Счастливый билет

О чём вы думаете, когда слышите словосочетание «два в одном»? Наверное, не о двух парнях, засаживающих члены в третьего? А для меня это словосочетание стало девизом по жизни. Причём, я был не одним из двух, а тем что «в одном». Как сосиска в тесте или котлета в чизбургере, зажаренный с двух сторон. *** Четыре года спустя. Жизнь давно вошла в привычную колею, отношения с Владом и Юрой стали по-семейному тихими. Двушку Влад два года как поменял на трёхкомнатную квартиру. Третья комната только называлась кабинетом, но на самом деле была комнатой Влада, где он зачастую уединялся, неспособный ни с кем ужиться. До того момента, как у него появилось личное пространство, Влад часто срывался и устраивал нам локальный апокалипсис. Мир, покой и понимание — это не то, что он мог долго терпеть. А постоянно видеть сюсюкавшегося со мной Юру для него было равносильно красной тряпке для быка. Когда уровень раздражительности Влада зашкалил и встал вопрос о том, чтобы вообще разойтись, Юра предложил расширить жилплощадь. С Юрой подобных проблем никогда не возникало, даже в ссоре он не действовал мне на нервы. Тем более, не пытался отделиться, если только я сам не выгонял его из спальни. Благо, в трёхкомнатной квартире возможность каждому остаться наедине с самим собой была. Удивительно, насколько наличие свободного пространства может повлиять на отношения людей. Вопрос о том, чтобы разойтись больше не поднимался. Впрочем, это не значит, что других проблем у нас не было. В отличие от нас с Юрой, Влад всегда много внимания уделял деньгам, карьере и престижу. Он неимоверно гордился тем, что зарабатывает больше, своими достижениями на работе, машиной и прочим. Мы же с Юрой устроились в одну контору, где и сидели спокойно на своих местах. Влад частенько возмущался нашему нежеланию что-либо менять, в частности подняться по служебной лестнице. — Хер с ним, с Лёхой, он — наивный болван, — вправлял нам мозги Влад, — но ты-то, Юрыч, мог бы уже подняться до главного бухгалтера. А вместо этого ты сидишь и следишь за тем, чтобы Лёха не накосячил. — Ничего подобного, — возражал Юра, но я-то знал, что доля правды в словах Влада есть. Был один случай, когда мы только устроились на работу. Я действительно накосячил по-крупному. Но, когда встал вопрос о моём увольнении, Юра заявил, что если меня уволят, то он уйдёт вместе со мной. И уже тогда его ценили настолько, чтобы оставить и меня. Это был жестокий удар по моему самолюбию. Мало того, что я так и не вырос выше метр шестидесяти пяти, не умел как следует постоять за себя, был пассивом в постели, так ещё и по жизни меня содержал один мужчина, а на работе страховал другой. Разумеется, Юра о реальном положении вещей Владу ничего не говорил. Но и Влад был далеко не дураком и понимал, как обстояли дела на самом деле, его проницательность порой не на шутку пугала. Нет, меня всё устраивало. Чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимал, что вообще не вижу своего будущего без Влада и Юры. Я готов был привязать их к себе чем угодно. Пусть Владу нравилось быть ведущим, мачо, спонсором, непререкаемым авторитетом и далее по списку. Но, во-первых, я не мог с ним соперничать, а во-вторых, то, что мы с Юрой как никто другой удовлетворяли его чувство соперничества и самолюбие, и держало Влада подле нас. Даже то, что в постели я стал куда лучше, ни за что не удержало бы его. Я вообще очень сомневался, что у Влада не было кого-то помимо меня, но выяснять это было себе дороже. Юра своими привычками напоминал маньяка-фетишиста. То, что он обнюхивал меня, было ещё половиной беды, а вот то, что он то же самое делал с моей одеждой, уже напрягало. Он готовил, убирал, стирал, помогал мне на работе и вообще ковровой дорожкой стелился у ног, костьми готов был лечь, лишь бы удовлетворить любой каприз. Казалось бы, удержать Юру мне ничего не стоило, но это было далеко не так. Если бы его одержимость ослабла, и он поменял объект вожделения, я бы ничего не смог с этим сделать. С Владом в этом отношении было проще: чтобы удержать его, нужно было всего-то оставаться таким же неудачником и удовлетворять его в постели. Тут стоило с сожалением вспомнить о том, что я не женщина и не мог привязать мужчину браком или ребёнком. Они в любой момент могли понять, насколько никчёмного человека любили всё это время, и потерять ко мне интерес. Самое страшное для меня было в том, что самостоятельно я никак не мог это предотвратить. Моё недовольство собой копилось и росло. *** Приглушённый свет ночника золотил кожу, отливая красным в разметавшихся длинных волосах и высвечивая лихорадочный блеск глаз Юры подо мной. Я двигался, до упора насаживаясь на его член. — Нх! Лёша, — простонал Юра. — Сейчас, — напряжённо ответил я, ускоряясь. Влад за четыре года совместной жизни приучил меня быть сверху, принимая самое активное участие в процессе. Это позволяло мне дольше оставаться в строю, но и сильно выматывало. Такой активности на двух любовников мне не хватало. Вот только в последнее время засранец Влад часто задерживался допоздна на работе и о каком-либо его участии в сексе речи вообще не шло. Учитывая сексуальные аппетиты этой сволочи, я подозревал, что он просто завёл кого-то на стороне, и тихо бесился от ревности. Что бы я ни делал, Влад всё равно время от времени устраивал перерывы в нашей интимной жизни. Мои попытки соблазнить его в такие моменты ни к чему не приводили, разве что вызывали у него ухмылку. — Что, Лёха, совсем оголодал? Видимо, Юрыч плохо старается, — высказывался он порой. Я нервничал, боясь, что однажды он уйдёт, злился, изнывая от невысказанной обиды. В таком состоянии мне только и оставалось, что домогаться внимания Юры, который был совсем не против такого расклада. — Лёша! — резкий вскрик и руки, сдавившие запястья, отвлекли меня от невесёлых раздумий. Юра кончил. Успокаивая сбившееся дыхание, расслабленный он лежал подо мной, приходя в себя. Я же с раздражением думал, что даже в своё отсутствие Влад умудряется портить мне настроение. Чувствовал себя жалким и никчёмным. — Лёш? — позвал Юра, прикоснувшись к моей щеке, вновь привлекая внимание к себе. — Ты в последнее время сам на себя не похож. Скучаешь по Владу? Погано что он видел меня насквозь, ведь я вечно думаю только о себе. В конечном итоге, повинуясь моим желаниям, Влад и Юра остались со мной оба. Я ревновал Влада. А каково было им видеть меня на протяжении четырёх лет в объятиях соперника? Я никогда не задумывался об этом, строя своё счастье и заботясь прежде всего о себе. — Тебя это беспокоит? — спросил я. — Да. А ещё меня мучает совесть, потому что я рад, когда Влада нет рядом, даже зная, что тебя это расстраивает. — Кому и стоит мучиться совестью, так это мне, — вздохнул я, предпринимая попытку подняться с него, но Юра, положив руки мне на бёдра, легко пресёк это. — Можно я немножко обнаглею? Хочу воспользоваться твоим чувством вины, — услышать такое от Юры было по меньшей мере странно. — Когда это ты начал думать о себе? — С тех пор, как ты стал мне это позволять. Раньше ты бы не догадался спросить меня о том, как я отношусь к тому, что ты витаешь в облаках, думая о Владе. — Прости, — слышать от Юры прямые упрёки было почти невыносимо, уж больно я привык к тому, что он всё мне прощает. — Тебе не за что извиняться. Меня устраивает всё, что ты делаешь. Даже если это причиняет боль, я всё равно рад, лишь бы тебе это доставляло удовольствие. Как бы выразиться? Мне нравится то, что ты не спрашиваешь моего мнения. Люблю, когда ты не учитываешь мои желания и делаешь по-своему. Вот только… — Только? — переспросил я, когда молчание затянулось. — Я хочу большего. Это, наверное, прозвучит странно, но мне хочется, чтобы я даже дышать не мог без твоего на то позволения. — Прости, я что-то не совсем тебя понимаю. — Неудивительно. Я сам себя не понимаю. Просто хочу чтобы ты имел надо мной больше власти. — Интересно, как? Я и так делаю всё, что захочу. — Это не так. Ты оглядываешься на меня, боясь причинить боль, когда хочешь Влада. — Ещё скажи, что, когда видишь меня с Владом, тебе не больно? — Это не важно. Видеть тебя счастливым для меня самое главное. И если боль мне причиняешь ты, то я совсем не против. — Стоп! Только не говори что ты мазохист? — запаниковал я. — Я этого не говорил. Но возможно, если только чуть-чуть… — Юра, это уже не шутки. Думать забудь про всякие там свечи и плётки! Ты слышишь меня? — Я и не думал, что ты на что-то подобное согласишься, — вздохнул он. — Юра-а-а, ну, будь ты благоразумнее! — взмолился я. — Почему тебя вечно кидает в крайности? — Потому что люблю тебя. Я никак не мог привыкнуть к тому, что он вот так запросто произносит эти слова. Для него они были чем-то настолько очевидным, что не вызывали и секундного замешательства. Тогда как меня признания в любви пугали. Да и Влад не стремился повторять сказанные лишь однажды слова. — Ладно, — смутился я. — Я тоже не подарок. Заставляю тебя делить меня с Владом. Это и нормального-то человека до чего угодно доведёт, а ты никогда особо нормальным не был. — Значит, я могу попросить, чтобы ты меня связал? — с надеждой спросил Юра, а я только горестно вздохнул. — Можешь. Но это не значит, что я это сделаю. — Хм… Значит, ты всё ещё не готов, — пробормотал Юра. — Лёш, а ты никогда не думал о том, каково это — поиметь парня? — Разве не так же, как девушку? — не понял я. — Нет. Секс с мужчиной отличается от секса с женщиной. — Ну, да, баба при всём желании трахнуть не сможет, нечем ей, — согласился я. — Я не о пассивной позиции, — сказал