Конвой из Бастилии

…Меня выводят из камеры редко. Почти никогда. Поэтому когда надсмотрщик открывает решетку моей камеры, я не шевелюсь. -Эй, двести пятьдесят шесть, пошевеливайся! – прикрикивает охранник, приоткрывая дверь шире, словно приглашая меня. Мое лицо кривится от горькой усмешки. Да. Двести пятьдесят шесть. Имени у меня больше нет – с тех самых пор, как я попал в Бастилию. Уже пять лет. Уже пять лет… За что я здесь? За какие проступки? Мне ничего не объяснили, ничего не сказали. Схватили ночью, пьяного, когда я всего лишь дурачился на том проклятом мосту, и привезли сюда. Я был уверен – уже на следующий день меня выпустят! Но ни завтра, ни послезавтра никто за мной не пришел. Сначала я приставал к каждому проходящему мимо охраннику с вопросами, умолял, угрожал, но добился только жестоких побоев. После третьего избиения я перестал о чем-то спрашивать. Без толку. Меня ведут по сырым коридорам, пропахшим плесенью и нечистотами. Во всех углах клочьями висит паутина, по полу временами пробегают мыши – тогда мои сторожа прогоняют их, гремя мушкетами по грязным склизким стенам. Меня выводят в тюремный двор, подводят к карете. Куда же меня повезут? Искорка интереса вспыхивает и тут же гаснет. Мне все равно. -Господа, - раздается голос какого-то офицера снаружи. Я даже не обратил на него внимания, хотя, наверное, это его прислали за мной. – Мне предписан строжайший надзор за узником, а так как дверцы кареты без замков, то я сяду с ним рядом. Лильбон, окажите любезность, поведите мою лошадь. Я снова криво усмехаюсь. Какая забота, господин офицер окажет мне честь ехать со мной в карете, какое счастье. А, какая разница. Солдат сел рядом со мной и сильным, звучным голосом приказал: -В Пале-Рояль, да рысью. «Приятный у него голос для военного…» - отстраненно подумал я. Как только карета тронулась и погрузилась в темноту, царившую сводами, где они проезжали, офицер вдруг крепко обнял меня. -Рошфор! – прошептал он. – Вы! Это действительно вы! Я не ошибаюсь! Узнавание блеснуло молнией, и я словно прозрел. -Д’Артаньян! – ошеломленно бормочу я. – Я даже не узнал Вас… -Ах, мой бедный Рошфор, - продолжал д’Артаньян, беря меня за руки. - Не видя вас пятый год, я думал, вы умерли! Я искал вас, но даже не мог предположить, что вы в Бастилии. -По-моему, нет никакой разницы между мертвым и погребенным, а меня уже похоронили, или все равно, что похоронили. -Не говорите так! Мой милый Рошфор… Д’Артаньян прижался губами к моим рукам. Я грустно посмотрел на моего друга, моего возлюбленного. -Не нужно… -Вы забыли меня? – тихо спросил мушкетер, отпуская мои руки и обхватывая ладонями мое лицо. Его руки все такие же сильные и теплые. -Конечно нет, вы же знаете, что нет, - выдыхаю я, обнимая д’Артаньяна за плечи и осторожно прижимаясь губами к его губам. Он такой теплый, живой, еще полный амбиций и желаний… Я снова почувствовал себя мертвецом, почему-то задержавшимся на этой земле. Его объятия дарят покой и чувство защищенности. Он целует меня, и на его губах я чувствую всю горечь разлуки, его отчаяние, когда я пропал и все мое собственное одиночество в Бастилии. -Если бы вы только знали, как мне не хватало вас… - неслышно шепчу я. Но он все понял. – Куда меня везут? -К кардиналу, - отводя взгляд, отвечает мушкетер. Я вскидываюсь, но он сильнее прижимает меня к себе, зарываясь лицом в волосы. -Вы служите кардиналу? -Нет, вовсе нет! – оправдывается д’Артаньян. – Просто я оказался в приемной, и он отдал приказ мне, вот и все… -Вот как… Несколько минут мы сидим в