Когда любишь

Поднимая с остывшей земли сухие сморщенные листья, промозглый ветер лихо завьюжил вокруг сгорбленной фигуры, одиноко сидящей на скамейке посреди зимнего парка. Ощутив колючие порывы, быстро проникающие через грязное и когда-то дорогое пальто, скукоженный мужчина тут же поежился. Не переставая отчужденно смотреть в пустоту перед собой, он еще сильнее натянул на голову серую вязаную шапку, а затем плотно скрестил на груди руки, пряча голые ладони в попытке сохранить оставшееся тепло. - Ну? Чего ты хотел? Грубый вопрос резко вывел зябнущего Итачи из размышлений. Рассеянный взгляд вмиг потеплел и скользнул на появившегося невдалеке человека. Модные темно-синие джинсы с красочными разводами и светло-бежевая парка с высоко поднятым воротником, защищающим шею от кружащих хлопьев мокрого снега, – в нескольких метрах от старшего Учихи стоял его младший брат. Не спешив сокращать дистанцию, мрачный Саске сунул руки в карманы брюк и с заметным нетерпением угрюмо косился на родственника. Встретив нахмуренные черные глаза, в которых явно читались злость и раздражение, сидящий мужчина слабо улыбнулся и тихо поздоровался: - Здравствуй, отото, - безуспешно стараясь подавить вздохи, Итачи поднялся с холодной лавки. Нечищеные ботинки сделали несколько шажков навстречу юноше, после чего аники протянул голую руку вперед и пробормотал. – Я очень рад, что ты пришел. - Я не хотел. Это все Наруто, - жестко хмыкнув, Саске надменно проследил за приветственным жестом и, оставаясь абсолютно неподвижным, демонстративно нырнул кожаными перчатками еще глубже в свои джинсы. От подчеркнутых ужимок младшего брата уголки губ Итачи едва заметно дрогнули. Медленно опуская вытянутую вперед руку, старший Учиха негромко произнес: - Да, у Наруто просто дар убеждать людей. Я очень рад, что вы вместе… - Мне насрать на твои чувства, - бесцеремонно оборвал собеседника Саске, а затем смачно харкнул на асфальт, покрытый слоем подтаявшей зимней слякоти. Парень резко вытащил одну кисть из кармана брюк и отрубил, демонстративно глядя на наручные часы. – Так зачем ты меня позвал? Крупно передернувшись то ли от интонаций отото, то ли от очередного порыва ледяного ветра, в этот момент пробравшегося через пальто, Итачи вжался носом в мятый клетчатый шарф, а затем глухо предложил: - Давайте соберемся на Рождество. Вы с Наруто и я. Не веря своим ушам, Саске недоверчиво приоткрыл рот, чтобы через мгновение зло ухмыльнуться, брезгливо взирая на сверху вниз на скукоженную фигуру аники: - Ты настолько отупел от наркотиков, что никак не можешь уяснить то, что я вообще не хочу тебя знать? - Я… - Итачи поднял подбородок и с теплой усталостью посмотрел на стоящего рядом человека и еле слышно закончил. – Я просто хотел тебя увидеть, мой маленький глупый брат. Цокнув и нехорошо сузив глаза, отото безучастно повторил: - Хотел меня увидеть? – Вьюга усиливалась, и прохожие в парке торопливо обходили двух сиблингов. Не вслушиваясь в извинения какой-то девушки, которая случайно его толкнула, Саске склонил голову на бок, и его сперва равнодушно-жесткий голос, теперь – перешел почти в вопль. – Сначала ты убил отца, и разрушил всю мою жизнь! Затем в течение пятнадцати лет врал прямо мне в лицо, а сейчас ты «хочешь меня увидеть»… ДА ПОШЕЛ ТЫ! Не дожидаясь ответа, парень только было развернулся, но тут же услышал обреченный мужской голос, кротко брошенный ему в спину: - Мой маленький глупый брат, что мне сделать, чтобы ты стал более счастливым? - Что тебе сделать? ЧТО ТЕБЕ СДЕЛАТЬ? – не оборачиваясь, настолько громко заорал Саске, что его истошный крик вспугнул ворон, до этого мирно сидевших на