Юра и вернулся к начатому разговору. — Ты ни разу не попросил поменяться в постели ролями. — Можно подумать, Влад бы позволил. — Влад — нет. Но ведь ты и меня не просил об этом. Я задумался. А ведь правда, почему я не просил поменяться? Если в самом начале мне было тяжело принять свою позицию, то постепенно я с этим смирился, научившись получать удовольствие от секса с парнями, причём в пассиве, и о другой позиции в постели не помышлял. Оглядываясь назад, можно понять, почему таких мыслей в моей голове так и не возникло. Всё потому, что нас было трое. Влад и Юра никогда даже не думали друг о друге, как о любовниках, всё их внимание было целиком и полностью отдано мне, и менять что-то в этом я не хотел. Попытавшись представить Влада и Юру страстно целующимися, я потерпел полное поражение. В моём воображении они смотрели на меня со скепсисом во взглядах и не желали прикасаться друг к другу хотя бы пальцем. Похоже, страсть между ними была возможна только в случае насильственного умерщвления одного другим, и ни при каких других обстоятельствах, даже в моём воображении. — Лёш, хочешь меня трахнуть? — так и не дождавшись от меня ответа, задал Юра новый вопрос. — Эээ? Вид распластанного подо мной мужского тела завораживал, но ещё больше привлекала мысль, что я могу сделать с ним всё, что захочу. В душе зашевелились забытые и ставшие непривычными желания. — Юра, если ты забыл, то я тебе напомню, что именно сейчас я хочу только одного. Кончить, чёрт побери! Хватит языком трепать и сделай им уже что-нибудь полезное. — Сейчас, — засуетился он. Я же приподнялся, давая ему возможность переместиться на постели ниже, чтобы иметь доступ к моему паху. Глядя на то, как Юра с жадностью набросился на член, вылизывая и чуть ли не потираясь об него, я всё больше убеждался в том, что хотел бы его трахнуть. Удивлялся только тому, что подобной мысли у меня раньше не возникало. Я напрочь зациклился на своём положении между двумя членами, даже не рассматривая другие варианты. — Юра, — позвал я, поглаживая его по голове, и, поймав взгляд, попросил: — Расслабь, пожалуйста, горло. Хочу попробовать. Юра подобрался, приподнимаясь на локтях и устраиваясь поудобнее. Первые осторожные толчки показали, что Влад не зря любит засаживать член в рот. Горящий взгляд и влажные губы готового на всё Юры не способствовали спокойствию и собранности. Чтобы увеличить темп, пришлось запустить руку в его волосы, фиксируя голову. Ощущение полного контроля и безграничной власти пьянило. Я не раз ловил себя на том, что меня привлекает покорность Юры, но ещё ни разу не пытался получить её таким жёстким способом. Мне нравилось наматывать на кулак длинные медные пряди. Нравилось то, как тяжело он дышит, как плотно губы обхватывают член и как влажно у него во рту. Почему я так помешался на пассивной позиции? Ведь раньше и подумать о подобном не мог. Как Владу удалось так прочно загнать меня в чёртову кабалу принимающего? Ну, да, это приятно, но ведь были же у меня и другие желания. А теперь я и думать забыл о том, как приятно трахать тёлок. Ладно, предположим с тёлками сейчас не получится, но вот с Юрой очень может быть. Остаётся только вспомнить, каково это — быть ведущим. Последнее, что я понял, трахая Юру в рот, что мне нравится кончать в него и смотреть, как он потом сглатывает. — Знаешь, а я всё же попрошу тебя подставить мне задницу, — пробормотал я. — Дай только в душ сходить, — отдышавшись, улыбнулся Юра. — Ну, не прямо же сейчас! — воспротивился я. — На сегодня с меня хватит. — Значит, завтра? — Неймётся? — Не представляешь, как. Так мне будет спокойнее. Я постоянно волновался, что однажды ты захочешь уйти к женщине, а они, в отличие от Влада, делиться не любят. — Да кому я нужен? — отмахнулся я. — Мне ты очень нужен, — проникновенно глядя мне в глаза, сказал он. Я же задумался о том, что у каждого из нас есть свои страхи. Мысль Юры о том, что я могу уйти к женщине, казалась абсурдной, ведь я-то знал, как дороги мне те, ради кого я от этого отказался. Что бы ни случилось, я хотел удержать бывших друзей рядом с собой, и теперь речи о дружбе между нами ни шло, мы давно переросли те отношения. Я уже не мог представить нас не целующимися, не прикасающимися друг к другу так, чтобы сбивалось дыхание от предвкушения большего, не занимающимися любовью до полного изнеможения. Юра, как и я, боялся потерять эти отношения, какими бы нездоровыми с точки зрения общества они ни были. Может, страхи Влада и отличались от наших, но одно то, что двое из трёх думают об одном и том же, давало надежду на будущее того, что мы построили. *** Заглянув утром в кабинет, Влада я там так и не обнаружил. — Даже не написал, что домой не явится! — пожаловался я. — Позже напомню ему, чтобы предупреждал о ночных отлучках, — отозвался Юра с кухни. Придя на голос, у раковины я обнаружил его в подаренном Владом фартуке с изображением грудастой тёлки. И пусть это была издёвка Влада, но я должен был согласиться — Юре эта грудастая шмотка шла, особенно с волосами, собранными в хвост и спускавшимися ниже лопаток. Завтракали мы плотно. Из нас троих никто на отсутствие аппетита по утрам или в другое время суток не жаловался, ведь ни один парень о диете даже не задумается. Можно, конечно поспорить насчёт спортсменов и тех, кому доктор прописал, но это не наш случай. Ограничениями в еде физической формы не добьёшься — это Влад мне давно объяснил, как и то, что если я отращу пузо, то придётся мне в постели ограничиться только Юрой. И да, конечно же, Влад просто уйдёт к кому-то более спортивному. В общем, с подачи Влада спортзал ждал нас троих два раза в неделю. Были и пробежки по утрам, но, пока Влад не возвращался к нам в постель, о них никто не вспоминал. До работы ехали, слушая радио. У Юры была особая любовь к нему, он объяснял это тем, что радио — это бесценный источник информации. Мне было плевать. Если болтовня из колонок начинала бесить, я просто вставлял в уши наушники и включал свой плейлист. Машину Юре покупали родители, сам он об этом только начал задумываться по большей части из-за моего удобства. Ему-то что? В час пик его не колбасило по всему автобусу между подмышками потных мужиков и воняющих чем-то сладким дам. Нет, Юра, конечно, отлавливал меня в общественном транспорте и зажимал у окна или двери подальше от людей. Вот только в час пик люди были везде, и после каждой такой поездки моя нервная система давала сбой, причём под горячую руку чаще всего попадал именно Юра. Так что стать моим личным шофёром было для него неизбежным. Я же даже не задумывался о получении прав. На кой они мне, когда я всегда при двух мужиках с личным транспортом? На работе Юра, как всегда, держал круговую оборону. Я не мог сосредоточиться, если меня отвлекали, поэтому он тормозил народ на подлёте ко мне и первым отвечал на звонки. Одним словом, обеспечивал мне наилучшие условия труда. Без Юры я оставался, только если его вызывали к начальству или кому-то из нас приходилось покидать рабочее место по поручению. Как бы я ни старался на работе абстрагироваться от внешнего мира, мне это не удавалось. Кроме нас в бухгалтерии было еще три человека, и все они были женщинами. Наверное, как люди они были не плохи. Вот только как женщины и соперницы жизнь они мне портили изрядно. То, что даже главбух — женщина постклимаксного возраста — строит глазки Юре, заметил даже я. Конечно, он же привлекательный молодой мужчина: высокий, видный, с развитой мускулатурой. А куда без мускулов, когда ему меня порой на руках приходится носить в буквальном смысле? Я уже молчу про мягкий характер, тактичность и проницательность. Женская половина нашей конторы его просто обожала, стараясь всячески привлечь внимание. По этой причине, кстати, на корпоративы мы и не ходили, потому что, выпив, эти дамочки, уже никого и ничего не стесняясь, начинали на нём виснуть. И если бы только виснуть! Ко мне же, в лучшем случае, относились с прохладцей. История о том, что из-за меня в своё время коллектив чуть не потерял отраду глаз всей женской половины в лице Юры, помнили и передавали более молодым кадрам, отчего проникнуться симпатией ко мне никто так и не смог. Порой мне доводилось слышать отрывки разговоров. Причём, обнаружив моё присутствие, никто не стремился сменить тему, понизить голос или помолчать, дождавшись когда я удалюсь. — Юрочку чуть не уволили из-за этого, который метр с кепкой в прыжке… — зачастую слышалось в разговорах с новыми сотрудниками. — Вчера Юрия Андреевича вызывали к руководителю, и всё из-за ошибок в отчёте коротышки. — Юрочка повысил голос из-за того что я, видите ли, своими разговорами этому… этому карлику мешаю! — порой всхлипывал кто-то из дам. Мне было не слишком уютно в коллективе, но пожаловаться Юре я не мог. Может, во мне говорило самомнение, вот только не думаю, что он спустил бы окружающим подобное ко мне отношение. Юра в принципе был мягок, но не тогда когда меня задевали. Его приветливое отношение к коллегам объяснялось тем, что он думал, будто они так же приветливы и со мной. Во всяком случае, приветливы при мне, а что они там за глаза говорят, его не интересовало, если до меня эти слухи не доходили и, как следствие, не расстраивали. Мило улыбаясь и вежливо здороваясь, он завоёвывал расположение и лояльность окружающих, обеспечивая мне дружелюбную действительность, как он думал. Так же он поступал в школе и институте, уделяя внимание только тем, кто составлял непосредственный круг общения или был как-то полезен. Обращаясь к нему, человек всегда получал вежливый ответ, но