молчании, вслушиваясь в шум колес кареты. -Я так тосковал по вам… Рошфор, вы должны знать. Я вас все еще… Я не позволяю ему договорить, осторожно касаясь пальцами его губ. -Не надо. Я знаю, не надо, д’Артаньян. Он снова целует меня, поцелуям нет конца. От его нежности мне становится еще горше. -Я столько лет искал вас… - без конца повторяет он, покрывая мое лицо и руки горячими поцелуями. – Столько лет… Я не мог даже мысли допустить, что вы погибли где-то… Все ниточки, ведущие к вам, были оборваны… Столько лет бесплодных поисков… Наконец, он успокаивается, усадив меня к себе на колени. Я горячо благодарю Бога за подаренные минуты счастья. -Столько людей, - вдруг озадаченно говорю я, глянув в щель между занавесками на окне кареты. – Что происходит в городе? -Война, - тихо отзывается д’Артаньян. -С Испанией? -Нет, с Парижем. -Что вы хотите сказать? – отвернувшись от окна, я смотрю мушкетеру прямо в глаза. -В городе уже давно неспокойно, народ бунтует. -Из-за чего? -Из-за Мазарини. Люди говорят, что он тот еще негодяй, - Д’Артаньян тонко улыбнулся, показывая, что вроде бы согласен с мнением народа, но в то же время подчеркивая, что это не его собственные слова. -А зачем я ему понадобился? -Этого я не знаю, но, раз уж он зовет вас, значит, в вас есть нужда. Рошфор, пообещайте мне… -Все, что угодно, - прижавшись к родному телу, прошептал я на ухо д’Артаньяну. Он слабо улыбнулся. -Если вы опять будете в милости, не забудьте меня. -Честное слово Рошфора, но с тем, что и вы сделаете тоже. -Конечно. Мы пожали руки, скрепляя наше обещание. «Глупый мушкетер, как я мог забыть о тебе», - улыбаясь, подумал я. -А где ваши друзья? Портос, Арамис… Атос? – наверное, мой голос предательски дрогнул, раз мушкетер так самодовольно усмехнулся. -Неужели вы все еще ревнуете меня к Атосу, граф? – тихим, бархатным баритоном прошептал Д’Артаньян. Я предпочел промолчать, отведя взгляд. -Я почти забыл о них, если честно. Знаю, что они живы, но где они, что делают, как живут… -Вот как. Значит… Вы остались совсем один? -Нет, я больше не одинок, - еле слышно прошептал Д’Артаньян, крепче обнимая меня. Я снова счастливо улыбнулся. -Знаете, Д’Артаньян, я подумал… - сказал я, глядя на недовольную толпу на улице и слыша вдалеке ружейные выстрелы. - Я могу просто крикнуть «Помогите!» и толпа освободит меня. -И почему же вы не зовете на помощь? – с улыбкой спросил мушкетер, заправляя мне за ухо выбившийся локон. -Потому что вас и ваших четырех солдат разорвут в клочья. Я не могу… обрести вас после стольких лет разлуки и снова потерять. Вот если бы кто-нибудь другой вез меня… Мы тихо рассмеялись. Вдруг Д’Артаньян приказал остановить карету. -Что вы делаете? -Мы приехали, а я не хочу, чтобы видели, как я выхожу из кареты: мы с вами незнакомы. -Вы правы. Прощайте. -Помните про свое обещание. Пять минут спустя мы въехали во двор Пале-Рояля. Д’Артаньян повел меня по большой лестнице через приемную в коридор. Дойдя до дверей кабинета Мазарини, Д’Артаньян велел доложить о себе. -Введите господина Рошфора, - раздался за дверью нетерпеливый голос Мазарини. Я сделал шаг к кабинету кардинала, но у самых дверей обернулся. Д’Артаньян неотрывно смотрел на меня. -Я тоже все еще люблю вас, - одними губами прошептал я и скрылся в кабинете. *** Едва Рошфор скрыл за дверью кабинета, Д’Артаньян привалился к стене и осел на пол. -Что же я наделал?... – в растерянности прошептал старый мушкетер, ненавидя себя за то, что не позволил возлюбленному сбежать из-под конвоя и затеряться в городе. Пусть даже ценой своей головы.