ближайших деревьях. Когда гулкое карканье и хлопанье крыльев потревоженных птиц утонули в завывании нарастающей метели, юноша опасно понизил тон и зашипел, оставаясь все также спиной к старшему брату. – Например, ты можешь вернуться в прошлое и не обкалываться. Например, ты можешь вернуться в прошлое, не брать меня с собой в машину и не вынуждать отца бежать по трассе, чтобы остановить сына-наркомана, который вез своего маленького глупого брата. Например, ты можешь вернуться в прошлое и сделать так, чтобы из-за тебя папу не сбил тот грузовик. Рывком обернувшись, разъяренный Саске с гневным вызовом уставился на притихшего Итачи. В свои девятнадцать младший Учиха сравнялся ростом с аники, которому недавно стукнуло уже тридцать, и теперь суженные глаза сипло дышащего парня прямиком сверлили его бессловесного родственника: - Посмотри на себя. Ты превратился в конченого наркомана всего через полгода после того, как все раскрылось, и ты мог больше не таиться, - вытащив из карманов руки и сжав их в кулаки, Саске с леденящей яростью начал цедить слова. – Что тебе сделать? Признай уже свою вину в смерти отца, и это сделает меня более счастливым. В возникшей тишине вечернего зимнего парка вновь стали слышны гулкое карканье птиц, прорывающееся сквозь завывания ветра. Когда между двумя молчавшими братьями медленно, по серпантинной дорожке пролетело черное перо, окаменевший Итачи почти беззвучно выдохнул долгожданное признание: «Прости меня. В тот день я не рассчитал дозу и…» Тяжелый кулак Саске, сопровождаемый мощным ударом в лицо мужчины, не дал завершить предложение и легко повалил того на остывшую землю. Подтянув к себе руку, юноша с отвращением посмотрел на чужую кровь на своей перчатке, а затем помертвевший взгляд опустился на Итачи. С ненавидящим безразличием наблюдая, как лежащий в слякоти брат вытирает разбитый нос грязной ладонью, Саске развернулся и, ни слова не говоря, затерялся среди белой вьюги. * * * Ближе к ночи метель совсем разошлась, и огромные пушистые снежные комья врезались аккурат в нахмуренное лицо Наруто. Спешащий по вечерней улице парень еще раз набрал номер Саске, но абонент, как и прежде, был недоступен. Вздохнув, обеспокоенный блондин спрятал аппарат обратно в джинсы и, подтянув куртку, перешел почти на бег. Шустро лавируя между прохожими, Узумаки беспрестанно просчитывал варианты, где еще мог находиться Саске. Отсидев положенные пары в университете, брюнет поехал на встречу с Итачи, после которой просто исчез. Точнее, Наруто не знал, добрался ли вообще Саске до брата, и единственный человек, кто мог ответить на этот вопрос, был старший Учиха. К несчастью, мужчина игнорировал входящие – что, впрочем, не было редкостью в последнее время – поэтому Наруто решил заявиться к Итачи. Свернув с широкого проспекта, блондин заскочил в знакомый подъезд жилой многоэтажки, где не стал дожидаться лифта и, перепрыгивая через ступеньку, взлетел на четвертый этаж. Когда перед сосредоточенными глазами возникла нужная дверь, Узумаки постучался в нее еще до того, как успел остановиться. Вслушиваясь, как внутри квартиры зашаркали шаги, парень с облегчением выдохнул, что Итачи дома. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ждущий на лестничной площадке Наруто невольно вспоминал, когда он был здесь в последний раз. Это было около полугода назад – уже после того, как Саске обнаружил ту газету и впервые обвинил Итачи в смерти отца. Старший Учиха пробовал разубедить отото, но все попытки оказались безуспешными, и мужчина из старого семейного дома переехал сюда. Миролюбивый Наруто старался уладить конфликт и выступал посредником между братьями, пока Итачи не начал его избегать. Блондин попытался прояснить ситуацию, но мужчина уволился с работы, перестал открывать дверь своей квартиры, а его телефон отзывался длинными гудками. Перезвонив через несколько недель, старший Учиха отмазался командировками и попросил Узумаки больше никогда не приходить к нему без предупреждения. На последовавшие возмущения мужчина грубо бросил трубку, и затем игнорирование продолжилось – Итачи все также не открывал дверь квартиры, а его телефон вновь отзывался длинными гудками. Так было до вчерашнего вечера – до момента, когда Итачи вдруг позвонил Наруто и попросил о встрече с младшим братом. Проспорив с Саске всю ночь, Узумаки все-таки сумел убедить того пересечься с аники впервые за полгода. Родственники должны были увидеться сегодня. И вот теперь Саске куда-то пропал, а телефон Итачи опять отзывался длинными гудками. Приближающиеся шаги за дверью отозвались в животе Наруто мерзкой волной гнетущей несправедливости, обиды и чуть ли не предательства. Встречаясь с Саске, общительный блондин успел подружиться с его братом; по крайней мере, так считал Наруто. Как обычно, мысль о том, что очень скоро после своего переезда Итачи так просто вычеркнул его из жизни, вызвала у парня привычный болезненный спазм, переходящий в тошноту. Моргнув заблестевшими ресницами, Узумаки сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоить ёкнувшее сердце, и только было собрался еще раз постучать в запертую дверь, как по другую сторону вопросительно пролепетали: «Да?» Услышав из закрытой квартиры женский голос, Наруто сперва растерялся и вновь ощутил мерзкую волну в своем животе – уж о таком важном событии, как совместный быт с девушкой, Итачи точно мог бы рассказать. Только сейчас главное было найти Саске, а не устраивать разборки с его братом, поэтому блондин сглотнул и торопливо попросил: - Позовите, пожалуйста, Итачи. Это срочно. - Итачи-сан здесь больше не живет, он съехал две недели назад, - сделав небольшую паузу, словно раздумывая говорить дальше или нет, невидимая незнакомка все-таки добавила. – Он сказал, что никто не будет его искать. Но Итачи-сан оставил свой новый адрес на случай, если при оформлении документов возникнут какие-нибудь проблемы. «Никто не будет его искать…» в попытке изгнать из себя жестокие слова бывшего друга, Наруто яро тряхнул головой, а затем придал тону как можно больше убедительности и мягко, но настойчиво заговорил: - Скажите, пожалуйста, его новый адрес. Это действительно очень важно, - слушая, как в квартире что-то зашуршало, ждущий на лестничной площадке Узумаки потянулся в карман. «Никто не будет его искать…» бессердечная фраза словно пустила корни. Проникая все глубже и глубже, она снова и снова заставляя замершее сердце блондина тоскливо сжиматься. - Записываете? - Из закрытой квартиры послышался женский голос. - Да-да, диктуйте, - быстро вытащив из кармана телефон, Наруто стал поспешно вбивать координаты. С каждым новым символом печатающий юноша с удивлением отмечал, что это совсем рядом с тем парком, где сегодня должны были встречаться братья. Закончив записывать и поблагодарив незнакомку, парень не стал дожидаться лифта. Совершая еще одну бесполезную попытку дозвониться Саске и перепрыгивая через ступеньку, Узумаки слетел с четвертого этажа. После чего выбежал из подъезда и свернул на широкий, уже совсем темный ночной проспект ловить такси. * * * «Никто не будет его искать…» не смотря на то, что беспокойство за любовника все нарастало, беспощадная реплика прочно засела внутри Наруто. Пустив крепкие корни, она начала бурно цвести, создавая внутри юноши целый шторм из мерзких