сам Юра стремился быть только со мной. Окружающие же этого не понимали, они были уверены, что я пользуюсь его добротой. Характеризовали меня не иначе как «паразитом». И я должен был согласиться со справедливостью этого вывода, именно так себя по жизни я и ощущал. Впрочем, это было лишь мнение окружающих. Оно влияло на меня, но не в той мере, чтобы из-за подобного взять и порвать с Владом и Юрой. Нужно было быть полным идиотом, чтобы прислушиваться к мнению озлобленных сук. Чем больше проходило времени с момента, когда я последний раз занимался сексом с женщиной, тем больше они меня раздражали. Строя отношения с мужчинами, я отвык от запросов и стереотипов женского пола. Усугубляло ситуацию то, что Влад и Юра стремились ограничить моё общение со слабым полом и всячески поощряли моё отдаление от женщин, будь то моя собственная мать или их сёстры. Я озлобился. Начал воспринимать женщин как соперниц и непосредственную угрозу моему счастью. Соответственно, в ответ получал такое же отношение, ведь ни одно чувство не останется безответным. Я не задумывался о смене работы, понимая, что на другом месте всё будет точно так же. Мне приходилось просто терпеть её. Этим я и занимался восемь часов в день, пять дней в неделю, тихо злорадствуя тому, что, несмотря на надежды многих, Влад и Юра всё равно принадлежат только мне, кто бы что ни думал по этому поводу, включая их самих. *** По возвращении домой, Влада я там вновь не обнаружил. — Он сказал, что задержится, — пояснил Юра, заметив мои метания по квартире. — А написать мне ему слабо? — обиделся я. Их привычка решать всё между собой осталась неизменной, продолжая меня бесить. В какой-то мере понять это я мог. Я всегда был либо с Владом, либо с Юрой, а у них было взаимопонимание и определённое знание относительно меня. В разговорах я скорее отвлекал каждого из них от главного, чем давал нужную информацию. Понять-то я это мог, вот только смириться было сложно. Плотный ужин, ванна и посиделки на диване у телика. Всё это было так привычно и естественно, будто мы всю жизнь с самого начала проводили так вечера. Я уютно откинулся на плечо Юре. Не хватало только Влада с другой стороны от меня. Его пустующее место отзывалось ноющей болью в сердце и заставляло тяжело вздыхать. — Ты помнишь, о чём попросил меня вчера? — спросил Юра, лохматя мои волосы, и зарываясь в них носом. — Помню, — отозвался я, не испытывая особого энтузиазма. Вечер после трудового дня не способствовал игривому настроению. Мне всегда требовалось время, чтобы настроиться на что-то. Однако Юра и Влад давно поняли, что если затащить меня в постель было делом, казалось бы, безнадежным, то интерес к происходящему неизменно постепенно приходил ко мне в процессе. — Не передумал ещё? — Нет, — ответил я. — Тогда я пойду, подготовлюсь. Поцеловав меня в макушку, Юра встал с дивана, вынуждая меня сменить точку опоры с его плеча на спинку дивана. Я же попытался проанализировать свои ощущения. Мандража не было. Я вообще плохо представлял, каково это, быть с мужчиной в роли актива. Меня больше волновало, как всё перенесёт Юра, ту же подготовку к сексу в пассиве. В самом начале он не раз помогал мне подготовиться. И это было своего рода высшей степенью доверия с моей стороны, больно интимным и неприятным был для меня этот процесс. А вот Влад отзывался о подобном в том ключе, что он не намерен лезть в дела «девочек». То есть он всегда отвергал пассивную роль считая себя альфа-самцом до кончиков ногтей. Постоянно бесил меня этим. Но такой уж он человек с вечным стремлением делить всё на чёрное и белое, с жесткими суждениями и крутым нравом. Даже я по прошествии времени стал мягче, на многие вещи взглянув иначе, где-то подстраиваясь под партнёров, в чём-то уступая. Юра в этом, конечно, давал нам обоим хорошую фору. Но с Владом случай был самым запущенным, он просто не мог поступиться своей мужской гордостью, ставя себя в жёсткие рамки и подчиняя им жизнь. — Я всё, — заглянув ко мне, сказал Юра, — Идём? Я кивнул, поднимаясь. Проходя вслед за ним в спальню, заметил перестеленное постельное белье. То ли белый шелк, то ли атлас. Я в этом никогда не разбирался, только помнил, что оно приятно холодило кожу. Это постельное не часто можно было увидеть в деле, и всегда это были какие-то необычные случаи типа дня рождения или годовщины со дня, когда мы решили быть вместе, которую свято соблюдал Юра. Он единственный, кто пытался привнести в нашу жизнь романтику, хотя мы с Владом к этому относились довольно прохладно. Быстро вскинув на меня взгляд, проверяя реакцию, Юра взялся за край своей футболки, собираясь её снять. Одежду, кстати, он тоже сменил. Это показалось бы мне по-девчачьи глупым, ведь это женщины уделяют такое внимание своей «упаковке», вот только Юра давно приучил мириться с таким его поведением. Фигнёй с одеждой и постельным бельём он страдал не каждый день и это был намёк на то, что сегодня всё должно быть не как обычно. То есть о простом «всунул-высунул» даже думать не стоило. — Стой! — предостерёг я его. Юра замер с задранной футболкой, позволяя полюбоваться на свой пресс. В его взгляде проскользнуло беспокойство и разочарование. — Мы же договорились, что сегодня я буду сверху. Раз так, дай мне прочувствовать это полностью, — попросил я, — Хочу, чтобы ты вообще ничего не делал без моего согласия. То есть я сам тебя раздену, уложу, смажу, натяну и трахну. Договорились? — Да, — раздался севший голос Юры, и он опустил руки, отчего футболка вновь скрыла его живот от моего взгляда. Нахмурившись, Юра внимательно следил за мной. Он напряжённо стоял у кровати, послушно дожидаясь моих действий. Я медленно приблизился, наслаждаясь его нервозностью. Встав рядом, вновь с досадой отметил, что еле достаю макушкой до его подбородка. Вот и как такую дылду раздевать, целовать и трахать? Я что на скалолаза похож? Пришла моя очередь хмуриться. Впрочем, неудобства не отменяли того, что Юра принадлежит мне. Я нетерпеливо дёрнул его за руку так, что ему пришлось наклониться ко мне. Запустив другую руку в его волосы, надёжно зафиксировал голову и впился в податливые губы собственническим поцелуем. Ощущая, что всё: и его губы, и сбившееся дыхание, и нетерпеливая влажность рта, и жаждущий ласк язык — моё. Он весь целиком и полностью. Без вариантов. — Мой, — сказал я, отрываясь от него. — Да, — простонал Юра, прикасаясь своим лбом к моему. Воспользовавшись таким его положением, я сначала забрался рукой ему под футболку, поглаживая пресс и рёбра, схватился за её край и потянул на себя, заставляя Юру отстраниться, чтобы полностью стянуть верхний предмет одежды. Отбросив тряпку, я прошёлся рукой по его груди, тем самым заставив затаить дыхание. Приблизившись вплотную, стал покрывать поцелуями его ключицы, осторожно прикусил выпирающую косточку, тут же зализав укус, перешёл поцелуями на впадинку у основания шеи. Мои руки тем временем скользили по груди, прессу и ниже к краю джинс чтобы, поглаживая живот, расстегнуть пуговицу и ширинку. — Сейчас… — прошептал Юра, облизываясь и поверхностно дыша. — Уже? — переспросил я, получив быстрый кивок. — Подожди ещё немного, до того, как я к тебе прикоснусь. Моя рука скользнула к впадине пупка, проникая под резинку нижнего белья и спускаясь ещё ниже, чтобы нащупать эрегированный член. От прикосновения пальцев к головке Юра застонал, хватаясь за мои плечи. Он склонился ко мне ближе, едва не падая на моё плечо. Я повернул голову к нему, чтобы перехватить губы и вовлечь в тягуче-медленный поцелуй, такой же мучительно нежный, как движение моей руки на его члене. — Мф! Впервые я действительно задумался о возмущениях Влада по поводу того, какие мы с Юрой «быстрые». Я ещё не успел даже раздеть его, а он уже кончил, тогда как я только начал разогреваться и входить во вкус. С другой стороны, Юре легко давались два-три захода, так что беспокоиться было не о чем. Наоборот, то, что он уже кончил, давало возможность не торопясь продолжить ласки до того, как я смогу натянуть его задницу. Ухватившись за пояс джинс, я потянул их вместе с нижним бельём вниз, опускаясь на корточки перед Юрой. Задрав голову вверх, я посмотрел на возвышавшегося надо мной теперь больше чем всегда парня. Юра пристально следил за моими действиями, казалось, боясь шевельнуться или моргнуть. Я прикоснулся губами к коже его живота, прочертил влажную дорожку языком к пупку, заполняя его и вылизывая. После чего чередуя поцелуи и укусы, спустился ниже к паху, отчего его мышцы напряглись. Юра сглотнул и часто задышал. Его руки, покоившиеся вдоль тела, сжались в кулаки, привлекая моё внимание, и я с лёгкой усмешкой переключился на них. Вначале я, приник поцелуем к костяшкам его правой руки, отчего ладонь дрогнула, расслабляясь и позволяя мне целовать и вылизывать пальцы по всей длине пока я не взял указательный и средний пальцы в рот лаская их языком, посасывая и покусывая. Взгляд Юры жадно впитывал происходящее. Я же, легко погладив рукой его левое бедро, скользнул к ягодицам чтобы помять их, и вернулся к облюбованному бедру. Отчего Юра подался бёдрами навстречу, а его член вновь стал реагировать. — Теперь ложись на кровать. Хочу посмотреть, как ты будешь трахать себя пальцами, — сказал я, выпустив его пальцы изо рта. Выпутав ступни из шмоток, Юра лёг на спину, согнув ноги в коленях и широко разведя их в стороны. Глядя мне в глаза, он дотянулся до своей задницы, покружил подушечками пальцев у входа, и под мой судорожный выдох легко проник пальцами в анальное отверстие. — Фига себе! Не думал, что будет так просто, — вслух