку гепардов только одним своим глазом. Заметив, что всё внимание сейчас было обращено к нему, он зарделся от самодовольства. – Никому не интересны ваши песни и пляски, в отличие от моей истории про людей!       – Мы не плясуны! Мы акробаты! – возмущенно вспыхнули гепарды, но их уже никто не слушал.       – Про людей? – с почтением посмотрела на птицу Сансет. Заметив её интерес, мартышка вместе с попугаем взобрались на ближайший камень, чтобы немного возвышаться над всеми. Расправив крылья, Ари грозно посмотрел на собравшихся.       – Именно! Я был маленьким птенцом, когда на моё гнездо напали люди! – Ари демонстративно прикрыл крылом глаза, а некоторые из его зрителей испуганно вздрогнули. Сансет поближе прижалась к маме. – Они приготовили еду из моих родителей и братьев, но меня ждала участь похуже – я был посажен в ловушку, называемую клеткой, где они давали мне корм и воду, взамен требуя подчинения. День за днём я был вынужден развлекать их, а по утрам они учили меня своей дикой и варварской речи, абсолютно не понимая моей! Я жил с этими ужасными созданиями, а они называли меня милой птичкой! Будто я был певчей, понимаете? Но я терпел и ждал момента, когда смогу вырваться... Но когда они открыли дверцу клетки и я, обнадеженный шансом спастись, вылетел из своей тюрьмы, то послышался выстрел... Люди жестоко убили последнего из рода красных ара!       – Всевышние львы, это так грустно! – всхлипнула Талия, обнимая покрепче свою дочку.       – Это так жестоко по отношению к вам! – взревел Веледи, уткнувшись в плечо сына, который выглядел так, словно искал способ провалиться сквозь землю.       – Нет истории печальнее, – грустно отозвалась Амара, подняв глаза на свою маму.       Сансет, печально опустившая голову, удивилась черствости своей мамы – она даже не думала выражать слова соболезнования, но, как убедилась Сансет, и другие львы их прайда вовсе не разжалобились. Подняв свою мордашку, Сансет с удивлением обнаружила недоверчивую улыбку и холодный взгляд матери, предназначавшиеся пернатому.       – Хорошая история, но я не верю в призраков, – хмыкнула Киара.       – А при чём здесь они? – нахохлился попугай. – Это история о трагической жизни молодого и красивого ары!       – Это к тому, что в твоей истории ты умираешь, – фыркнул Делмар. – И откуда ты только взял эту историю?       – Я говорил чистейшую правду! Просто боги сжалились и подарили мне ещё один шанс! – явно нервничая, запротестовал Ари, но тут вмешался Алеик, хитро поглядывающий на птицу.       – Ты говорил в прошлый раз, что тебе оторвали крыло. А в позапрошлый раз – что тебя общипали.       – А в позапозаплошлый ты говолил, что тебе обожгли лапу, – поддержала друга Сафи.       – У меня уже не такая хорошая память как у вас, дети. Некоторые моменты я могу и забывать, – обиженно насупился попугай, чем развеселил собравшихся.       – Что же, мы будем рады услышать ещё многие истории. К тому же вам следует отдохнуть после долгого пути, – мило улыбнулась Киара, вновь обращаясь к Асади.       – Это было бы любезно с вашей стороны! Мы планируем задержаться здесь на некоторое время, если вы не возражаете!       – Пф-ф. Сдались нам актёришки с их выступлениями, – фыркнула Ола, показательно закатывая глаза. – Обычные паразиты и воры! Дармоеды.       – Мы будем ходить с вами на охоту и выполнять то, о чём вы попросите, – миролюбиво произнесла Джамила таким спокойным и ровным тоном, будто ей никто сейчас не грубил.       – Вы наши гости. И сейчас у нас появилось место для вас, – улыбнулась Киара, одарив Олу недовольным взглядом, на что та ответила непреклонным тоном.       – Это так. И всё же, королева Киара, приличные львы честно зарабатывают себе на жизнь, а не занимаются всякой ерундой.       – Приносить зверям радость – это не самое плохое занятие, к тому же именно от странников можно узнать разные вести с разных уголков Африки, – возразила Киара, почтительно осмотрев путников. Возможно, Ола была в чём-то права, и эти львы не так знали вкус боёв или охоты, но они тоже приносили свою пользу, развивая культуру и просто позволяя расслабиться другим. Улыбнувшись, львица кивнула в сторону Прайдрока. – Там для вас найдется место и еда. Оставайтесь столько, сколько пожелаете, и ни о чём не думайте.       – Благодарю вас, Ваша Светлость...       – Киара. Можно просто Киара.       – Благодарю вас, Киара! – улыбнулся Асади, явно радуясь такому тёплому и радушному приёму. – Мы очень устали с дороги, но завтра мы обязательно вам покажем свои лучшие номера!       – Тогда, полагаю, вы не откажетесь отужинать с нами, – больше предложила, нежели спросила Киара. Получив в ответ утвердительный гул, королева улыбнулась и деловито повернулась к Оле. – Ола, будь добра, приготовь к нашему приходу лучшее мясо из запасов.       – Слушаюсь, Ваша Светлость, – поджала губы Ола, недовольно покосившись на незваных гостей. Демонстративно фыркнув, полноватая львица бодрой рысцой направилась к их тайнику, оставив остальных далеко позади.       – Не обращайте на неё внимания, – виновато вздохнула Киара, обращаясь к гостям, – у неё дочка недавно ушла в другой прайд, вот она и переживает.       – Да мы и не думали обижаться! – заверил её Асади. – Поверьте, королева, вы нас приняли ещё очень даже радушно!       Неторопливо двигаясь в сторону Прайдрока, львы сплотились в одну большую группу, желая побольше поболтать с путниками. И заметив, что Гени, Амара и Аскари, обиженно сопя, были вынуждены уступить место взрослым и идти позади всех, Сансет невольно позлорадствовала – они, такие взрослые, шли сзади, а она, такая кроха, шла впереди! Довольная тем, что она вовремя заняла позицию у лап матери, львёнка принялась внимательно слушать и запоминать разговоры, стараясь ничего не пропустить.       – Я полагаю, ты здешний король, Делмар? – весело поинтересовался Асади, явно заметив тёплые отношения между его другом и здешней королевой. Делмар отчаянно смутился на этих словах и отрицательно покачал головой.       – Нет, Асади! Моя жена вот, идёт слева от меня, – неловко улыбнулся лев, показательно ткнувшись носом в щеку Набини. Львица, ощущая любовь и восхищение в голосе мужа, зарделась от гордости.       – Хм. Тогда почему нас не встретил король? – казалось, неловкость вовсе не смутила Асади.       – Его Высочество сейчас в другом прайде по важным делам. Он помогает им, – осторожно произнёс Делмар, волнуясь о том, как бы Асади не начал задавать ещё больше лишних вопросов, но, к его счастью, интерес друга фактически сразу поугас.       – Вероятно, он очень добрый и хороший король, раз помогает чужому прайду! – почтительно улыбнулся Киаре Асади, на что львица ответила ответной лучистой улыбкой.       – Благодарю вас! Он был бы рад услышать это... А из какого вы прайда?..       Сансет вздохнула. Ну вот! Интересная беседа о её папе плавно перетекла к упоминанию прайда, чьё название ничего не говорило львичке. Решив, что её тёти говорят о чем-то более увлекательном, она подбежала к ним. Они как раз внимательно изучали пятнистую шкуру Джамилы.       – Она такая шелковистая и пятнистая! – с восторгом отметила Нусури. Набини тоже пристально вглядывалась в витиеватые пятна, почти сливающиеся с основным мехом.       – Это не сошедшие подростковые пятна или...       – Или, – улыбнулась Джамила. – Мой прадед был гепардом*.       – Ух ты! – в один голос мечтательно выдохнули три львицы.       – Гепард! И у них не было проблем с осуждением? – прижав уши, поинтересовалась Сахибу.       – Вероятно, были. Но не думаю, что им было до этого дело, – загадочно улыбнувшись, Джамила подставила своё лицо поднявшемуся лёгкому ветру. – Полагаю, это от них у меня стремление быть свободной и странствовать! Они тоже не могли жить на одном месте.       – Трудно жить таким разным видам вместе, я думаю, – вздохнула Набини, следуя её примеру.       – На самом деле не сложнее, чем с любым львом...       Маленький львёнок разочарованно отвернулся. Сансет хотела услышать о приключениях или странствиях, а не о такой чепухе! Львы, гепарды, прайды... Скукотища. Оглядевшись в поисках сверстников, Сансет обнаружила их позади. К её удивлению, Сафи и Алеик сейчас дружно болтали со старшими львятами, а рядом с ними забавно прыгал Йойома, из-за чего то и дело жаловался и ворчал Ари. Прижав ушки, девочка подумала о том, что зря она так радовалась, ведь со взрослыми оказалось очень скучно, а всё веселье было как раз позади. Заметив, что её мама и бабушка общаются с Асади и его друзьями, а остальные взрослые тоже нашли себе собеседников для занимательно пустой болтовни, Сансет остановилась, дожидаясь более молодую группу идущих.       – ...А я говорю, что я словил самую огромную щуку на свой хвост! Она была в три раза больше меня! Понадобилось немало усилий, чтобы победить её! – едва ли не с пеной у рта доказывал свою правоту Гени, стреляя огнями из глаз в сторону напыщенной птицы.       – Сынок, я на свой хвост поймал три таких рыбы одновременно! Я чуть было не погиб, но победил в той ужасной схватке! Только навечно остался без хвоста! – рявкнул в ответ попугай.       – Хм. Тогда почему я смотрю на твой хвост? – фыркнула Аскари.       – Это муляж, – непоколебимо ответил Ари, однако в следующее мгновение он взвизгнул и поднялся в небо, возмущенно глядя вниз – Аскари вспылила и вырвала ему перо из хвоста, которое демонстративно засунула за ухо, дразня птицу. – Паршивые дети! Никакого уважения к несчастному калеке! – гордо вскинув голову, Ари полетел вперёд, а Йойома последовал за ним по земле. Заметив летящего Зазу, Ари воодушевился. – О! Мой птица-брат! Давай-ка я расскажу тебе о том, как я спасся от племени злых обезьян...       – Врун и брехло, – процедил Гени, смачно сплюнув.       – Ты не лучше, Гени, – осуждающе посмотрела на друга Амара. – Щука втрое больше тебя?!       – Может, я и приукрасил немножко, – передёрнул плечами подросток, хмуро глядя в спину летящего ары. – Но он всё равно придурок!       – А мама и бабуска говорят, сто врать нехоросо, – деловито заявила Сансет, вспоминая уроки родных. Другие дети активно закивали в поддержку.       – Наши родители тоже так говорят! – в один голос заверили они, осуждающе глядя на медленно закипающего юного льва.       – Я очень этому счастлив, мелочь пузатая!       – Не ругайся при детях!       – А пусть они лапками ушки закроют! Нечего им взрослые разговоры подслушивать, – вскинулся Гени, недовольно посмотрев на подругу. Возможно, их спор продолжился бы, но в этот момент Аскари задумчиво посмотрела в сторону.       – Нужно рассказать Кичеа и другим! Им тоже будет интересно поговорить с нашими гостями.       – Пф-ф... Кичи. Зачем нам его звать? Ты хочешь их напугать? Ауч! За что?! – захныкал Гени, когда Амара толкнула его в траву и тот упал, пристыженно опустив уши от обращенных на него взглядов.       – Не трогай его. Он нормальный парень. И не такой придурок, как ты! – хмыкнула в ответ Аскари, на что её друг осклабился и самым елейным тоном завёл песенку: – Тили-тили, ищем тестя, Кичи и Кари – жених и невеста! Ауч!       На сей раз его толкнули обе его подруги. Поскольку парень угодил в репейник, то обе девушки остались крайне довольны результатом, глядя на его попытки выкарабкаться с наименьшим количеством репьёв. Конечно же, он собрал все. С самодовольной улыбкой Аскари огляделась, но, заметив Сансет, она нахмурилась, и в её взгляде мелькнула тревога.       – Сансет, а где моя мама? Она была с вами.       – Я не знаю... Она сла не с нами обратно, – честно ответила Сансет, но её ответ не удовлетворил её кузину.       – И куда она пошла?       – Куда-то влево. Я тосьно не знаю, – виновато пробормотала львёнка, побаиваясь резкости Аскари, но та, казалось, уже и забыла о существовании Сансет. Задумчиво посмотрев на небо, она повернулась к ворчащему Гени.       – Ты идешь со мной к Кичи, а затем мы вместе пойдём искать мою маму, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Аскари. Она также обратилась и к Амаре. – Ты идешь с нами?       – Да, конечно! – согласилась львица. Трио подростков уже заскочило в высокую траву, как их позвала Сансет.       – Я хоцю с вами! – решительно произнесла она, уже собираясь прыгнуть в траву, но её осек грубый тон Аскари.       – Нет, Сансет! Ты идешь прямо за взрослыми, и не вздумай удрать! От тебя и так одни неприятности!       – Ладно, – только и ответила Сансет, огорчённая таким ответом. Это было не то, что она рассчитывала услышать. Расстроенная, она обессиленно села, грустно провожая взглядом быстро скрывающиеся тени. Хотела бы и она так быстро передвигаться!       – А она злая, – неожиданно ей на плечо положила свою лапку Сафи. Обернувшись, Сансет встретилась с её улыбкой. – Не пелезивай!       – Точно! Лучше давай поиграем в «льва и антилопу»? – включился в разговор и Алеик.       – Льва и антилопу? А сто это? Охота?       – Не, просто ты догоняешь меня и касаешься лапой, говоря «ты убит». Первый «убитый» становится львом и тоже пытается догнать тебя, но ты уже – жертва, – пояснил Алеик, а Сансет удивлённо вскинула бровь.       – Я думала, это называется «пятнашки».       – Наверное, это у вас так, но у нас всё интереснее, – с гордостью заявил львёнок, важной походкой шагая впереди. Оглянувшись на плетущихся сзади девочек, Алеик хихикнул. – Ну так что, играем? Или наперегонки? Кто последний – тот кокон гусеницы!       – Фе-е! – дружно скривились девочки и с хохотом принялись догонять беглеца.       – А мой деда ел зуков, когда был маленьким! – пооткровенничала Сансет, ловко огибая лапы взрослых и вырываясь на открытое пространство перед ними.       – Плавда? Это же такая кака! – сморщила розовый носик Сафи, опережая Сансет. Та принялась со смехом её догонять, но тут её обогнал Алеик, с любопытством осматривающий девочку.       – Это из-за этого у тебя такие странные глаза? – поинтересовался он.       – Наверное, – неуверенно ответила Сансет. По правде сказать, она и сама не знала, почему так. Просто так было всегда, и это ей вполне нравилось.       – А если ты съешь жуков, то они станут зелёными или голубыми? – не унимался золотистый львёнок, пристально разглядывая глаза Сансет.       – Не знаю, – смущенно хихикнула львёнка, но Алеик на это лишь удивился.       – Ты не пробовала?       – Не-а!       – Так надо было съесть жука! И тогда у тебя будут нормальные глаза, – с умным видом изрёк Алеик. Сансет подумала, что в его словах определённо есть смысл. Догнав его, она засеменила подле него.       – Думаешь?       – Уверен! – улыбнулся её новый друг, а затем внезапно ткнул в неё лапкой. – Ты водишь!       – Но ты говорил, сто не играл в пятнашки, – возмутилась девочка, на что Алеик ответил обезоруживающей улыбкой, прежде чем уклониться от толчка и удрать.       – Ну, я тоже иногда лгу!       Несколько удивившись таким словам, Сансет задорно засмеялась и принялась догонять новых друзей, не замечая, с какой теплотой за ней наблюдает мама, радовавшаяся за дочь. Догонялки закончились возле Прайдрока, когда вся группа уселась за крупными частями разных животных. Гепарды Дума и Дури сели в сторонке, взяв для себя один окорок зебры на двоих, а Йойома и Ари взобрались на ближайшее дерево, с тоской взирая на богатство выбора.       – Вы можете присоединиться к нам, – предложила Нала, заметив, что двое гостей не собираются приступать к ужину.       – Сенкс, лионисса! Мы бы с удовольствием к вам присоединились, но мы вегетарианцы, – грустно проворчал Йойома, свесившись с ветки. Ари печально качнул головой в такт другу.       – Однажды люди кормили нас жареным попугаем и жареной обезьяной, и с тех пор...       – Если ты не заткнешься, то следующим жареным попугаем будешь ты, – рявкнул Асади, которого уже порядком достал трепет пернатого. Ара ответил ему долгим холодным взглядом, полным обиды.       – У вас здесь очень мило, – улыбнулась Лайна, на которую Сансет прежде даже не обращала внимания. Обернувшись в её сторону, Сансет заметила искреннее любопытство со стороны Лайны, которая рассматривала всё величие Прайдрока.       – Да-а! А есё у нас осень высоко! С высоты видно всё-всё вокруг! – с гордостью заявила принцесса, на что молодая львица ответила робкой улыбкой.       – Покажешь? – поинтересовалась Лайна.       – Конечно!       – А вы могли бы пойти и познакомиться с нашим шаманом, Рафики. Уверена, там вы найдете, чем поживиться, – с теплотой обратилась Нала к двум закадычным, но крайне странным друзьям. Заметив их интерес, она продолжила. – Зазу отведёт вас к нему. Там вы можете и отдохнуть.       – Рафики – лев? – поинтересовался Йойома, забавно нахмурив бровки. Нала отрицательно покачала головой.       – Нет. Рафики – наш мандрил, который живёт на самом большом и старом дереве в Прайдленде. С ним также живут кабанчик Пембе, сурикаты Такато и Симон, павиан Рауфу и совсем юный лев Кичеа. Он очень мирный и не причинит вам вреда, – поспешила заверить Нала гостей. Те после недолгих колебаний спрыгнули на землю, готовые идти и лететь.       – Если мы не вернемся утром, то знайте, что ваш мирный лев оказался не таким уж и мирным! – воскликнул Ари, с предупреждающим упрёком посмотрев на львицу. Убедившись, что она достаточно осознала всю угрозу утраты столь ценных гостей, птиц привычно занял своё место на плече обезьянки.       – У нас не принято нападать на гостей. Это противоречит нашим законам. Гости – наши друзья, – заверила попугая королева, подарив ему самую милую и кроткую улыбку из всех. Это подействовало на Ари, и он лишь обречённо вздохнул, виновато пожав плечами.       – Ладно, ладно! Так и быть, мы вам поверим. Просто я надеюсь, что этот ваш Кичеа не будет таким засранцем, как ваши другие подростки! Отвратное воспитание.       – Взаимно, – сухо произнесла Киара, и Сансет заметила, как в глазах её мамы на миг вспыхнул огонёк.       – Йойо, Ари, я думаю, что вам не стоит испытывать гостеприимство королевы, – деликатно кашлянув, Джамила многозначительно посмотрела на спутников.       – Мы вообще уже уходили, а нас заняли пустой болтовней! – напыжился попугай, недовольно сжав когтями плечо Йойомы, на что последний отреагировал тем, что резко схватил наглую птицу и швырнул её в воздух. Ари вовремя сориентировался и заработал крыльями. Оказавшись в воздухе в устойчивой позиции, он недовольно глянул вниз.       – Пойдём, братан. Не нарывайся на неприятности! – не обращая никакого внимания на гневное кряхтение над головой, беззаботно произнёс Йойома. Он отвесил пафосный реверанс львам и подарил им белоснежную улыбку, прежде чем направился вперёд. – Лучше пойдём и познакомимся с моими новыми друзьями-приматами! Эм... Э, спроси своего страшного друга-птицу, куда нам идти?       – И почему всегда я? – печально вздохнул Зазу, направляя доверенных ему гостей.       – Не обращайте на них внимания, Киара! – неловко улыбнулся Асади, почесывая свой затылок. – Обычно они нормальные ребята. Наверное.       – Странная компания для львов, – задумчиво произнесла Сахибу, переглянувшись с мужем. – Он, должно быть, говорил о Гени?       – Видимо... Да и Аскари нет, – оглядевшись, кивнул Веледи.       – И моей дочери тоже...       – А! Они посли искать маму Аскари, а потом они посли к Киси! – жизнерадостно объявила Сансет. Взрослые же львы невольно улыбнулись – кажется, Рафики ожидает весёлая ночь, если подростки пересекутся с Йойомой и Ари.       – Раз мы всё выяснили, тогда позвольте рассказать вам историю о том, как так получилось, что наш состав стал разношерстным, – с аппетитом съев кусок антилопы, Асади доброжелательно осмотрел присутствующих. – Дума и Дури, полагаю, смогут сами о себе рассказать. А я вам поведаю о Йойоме и Ари...       Голос Асади был бархатистым и мягким, пленяще чарующим своей мелодичностью слушателей. Сансет, устроившаяся между мамой и бабушкой, едва притрагивалась к еде, и то лишь когда кто-нибудь из них напоминал ей об этом – настолько она была увлечена рассказом льва. Оказалось, что Йойома и Ари действительно жили среди людей одно время, и их держали в странных закрытых пещерах, которые имели равномерные щели, а также именовались «клетками». Присутствующие были взбудоражены, услыхав о том, что камень этих клеток настолько крепок и неподатлив, что копать или бить его невозможно. В такой клетке был вынужден сидеть Ари, которого люди обучали своему варварскому языку, а вот Йойоме приходилось хуже, поскольку на его шею цепляли некое подобие кольца лианы – ошейник, к которому прикреплялась другая лиана, длинная – поводок. При помощи палок и болезненных ударов Йойому обучали различным трюкам, а также вынуждали фотографироваться с людьми и делать с ними селфи (Асади произнёс эти слова очень загадочно, и трепет пробежался по спинам, однако на все вопросы лев отвечал уклончиво. Сансет поняла, что это, должно быть, нечто очень страшное). Однажды Йойома и Ари решили сбежать, и у них это получилось.       – Они скитались несколько недель, прежде чем мы их нашли. Помню, первое, что меня впечатлило – костюм Йойомы. Знаете, это такие искусственные шкуры людей, они очень яркие и странные. Я помог ему избавиться от него, а то он был ярче Ари, – тепло рассмеялся Асади. – Им нужна была защита. Большую часть жизни они провели с людьми, и потому дикая природа встретила их не очень ласково. А с нами они прижились. Ребята очень талантливые. Странноватые, но под стать нашей компании.       – Дядя Оса! А люди осень злые? – едва дождавшись окончания реплики, задала интересующий вопрос Сансет. Она ожидала услышать о том, насколько это свирепые создания и опасные, но, к её удивлению, лев, задумавшись, ответил следующее:       – Люди такие же, как и мы. Они могут быть жестокими или добрыми, но в конечном счёте всё, что они делают, они делают для того, чтобы выжить или получить удовольствие. Проблема в том, что люди не понимают нашего языка, а потому не способны принимать нас за равных, – будничным тоном ответил Асади, задумчиво разглядывая ребёнка.       – Одни люди плохие. Их называют браконьерами. Они охотятся не только на травоядных, как и обычные охотники, но и на хищников тоже. Одни могут причинять нам вред, но другие могут нас спасти от беды, – согласно кивнула Джамила. В подтверждение своих слов она привела пример: – Одна моя подруга тяжело болела, а она ещё и была беременной! К нам подъехала странная гудящая каменная зверина, именуемая машиной, и оттуда вышли обеспокоенные люди. Я не хотела их подпускать к подруге, но они выстрелили в меня чем-то, после чего я уснула... Очнувшись, я не обнаружила её, но зато заметила зелёную повязку на лапе – маленькую и узкую. Сняв её, я отправилась на поиски, но безрезультатно. А несколько месяцев назад я встретила свою подругу абсолютно здоровой и вместе с двумя славными мальчиками – её сыновьями. Оказалось, люди продержали её у себя, делая всякие странные вещи. Своим колдовством они вернули её к жизни и поставили на лапы, а после заботились о ней и её львятах до тех пор, пока они не окрепли достаточно, чтобы жить на свободе.       – А кроме того, говорят, что именно благодаря людям мы получили такое разнообразие имён и их значений, – с улыбкой добавила Талия. – Но я бы не хотела встречаться с ними лично. Они не одни из нас.       – Ну, мы никогда с людьми не сталкивались, однако на некоторых землях ездит эта громыхающая штукенция. Машина, так? – воспользовавшись нависшим молчанием, пока все обдумывали слова Джамилы, слово перехватили супруги гепарды. Они удивительным образом заканчивали друг за друга предложения, а то и вовсе говорили в унисон.       – Мы стали частью нашей семьи до прихода Йойомы и Ари... – начала певчим голосом говорить Дури.       – ...Тогда был страшный ливень, когда в нашу пещеру, где мы скрывались, пришли Асади и его прайд... – подхватил Дума.       – ...Мы очень испугались! Львы сильнее гепарда, и это все знают.       – Но они не тронули бедных Думу и Дури!       – Мы спели им песни!       – И им понравилось!       – Мы давно путешествовали...       – ...Но прайды неохотно нас принимали для выступлений...       – А вместе с ними у нас появились новые возможности! – в один голос закончили свой недолгий рассказ гепарды.       – Песни? Вы поёте? – Сансет заметила, как оживилась её мама, возбужденно навострив уши – ей нравилась музыка и пение.       – Да! А ещё мы акробаты, – с гордостью заявил Дума.       – И вам не страшно было путешествовать парой? – удивился Веледи, с сомнением окинув взглядом хрупкие тонкие и поджарые тела хищников. Те несколько оскорбились.       – Гепарды могут существовать в одиночку всю жизнь, – хмуро буркнул Дума, однако его супруга смущенно опустила глаза.       – Ну... Мы не искали проблем.       – Мы быстро убегаем от них.       – Точно.       Под дружественный смех трапеза возобновилась. Как оказалось, история была припасена у каждого. Лайни с удовольствием рассказывала о своём прайде, таком далёком и неизведанном для большинства жарком Дезертленде, прайд которого обитал в большом оазисе посреди раскаленных песков, нещадных ко всем путникам, питаясь грызунами и мелкими травоядными. Для многих стало открытием, что львицы того края живут не особо счастливо, поскольку живут они по древним обычаям, по которым в прайде ограниченное число самцов, а все львицы являются женами либо короля, либо принца. О том, чтобы полюбить кого-то другого, речи быть никогда не могло.       – Из-за этого у нас вечные конфликты с Вольными прайдами джунглей, – горестно вздохнула юная Лайна. – Многие львицы не хотят мириться с такой судьбой. Они хотят найти себе занятие помимо охоты и мужа помимо короля. И всё чаще кто-то сбегает в джунгли или же приносит в чреве чужое дитя... Если это девочка, то король ещё может принять – нам нужна свежая и новая кровь. Но если мальчик, то... – тяжелая и неоднозначная тишина нависшего молчания многое сказала взрослым, хотя дети недоумевали с того, почему фраза так резко прервалась.       – Если малик, то-о-о? – подсказала Сансет, посчитав, что Лайни просто забыла, что хотела сказать. Подняв на неё тревожный взгляд, юная львица несколько раз непонимающе моргнула. Нервно сглотнув, она с надеждой огляделась в поисках поддержки, но все будто случайно заинтересовались небом, подлетевшими к мясу мухами или же состоянием собственных когтей.       – Если рождается мальчик, то он... уходит, – нашлась Лайни, с облегчением выдохнув. Рано.       – А куда?       – Искать лучший путь, – пришла на выручку Киара, улыбнувшись своей дочке грустной и мягкой улыбкой. Сансет, ещё не вполне распознающая все оттенки улыбок и настроений, сочла это буквальным ответом, а потому с довольным видом кивнула в ответ.       – И это было одной из причин, почему я ушла под покровом ночи вместе с Асади и другими. Они были полны жизни, свободы и творчества! И они так заразили меня своей любовью к жизни, что мне не захотелось оставаться дома, где меня вскоре ожидал бы брак с крайне отвратительным принцем! – Лайни скорчила гримасу, выражая то, насколько мерзким был этот принц, и это немало повеселило всех, пока Киара не вспомнила о том, что не давало ей покоя. Когда смех утих, то Киара подняла на Лайни тяжелый серьёзный взгляд, отчего та ощутила тревогу.       – Ты знаешь о том, что между Дезертлендом и Вольными прайдами сейчас идёт война?       – Знаю, но это не удивляет меня, – кивнула Лайни, сумрачно вздохнув. – Это к тому шло. Слишком разные подходы и культуры... И их образ ближе нашему поколению. Это грозило переменой всего, на чём базировался наш прайд.       – Но ведь причина была в другом, разве нет?       – Нет. Это только прикрытие для более истинных причин. Наш король боится вольников, а те, среди которых большая часть – львы, напротив, хотели давно уже захватить наш прайд и наших львиц, – покачав головой, Лайни зло посмотрела куда-то далеко на юг. – Они могли сделать это и раньше, но есть то, что позволяет нам не держать войска – защита пустыни. Непросвещенные легко могут заблудиться или же задохнуться, а ещё их будет вести мираж.       – А восстание? Ты сказала, что львицы недовольны? – чуть склонив голову набок, прищурилась Набини. – Если разрушить прайд изнутри, то это даст больший результат, чем атаковать его извне.       – Да, но не всё так просто. Мы недовольны, но мы привыкли так жить. Мало кто на самом деле захочет что-то менять. Да и земли... – при упоминании земли своей родины лицо Лайни озарила тёплая и мягкая улыбка. Прикрыв глаза, она обрела вид спокойный и даже счастливый. Складывалось ощущение, будто она переместилась на много миль вперёд. – Тому прайду они не так и нужны. «Голый и жаркий песок и одна погибель» – так они описывают мой край. Но мы его любим. Оазис куда живописнее их джунглей, а каждая песчинка ласково греет подушечки лап любой пустынной кошки днём и охлаждает – ночью. Нет. Мало кто готов променять всё это на неизвестность. А наше озеро в глубине оазиса! Оно так волшебно! Всегда прохладное, ведь там бьет подземный ключ, оно так и манит играть и плескаться! И то, что этот край наш, и больше нет никого из хищников, кроме змей, которых мы также едим, – это так здорово и классно!       – Лайна, а где же твои родные? – сочувственно поинтересовалась Нусури, вспомнив о том, что их новая знакомая едва ли старше её собственной дочери.       – Ну... Мой отец был из «вольников». И я не знаю его. А мамы не стало после укуса змеи полгода назад. А поскольку я всегда была чужой в прайде, то... Ну, в общем, мне не по кому скучать, как и им – по мне, – пожала плечами Лайна, но за её беззаботной беспечностью просматривалась горечь. Джамила ласково потерлась об неё, и девушка повеселела. – Это моя настоящая семья. И я безумно рада, что нашла их!       – Это мы тебя нашли и завербовали, – хихикнул Асади.       Благодаря оптимизму льва в группе вновь воцарилось веселье. Талия, обладающая потрясающей экспрессией и выразительностью, очень чувственно рассказывала свои истории, весёлые и добрые, проживая роль каждого из героев. В одной сценке она очень удачно изобразила басовитый гнусавый голос простывшего слона, а в другой – скопировала манеру Ари. Сансет воодушевлённо слушала о детских проказах и шалостях львицы, обмениваясь многозначительными взглядами с Алеиком и Сафи. Теперь им было крайне интересно узнать, действительно ли можно кататься на хвосте у слона и можно ли перекрасить белые полоски медоеда в рыжий. Детишки не вмешивались во взрослые разговоры, лишь изредка что-то комментируя, спрашивая или вставляя, но пока что они не могли найти в своём жизненном опыте историю, достойную ушей публики. Впрочем, за них это сделали родные. С гордостью смотря на своих близких, львята выслушивали о том, насколько они хорошие, милые, замечательные и самые-самые. Асади и Джамила усердствовали в том, чтобы доказать, насколько очаровательным и общительным может быть их Алеик, а Талия вместе с молчаливым Казимом принялись доказывать, что Сафи обладает большей харизматичностью и оптимизмом. Слушая их, даже Киара и Нала принялись говорить о том, какая у них отважная и умная девочка. Делмар со всей своей авторитетностью с готовностью подтверждал это, приводя аргументы и примеры. О том, что отважная и умная девочка едва не сожгла саванну, негласно решено было умолчать.       Разговор шел легко и непринужденно, но когда первые капли уже ночного дождя упали на носы кошек, то было решено продолжить общение следующим днём. Киара подождала, пока гости соберутся, и лишь тогда повела их наверх, на Прайдрок, предварительно поцеловав на прощанье дочку и пожелав ей приятных снов. С тоской девочка наблюдала за тем, как мама и её новые друзья скрываются в темноте скал. Неприятный холодный ветер прошелся по спине, и Сансет вздрогнула, поежившись от внезапного похолодания. К счастью, её тотчас же согрело горячее дыхание бабушки.       – Пойдем домой, Сансет. У тебя сегодня был насыщенный день, а завтра тебя ждёт ещё более счастливый день, – улыбнулась она, и Сансет была с ней согласна: теперь у неё были друзья.

***

      Ожидания Сансет оправдались не сразу – её новые друзья не могли с ней гулять, поскольку они занимались подготовкой к выступлению вместе с родителями. За завтраком Алеик и Сафи загадочно сообщили, что такого Сансет никогда в своей жизни ещё не видела, а их родители добавили, что подготовка необходима, ибо это их новый номер и они впервые покажут его именно в Прайдленде. Они также упомянули и о том, что до и после спектакля будет ещё несколько выступлений. Их обещания приятно будоражили, и Сансет едва могла спокойно усидеть на месте. Все её мысли сейчас забегали далеко вперёд, в вечерний час. Но, увы, сейчас даже солнце не было в зените и день только начался. Девочка огорченно опустила свой кислую моську, с обидой косясь на слабое солнце – почему оно так медленно плывет среди туч? Этот день обещал быть очень длинным, но, к её удивлению, для неё нашлось другое занятие.       – Санни, – мягко подозвала её к себе мама. Львица стояла в сторонке, подставив лицо ласковым тёплым лучам. Из-за туманного света солнца её шерсть сейчас не казалась такой уж золотой, как обычно, но Сансет всё равно казалось, будто её мама купается в лучах, и, более того, она словно сама излучала свет. Такой золотистый, приятный и родной. Немедленно подбежав к ней, при этом снова несколько раз споткнувшись, Сансет подняла на неё оживлённый взгляд. Может, они снова пойдут к папе?       – Дя? – с любопытством протянула она, уткнувшись в мамину лапу. Мать посмотрела на неё с ласковой улыбкой в ответ.       – Алеик и Сафи сегодня заняты делом и потому не смогут с тобой погулять. Но и ты без дела маяться не будешь. Сегодня я украду у тебя бабушку – нам нужно многое обсудить, и мне понадобится её помощь, – заметив, как Сансет приуныла на этих словах, Киара хитро сощурилась, – а взамен с тобой посидит Делмар. Если ты не против, конечно.       Конечно же, она не была против! Услышав о том, кто будет её нянькой на сегодня, Сансет восторженно подпрыгнула и яростно закивала в ответ. С Делмаром было даже интереснее, чем с бабушкой! Ведь она никогда не подкидывала Сансет в воздух и не катала на своей спине. Дабы поумерить её пыл, её мама быстро добавила:       – Ты будешь не только играть, Санни. Делмар позанимается с тобой произношением слов.       – О, – только и протянула Сансет, отдалённой мыслью вспомнив о том, что вчера они что-то такое обсуждали. – А это не больно?       – Нет, – тихо рассмеявшись, Киара ласково поцеловала дочку в нос. – Веди себя хорошо и будь умницей!       – Ага.       Сансет с грустью проводила взглядом маму, которая, встретившись с её бабушкой, направилась куда-то за гору, тихо переговариваясь с ней. Ей бы хотелось знать, о чём они говорят, говорить вместе с ними, но, с другой стороны, малышка была убеждена, что эти разговоры вряд ли интересны для её ушей. Вздохнув и с ещё более тоскливым взглядом оглянувшись на небольшой прайд, который, оттрапезничав, также удалялся в противоположную сторону, Сансет взглядом провожала и их. Сафи и Алеик вновь затеяли игру в догонялки и случайно врезались в Казима, который, к удивлению львёнки, оказался обладателем тёплого и глубокого смеха. Больше наблюдать было не за кем, и потому Сансет решительно направилась к тётям и дядям, которые все ещё доедали завтрак.       – С охотой придётся повременить несколько дней. Будем есть запасы пока что, – со всей серьёзностью объясняла Набини, задумчиво играя мелкой косточкой. Взгляд её был напряжённым. – У нас самый большой прайд в Африке, если можно так судить, но это и десятки голодных ртов. Приходы различных гостей вынуждают нас терпеть убытки. Травоядные не могут плодиться настолько быстро, чтобы удовлетворить наши аппетиты.       – Боюсь, нам действительно придётся переходить на более редкое питание, – сумрачно вздохнул Делмар, а затем многозначительно посмотрел на своего друга, разместившегося напротив. – Рыбалка, впрочем, частично помогает решать эти вопросы. Как и охота на мелких грызунов.       – Это всё странно. Не будь у нас целый прайд в сто голов, а будь прайд в десяток львиц и девять десятков одиночек, то разве это особо меняло бы ситуацию? – подметил Веледи, сосредоточенно наблюдая за летящей перед его носом особо жирной мухой. Постаравшись её поймать, он смачно шлёпнул себя по носу, что вызвало у некоторых усмешку, а у его жены – протяжный вздох.       – Как по мне, то дело каждого – находить пропитание для себя, – включилась в разговор и Сахибу, неодобрительно покосившись на мужа. – Одиночки рассчитывают только на свои силы, а потому охотятся как раз на мелких грызунов и на рыбу. А у нас привыкли к обслуживанию. Только крупную дичь подавайте!       – Сейчас, при разделении прайда, стало немного легче. У них своя зона охоты, у нас – своя, – подметила Нусури, на что её подруга ответила отрицательным качанием головы.       – Разделение – начало разрушения в прайде. Наша история не знала столь масштабного общего сожительства. Вероятно, мы таким образом возвращаемся к истокам. Вот увидите, что вскоре эти группки назовут себя отдельными прайдами и оттяпают добрую половину Прайдленда! Как бы нас ещё в Аутленд не загнали.       – Не думаю, Наби, – Делмар откашлялся и обвёл друзей внимательным взглядом. Сансет, которая тихонько устроилась сбоку, недоумевала с того, отчего возникла такая напряженная атмосфера, но объяснять ей никто этого не стал, а она, по правде, и не особо стремилась это выяснить. – Если бы они хотели, то давно так поступили бы. Но Прайдленд дал им всем равные права. У нас есть свобода и выбор. Матери больше не боятся того, что их сыновей прогонят, а дочери рады тому, что им не нужно больше покидать дом ради жениха. И это всё прошло гладко. История Прайдленда шла к этому моменту долго и неспешно. Конечно, не всё идеально, но мы продолжаем развиваться, и мы видим, что это хорошо. К хорошему привыкаешь. И кто променяет такую стабильность на власть амбициозных выскочек? Об этом и говорила вчера Лайна. Пока всё очень привычно или же хорошо, то никто не будет ничего менять. Мы можем предложить больше, чем любой другой прайд.       – И вместе с этим снижается уровень благодарности, – недовольно фыркнула Сахибу. Сансет заметила, что львица была сегодня не в духе, а белки её глаз покраснели и выглядели весьма болезненно. На это обратили внимание и взрослые.       – У тебя усталый вид, – сочувственно произнесла Набини, с беспокойством осмотрев сестру. Нусури, сидящая между ними, широко зевнула и, устало моргнув, ответила вместо Сахибу, видимо, сочтя, что эта фраза адресовалась ей:       – Я плохо спала всю ночь. Всё ждала, когда Амара вернётся.       – О, я тоже не спала. Гени тоже не вернулся, – утомлённо вздохнула Сахибу. Её уголки губ криво изогнулись в усмешке. – Знала бы, так хоть поболтали бы.       – Они не вернулись? – удивилась Сансет. Взрослые вздрогнули и будто только сейчас обратили на неё внимание.       – Нет, – подтвердила Нусури. – Они не всегда послушные дети, потому плохо поступают.       – И даже Амара? – широко распахнула глаза Сансет, не веря своим ушам.       – И даже она.       – О, Санни! Ты уже поговорила с мамой? Не против провести день со мной? – напряжение Делмара спало, стоило ему увидеть улыбающуюся мордашку. Девочка охотно уместилась в его сильных лапах и теперь с очень важным видом смотрела на всех.       – А как же тренировки? – поинтересовалась Набини. Её супруг только пожал плечами.       – Пусть ребятишки отдохнут сегодня. К тому же часть учеников отсутствует, как и второй наставник.       – Витани тоже ещё не вернулась домой? То-то я думаю, что не видела её ночью, – оживилась Нусури, оглянувшись, будто надеясь увидеть воительницу позади себя.       – Нет. Я её с вечера не видел. Думаю, она не хочет показываться на глаза Киаре, – задумавшись, ответил лев, осторожно приподнимаясь, чтобы не уронить львёнка.       – Почему это?       – Думаю, тебе лучше спросить у самой Киары, Наби. Вы подруги, и я думаю, что она расскажет всё лучше меня, – подмигнув, Делмар ушёл от ответа, за что получил недовольный и оскорбленный взгляд. – А за ребят не волнуйтесь. Наверняка они все около Рафики сейчас, а может, решили потренироваться в охоте. Если бы что-то произошло, то орлы оповестили бы нас об этом.       – Обязательно спрошу, – пообещала Набини, и её недовольное выражение на лице сменилось теплотой и любовью, с которыми она преданно смотрела на мужа. – Мы пойдём проведать остальных членов прайда. Узнаем, как обстоят дела с охотой у них, а по возможности поищем и ребят.       – Они будут невероятно рады, если мы их найдём, – иронически хмыкнула Сахибу, на что Набини согласно кивнула.       – Я и не сомневаюсь в этом.       Набини легонько поцеловала на прощанье мужа, и группа друзей неторопливо направилась в сторону великого баобаба, о чём-то переговариваясь между собой и то и дело подшучивая. Несколько львиц, которых Сансет не знала, будто тени, быстро подобрали объедки и потащили их прочь, убирая место трапезы так, словно здесь никто и не ел вовсе. Сансет хотела было поинтересоваться у Делмара насчёт их рода деятельности, но лев уже бережно подхватил её и понёс прочь. Вернуться к своему вопросу малышка смогла только тогда, когда они устроились в тихом уединённом месте. К её радости, Делмар отнёс её на небольшую возвышенность позади Прайдрока. Там, в тени акации, на пологих камнях, было достаточно места, чтобы они смогли спокойно разместиться. Сансет уже надоел опостылевший вид из её пещеры, так что она была очень рада этой новизне. Отсюда открывался прекрасный вид на саванну. Хотя сейчас саванна была блеклой и скучной – жухлая и сухая трава беспокойно колыхалась на ветру всей своей серостью.       – Дядя Делмар, а кто те львицы? – поинтересовалась Сансет, когда ощутила под собой холодную каменную гладь.       – Кто?       – Ну... Они забирали кости и мясо, – высунув от сосредоточенности язык, нахмурилась девочка. Делмар коротко улыбнулся, ложась рядом со львёнком. Он с интересом наблюдал за тем, как она пытается ему что-то объяснять. Её мордашка была очень уморительной в такие моменты. – Засем они это делают? Посему?       – Уборщицы или собирательницы, – кивнул Делмар, поняв, о чём речь. – Эти львицы убирают пещеры, мёртвые тела, остатки пищи... Это грязная, но необходимая работа. Благодаря им у нас чисто.       – А-а-а, – убедительно кивнула Сансет, хотя на деле она не совсем понимала, для чего всё это, но и такой ответ её устроил.       – Тебя что-то беспокоит? – серо-голубые глаза внимательно наблюдали за ней и не могли упустить того факта, что девочка была менее активна и общительна, чем обычно.       – М-м... – Сансет не решалась рассказать обо всём сразу, но вопрос этот мучил её долгое время. Глубоко вдохнув полной грудью, девочка неуверенно и даже с какой-то опаской подняла взор на льва. – А учиться больно?       К её удивлению, лев весь содрогнулся от звонкого и лёгкого смеха. Смахнув со лба коричневую чёлку, он весело посмотрел на Сансет, а заметив её недоумение, бодро повалил её на спину и принялся щекотать золотисто-бежевое пузико, отчего львёнок моментально залился хихиканьем, брыкаясь и стараясь освободиться от жестокой пытки. Только когда лев убрал юркие коготки, которые быстро проводили против шерсти, её тельце перестало биться в безудержной истерии. Дав время ребёнку успокоиться и перевести дыхание, Делмар уже серьёзнее произнёс:       – Учиться больно, когда ты должен бороться с самим собой – со своей ленью. Но сегодня у нас будет первое занятие, и оно не причинит тебе вреда. Всё, что от тебя потребуется – копировать меня.       – Это легко! – оживилась львичка.       – Точно. Итак. Произнеси такие слова: щука, щепка, щебет, щека и щекотка, – раздельно и чётко произнёс Делмар. Сансет повторила:       – Сюка, сепка, себет, сека и щекотка!       Сансет очень обрадовалась, когда заметила, что верно произнесла последнее слово, но она не знала, как у неё выходит иногда говорить верно, но чаще – нет. Крепко призадумавшись, Делмар помолчал некоторое время, прежде чем вновь начать говорить.       – Ты знаешь, как правильно произносить букву «щ»?       – Нет.       – Свистеть. Тебе необходимо научиться свистеть!       – Свисеть?       – Именно. Принцип похож. Так... Набери полную грудь воздуха. Вот так! А теперь кончик языка приподними вверх... Нет-нет! Ты подняла к нёбу. Так у тебя ничего не выйдет. Нужно упереть кончик языка в зубы... С другой стороны зубов, Сансет. Он всё ещё остается внутри. Так. Теперь смотри, мы выталкиваем воздух, постепенно опуская язык, но не снимая напряжения. Пробуй произносить букву «щ» или «ш». И главное – не забудь сложить губки трубочкой... Вот, молодчина!       Делмар ещё несколько раз подправлял Сансет, помогая ей лучше понять весь механизм действия. И хотя первые раз пятнадцать были неудачными, но на шестнадцатый раз у неё вышло издать нечто похожее на свист. И только через несколько часов попыток и иссушения языка у Сансет вышел настоящий свист, чему и она, и её наставник были крайне рады. Убедившись, что она запомнила этот принцип, Делмар перешел к более лёгкому, доступно объясняя, как правильно менять позицию губ и языка при произношении звука. В итоге Сансет через некоторое время уже могла три слова из пяти произнести правильно, и этот результат Делмар счёл удовлетворительным на сегодня.       – Ты отлично поработала, Санни! Завтра мы закрепим твой результат, а когда ты научишься правильно произносить «щ», то мы перейдём к «ш», а затем и к «ч» и «ц». Да и с «ж» у тебя порой бывают проблемы. Но ничего. В следующий раз твой папа уже не будет ругать тебя за то, что ты неправильно говоришь, – мягко улыбнулся Делмар уставшему ребёнку.       – Правда? – тяжёлым ватным языком едва поинтересовалась Сансет. У неё было ощущение, словно она уже давно не пила воды.       – Правда. А теперь пойдём домой – тебе нужно напиться и поспать.       – Угу, – сонно зевнув, кивнула Сансет. – Я не хосю спать.       И тем не менее она хотела спать. Стоило Делмару поднять её за загривок, как мерное укачивание убаюкало её. Проснулась она уже в пути, рядом со своим домом. Там она вдоволь напилась, отчего у неё даже заболел животик, а после принялась играть с Делмаром. Она ощущала его благосклонность и симпатию, а потому тянулась в ответ, позволяя себе надоедать ему больше, чем другим. Вконец умаявшись, девочка устроилась у тёплого бока Делмара, который мелодично рассказывал очередные истории о далёких и невиданных далях. Она вовсе не спала! Только видела себя летящей над сотней тысяч лиг безоблачного мирного неба, которое с любовью окутывало горячие пустыни, холодные горы, непроходимые джунгли и такие приветливые саванны...       