волн гнетущей несправедливости, обиды и чуть ли не предательства. В нервной задумчивости покусывая уголок сотового, едущий в машине блондин определился сперва найти Саске, а затем устроить Итачи настоящий разнос. То ли повезло с траффиком, то ли таксист умело объезжал пробки, но уже через десять минут Наруто находился перед нужным домом. Вьюга заметно усилилась, и, морщась от несущегося со всех сторон мокрого снега, парень недоверчиво оглядел обшарпанное здание, которое никак не подходило для человека уровня Итачи. Сверившись с адресом и убедившись в отсутствии ошибки, Узумаки спрятал телефон в карман. После чего решительно постучал кулаком в темно-серую железную дверь. … перед синими глазами начала медленно открываться дверь – дверь, сделанная из простенькой фанеры, покрытая белым… Белым был весь коридор, по которому Наруто вела девушка, впустившая его в это обшарпанное здание. Растерянно разглядывая на стенах паутинки из маленьких трещинок, которые отчетливо выделялись под флуоресцентным освещением, онемевший блондин почему-то вспомнил, что белая краска самая дешевая. … кивнув и прошептав одними губами: «Только недолго», Харуно развернулась и направилась обратно к своему посту. Несколько секунд Узумаки заторможено смотрел вслед уходящей фигуре, а затем повернул голову к приоткрытой белой фанерной двери… Фанерных дверей в этом безлюдном коридоре было много, даже слишком много. Бредя вслед за розоволосой девушкой, которая сначала впустила, а затем вызвалась проводить до Итачи, юноша не верил в реальность происходящего. Задержавшись на мгновение, чтобы прочитать прибитую к стене табличку, ватный Узумаки только со второго раза услышал свое имя – это Сакура, дойдя до одной из комнат и остановившись у белой фанерной двери, мягко звала посетителя. … Несколько секунд Наруто заторможено смотрел вслед уходящей фигуре, а затем повернул голову к приоткрытой створке. Его неуверенная рука, облаченная в обязательный здесь халат, открыла дверь пошире, а затем через порог также неуверенно шагнули ботинки в обязательных здесь бахилах. Когда парень впервые за полгода встретился с Итачи, светлая голова окончательно выпала в какую-то иную кошмарную сюрреалистичную Вселенную. Перед синими глазами все еще стояла надпись на стене коридора: «… посвящается вечной памяти Итачи Учиха», и единственное, что смог выдавить из себя оцепеневший Узумаки, был беспомощный вопрос: - Когда? - Наруто… - Когда ты узнал, что у тебя рак? – медленно ступая, будто только учится ходить, блондин подошел к постели, где под капельницами и проводками лежал Итачи. Если в коридоре хосписа висели жесткие флуоресцентные лампы, то в палате царил по-домашнему теплый свет. Однако даже его уютные лучи не могли сгладить остро выступающие скулы, глубокие круги под глазами, синеву нова и общую усталую тень на лице мужчины. Когда-то длинные волосы Итачи теперь были подстрижены коротким ежиком, и только в изможденных черных глазах по-прежнему мелькало что-то «свое», от чего Наруто стал совсем беззащитным. - Незадолго до того, как Саске нашел ту газету. От спокойного и даже будничного тона Итачи – словно то, что происходит, - это нормально – Узумаки стало по-настоящему страшно. Стоя совсем близко от кровати, парень осторожно коснулся руки лежащего на койке мужчины, чтобы убедиться, что все-таки не спит. Когда юношеские пальцы аккуратно, будто обращаясь со стеклом, погладили холодную кисть, Наруто озвучил страшную догадку: - Значит, командировок не было, и все эти полгода… Химиотерапия…? - И экспериментальное лечение, - лишенная тепла ладонь мгновенно отозвалась, прильнув к прикоснувшимся к ней