удивился я. — Я давно этого ждал, — признался Юра, всё дальше проталкивая пальцы и начиная двигать ими демонстрируя то, с какой лёгкостью в этом отверстии смог бы двигаться член. Я поднялся с корточек и начал быстро стягивать с себя одежду, торопясь присоединиться к играющему со своим телом Юре. Мне давно не доводилось чувствовать себя нетерпеливым любопытным подростком. Регулярное удовлетворение приучило обходиться без игр на публику и поддразнивания партнёра. Сейчас же я вспомнил, что игра важная часть сексуальных отношений. О чём давно забыл, прочно погрузившись в рутину и обыденность секса как такового. Что же у нас осталось? Короткое удовлетворение после повторения давно приевшейся последовательности движений? Даже ласки дарили куда больше тепла и нежности и казались чем-то более интимным, чем проникновение и оргазм. Перед тем как продолжить я склонился к паху Юры, чтобы всосать его крайнюю плоть. Рукой я поглаживал и сжимал ствол у основания, языком потирал головку и уздечку, губами обхватывал и забирал всё больше плоти, плотнее смыкая их и двигаясь по стволу вниз. Обласканный член стал твёрже, и я выпустил его изо рта. Юра подал мне презерватив и смазку. Забрав их, в благодарность я поцеловал внутреннюю сторону широкого запястья. — Ты будешь делать то, чего хочешь сам? — спросил он, и я кивнул в ответ. Мне нужно было самому в себе разобраться, я просто не мог отвлекаться на что-то ещё. Здесь и сейчас были только мой стояк, тело возбуждённого партнёра подо мной и понимание того, что это мой первый раз с мужчиной, когда в роли актива выступал я. Наконец-то мне дали «порулить», и я собирался по-полной насладиться моментом. Устроившись между раздвинутых ног, я натянул презерватив и нанёс смазку. Погладив напряженный пресс распластанного подо мной Юры, встал на четвереньки над ним и перетянул подушку с изголовья ему под поясницу, после чего подхватил обе его ноги под колени, помогая держать их навесу. Глядя в сосредоточенное лицо, я склонился, чтобы коснуться плотно сжатых губ, легкими укусами прося расслабиться и довериться мне, языком встречая его жаждущий ласк язык. Все движения были знакомы и доведены до автоматизма. Влад и Юра так часто готовили меня к сексу, что последовательность действий, казалось, въелась в память намертво. И хоть самому мне ещё никогда не приходилось заботиться об удобстве ведомого мужчины, привычные действия успокаивали, отвлекая от общего взвинченного состояния. Нервозность не чувствовалась, пока я не оказался «член к заднице» с Юрой. До этого момента я и не замечал дрожи в руках и собственные учащённые неглубокие вдохи. Юра погладил меня по руке, лежавшей на его бедре. — Мы можем остановиться, если ты передумал, — сказал он, напоминая мне о своём присутствии. — Вот ещё! Да, я нервничал, но был далёк от того, чтобы передумать. Ещё никогда мне не доводилось трахать человека, который столько для меня значил. Не сравнивать же девочек на одну ночь с Юрой, которого я знал всю сознательную жизнь? Такого я не испытывал ни в один из своих «первых» раз ни с девушками, ни с парнями. Было что-то завораживающее в том, чтобы ощущать под собой дорогого человека, сжимать в объятиях кого-то особенного. Впервые видеть на изученном до каждой чёрточки лице не виданные ранее эмоции: жажду подчинения, желание быть заполненным, безмерное обожание и тотальную зависимость. Сердце сжалось от нежности, и я, задохнувшись от захвативших меня эмоций, сделал первый толчок, проникая в желанное тело. Юра выгнулся, комкая простыни. Он не разрывал зрительного контакта, пока я не спеша входил всё глубже и двигался обратно. Задерживая дыхание и выдыхая, когда я покидал его тело, Юра напрягал мышцы, принимая член в себя, и расслаблялся, избавившись от него, сжимал руки в кулаки, смотрел мне в глаза, будто от этого зависела его жизнь. На его коже выступила испарина, а длинные волосы липли к телу, оплетая, будто сеть. Удовольствия он не испытывал, это я мог видеть по настороженному взгляду, напряжённому телу и натужному дыханию, поэтому, взяв в руку его член, стал двигать ею в такт толчкам. У Влада этот фокус с дрочкой во время секса получался лучше, но заставлять Юру самого заниматься собой я побоялся, у него и так уходило уйма сил на то, чтобы не сжиматься, когда в заднице шурует член. Теперь я мог понять Влада и Юру и то, почему они не остановились в наш первый раз. Начав двигаться, наблюдая за сменой эмоций на лице любимого человека, совершенно невозможно заставить себя остановиться. Мало того, зная, что Юре процесс не доставляет столь ярких эмоций, я не мог стереть с лица счастливую улыбку. Мне было очень хорошо, как-то даже неприлично хорошо. Кончив, я опустил ноги дышащего, словно загнанная лошадь, Юры на кровать. Стянул презерватив, кинув его на пол. После чего, усевшись на пятки, положил голову на его согнутое колено и всерьёз взялся надрачивать его член, который не выказал особой заинтересованности в происходящем. Что поделать, не всякая эрекция выдержит долбёжку в зад. Поняв, что рук будет мало, я соскользнул с колена и, проехавшись вниз, касаясь щекой внутренней стороны бедра, устроился между ног Юры, страстно слюнявя член и приставая к нему губами и языком. Заставить его кончить оказалось сложнее, чем обычно. Отстранившись от паха Юры, я, приобняв его колено, вновь устроил на нём голову. Юра выглядел удовлетворенным. А у меня с губ не сползала улыбка. — Как ощущения? — спросил я. — Отлично. Всегда хотел, чтобы ты наказал меня, хорошенько трахнув. Я расхохотался. В этом был весь Юра. Чёртов скрытый мазохист. Вот только моё отношение к его желанию быть использованным мною изменилось. И не только это. Впервые я был полностью безмятежен, не ощущая беспокойства о чувствах Юры и их быстротечности. Я просто понял одну важную вещь: что бы ни испытывал ко мне он, это не изменит моих собственных чувств. — Ты так странно на меня смотришь, что это смущает, — признался Юра, заёрзав подо мной, а я улыбнулся ещё шире. Конечно, он не привык, чтобы я уделял ему одному столько внимания. Я вечно думал о Владе, вспоминая о нём лишь затем, чтобы Юра не вздумал никуда деться, пока я занят отношениями с Владом. Он свыкся с тем, что я пренебрегаю им, и научился получать от этого своё горькое удовольствие. — Я тут кое-что понял и, думаю, тебе это понравится. Я люблю тебя, — выдохнул я, чувствуя, что меня распирает изнутри от счастья. На лице Юры отразились удивление и непонимание. Их сменили порадовавшие меня осознание и радость, а вот пришедшее за этим сомнение немного расстроило. — Какого тут происходит? Вы с ума посходили, пока меня не было? — раздался от порога глубокий с чуть различимой хрипотцой голос. Мы с Юрой одновременно обернулись, чтобы увидеть застывшего на пороге недовольного Влада. Его голос с возрастом изменился, становясь сильнее и глубже, а проявившаяся хрипотца сводила с ума, особенно когда усиливалась от подавляющей страсти, дразня, словно мурлыкание или рычание, что придавало Владу ещё больше сходства со зверем. — Юрыч, только не говори, что ты был снизу, — хрипотца в его голосе стала более ощутимой, как всегда от накала чувств. Вот только в данном случае это была не страсть, а гнев. — И что тут такого? Я давно этого хотел. Не вижу ничего постыдного в том, чтобы быть оттраханным любимым человеком, — спокойно ответил Юра. — Мы уже и не надеялись тебя увидеть, — деланно равнодушно заметил я. — Значит, это так вы меня ждали? — Я не понял, что за претензии и, главное, с чего? Тебя вообще вчера дома не было, и ты не предупреждал о том, что не придёшь. А что касается секса, то, опять же, это ты динамишь нас уже неделю, — недовольно высказал я наболевшее. Влад на мои слова постоял, нахмурился, поиграл желваками и выдав: «Я голоден!» — вышел из спальни. — Сейчас что-нибудь разогрею, — сказал ему вдогонку Юра и попытался встать. — Лежать, — подал я голос. — Влада я и сам накормлю, а ты лучше отдохни немного. Сейчас вернусь. Чмокнув Юру в макушку и подмигнув его удивлённому выражению лица, я накинул на него одеяло. Натянул штаны, поднял с пола использованный презерватив, чтобы выкинуть его, и ушёл вслед за Владом на кухню. Неугомонный засранец, скинув пиджак и расстегнув верхние пуговицы рубашки, сидел за столом. Он и пальцем о палец не ударил чтобы приготовить себе что-то перекусить. Я завозился с кастрюлей и сковородой. — С каких это пор ты, Лёлик, в домохозяйки подался? — Наверное, с сегодняшнего дня, — чуть задумавшись, ответил я. Действительно, чего мне стоило разогреть еду? Ерунда типа той, что готовка не мужское дело, не стоила того, чтобы скидывать всю работу по дому на Юру, который ещё помогал мне по работе и выполнял обязанности шофёра. Мне стало стыдно от того, что всё это время воспринимал заботу о себе как нечто само собой разумеющееся. Разогревая плов, я решил, что мне пора уже прекратить вести себя, как ребёнок. — И как тебе задница Юрыча? — отвлёк меня от размышлений Влад. Задница Юры, да? Ох, Влад, ты себе не представляешь, каково это. Хотя может я и ошибаюсь. Предположительно и Влад, и Юра — оба меня любят или любили когда-то. — Она лучшая, — широко улыбнувшись, я обернулся к хмурому Владу. — Ничего подобного я в жизни не испытывал. Будто всё это время был слепым и вот прозрел. — Хм… И что же ты увидел, прозрев? — То, что я действительно его люблю. Странно, как я этого раньше не понимал, — поделился я. До сегодняшнего дня я боялся слов любви, а теперь это казалось чем-то столь естественным, что прошлые опасения и страхи вызывали недоумение. — Я же