Рыжий плащ с белым подбоем

Лисица умирала. Рыжий ее плащ с белым подбоем поизносился, клоками вылезала из него шерсть. "Где ты, о, где ты, охотник, что прервет мою жалкую жизнь?" Нора была теплой, своей. Но тепла не было. Лисица умирала и видела все тот же сон. Поляна, где каждое дерево знало о ее преступлении и тянуло к ней пальцы-ветви. Каждое шептало: "Мы знаем! Мы знаем!" И кто-то каждый раз пел о том, что никто не уйдет от правосудия. Лисица помнила, и воспоминания жгли ее виной. *** Он знал, что родился от огня и любви. Полыхающий свет приветствовал его, и улыбка матери показала ему дорогу. Он спросил, как зовут его обожаемую матушку. - Марья, - ответила она, - Бабка Марья. - Марья, - улыбнулся он и почувствовал силу в теле своем, - А где же отец мой? - У тебя нет отца, - мягкие теплые руки обняли его сразу со всех сторон, - Только приемный отец - мой дед. Твой батюшка - пламя. Его приемный отец был беловолос и строг. Худые щеки и натруженные руки его указывали, что он прожил достойную и полную тягот жизнь. - Благослови тебя огонь, отец, - он склонил голову, - Ты примешь меня в свою семью? Меня, непорочное дитя огня и рук жены твоей? - Приму, - ответствовал тот, - Имя твое будет Колобок. Хотя твое предназначение не до конца мне ясно. - Я дитя огня и любви, - изрек наименованный Колобком, - Я должен нести любовь всюду и вести за собою к спасению. Он вскоре ушел, и мать плакала, а отец строго смотрел ему вслед. Они знали, в глубине души чувствовали, что он не вернется. Совсем краткой была их радость об обретении отпрыска. Предназначение звало Колобка в дорогу. *** Перья невесомо летали над ее головой. Сквозь потолок курятника просачивались лучи, освещая пыль в воздухе. Перья, прекрасные перья. Лисица потянулась и зевнула, чувствуя сытость в брюхе. Ее рыжий плащ с белым подбоем переливался красотой. Она чуяла блаженство. Оно продолжалось недолго. Сон, всего лишь сон. Благословенная деревня с десятком курятников была далеко. А нора, в которой лисица проснулась, была чужой, холодной и сырой. И поляна эта - тоже. Все здесь было чужим. Даже запахи. Она ненавидела эту поляну. Жара, заставшая ее здесь, не прекращалась. Со стороны благословенной деревни по-прежнему доносились запахи собак и охотников, они шли вдоль реки. С другой стороны была сушь, и уйти лисица не могла. Вчера лесное зверье болтало о том, что в лес прибыл Пророк. Его нарекли Колобком. Он звал в мир, любовь и вечное блаженство. Вокруг него толпились зайцы, жаждущие не ведать страха, волки, жалеющие о своем одиночестве, и медведи, считавшие себя юродивыми от природы. Всех привечал неведомый Колобок. "Что же это получается, - думала лисица, размахивая прекрасным рыжим хвостом, - Этот дурак баламутит весь лес и считает, что мы должны перестать охотиться? Ничуть не бывало! И какое может быть вечное блаженство, кроме уютного курятника?" За такими размышлениями она поймала несколько полевок и с удовольствием их съела. Совесть ее не мучила. Запах людей по-прежнему был силен, кажется, где-то они ставили новую избу. Наверное, для охотника. Это было не по нраву лисице. Людей она не любила, те не давали ей есть кур. Кажется, вчера пташки трещали о том, что неведомый Колобок призывает к миру с людьми. "Ну это уж совсем ни в какие ворота, - фырчала красавица, - Испокон веков порядок был такой. Ах, как я устала от этого глупого зверья! Уйти, навсегда бы уйти отсюда!" *** - Кто ты таков? - недоуменно и устало глядя на Колобка, спросила лисица. - Я, добрая дева, Колобок. Тот, что призван нести всем существам любовь и звать за собой. - Кто сказал тебе, что я добрая? - фыркнула лисица, и ее рыжий плащ с белым подбоем сверкнул на солнце, - Я лиса, а не дева. Те простаки, которых ты за собой ведешь, думают, ты подаришь им блаженство. А ты всего лишь болтун! - Пусть так. Но ведь они идут за мной. Они добры и любят друг друга. - Сколь долго? Пока голод не убедит их, что травка - не та еда, что уготована им природой? Румяный колобок вдруг пристально посмотрел на нее. - Ты устала, лисица. Устала от этого места и этих зверей. Ты хочешь туда, где тебе будет хорошо. Но люди закрыли тебе проход к деревне, и ночами тебе снятся куры. Лисица вздрогнула. - Откуда ты знаешь? - Мне многое ведомо, - улыбнулся Колобок, - Даже то, что люди строят новую охотничью избу неподалеку. Ты не найдешь счастья нигде. Лисица неверяще уставилась на него, шевеля мордочкой. - Отчего ты считаешь, что знаешь это? - В мире не существует курятника без людей, - просто сказал Колобок, - Но я могу дать тебе покой. Отпусти меня. - Нет, ты не уйдешь. Мне не нужно покоя. Колобок грустно смотрел на нее из травы, а с боков глазели его ученики - лесное зверье. Лисица врала, но знали об этом только двое: она и этот неведомый удивительный Колобок. *** Она помнила все их разговоры: о вечном, о большом лесе, что когда-нибудь исчезнет, о людях, о том, что будет после. Они всегда спорили, но вместе со спорами к лисице приходил покой. Зверье радовалось и жевало траву, не трогая друг друга. Казалось, все было прекрасно. Но люди не уходили. И попытки уйти быть не могло. Лисица любила свою жизнь. Сны о еде мучили ее, заставляя давиться зеленью. Она ненавидела, и лишь присутствие и проповеди Колобка успокаивали ее. Ничто не бывает вечным. Она знала, что съест его. Однажды. Когда не совладает со сном. Когда судьба и природа возьмут свое. И тогда лес возненавидит ее. Тогда она сама себя возненавидит. *** Деревья все еще тянули пальцы-ветви к ее мордочке. Она плохо их видела. "Не уйдешь от правосудия! Не уйдешь!" Она и не собиралась. Вина душила ее, смиряя с вечным забвением. Лисица смеялась слабым, лающим смехом, умирая. К ней спускалась серебристая дорога, но пойти по ней она уже не могла. Хоть и знала, что там, на ней, ее ждет Колобок, чтобы продолжить незаконченный разговор и простить ее.