подушечкам; а в обыденно-ровном голосе Итачи промелькнули дрожащие нотки. – Я хотел рассказать, но после той газеты у нас с Саске все стало так сложно, а ты… я очень хотел, но не смог. Наруто, прости… «Никто не будет его искать…» шторм внутри блондина перешел в завывающую непроглядную тьму – тьму из мерзких волн гнетущей несправедливости, обиды и чуть ли не предательства. Только предателем оказался он сам, когда решил, что Итачи так просто вычеркнул его из своей жизни… - Это ты меня прости… - ощущая, как эта разрывающая жижа проникает в его легкие и начинать топить изнутри, Узумаки хотелось выть и орать диким зверем, но голос почему-то становился только слабее. И лишь в юношеских пальцах появилась какая-то сила, которая порывом сжала холодную кисть лежащего на постели брюнета. Желая разрыдаться от безысходности, синие глаза почему-то не могли выдавить ни капли, а в установившейся тишине палаты разлилось мерное попискивание мониторов, стоящих рядом с постелью. - Наруто, возьми трубку. Услышав тихую просьбу Итачи, юноша свободной рукой полез в задний карман, где, оказывается, жалобной трелью надрывался сотовый. Не глядя на номер звонившего, Узумаки поднес трубку к уху и апатично заговорил: «Алло… Привет, Саске… Ты как? … Да, я помню, пока». Закончив короткий диалог, Наруто безучастно убрал мобильник обратно в джинсы и безразлично пояснил: - Звонил Саске. Собственно, я нашел тебя из-за того, что искал его. Он пропал после вашей предполагаемой встречи, и я решил спросить у тебя, что случилось. - Понятно, - едва слышно выдохнул Итачи и на миг опустил колыхнувшиеся ресницы, но тут же вернул на парня взгляд. Тяжелый, полный безысходной тоски взгляд. – И как он? - Ругается. Всё как обычно. Завтра с утра мы с ним уезжаем в горы кататься на лыжах, на две недели, - Наруто попробовал ободряюще улыбнуться, но что-то в черных глазах напротив заставляло сердце останавливаться. – Саске рассказал, что вы сегодня все-таки встретились. Что там произошло? Не отвечая, лежащий в постели Итачи повернул голову и уставился в единственное окно палаты. За темным стеклом, в которое безуспешно бились мечущиеся снежинки, виднелись контуры неосвещенного дворика. Глядя, как на улице хаотично танцуют белые хлопья, мужчина будто забыл, что рядом с ним в палате кто-то находится. Рассказывать не хотелось, но рано или поздно это все равно сделает отото. Лучше самому. Накрепко приклеившись помертвевшим взглядом к окну, аники выдохнул: - Я признался, что в ту ночь превысил дозу, и у меня начались галлюцинации. Отец погиб из-за меня. Его сбили, когда он пытался остановить сына-наркомана, который затащил с собой в машину своего младшего брата, – зажмурившись, замерший Итачи не видел собеседника, но сразу почувствовал, как от его слов пальцы Наруто отросшими ногтями впились в ладонь Учихи. Через долю секунды уши мужчины уловили прерывистое нарастающее хрипение: - Ты… ты что? Какого фига ты признался в том, чего не делал? Ты мог позволить себе любой уход, но вместо этого предпочел пожертвовать деньги государственному хоспису. Да они в честь тебя назвали целое крыло, а на стене коридора повесили табличку! Итачи, ты всегда в первую очередь думаешь о других, особенно – о Саске. Даже будучи обколотым ты бы никогда не стал угрожать его жизни… Когда ты от нас переехал, я полгода бродил по вашему семейному дому в надежде, что зайду в очередную комнату, а там – ты… Итачи, пожалуйста… - по началу бурный тембр Наруто под конец - перешел в почти плачущую мольбу. Дом… перед закрытыми глазами мужчины возник их старый семейный дом. Построенное еще дедушкой, здание стояло в памяти как живое. Как