говорил, что ты туповат, — сказал Влад. — Ох, да заткнись ты, — отмахнулся я от его слов. — Не думал, что на тебя может так повлиять секс. Неужели все, кого трахают в задницу начинают думать задницей? — зло усмехнулся Влад. — Плевать, даже если и так. Кто-то мыслящий у нас при любом раскладе всё равно останется, — пожав плечами, я потянулся за тарелкой. — Ты больно спокоен. — Удивлён? — спросил я, ставя тарелку с пловом перед ним. — Естественно. Ты только что признался в любви одному, но если не забыл, то трахаешься ты с двумя. Тебя ничего не смущает? — Самое смешное, что нисколько, — сначала сказал, а потом задумался я. Действительно, чего это я такой спокойный? Да, я люблю Юру, но как же тогда быть с Владом? Его я тоже люблю? Влад мне в жизни задницу не подставит, чтобы я смог понять свои чувства к нему, раз у меня только членом получается понимать их. И как быть? Это ведь как-то неправильно, продолжать трахаться втроём, если я понял, что люблю Юру. Или? — Влад, прекрати его путать, — сказал появившийся на кухне Юра. — Это не я его путаю, а он сам всё запутал. Вообще, сколько можно жить вот так? — Тебя что-то не устраивает? — ощетинился я. — Влад, не гони коней, ты же знаешь, Лёше нужно время, чтобы разобраться во всём. — Время? То есть ты согласен трахаться втроём, пока у него не случится нового «озарения»? — Влад недоверчиво посмотрел на него. — Не мели чепухи. Причём тут чьё-то согласие? Ничего не изменилось. Просто теперь я могу быть как активом, так и пассивом — это, кстати, неплохо, должно помочь снизить нагрузку на организм Лёши. Не выдержав, я обнял Юру и впился поцелуем в его губы, отчего тот застыл в моих объятиях с округлившимися глазами. Вот как можно быть таким заботливым, думая и действуя исключительно в моих интересах? От всепоглощающей нежности мне хотелось носить Юру на руках, поминутно целуя. Неужели любовь всегда выражается в такой жажде прикосновений, что, кажется, промедли секунду, и ты задохнёшься без этого, как без воздуха? — Лёлик, со стороны ты выглядишь жутко. Сотри уже с лица эту дебильную лыбу. Бесишь. — Ммм? — я неохотно перевёл взгляд на Влада, продолжая виснуть на напряжённо застывшем в моих объятиях Юре. Тут было чему удивляться. Раньше я не проявлял инициативы, тем более такой бурной, теперь же сам вис на Юре и навязывал поцелуи, готовый чуть ли ни сексом заняться в любой момент. — И сделай что-нибудь с этим восторженным взглядом, — прорычал Влад, принимаясь, наконец, за ужин. — Меня тошнит от вас обоих, — выплюнул он напоследок. *** Моё маниакальное желание липнуть к Юре изрядно того напрягало. То ли он никак не мог привыкнуть к этому, то ли боялся спугнуть, но радоваться такой перемене точно не торопился. Влад же попросту бесился от зашкаливающей нежности и «не мужского» поведения с моей стороны. — Ведёте себя, как бабы! Вам члены не мешают? — возмущался он. Влад не торопился присоединиться к нам в постели. Он и раньше, бывало, по неделе с нами не спал, а в последний год периоды его воздержания доходили до трёх недель. Притом, что именно Влад обладал большей сексуальной активностью, такие перерывы ни о чём хорошем не говорили. Я давно понял, что копать глубже в этом вопросе не стоит, хотя бы по той причине, что Юра не поднимал тревогу, а уж он-то точно не оставил такое поведение друга без внимания. Мне снова пришлось быть в пассиве с Юрой, но теперь это было иначе. Раньше, будучи под ним или Владом, я всегда чувствовал себя уязвимо и пристыжено, будто был в чём-то виноват или поступал неправильно. Мне удавалось давить в себе эти чувства, но это не значило, что они совсем исчезли, всё же навязанные обществом стереотипы сильно отравляли жизнь, несмотря на понимание их предвзятости. После осознания своих чувств к Юре мой мир в который раз встал с ног на голову. Теперь прикасаться, делясь своим теплом, было чем-то столь естественным и правильным, что непонимание вызывала скорее необходимость не делать этого на людях. Если раньше мне и в голову не могло прийти поцеловать Юру вне дома или хотя бы не будучи уверенным, что двери в помещение закрыты и нас не видно из окна, то теперь мне едва удавалось давить в себе бессознательные порывы прикоснуться к нему в течение дня, когда рядом сновали толпы людей. Дома же я просто не давал ему прохода, требуя поцелуй сразу по возвращению, помогая с приготовлением ужина и попутно лапая за задницу или развалившись на нём во время просмотра фильма и шаря руками под одеждой. К моменту, когда мы добирались до кровати, его выдержки надолго не хватало, зато после разрядки меня ждал тягуче-нежный секс, будто из меня ласково вытаскивали душу так, что тело трепетало то ли от сладкой боли, то ли от горького наслаждения. За все годы своей половой жизни я и не предполагал, что заниматься любовью и заниматься сексом это настолько разные вещи. Влад после пары дней, проведённых в нашем обществе, появлялся дома теперь за полночь, так что мы практически не пересекались. Вот только мне было абсолютно не до него. *** В субботу я встал поздно. На завтраке присутствовали все, и даже Влад, что с ним в последнее время бывало не часто. Он будто специально избегал нашего с Юрой общества и с каждым днём выглядел всё более подавленным. — Лёша, ты не забыл, что должен сегодня съездить к маме? — сказал Юра. — Чего? Не помню такого. — Вы договаривались в прошлый раз, что ты через пару недель заедешь, — напомнил он. — Но это же не обязательно значит, что я должен ехать именно сегодня. — Я уже звонил ей и пообещал, что привезу тебя. — Какого чёрта опять что-то решается за моей спиной? Сколько вообще можно?! –возмутился я. — Она расстроится, если ты не будешь изредка их навещать. — Да знаю я, — буркнул я, смиряясь с неизбежным. А ведь с утра у меня были совсем другие планы на день. — Лёлик как всегда перекочёвывает с рук одной мамочки на руки другой, — хмыкнул Влад. Я только зло зыркнул в его сторону, понимая, что он чертовски прав. Мама с Юрой давно и прочно сговорились. Мне бы уже пора было смириться с таким положением дел, но я всё ещё впадал в ярость, стоило им что-то решить без меня. — Ладно, злиться всё равно бесполезно, — сделал я вывод. — До тебя только дошло? Я уже и не надеялся, — подколол Влад. — Я бы на тебя посмотрел, если бы за тебя постоянно принимали решения. — Такого не случится, потому что я сам всё решаю, это ты шагу ступить без мамочки и Юрыча не можешь, — возразил он. — Некоторые вещи от нас не зависят. — Это ты себя так утешаешь? — Влад, почему ты такой засранец? — Если тебя это не устраивает, то почему ты всё ещё трахаешься со мной? — Ну, ты сам сказал что я «трахаюсь с тобой». Для этого вовсе не важен характер и прочее, — самодовольно заявил я, чувствуя за собой победу в этом споре. — Верно. Я тоже склоняюсь к тупому сексу. Всего и надо, что заткнуть твою глотку членом, и никаких возмущений мы уже не услышим, — усмехнулся Влад. — А у тебя вообще встанет? Что-то сомневаюсь. — Ради такого дела встанет, вспомню особо грудастую тёлку… — Влад! — резко окликнул его Юра и Влад, нахмурившись, заткнулся. — Чего это ты? — спросил я, удивлённо посмотрев на Юру. — Лёша, нам уже пора выезжать. Допивай чай побыстрее и собирайся. — А? Ага. Выпив чай, я побрёл в спальню одеваться. С кухни послышался голос Юры с нотками угрозы: — Влад, я просил тебя не расстраивать Лёшу и не упоминать при нём женщин. — Боишься, что этот тугодум вспомнит, каково это, мять мягоньких тёлочек? Дальше слушать я не стал. От Юры я уже знал о его опасениях и в чём-то он был прав, мне хватало разговоров о жене и детях от матери. *** Юра поздоровался с мамой и ушёл, пообещав заехать за мной, когда я соберусь домой. Как и говорил Влад, меня передали с рук на руки, только что расписками не обменялись. — Юрочка такой молодец! Хозяйственный, серьёзный мальчик. Муж из него будет просто на зависть. Как же повезло, что у тебя есть такой друг! Мне спокойнее, когда он рядом с тобой, — болтала мама, возясь на кухне. Угу, Юра был бы замечательным мужем и отличным отцом, если бы не одно «но» — он мой. Мне даже стало жаль, что я никогда не увижу его в окружении оравы детишек, ему бы пошло. Впрочем, с моим нулевым родительским инстинктом мысль о детях как посетила голову, так и выветрилась из неё бесследно. — Владочка уже давно не появлялся. C ним всё хорошо? Я улыбнулся на это её «Владочка». А как вспомнилась реакция самого Влада на такое издевательство над его именем и мужской гордостью, так вообще захотелось заржать в голос. Я ограничился широченной улыбкой. — Да что с этим засранцем станется? Вкалывает на очередную неизвестную мне «мужскую» мечту, полагаю. — Может он решил завести семью? Владочка такой строгий, такой решительный и надёжный. Мечта любой женщины. Ему бы только девушку хорошую найти. — Мам, ну, ты уж определись, кто из них мечта женщины, а то и «Владочка», и «Юрочка». — Они оба хороши. Каждый по-своему, но это просто два идеала. Повезло же тебе подружиться с двумя такими замечательными мальчиками! «И не только подружиться, но и отцапать эти два идеала себе в личное пользование», — про себя поправил я маму. — Только ты у меня как-то не получился, — вздохнула она. — Чего? Это в каком месте?! — Ну, личико у тебя приятное. Но рядом с Владочкой и Юрочкой — ничего особенного. Маленького росточка, а это для мужчины плохо. Ни квартиры, ни машины, ни денег — ничего-то у тебя нет. И всюду за ручку с кем-нибудь. Что же ты у меня такой не самостоятельный вырос? — мягко улыбнувшись, она потрепала меня по волосам. Ну, вот и приплыли. Снова она за своё. Не говорить же