Солнце клонилось к закату, когда золотистая львица решила пойти за своим закатом, своим собственным лучиком солнца, который согревал её сердце даже в самый холодный и дождливый день. Киара тепло улыбнулась уходящим тёплым лучам, не зная, увидит ли их завтра. Сезон дождей начался, но он всё ещё ходил вокруг да около наподобие львиного отряда охотниц, которые выслеживали свою жертву, утомляя её постепенным окружением, нагнетая безысходность и неизбежность вокруг. Птицы, радуясь погожему дню, благодарно провожали день чарующим пением, которое пробуждало восхищение этими звуками. Киара улыбнулась, заметив красноухого астрильда – голубую птичку с красными щеками, которая напоминала ей о детстве. Когда-то Киара часами могла любоваться полётом этих красивых птиц, особенно когда они взлетали шумной стайкой. В приятных мыслях королева направилась к пещере, в которой жила её дочь. Её мать осталась у Прайдрока, а Киара вовсе и не возражала – она понимала, что её маме тоже необходимо общаться с подругами, а ей, в свою очередь, не помешает провести время с Сансет.       После разговора с мамой Киаре стало легче. Внимательно выслушав свою дочь, Нала посоветовала не кусать с плеча, а принять решение позднее, когда обида немного утихнет. Конечно, Киара всё ещё злилась на Кову и Витани, и вряд ли теперь у них всё будет как раньше, но она готова была дать ещё один шанс для сохранения семьи. Решив, что не даст прошлому разрушать её настоящее, как и насущным проблемам – настроение, Киара думала лишь о том, что через час она погрузится в удивительный мир выступлений и будет получать от него удовольствие. Довольная своим решением, она весьма быстро дошла до пещеры, около которой её ждала удивительно милая картина: Сансет лежала под боком Делмара, который с любовью прижал её своим хвостом. Лев будто не видел никого более, только с заботой поглядывал на ребёнка и мягко улыбался, сам находясь в полудрёме. Улыбка сама появилась на лице Киары, когда она тихо подходила к парочке.       – Спасибо, что посидел с ней, Делмар, – тихо произнесла она. Делмар поднял на неё взгляд и счастливо кивнул.       – Я всегда рад помочь. К тому же Сансет такая милая! Мы с ней сегодня научились свистеть и немного выговаривать «щ».       – Свистеть? – взгляд львицы помрачнел, но лев не стушевался.       – Почему бы и нет? Это поможет ей лучше работать с произношением.       – Ладно, – вздохнула Киара, решив не портить себе настроение. Да и как можно было злиться на него после столь умилительной сцены? Наклонившись к дочке, Киара ласково лизнула её в нос. – Санни, вставай, солнце! Вставай...       – У? – Сансет вопросительно подняла на маму сонные глазенки и не сразу сообразила, что происходит. Сонно потерев лапками глаза, девочка уже более осмысленно посмотрела на львицу и моментально расцвела. – Мама!       Львёнок счастливо уткнулся в мамин мех, прижимаясь к ней и радуясь так, будто она не видела её не полдня, а несколько сезонов. Киара почему-то всегда смущалась такому открытому проявлению любви со стороны дочки, и она не всегда понимала почему. Неужели с возрастом она стала более замкнутой, или дело в привычке? Сейчас, впрочем, она была настроена на нежности, потому ласково провела лапой по непослушной чёлке дочери.       – Пойдём, котёнок. Скоро начнется выступление, – тепло улыбнувшись и пару раз лизнув дочку, Киара кивнула в сторону Прайдрока. Делмар, весело наблюдавший за матерью и дочерью, тоже оживился.       – Это точно нельзя пропустить!       – Но я так устала... Я не могу идти, – состроила жалобную мордашку Сансет, моментально поняв, что Делмар идёт с ними.       – Ты же только что спала! – возмутилась Киара, на что Сансет ответила честным и чистым взглядом:       – Я не спала. Я думала.       – И о чём же это? – хмыкнула львица, понимая, к чему затеяла этот спектакль дочь.       – О больсих-больших горах! И сумных-шумных реках! Куца деревив! – вскинув лапку и демонстративно обведя ею вокруг себя, важно сообщила Сансет, не замечая переглядываний взрослых. – У меня лапки захолодели.       – И ты хочешь, чтобы дядя Делмар тебя подвёз на спине, – утвердительно протянула Киара. Вздохнув, она обратилась к девочке. – Но он не обязан этого делать. Ты тяжелая и...       – Мне совсем не трудно, – усмехнулся Делмар, помогая малышке взобраться на его спину. Когда Сансет поудобнее устроилась в его гриве и даже залезла на голову, с интересом взирая на маму, которая была теперь ниже её, он виновато пожал плечами перед Киарой. – Только сегодня, ладно?       – Ты её очень балуешь, – только и вздохнула Киара, пряча улыбку.       Все трое рассмеялись и в наилучшем расположении духа направились к Прайдроку, возле которого уже собирались все желающие посмотреть выступление. Делмар рассказывал Киаре о том, как они провели этот день, а Сансет дополняла его рассказ своим. Киара в свою очередь припомнила сегодняшние просьбы некоторых зверей, которые её повеселили. Например, одна семья журавлей настойчиво требовала перенести озеро поближе к джунглям, а медоеды просили запретить остальным животным ходить возле их жилищ.       Когда они подходили к Прайдроку, то их уже встречали их друзья в полном составе, включая Амару, Гени, Аскари и даже Кичи. Но если первая троица была мрачной из-за того, что их родные устроили им трёпку, то вот Кичи был беззаботно радостен, и, искренне поприветствовав подошедших, он возбужденно принялся рассказывать о том, что в выступлении будут также участвовать и Рафики с Рауфу, а также Такато и Симон.       – Надо же! Тогда мы точно обязаны посмотреть на это, – улыбнулась Киара.       – Йойома и Ари обнаружили в них таланты, – усмехнулся Кичи в ответ. – Но выступать они будут после основного выступления. А сейчас на разогреве будут выступать гепарды.       – Дамы и господа! Хищники и не хищники! Дети и взрослые! Просим вас плотно сесть полукругом, чтобы всем и всё было видно! И через несколько минут мы начнём! – взлетев над толпой, громко объявил Ари.       – Что же, давайте займем места, – улыбнулась Нала, и все последовали её примеру.       Делмар, севший с друзьями в первом ряду, оказался между Киарой и Набини, что абсолютно устраивало Сансет, решившую посмотреть выступление со своей любимой позиции. Её мама, убедившись, что она никоим образом не напрягает льва, смирилась с этим. Нала сидела возле дочери, нередко бросая взгляд на внучку, а вот семьи Гени, Амары и Аскари сидели по другую сторону от Набини. Остальные львы и львицы, незнакомые Сансет, сидели позади. К огорчению принцессы, она не видела других львят, а может, просто не замечала среди разношерстных тел. Но думать об этом ей было некогда, поскольку вокруг ярко загорелись светлячки, и Сансет наконец-то обратила внимание, что они сидят напротив двух больших валунов, между которыми было достаточное пространство, заросшее высокой травой, которую сейчас прижимала к земле лиана, удерживаемая с двух сторон Такато и Симоном. Сурикаты вели себя очень тихо и были едва заметны в неосвещённой части. По другую сторону появились две грациозные и тонкие фигуры гепардов.       – Добрый вечер, жители Прайдленда! Мы, супруги Дури и Дума, представляем вам наш акробатический номер! Желаем приятного просмотра!       После этих слов всё будто преобразилось. В последних лучах заката, в преддверии недолгих сумерек, два гепарда принялись показывать свою силу, скорость и свои возможности так, что это вызывало восхищение и восторг. Их грациозные движения в танце охоты, когда они кружили друг подле друга, припадая к земле или делая резкие выпады и невообразимые прыжки, заставляли окружающих затаить дыхание и поумерить свой скепсис, звучавший ранее. Теперь всем не было дела до того, мог кто-то из львов повторить подобное или нет, и все уже забыли, видел ли кто возможности гепардов прежде. Всё приобрело элемент новизны и особой привлекательности, а потому, когда гепарды подошли к заключительному исполнению – демонстрации бега туда и обратно, все зрители уже предвкушали незабываемое зрелище.       – Вы видите во-о-он тот водопой? – зычно спросил Ари у толпы, и та согласно загудела. – Не слышу!       – Да! – единым голом взывали зрители.       – И сколько времени уходит у вас на то, чтобы добежать туда?       – Довольно долго...       – Около получаса!       – Пятнадцать минут...       – Ого! А что, если наши супруги пробегут туда и обратно... до того, как сумерки сменятся темнотой?       – Не верю!       – Ложь!       – Посмотрите сами! Вперёд, кошечки, вперёд!       И гепарды рванули с места. Львы и львицы напряженно наблюдали за тем, насколько быстро пересекали саванну эти гибкие пятнистые существа. Они бежали так, словно их нёс сам воздух. Ни один лев не мог похвастаться такой тишиной и стремительностью бега. Это казалось невозможным, но гепарды действительно оказались у водопоя прежде, чем сумерки начали сгущаться. В невероятном темпе супруги мчали обратно, то обгоняя друг друга, нервно дыша в затылок, а то идя ровно и гладко. Среди зрителей уже прокатились споры о том, кто придёт раньше – Дума или Дури, однако они все оказались правы и неправы в одночасье: гепарды вернулись обратно, оставив за собой целый ворох пыльного тумана, в один прыжок и до того, как сумерки превратились в ночь. Самое удивительное, что показалось Сансет – гепарды не выглядели уставшими. Казалось, будто это была лёгкая разминка, ни капли не утомившая их. Впечатлённые зрители одобрительно загалдели, пока Ари вновь не попросил тишины.       – А теперь приготовьтесь увидеть наш новый спектакль «Львиный дом»*!       Сансет на миг испугалась, когда Такато и Симон подняли траву, а светлячки перестали освещать пространство, но уже через минуту всё вернулось на прежние позиции, только теперь перед зрителями предстала картина, знакомая многим из них – львы и львицы весело болтали друг с другом о чём-то, но Сансет не могла разобрать их слов. Зато её потрясла Джамила, которую она бы не узнала, если бы её мама шепотом не произнесла: «И как Джамиле удалось скрыть пятна?». Она сейчас имела ровный песочный окрас, без единого намёка на родство с гепардами. Львица улыбалась Асади, а позади них, активно создавая ощущение веселья и общения, непонятно бормотали Талия, Лайни и даже Казим.       – Ох, какой прекрасный нынче вечер, не находишь, милый мой Асади? – вознеся к небу глаза, воодушевлённо прошептала Джамила. Тот кивнул в ответ и улыбнулся:       – Он не может быть плох, если рядом есть ты, моя душечка!       – Они так странно говорят, – шёпотом произнесла Сансет, на что её мама так же тихо ответила:       – Видимо, это и включено в выступление. Не забывай, что они здесь играют образы, а не самих себя.       – А где же Алеик и Сафи?       – Тс-с!       Сансет умолкла, наблюдая за тем, как Асади и Джамила выполнили некое подобие танцев, прыгая возле друг дружки и намереваясь коснуться носами или боками. Девочка уже подумала, что это так и будет продолжаться всё выступление, но тут из-за валунов подошли Алеик и Сафи. Сансет видела только их спины, но была уверена, что это они, только вид у них был понурый – низко опущенные уши и волочившиеся по земле хвосты указывали на это. Взрослые прервали танец.       – Дети? Что вы здесь делаете? – надменно поинтересовался Асади.       – Скажите, львятки, вы откуда? – куда мягче спросила Джамила.       – Мы сиротки, добрые король и королева! Мы одиноки, как кактус в пустыне... Быть может, вы позволите нам остаться с вашим прайдом? У вас ведь нет своих детей, – в унисон заговорили Алеик и Сафи.       – Мама, а кто такие сиротки? – тихо задала вопрос принцесса.       – Это те, кто не имеет родителей, – ответили ей, и Сансет поняла, что имела в виду её мама – львята играли кого-то другого, примеряли чужую жизнь, ведь и Алеик, и Сафи имели родителей, с которыми сейчас и говорили.       – Нет. Нам не нужны голодные и лишние рты. Убирайтесь! – несколько раз эту или похожие фразы произносили взрослые, каменной волной надвигаясь на львят. Те, развернувшись, шмыгнули в траву, исчезнув в ней. Веселье продолжалось, а затем все дружно улеглись на траву, как будто для сна. Ари прокашлялся и откуда-то сверху завещал:       – Прогнали король и королева сироток да продолжили пир и веселье! И так нагулялись и наелись, что тут же и спать легли. Не заметили они, что всё больше разгоралась палочка, что на солнечном свету огнём поцелована была. Начался пожар, а все ведь спали...       На этих словах светлячки загорелись яркими золотыми и алыми вспышками. Сансет зажмурилась – недавние воспоминания болезненно обожгли её память. Казалось, будто вспышки пламени вновь окружили её, становясь всё ближе и ближе... Но никто не паниковал, и Сансет подняла голову – среди вспышек вновь мелькнули силуэты львят.       – Просыпайтесь! Просыпайтесь! Пожар! Пожар! – кричали они, подбегая к спящим. Те молниеносно подрывались и, озираясь по сторонам, убегали прочь. Только короля всё никак не могли добудиться.       – Король крепко спал и успел надышаться газом... Его супруга с трудом подняла его и выволокла на своей спине из огня, – разъяснял Ари то, что происходило на импровизированной сцене. С трудом Джамила тащила на себе Асади, но, как заметила Сансет, лев не полностью лежал на её спине, а помогал задними лапами перевозить его, что было трудно заметить за активно помогающими львятами. Когда они оказались в безопасности, то это было показано сменой освещения на более плавное и спокойное, без красных огоньков.       – О, милый мой Асади, очнись! – взмолилась Джамила над застывшим телом. Алеик тихо подошел к ней и поднял голову с влажными глазами.       – Король умер, миледи.       – Короля больше нет, – горестно вздохнула Сафи, и на этом Такато и Симон вновь подняли траву.       Сансет потрясенно продолжала смотреть туда, где закончилось действие. Неужели это всё? Это была очень грустная постановка, коли так... К её радости и восторгу, траву вновь опустили под красное тревожное освещение. Сейчас на поляне была только Джамила, нервно ходящая из стороны в сторону.       – О Шетани великая из тьмы! Я призываю тебя! Я заклинаю тебя! Приди ко мне! Помоги мне...       – Я услышал твой зов. Я сам хаос, сам Шетани! Чего тебе угодно? – из тьмы грациозно выпрыгнул Дума. Он обнажил белоснежную улыбку и хищно прошелся вокруг львицы, припадая к земле, как хищник, приготовившийся словить глупую добычу.       – Мой муж... Верни мне его! Он всё ещё жив, но не приходит в себя!       – Понимаю... Он отравился и медленно умирает. Чем я могу здесь помочь?       – Дай любое зелье! – взмолилась Джамила, опустив голову и содрогаясь от рыданий. – Траву, зелье или чудо! Просто верни ему здоровье...       – Я могу тебе помочь, но плата будет велика!       – Скажи же! Я всё на свете ради любви своей отдам!       – Раз просишь ты, то ладно. Ребёнок, которого ты под сердцем носишь... Не родится никогда! Будто и не было его...       – Ну, что сказать? Жизнь за жизнь – справедлива плата! И есть уже двое у меня. Что дальше?       – Пройдёт три луны, и я за душой твоей приду.       – Ты просишь две жизни за одну?       – Такова твоя плата.       – Ну что же? Я приму.       – Жди расплаты, – трава вновь поднялась, а голос Ари сумрачно вещал:       – Королева так любила короля, что без раздумий жизнь свою за него отдала! Отдала и сына их родного... Всё для него одного! Но демон слово своё сдержал – король оправился, очнулся. И вновь мир зацарил и покой. Джамила уговорила мужа детей принять как родных, и казалось, что в прайде их много счастья и любви...       Следующие сценки были направлены на то, чтобы продемонстрировать именно это – радостную и безоблачную семейную жизнь. Асади и Джамила всячески забавляли львят: носили их на спинах, щекотали, играли и многому учили. Взрослые со смехом гонялись за довольными детьми, и Сансет даже ощутила порыв и желание оказаться там, рядом с ними, и тоже прыгать и плясать... Трава поднялась, когда всё семейство было в сборе – королева прижалась к королю, уткнув голову в пышную гриву, а ко взрослым тянулись дети, прижимаясь и улыбаясь.       – Но когда время близилось к третьей луне, то покою этому грянул конец, – печально и как-то мрачно оповестил зрителей диктор.       На поляну вышла обеспокоенная Джамила, и Сансет заметила, что некоторые её пятна вернулись на место. Не успела она подивиться этому, как к ней подошла Талия.       – О горе мне, горе!       – Что произошло, милая моя Джамила?       – Мой муж меня за веселье осуждает... Я балую детей и сама днями полноценно живу! Радуюсь всему, что вижу...       – Так это не плохо!       – Королеве это не идёт.       – Тогда серьёзной будь. Как прежде!       – Не могу, Талия, – горестно вздохнув, Джамила подставила под свет свои уши, на которых чётко виднелись пятна.       – О духи, ты больна! – воскликнула бежевая львица, но подруга её покачала головой.       – Тише, тише! А то он услышит! Я умираю. Я сделку заключила с самим Шетани!       – Но, ради Айхью, зачем?       – Во имя любви.       – Ради неё ты жизнь теряешь? Иль свои мозги?       – Ради любви я готова на всё, – опустила голову песочная львица. Другая посмотрела на неё с жалостью.       – Надеюсь, он того достоин.       – Я так боюсь, что он узнает! Он не поймёт... Не простит меня.       – Твои дети спасли мне жизнь в огне. Я в долгу перед вами.       – И что ты сделаешь?       – Пока не знаю.       Талия села подле подруги и сочувственно положила голову ей на шею. Львицы замерли, и вновь всё окуталось темнотой. Сансет уже слабо понимала, что происходит. Почему Джамила горюет? Почему Шетани плохой, если он спас Асади? Почему Асади не должен ничего знать? Зато её мама и другие взрослые были полностью поглощены происходящим, и когда появилась новая сцена, то они жадно хватали взглядом каждую деталь и эмоции новой постановки, а слух был напряжен до предела, дабы не упустить малейшего вздоха. На сей раз вновь полыхнуло пламя – среди него появились гепарды Дума и Дури, кружащие вокруг Талии.       – Ты вызывала меня. Зачем?       – Поговорить про Джамилу, – опустив голову, ответила Думе Талия. Гепард задумчиво взмахнул хвостом и прищурился.       – О, милая Талия. Почему же ты не хочешь посмотреть на меня?       – Ты напоминаешь мне одного гепарда... Мою любовь, – призналась львица, смущенно поднимая взор. – Но ты не можешь быть им.       – Это я и есть, – голос гепарда смягчился, и он ласково провёл хвостом по щекам Талии. – Это я, Дума.       – Не может быть! – воскликнула львица, а в ответ гепард горячо прислонился к ней, обнимая лапой.       – Я ждал нашей встречи, любимая моя!       – Ты мог найти меня сам, – постаралась отстраниться Талия, но Дума ей не позволил.       – Не мог, хотя и страстно этого желал.       – Ты сам Шетани?       – Нет. Я лишь помощник.       – А она? – Талия кивнула на Дури, и голос её дрогнул. – Это...       – Злой дух, которым станет Джамила.       – Ты тоже продал душу, – кивок в ответ, – но ради чего?       – Спасал свою мать. А впрочем, неважно. Джамила станет такой же, как и я. Уже скоро – смотри, как мечется её новая сущность!       Дури изворачивалась и изгибалась, что немало напугало Сансет, и она поглубже зарылась в гриву Делмара, который, как и её мать, был очень увлечён происходящим. Львёнок же и понятия не имел, почему Дума ведёт себя рядом с Талией так, как ведут себя супруги. Разве не Дури его жена?..       – Прошу, даруй ей жизнь! Не убивай её... Молю!       – Ради тебя, любовь моя, я сделку отменю. И на условия глаза закрою, – вкрадчиво пообещал гепард, целуя в щеку львицу. Но она лишь печально покачала головой в ответ, решительно произнеся:       – Нет. Просто жизнь ты ей даруй. Помилуй её душу. Меня с собою забери! Но пятна ты ей оставь.       – Но я твой договор нарушу!       – Нет. Это то, чего хочу я. Пускай останется такой, и муж её обо всём узнает.       – Да будет так. Нам нету больше дела до неё. Пойдём со мной. Пора.       Талия упала, и на её место взошла Дури, с интересом оглядывая сперва себя, а затем свое бывшее тело.       – Так быстро!? Теперь я вовек твоя!       Гепарды удалились, и сцена вновь закрылась. Сансет отметила, что Симон и Такато уже устали поднимать и опускать траву. Малышка всё пыталась осознать, о чём же выступление, но ей всё казалось странным. Дури была Талией? Или ей это показалось? Почему всё так? Что стало с Талией? Зарождавшиеся вопросы беспокоили Сансет подобно пчёлам в улье, но задать их она не успела – вновь загорелись светлячки, а откуда-то из-за валунов донеслось тихое нежное напевание. На поляне сидел Асади, к которому виновато подходила уже вернувшая прежний облик пятнистая Джамила.       – Любимый, – тихо обратилась она. Лев обернулся и ужаснулся.       – Что с тобой?! Ты вся в этих пятнах!       – Это плата. Близится час моей расплаты.       – За что? Что ты натворила?       – Мой Асади, мой король! Я так тебя любила! И когда ты был на грани смерти, я жизнь твою своею искупила... – львица хотела уткнуться в гриву льва, но тот внезапно от неё отскочил, словно от какой-то заразы. На её изумлённый и горький взгляд он ответил презрением и злобой.       – Ты душу дьяволу отдала свою! Что я теперь другим скажу? Как в глаза им посмотрю?!       – Но милый, я же ради тебя...       – Нет. Ты о себе думала, а не обо мне. Как мне честным и благородным львам в глаза теперь смотреть? Как подданные мне теперь будут верны, коль королева их гнила и черна? О, небеса! Ты так опозорила меня, что лучше бы ты была мертва! Ты мне лгала! Так долго! – вспыхнул злобой лев, и Сансет ужаснулась – он вовсе не был похож на того доброго и весёлого льва. Этот был неприятным и злым. Чужим... Джамила тоже отшатнулась от него, с недоверием глядя в ответ.       – Я свою жизнь и своё дитя на алтарь твоей жизни возложила! И это то, о чём думаешь ты сейчас? Я сегодня, вероятно, умру, желанье твоё удовлетворив. Но если бы я знала! Если бы я знала, что, следуя за сердцем, я змея в тебе не узрела...       Львица опустила голову и заплакала, а в это время пришли Дури и Дума, которых на этот раз не приветствовало кровавое освещение. Дури мягко положила лапу поверх лапы Джамилы.       – Я грех твой на себя взяла. Лишь хотела, чтобы муж твой правду всю узнал, и ты его лицо хорошенько разглядела!       – Твои пятна сойдут, и жить ты будешь долго, – добавил Дума. – Но впредь запомни. Прежде чем жизнь свою за кого-то отдавать, удостоверься, что этот кто-то этого стоит.       На этих словах гепарды удалились (Сансет заметила, что пения не было, пока Дури и Дума были перед их глазами, но сразу же возобновилось, когда они ушли), оставив супругов одних. Асади будто переменился и счастливо подскочил к жене, стараясь её в щеку лизнуть и в объятиях зажать, но львица холодно отстранилась.       – Я птичкой певчей твоей была. Тебе так нравилось, когда я за твоей спиной скрывалась... Но стоило мне выйти вперёд, то ты тут же клыки обнажил и в спину мне глубоко засадил.       – Я ошибся. Прости! Это всё просто были нервы! Но я так пламенно люблю тебя!       – Не говори мне о любви. Тот, кто не ценит, любить не способен.       – Ты без меня не сможешь!       – Увидишь.       – Я детей тебе не отдам!       – И они сбегут за мною вслед. Прощай, Асади!       – Вернись. Я, пожалуй, погорячился! – лев виновато опустил голову и глухо прошептал: – Позволь мне тебя любить.       – Хороши слова, но как пустоши пусты. Ты готов любить, когда удобно, но это не любовь. Свой статус ценишь ты побольше жизни.       Львица поднялась со своего места и скрылась, оставив льва одного. Последняя сцена началась с того, что Джамила вновь была без единого пятнышка, и, весело болтая с детьми, она уходила в противоположную от зрителей сторону. Появился Асади, грустно смотрящий им вслед. Тихое пение очень точно передавало настроение. Сансет не знала, грустить ей или радоваться: мелодия была печальной, но ярко блестящие впереди светлячки так и излучали свет и радость. Маленькая львица была в смятении, ещё больше недоумевая от странной речи львов и гепардов – это вовсе не было похоже на то, как они говорили ещё вчера. Её мама молчала и задумчиво смотрела впереди себя, вряд ли смотря на что-то на самом деле. А вот остальные взрослые пришли в восторг – они кричали одобрительные слова и всякие хвальбы, а когда на поляну вышла вся группа «Перекотиполе», то саванна дрогнула от рёва львиной толпы. Они все поклонились с улыбками и своими привычными взглядами. Асади и Джамила потёрлись друг об дружку носами, а затем ласково лизнули в щёки своего сына. Так же поступили и Талия с Казимом. Лайна скромно поклонилась и перевела взгляд на особо радующихся Йойому и Ари.       – Благодарю! Всех благодарю за внимание! Я вас всех люблю! – гордо заявляла птица. Сансет обратила внимание, что Зазу, сидящий неподалёку, устало прикрыл голову крылом, при этом закатив глаза. Ари, к счастью, этого не заметил. – А сейчас вас ожидает последний номер! И он будет невероятно красив! Приготовьте свои глаза и ушки, ибо это то, чего не было ни разу!       Сансет и другие замерли в предвкушении. Все разошлись, оставив поляну абсолютно пустой, и только один Йойома остался. Мартышка сделала определённые жесты и будто выстроила в ряд сверчков. Ожидание становилось всё более напряженным и ощутимым – что он будет с ними делать? Размяв пальцы, Йойома пару раз легонько коснулся одного из светлячков, а затем переключился на другого. К удивлению всех, от этого действия сверчки издавали тончайшие звуки, сопровождаемые плавной сменой света от белого до золотистого. Быстрые юркие пальцы обезьяны быстро перебирали насекомых, заставляя их звучать и создавать нечто воистину уникальное и волшебное. И чем быстрее он это делал, тем быстрее у мелодии наращивался темп и сила. Сзади появился Рауфу – скромный и неприметный ученик Рафики. Юный павиан тихо сел позади Йойомы и принялся помогать ему, в такт ударяя по камням, кокосам и тыквам, которые, как оказалось, неприметно лежали сбоку всё это время. Присоединился к ученику и Рафики – он тряс своим посохом, дикие плоды которого колыхались и мерно стучали в такт; проводил он и ладонью по гладкой и вместе с тем шершавой волнистости трав, любовью извлекая из них музыкальный шелест. Музыка наполнилась и заиграла новыми красками и тонами, а меняющие цвет светлячки добавили ощущение нереальности и сказочности. Это было настолько завораживающе и прекрасно, что Сансет могла бы наблюдать за этим вечность! А когда ещё и Такато с Симоном присоединились, играя на наполненных водой половинках тыквы, то львёнок мог поклясться, что это слишком дивно для яви. Происходящее настолько окутало и заволокло тёплой волной присутствующих, что никто не мог и слова произнести до самого окончания, но даже тогда, не давая передышки, музыка продолжила литься, и в неё начали вливаться нежные и приятные голоса львиц. Талия, Джамила и даже Сафи с Алеиком и с Лайной очень уместно соединяли свои голоса в едином порыве с музыкой. Присоединившиеся к ним более грубые голоса львов начали петь о благодарности Великому Кругу Жизни, восхваляя Королей Прошлого и отдавая почёт и уважение Верховным божествам. Они благодарили землю за пышные травы, травы – за богатую и сытую дичь, солнце – за тепло, дождь – за спасение и плодородие, а других львов – за любовь...       Когда Сансет с улыбкой засыпала, то она подумала, что, несмотря на её непонимание всего выступления, оно ей безумно понравилось! Ей бы тоже хотелось стать частью этого сказочного мира, способного дарить сказку не только на словах. Ведь это определённо было лучшее, что она видела и что только могла представлять...