только открывается входная дверь, начинается прихожая, застеленная светлым ковролином – это было марко и непрактично, но такой цвет понравился Саске. Если идти по романтично освещенному коридору, то можно уткнуться в массивную деревянную дверь библиотеки… Неожиданно для самого себя лежащий в постели Итачи заговорил: - Пятнадцать лет назад у нас внезапно отменили два последних урока, и я слишком рано вернулся из школы. Отец не ожидал, что я застану, как он уговаривает четырехлетнего Саске сделать ему минет. Когда я начал кричать, отец заявил, что тогда он изнасилует брата, когда меня не будет дома. Мы начали драться, затем он обо что-то споткнулся и упал. Потом совсем озверел и начал грозиться, что нас убьет. Тогда я схватил ключи, взял в охапку Саске, и мы попробовали уехать на машине. Но отец выскочил из дома и побежал за нами, и его случайно сбил грузовик, - ненадолго замолчав, Итачи открыл глаза и отчужденно посмотрел на вьюгу за черным окном. Так и не поворачиваясь к Наруто, мужчина продолжил. – Вскрытие обнаружило следы героина в крови отца, а полиция нашла в нашем доме его тайники. Чтобы не позорить фамилию, дядя Мадара сумел замять дело. Только где-то произошла утечка, и в одну газету информация просочилась в виде сплетен. В ту самую газету, которую Саске случайно нашел полгода назад во время практики в архиве. Когда лежащий в постели Итачи закончил рассказывать, он наконец-то оторвался от черного окна и повернул голову к онемевшему Наруто. Вместо двадцатилетнего парня рядом с постелью находилась какая-то серая тень. Остекленевшие синие глаза в упор смотрели на брюнета, но будто его не видели; а юношеская кисть, сжимающая руку Учихи, застыла в какой-то неестественной позе. - Дядя Мадара уже умер, теперь знаешь только ты. Наруто, обещай, что ты никогда не расскажешь об этом Саске. Ему было всего несколько месяцев, когда умерла мама, поэтому отец для него – это всё. По его стопам он пошел в юристы и распланировал всю свою жизнь. Если Саске узнает правду, он всё потеряет. - У него останешься ты, - как-то механически парировал блондин, не меняя ни выражения глаз, ни захват пальцев. - Ненадолго… - приподнявшись в постели, Итачи с заметной трудностью придвинулся к Узумаки и заглянул в его обледеневшие зрачки. – Наруто, я знаю, что ты не переносишь ложь, но иногда нужно переступить через себя ради того, кого на самом деле любишь. «Я обещаю, Итачи…» - шепот безжизненного блондина перебил легкий стук, и спустя миг дверь палаты открылась, а внутрь заглянула розоволосая девушка. Смущенно колеблясь, Харуно застыла на пороге, а потом неловко попросила: «Извините, Итачи-сама, но время». Сидящий на постели мужчина перевел взгляд на медсестру, после чего слабо ей улыбнулся: - Да, Сакура, конечно. Сейчас, - Усталые черные глаза, в которых неуловимо мелькало что-то «свое», вернулись обратно к Наруто, и брюнет постарался улыбнуться пошире. – Был очень рад тебя увидеть. - А мы… мы еще увидимся? – Узумаки прошелестел настолько тихо, что Учиха бы ничего не услышал, если бы до этого не придвинулся к парню. - Конечно! На самом деле, я себя неплохо чувствую. Вот сегодня даже погулял в парке. Заходи через две недели, сразу как вернетесь из гор. Расскажешь, как съездили, - беззаботно прощебетав, Итачи с улыбкой проследил, как механическая рука юноши медленно отпускает его ладонь. Когда Наруто чересчур вежливо попрощался с двумя людьми и вышел из палаты, глухо дышащий Итачи откинулся на мятую подушку, молясь, чтобы лекарство, которое принесла Сакура, побыстрее подействовало. Почти всегда от пыток физической боли мужчине хотелось поскорее умереть, но сейчас