ей, что я с парнями замутил. Квартира есть, машин аж две. Куда больше то? Дача у родителей есть, а своя нафиг нужна? За ней же ещё ухаживать надо. Я и думать забыл о наличии средств на своей карточке, которую больше использовал Юра. Влад говорил о каких-то вложениях, и они с Юрой вроде даже заморочились, но, что там и как, я не узнавал, однако, по довольной роже Влада можно было предположить, что мы на полпути к миллиону, а может и не одному. Было неприятно слушать то, как собственная мать отзывается о тебе столь пренебрежительно, сравнивая с другими, причём далеко не в твою пользу. — Девочку бы тебе скромную найти. — У меня уже есть скромный Юра, — вздохнул я, понимая, что сейчас начнётся старая песня о семье и детях. — Юрочка от тебя никуда не денется, а деток заводить надо. — Ты ему это ещё скажи. — В последний раз Юрочка сказал, что уже думает об этом. — Он так сказал? — я даже дыхание затаил, боясь услышать продолжение. — Я же говорю, что он серьёзный мальчик. Пообещал что не оставит меня без внуков, проследит чтобы у тебя всё хорошо было. — О! Значит, вы уже всё распланировали? И как он тебе, интересно, внуков обеспечит? Сам рожать что ли будет? — разозлившись, выдал я. Мама на мгновение замерла, уставившись в пространство. Я реально струхнул, что сболтнул лишнего. Но ведь мои слова можно было понять по-разному, не именно в том ключе, что я сплю с Юрой. Так ведь? — Юрочка что-нибудь придумает, — задумчиво сказала мама. Когда она, наконец, перевела взгляд на меня, я испугался только сильнее. Было в её взгляде некое понимание, которое мне совсем не понравилось. — Мам, что тебе Юра наговорил? — настороженно спросил я. — Юрочка умный мальчик, Лёшенька, не стоит переживать, — похлопала она меня по руке. *** Попрощавшись с мамой, до дома я ехал в мрачной задумчивости. О чём там могли договориться мама и Юра, мне было страшно даже представить. Юра посматривал на меня, но не пытался разузнать причины моего пасмурного настроения. Я частенько возвращался от родителей взвинченным, и не стоило даже мечтать, что мои недовольства минуют ушей Влада и Юры. Не мог я что-то переживать тихо сам с собой, мне обязательно надо было повозмущаться и проораться, выпустив пар. Наученный горьким опытом Юра ждал момента, когда я созрею, чтобы высказаться. — Юр-р-ра! — зарычал я, как только мы оказались дома. — Что? — Когда ты успел наобещать маме внуков? — О! — выдал Влад, заглядывая в прихожую на шум, — Это интересно. — Может, пройдём в комнату для разговора? — предложил Юра. И мы переместились в гостиную. Юра сел на диван, я встал напротив него, а Влад так и остался в проходе подпирать косяк. — Так что там за разговор о детях? Она вела себя так, будто знает о причине, по которой у меня их быть не может. Хотя я сам дурак пропалился. — Ты что, сказал матери о том, что спишь с мужиками? С тобой каждый день как на пороховой бочке, — сказал Влад. — Ничего я ей не говорил. Просто, когда она об обещании Юры ляпнула, я вспылил и предположил, что он мне детей рожать и будет, — надулся я. — Ха-ха-ха! Юрыч, эта семейка тебя точно мамашей заделает, — восхитился Влад. — Она могла догадаться, — прервал веселье Юра, — Женская интуиция вообще вещь страшная. Кто-то говорит, что у женщин нет логики, а я вот думаю, что она им и не нужна, они интуитивно до таких вещей доходят, что это только с ясновидением сравнить можно. — Ага, поголовно ведьмы, — поддакнул Влад. — И что нам делать? — с опаской спросил я. — Ничего. Не пойман — не вор, как говорится. Вот, когда она претензии будет высказывать, тогда и подумаешь, — пожал плечами Влад. — А ваши родители ни о чём не догадываются? — задал я вопрос и, получив отрицательный ответ, с облегчением выдохнул. — Так, с этим понятно. Коминг-аут откладывается. Юра, так что там за обещание? — Я просто думаю, что тебе стоит завести детей, — он спокойно выдержал мой взгляд. — Ты же сам был против женщин. — Верно. Только я не думаю, что ты без них сможешь. — Значит, ты мне не доверяешь, — сделал я вывод. — Вовсе нет. Просто жизнь долгая и в ней всё может быть. А ты изначально был предрасположен к девушкам. — Так в чём заключалось это обещание? — Я подразумевал, что не буду тебе мешать, если ты захочешь обзавестись семьёй. Или хотя бы детьми. У нас с Владом есть сёстры, продолжение рода не приоритетная для нас задача, но с тобой всё иначе. — А, по-моему, это только моё дело, — возразил я. — Не спорю, но родители всё равно будут на тебя давить. — И ты решил успокоить их этим обещанием, чтобы меня не доставали? — догадался я. — Что-то вроде. У мужчин с продолжением рода всё не так критично как у женщин, ты сможешь наверстать упущенное и в семьдесят, если потребуется. — О, да, в семьдесят у меня все мысли будут о детях, — саркастично заметил я. — Кто тебя знает? — задумчиво вставил Влад. — Ты долго думаешь, но если тебе что-то приходит в голову, то глобальное и меняющее всю жизнь. Порой мне кажется, что тебе лучше совсем не думать. — Ага-ага, типа, мне надо заткнуть думалку членом, я помню, — вспомнил я его слова о том, что пассив думает задницей. — Кстати, Влад, а ты ещё не решил завести семью? — Это тебе тоже маман нашептала? — прищурился он. — Ага. — Нет ничего хуже «бабских» разговоров. Ты вечно после общения с ней устраиваешь разборки. — Ты не ответил на вопрос, — напомнил я, про себя соглашаясь с Владом насчет бабских разговоров. — У меня уже есть ебанутая семейка, в которой два дебила вечно ищут приключений на задницу. Если мне понадобятся дети, то я их себе обеспечу. Ещё вопросы? Вообще-то вопросы у меня были. Может, он уже обзавёлся детьми и у нас полгорода маленьких Владов, а я ни сном, ни духом. Вот только то, что он назвал нас семьёй, остановило меня от новых разборок. Влад всегда возвращался к нам, и это было главным. — Юра, ну а ты сам детьми обзавестись не хочешь? Мне кажется, ты бы был отличным отцом, — решил я довести разговор до конца. — Я и буду отличным отцом, если ты когда-нибудь захочешь детей, — пожал он плечами. Я наконец-то смог расслабиться. От Юры другого и не ожидалось, но услышать его ответ для меня было важно. — Ни за что! Боюсь, если у меня будут дети, тебя полностью переклинит на них, — подколол я. Это послужило сигналом тому, что на сегодня серьёзные разговоры закончены, и парни отмерли. Плечи Юры расслабились. Влад отлепился от дверного проёма и, обняв меня со спины, впился губами в шею с явным намерением оставить там засос. — Какого хрена! — возмутился я. — Что, не хочешь в постельку? — невинно уточнил он. — А? — не понял я. Переходы между его отказом от секса и приглашением в постель всегда были неестественно резкими. Ещё сегодня утром он хмурился, стоило мне случайно его коснуться, а к вечеру он готов разложить меня на ковре в гостиной. И так повторялось из раза в раз. Юра, откинувшись на спинку дивана, расслаблено наблюдал за тем, как Влад трётся о мою пятую точку, покусывает и лижет ухо, опаляя кожу сбившимся дыханием. Я же запаниковал. Отталкивать Влада совсем не хотелось, но и от чувств к Юре я отказаться не мог. Как вообще можно заниматься сексом с другим на глазах у любимого человека? Встретившись со мной взглядом, Юра чуть нахмурился и поднялся с дивана. Подойдя к нам с Владом вплотную, он вовлёк меня в обжигающе трепетный поцелуй. Я же ухватился за его рубашку, чуть успокаиваясь от его близости. — Всё в порядке, — оторвавшись от моих губ, прошептал он, — Не думай ни о чём. Всё как всегда. Тут только ты, я и Влад. Ты же этого хочешь? И мне пришлось кивнуть ему в ответ, я действительно хотел Влада несмотря ни на что. — Для меня только это и имеет значение. Я сделаю так, как ты хочешь, даже если ты будешь возражать, — улыбнулся Юра. — Не сомневаюсь, — выдохнул я, — Но сначала я приму душ. Влад сдавленно застонал, услышав последние мои слова. *** Приготовиться к сексу всё равно было надо. Под душем руки выполняли заученную последовательность действий, а голова лихорадочно соображала. Я никогда не давал себе труда задуматься о частых отлучках Влада, о том, почему он порой отказывает мне в сексе. Боясь докопаться до истины, я не просил самого Влада или Юру прояснить ситуацию. Страх был обусловлен тем, что я подозревал причину и не хотел знать наверняка то, что могло причинить мне боль и разрушить выстроенные нами отношения. Одних намёков было достаточно, чтобы понять, что Влада мне всегда приходилось с кем-то делить. Взять хотя бы случай, когда к нам пришла блондинка ростом под метр восемьдесят и потребовала Влада. Тогда встревоженный Юра быстро отослал меня за Владом подальше от блондинки, а раздражённый Влад тут же собрался и выволок девушку из квартиры. Когда же она вернулась, отловив нас с Юрой утром по дороге на работу, Юра попросил меня подождать его в машине и отвёл её в сторонку. По его напряженному лицу я понял, что ни о чём хорошем они не говорили, но постарался выбросить приставучую девицу из головы. Таких случаев, но не столь явных, было немало, штук пять Владовых девок передо мной точно промелькнуло. Юра, видя очередную преследовательницу Влада, хмурился и отводил меня подальше. А ведь мне всё это время удавалось убеждать себя в том, что это просто шалавы, волочащиеся за Владом. Я запретил себе думать о том, что он никогда не был невинным агнцем. Так было спокойнее. Не было обиды и ревности, не было боли и страха. Вот только Влад никогда не был избирателен в половых связях, как бы я ни хотел в это верить. И Юра всегда это знал, он помогал мне обманывать себя и беречь то, что было между нами тремя, как всегда делая всё ради моего желания быть втроём. Было ужасно обидно от того, что Влад никак не хотел остепениться. Удивительно ещё, что у него хватало такта хранить свои похождения при себе. Он всегда гордился постельными победами, это был фундамент его самолюбия, что-то столь естественное для него и прочно засевшее в натуре, что представить Влада без любовниц я не мог. Осознание принесло острую, почти физическую боль и я опустился на дно ванны, пережидая приступ слабости. Я даже на мгновение подумал, что без Влада мне было бы проще, не так больно, не так обидно, не так… Без него всё было бы совсем не так. Я сам без него не смог бы остаться прежним. Хотелось наорать, обвиняя, рвать и метать, выплеснув накопившееся беспокойство и негодование. Интересно, если бы я сорвался, что бы это дало? Влад не изменится. Он просто не будет собой без блядской составляющей его натуры, хренов альфа-самец. Если вывести его на откровения, больно будет всем, и не факт, что мы останемся вместе после этого. Готов ли я к расставанию? Конечно, нет. И навряд ли когда-нибудь буду готов. Хотелось бы мне знать, как у других получается прощать измену? Как Влад и Юра могут прощать каждый раз меня? Я просто не мог, не понимал, как возможно забыть о нанесённой ране. Только чётко знал, что не отпущу от себя ни одного, ни другого. Пусть, Влада я не любил, а в данный момент вообще ненавидел, дрожа и задыхаясь от ярости, но и жизнь без него казалась чем-то неясным, как существование после смерти. Сейчас меня мало волновало, что Юре опять будет больно. Собственная боль не позволяла расщедриться на понимание и сострадание. Всё, чего я хотел, — это забыться на короткий миг, когда оба дорогих мне человека будут рядом, хотел ощутить, что все их мысли заняты только мной, что всё, чего они желают, — я. Может, эгоизм это и плохо, но порой только он и помогает держаться на плаву. Я встал, опираясь о стену, и выключил воду. *** В спальне были задёрнуты шторы, над кроватью горел ночник. Обнаженный Влад уже ждал меня в постели, которая была застелена простым хлопковым бельём. Казалось, всё было, как обычно. Если бы во взгляде серо-голубых глаз, устремленном на меня, я не видел желание и неуверенность. После загулов Влад всегда стремился наверстать упущенное и подтвердить то, что он всё ещё обладает мной. Вот только раньше он не сомневался в своём праве засунуть в меня член. — Где Юра? — спросил я, скидывая банный халат и приближаясь к кровати. — В толчке. Сказал начинать без него, — спокойно ответил Влад, однако напряженные плечи выдавали его нервозность. — Ещё не надумал подставить мне свою задницу? — поддел я. — И не мечтай! — скривился Влад, подскакивая на постели, чтобы сесть. — В задницу будешь иметь Юрыча, раз он не может без твоего члена. Верно, Юра не мог без меня и моего члена, а вот Влад мог — это-то и ранило. Что же он нашёл у других такого, чего не мог дать ему я? — Нравится грудь и женские шмотки? — вслух высказал я своё предположение. — Чего? — прищурился Влад, пристально глядя на меня. — Просто интересно стало. Ты представлял меня когда-нибудь в платье и чулках? — Сдурел? Это тебе Юрыч мозги запудрил? Он конченный извращенец. Будешь его слушать — вообще превратишься не пойми во что. Чёрт! И когда он только успел так тебя обработать? — Влад протянул руку и, схватив меня за запястье, потянул на себя. Сделав шаг в его сторону, я остановился между его расставленных ног. Глядя в обеспокоенное лицо Влада сверху вниз, ловя на себе беззащитный в своём откровении взгляд, я полностью успокоился. Никогда не ощущал такой власти над ним, будто он целиком и полностью всегда принадлежал мне. Я погладил его по тёмной макушке, провёл пальцами по скуле, тыльной стороной ладони прикоснулся к щеке, отчего Влад, не отводя от меня глаз, склонил голову, плотнее прижимаясь к моей руке. Мой же взгляд привлекла полоска плотно сжатых губ. — Влад, отсоси мне, — тихо сказал я. — Охуел? — спросил он, не пытаясь, однако отстраниться от моей ладони всё так же тыльной стороной поглаживавшей его по щеке. В отличие от Юры, он никогда не прикасался ртом к моему члену, мог сколько угодно вылизывать жопу, но член и яйца трогал разве что рукой. Был у него пунктик насчёт того, что настоящий мужик минет делать не должен. — А что такого? Минет не сильно отличается от римминга и куннилингуса, — подначил я. Влад заиграл желваками и прикрыл глаза, продолжая смотреть на меня из-под ресниц. Я же вновь почувствовал обиду и боль. Ведь он наверняка чёрте чем занимался со своими бабами. Не знаю, как там дело обстояло с любовниками мужского пола, но очень надеюсь, что хоть их у него не было. Стоит только подумать, что какую-то шалаву он ублажал столь интимными ласками, как дышать резко становилось нечем. Чем, чёрт возьми, я хуже? Нежелание Влада подставлять задницу и брать член в рот, всегда было понятным мне, естественным мужским стремлением. Но и осознав, что Влад принадлежит мне, я жаждал в той или иной мере заявить на него свои права. Владу и Юре и так достаточно долго удавалось давить и обманывать мои инстинкты. — Юрыча тебе уже мало? — спросил Влад с хрипотцой в голосе, напоминавшей тихое ворчание зверя. — Юра — это Юра, а ты — это ты. Может, тебя и устраивают замены, а я чётко знаю, кого и как хочу, — возразил я. — Значит, меня ты хочешь видеть снизу? — хрипотца в его голосе переросла в глухое рычание. — Ты красивый, сильный и я хочу тебя. Сам как думаешь? — Думаю, что тебе стоит раз и навсегда об этом забыть, — жёстко ответил он. — Единственная жопа, которую тут поимеют, — твоя. И надо заметить, что член Влада на такое предложение отреагировал однозначно: полной готовностью к отстаиванию законной территории. — Влад, — мягко позвал я, нагибаясь, чтобы поцеловать и скользнуть ладонью по его груди, — я не возражаю, чтобы ты трахал меня. Я даже готов забыть о своём собственном желании поиметь тебя, но ты же можешь дать мне что-то другое, помимо своей задницы? Мне удалось только слегка коснуться его неподатливых губ, как резкий ответ и прямой непреклонный взгляд остудили мой пыл. — Так я и позволю тебе запихать член мне в рот! — Пожалуйста, — попросил я, продолжая легко прикасаться губами к его губам пока он со стоном-рыком не углубил поцелуй. Ответ Влада был жёстким, жадным и требующим полного подчинения. Таким родным и желанным. Посчитав, что молчание — это знак согласия я со вздохом разочарования разорвал поцелуй, выпрямляясь перед Владом, и погладил свой член, который только начал подниматься. Влад достал презерватив и натянул его на моё мужское достоинство. Нашарив смазку, он выдавил гель на пальцы, завёл руку мне за спину, и смазанными пальцами легко проник вглубь. — Ох! Долгожданное прикосновение как доказательство нашей с Владом взаимной принадлежности друг другу побудило выгнуться навстречу. — Поставь ногу на кровать, так будет удобнее, — попросил он. Я устроил одну ногу на кровати, тем самым открывая полный доступ к своей заднице, а пальцы Влада увеличили темп, заставляя меня прогибаться и подрагивать в бессознательной жажде большего. Тяжело вздохнув, Влад пододвинулся ближе и неохотно лизнул головку моего члена, после чего скривился и отстранился. — Отвратительно. — Да брось, тут же презерватив. На мокрую киску ты презик так не натянешь, — подколол я. — Пизда не член, и этим всё сказано. — Верно. Но у меня есть только член, — напомнил я. Влад пронзительно глянул мне в глаза, просчитывая и взвешивая что-то в уме. После чего склонился к моему паху, чтобы пройтись языком от головки до основания члена. Его пальцы резко вошли сзади, давая понять, что за каждое движение его языка и губ на моём члене придётся платить. Я вцепился в волосы Влада с восторгом ощущая власть над гордым засранцем. Одно то, что он уступил моей просьбе, тешило самолюбие. Хотя, конечно, не чувствуй Влад за собой вины, фиг бы он прогнулся, и это отнюдь не радовало. Мне нужно было получить компенсацию за потрёпанные нервы, и я пообещал себе, что добьюсь от него полноценного минета, пусть не сейчас, но в будущем обязательно. — Влад с членом во рту? Такое надо сфотографировать, — послышалось от двери. Обернувшись на голос, я увидел Юру с влажными после душа волосами. Влад тут же отстранился от меня, переводя враждебный взгляд на дверь. — Только попробуй. Убью, — тихо предостерег он Юру. Я вздохнул, понимая, что при Юре Влад до моего члена теперь и пальцем не дотронется. — Да кому ты нужен, — отмахнулся от него Юра, доставая из пачки два презерватива — один для себя, второй протягивая Владу, — Я снизу? — спросил он, обращаясь ко мне. — Не сегодня, — покачал я головой. Даже наедине со мной он зажимался, а под пристальным взглядом Влада не стоило и мечтать о том, что Юра сможет расслабиться. Я потянулся за поцелуем Влада, садясь к нему на колени. Обычно спокойный и сдержанный он отреагировал на это отчаянным стремлением изнасиловать мой рот языком, сжимая меня в своих объятьях с такой силой, что я впечатался в его грудь. Я и не думал противиться его напору, полностью растворяясь в диком, обжигающем губы, нёба и горло, сминающем сопротивление, сдавливающем, словно тиски, желании. Продолжая целоваться, как умалишенные, мы переместились на середину кровати, давая место на ней третьему человеку. Руки Юры легли поперёк моей груди, обнимая и поддерживая, а сам он прижался к спине. Вновь оказаться между Владом и Юрой было пугающе сладко. Страсть и злость по отношению к одному мешались с нежностью и любовью к другому. Теперь я отлично чувствовал обоих своих любовников, жадно ловя прикосновения и поцелуи. Влад с