его терзало совсем другое. Мечтая забыться глубоким наркотическим сном, брюнет жаждал лишь одного – того, о чем он думал каждую секунду с тех пор, как узнал о болезни – чтобы последнее, с чем он бы покидал эту жизнь, было бы тепло Наруто. Только Итачи видел, насколько тому трудно. Если один раз мужчина уже сорвался, когда рассказал блондину правду об отце-наркомане; то во второй раз, Итачи не смог не солгать. Ведь когда любишь, прячешь собственные агонии и делаешь все, лишь бы дорогому человеку стало легче. * * * Ночные улицы, нарядно украшенные перед праздниками; шумные прохожие, весело обсуждающие какую-то ерунду и спешащие докупить недостающие подарки – всё смешалось расплывчатыми цветными пятнами перед невидящими синими глазами. Автоматически перебирая ногами, опустошенный парень наконец-то добрел до нужного дома – дома семейства Учиха, откуда Итачи съехал после того, как нашлась та газета. Из окон первого этажа ярко горел свет – значит, Саске уже вернулся, но блондин даже не взглянул на звонок. Не обращая внимания, как сырой ветер хлестко лепит пощечины, Наруто полез в насквозь промокшую куртку и голыми замерзшими пальцами вытащил связку. Отсутствующе перебирая в руке ключи, потерянный юноша застыл перед закрытой створкой, даже не услышав, как в кармане его джинсов звонит телефон. После короткой передышки трель повторилась, а затем перед носом Узумаки резко распахнулась дверь дома, и в хлынувшей из него волне теплого воздуха прозвучал грубый вопрос: «Ну, ты чего тут завис? И какого хрена ты меня игнорируешь?» Ощутив за спиной мощный порыв ветра, сглотнувший Наруто на миг закрыл глаза, после чего молча шагнул мимо возмущающегося Саске. Как только Узумаки переступил порог, его продрогшие пальцы невольно выронили связку, и та с мягким бряканьем упала на светлый ковролин, но парень этого не видел и не слышал – не раздеваясь и оставляя за собой цепочку из грязных следов от уличной обуви, Наруто прошел по освещенному коридору и уткнулся лбом в массивную деревянную дверь библиотеки. - Слушай, ты вконец оборзел? Сперва ты уговорил меня встретиться с этим… - грузно сматерившись, разозленный Саске с шумом захлопнул входную створку и со всего размаху пнул лежащие на полу ключи, яростно выговаривая. – Имей в виду, я больше никогда не буду не то, что пересекаться, а даже просто с ним трепаться. Даже не пробуй уговаривать. Считай, что для меня Итачи умер, окончательно и бесповоротно. Прикусив до крови нижнюю губу, Наруто до боли вжался лбом в деревянную дверь библиотеки и зажмурился так сильно, что наконец-то выступили так долго подавляемые слезы. Комок в горле поднялся настолько высоко, что начал отчаянно душить; а тело, чуть оттаявшее в домашнем тепле, стало нестерпимо ныть. Только блондину было все равно – он был не здесь, он хотел быть не здесь. Наруто не сомневался, что лежащий мужчина соврал на последний вопрос: умирающий Итачи точно знал, что новой встречи уже не будет. Тогда, бредя под флуоресцентным освещением безлюдного коридора хосписа, Узумаки больше всего на свете хотел развернуться и рвануть обратно в палату. Прижаться к изможденному человеку и не отпускать его до самого последнего выдоха, признавшись наконец-то в том, что Наруто всегда боялся осознать. Когда последнее все-таки случилось, патологически искренний блондин, который до истерик не переносил любые вида обмана, впервые в жизни согласился соврать. Тогда, разрываясь изнутри и мечтая хотя бы просто остаться рядом в палате, Наруто видел, насколько важна для Итачи эта последняя ложь. А когда любишь, прячешь собственные агонии и делаешь все, лишь бы дорогому человеку стало легче.