несвойственным ему жаром и агрессией ворвался в моё тело, монополизируя рот, не отрываясь от губ и на мгновение, поддерживая за бёдра и до упора насаживая меня на свой член. Юра не пытался противиться его захватническим замашкам, чуть отстранившись, чтобы позволить мне двигаться, он покрывал поцелуями мои плечи и спину, поглаживал поясницу. Страх и беспокойство Влада заставляли его снова и снова, задыхаясь от переполнявших его чувств, с несдержанной силой проникать в моё тело. Горячее дыхание Юры опаляло кожу, еле ощутимые прикосновения рук неизвестным узором расходились по моему телу, его ненавязчивое присутствие и готовность дать всё, что только я захочу: будь то секс, другой человек или любовь, — повергали в трепет. Моя собственная уверенность в правильности происходящего, наслаждение, затопившее тело и душу обжигающим потоком, сводили с ума. — Лёша! — раздавшийся протяжный стон Влада заставил меня притормозить. Он редко произносил моё имя, забывшись, такие случаи можно было по пальцам одной руки пересчитать, потому каждым таким мгновением я дорожил. Удовлетворённый Влад откинулся на кровать. Он всё так же пристально всматривался мне в лицо, будто впитывая увиденное, и не осознавал, что сам выглядит беззащитным с разгладившимися морщинками на лбу, расслабленной линией чувственных губ и отражавшимися на лице несвойственными ему отзывчивостью и нежностью. Я встал над ним на четвереньки, приподнимая бёдра, из-за чего его член выскользнул из меня. Освободившееся место в моей заднице тут же занял член Юры, и я выгнулся, чтобы он мог войти ещё глубже. Из-за темпа, взятого Юрой, мне пришлось почти лечь на Влада щекой и грудью в попытке удержать равновесие. Сильные толчки заставляли меня скользить по телу Влада, руки которого гладили меня по голове, перебирая пряди на макушке. Стоило Юре чуть замедлиться, как Влад освободился от моего захвата, подтягиваясь выше на кровати. Он стянул презерватив и, отбросив его в сторону, толкнул меня ближе к своему паху. С того момента, как начались наши отношения, я всегда любил ощущать одновременное движение членов у себя в заднице и во рту. Но такого всепоглощающего удовольствия, от которого я уже ничего не соображал, удивляясь, как мне вообще удается оставаться в сознании, я никогда не испытывал. Накрывшая волна удовлетворения парализовала. Органы чувств будто вырубило. Сознание плавилось в эйфории, не желая возвращать утраченный над телом контроль. — Лёша, ты в порядке? — голос Юры еле проникал сквозь марево наслаждения. Постель перед глазами сменилась потолком и головами Влада и Юры на его фоне. — Мне хорошо, — смог я сказать, еле ворочая языком. Юра обнял меня, приподнимая над кроватью, и перетянул в объятия усевшегося в изголовье кровати Влада. — Ты стал ещё чувственнее, — послышался хрипловатый голос из-за спины, и показавшееся горячим дыхание опалило шею. Влад положил голову мне на плечо, а я скосил на него глаза. — Мне неудобно, — проворчал я. — Зато мне удобно. Ты бы лучше о своём любимом подумал, Юрыч ещё не кончил. — Юра? — я вопросительно посмотрел на него. — Всё нормально. Тебе лучше передохнуть немного. Эрегированный член и напряжённое мышцы Юры говорили о том, что он далёк от «нормы». — Иди ко мне, — позвал я его. Как только он приблизился я стянул презерватив с его члена выкинув в приспособленный для этого контейнер. Оказавшийся на коленях вплотную ко мне Юра, упёрся в мою грудь членом. — Не так близко, — недовольно сказал Влад. Но Юра не обратил на это внимания, нагибаясь ко мне, чтобы поцеловать. Я погладил бедро Влада, призывая его к терпению. Правда, руку вскоре пришлось убрать, чтобы помочь Юре, который, забывшись, тёрся о мою грудь, желая получить облегчение. Обхватив ствол, я нагнулся к его паху, чтобы коснуться языком головки. По мере того, как я лизал, целовал и посасывал член, Юра поднимался на кровати, упираясь в стену над изголовьем, чтобы мне было удобнее брать глубже. Вылизав член, чтобы тот влажно поблёскивал от обилия слюны, я взял его в плотное кольцо губ и расслабил горло, позволяя Юре двигаться, как ему хочется. И всё бы ничего, но под конец размашистых движений член выскользнул у меня изо рта. — Блядь, — прошипел Влад. От его хриплого голоса внутри всё завязалось в узел, и я обернулся к разозлённому Владу, насколько позволяло моё положение. На его щеке и сжатых в полоску губах были белые капли спермы. — А тебе идёт, — сказал Юра, наблюдая за нами сверху. — Я блядь, обкончаю тебя, и посмотрим, как тебе это понравится. — Вот только давай без крайностей, а то Лёша будет ревновать. Влад поднял руку, чтобы обтереться, но я перехватил её и стал сам вылизывать его лицо. — Ты только что отсасывал у него, — напомнил мне Влад, когда мои губы оказались в опасной близости от его рта. — И что? Отсасывал-то я, а кончил он на тебя. Я так ревну-у-ую! — протянул я, дразня Влада, и всё-таки добрался до капель на его нижней губе. После чего попытался вовлечь Влада в поцелуй, но он отстранился. — Ты же знаешь, что я этого не люблю, — напомнил он. — Ага. Значит, я должен лизать, сосать и глотать, а ты «настоящий мужик» который выше этого? — я сделал вид, что обиделся. — Хватит до меня докапываться, — занервничал Влад. — Влад, он прав, — поддержал меня Юра, садясь на кровати напротив нас. — Мы знаем, что тебе ненавистна пассивная роль в постели, и никто не собирается тебя ломать, но тут дело в другом. Отсос кроме того, что является актом проникновения и подчинения ещё и означает принятие и доверие партнёра. Другими словами, раз ты способен только иметь Лёшу, ты ставишь его в положение шлюхи. — Это не так, — рыкнул Влад, крепче сжимая меня в объятиях. — Сам подумай. Ты не принимаешь его мужское естество, видишь только как принимающую сторону в сексе, не воспринимаешь как равного и на сладкое ты брезгуешь целовать его после минета, тем самым заставляя чувствовать себя грязным и использованным. Слушая Юру, я так проникся жалостью к себе, что чуть ли не плакал. Глянув на меня, Влад зло посмотрел на Юру. — Ненавижу тебя, — сказал он ему. После чего Влад заставил меня развернуться к нему, вовлекая в глубокий поцелуй. Юре всегда было проще взять его на слабо из-за постоянного соперничества между ними. И это было, пожалуй, единственным способом для них, не стесняясь друг друга проявлять слабость, как бы меряясь тем, кто может больше прогнуться не сломавшись. — Успокоились? — спросил Влад, отрываясь от меня. — Влад, ты повёлся, как ребенок, — поддел я, улыбнувшись. — Да пошёл ты! Такой правильный и честный, да? Кричал тут о своей невъебенной любви, а сам охотно насаживаешься на мой член. — Влад! — прикрикнул на него Юра, напрягаясь. — Всё в порядке, — заверил я. — Неужели? И как же ты объяснишь то, что в твоей постели помимо любимого человека есть ещё кто-то? — поинтересовался он. Хотелось многое высказать засранцу, обожавшему трепать людям нервы в особо извращенной форме. Вот только наша дальнейшая жизнь втроём требовала того, чтобы я разложил всё по полочкам. — Юра для меня очень важен, и я его люблю, верно. Но так же верно и то, что без тебя я своего будущего не представляю. Может, мои чувства к тебе не трепетная нежность и всепоглощающее обожание, но они не менее сильны. В них нет и толики умиротворения и понимания, что, к чертям, между нами происходит! Ты меня бесишь! Иногда я тебя просто ненавижу. И с тобой мне вовсе не так уж здорово. Порой мне больно и обидно. Вот только я точно знаю, что без тебя мне будет ещё хуже. Именно потому, что я знаю, что ты мне нужен. Потому, что я не представляю, как быть без тебя, я знаю, что люблю тебя. Только это чувство совсем не то, что я испытываю к Юре. И наоборот, — выдохнул я и замолчал, пытаясь разобраться в том, что наговорил, а потом спросил у парней: — Так вообще бывает? — Неважно, — ответил Юра. — Главное то, чего хочешь ты — это всё, что мне нужно знать. — У тебя всё бывает, и вечно через жопу, — подозрительно светло ухмыльнулся Влад, целуя меня. — Ты снова повёлся, — поддел я, как только губы Влада позволили мне говорить. — Не в той мере, что ты, Счастливый билетик, — сказал Влад, намекая на наш первый раз, и, положив ладонь мне на голову, подтолкнул вниз, вынуждая опуститься к его паху. *** Мы всё же улеглись спать под утро, но мне не спалось. Я улыбался, как придурок, когда справа от меня зашевелился Юра, давая понять, что и ему тоже не спится. — Влад, ты ничего не забыл? — спросил он. Слева от меня вяло дёрнулось другое тело. — М? — сонно ответил Влад. — Где твоё ответное признание Лёше? — Что, опять?! Я уже говорил это. — Это было давно. — Ну и что? Можно подумать, с того времени что-то изменилось. — Я изменился, — подал голос я. — Ох, ну ладно. Я люблю тебя. Можешь засунуть себе это в жопу! — Это предложение? Тогда я согласен, — засмеялся я. Мне было всё равно, что там будет дальше, я просто был счастлив сейчас. А ещё верил, что эти двое — моя двойная удача, тот злосчастный счастливый билет, который мне удалось вытянуть в сомнительной лотерее жизни. *** Для кого-то счастье это вкусная еда, для кого-то — секс, кто-то будет счастлив, скупая шмотки или недвижимость, кто-то видит счастье в пелёнках и неразборчивом агуканье детей. Есть те, кто может быть счастлив лишь причиняя боль, а кто-то счастлив уничтожать свой организм химией. Думаете, я буду осуждать кого-то за их выбор? Только не я. Моё счастье весьма специфично, чтобы я мог указывать другим в этом вопросе. Видите ли, моё счастье — это два в одном. Двое любимых мужчин, засаживающих мне одному.

© Copyright: WILLow_W, 14.11.2014