Ирония Хамато Йоши

Рафаэль перепрыгнул через забор загородного дома и, осмотревшись, побрел прямо к зданию, на ходу пихая камни и недовольно бурча себе что-то под нос. Зайдя на крыльцо, мутант без стука отворил дверь и буквально молнией пересек коридор. Прошел на второй этаж и снова без стука, но теперь уже с ноги, раскрыл дверь, заставив сидящего за своим рабочим столом мужчину подскочить и выронить пробирку с ценным образцом антивируса для Т9581. Брюнет спрыгнул со стула и в паре миллиметров от пола таки ухватил колбочку, облегченно вздохнув. Переведя взгляд на уже развалившемся на столь облюбованной им кроватью мутанта, мужчина фыркнул: -Рафаэль, если я не против твоих приходов, то это совсем не значит, что ты можешь выносить мне двери и пугать до чертиков. Если бы этот образец разбился, я бы тебе голову разбил! Мутант что-то пробубнил, подложив руки под голову и отвернувшись к окну. Брюнет удивленно изогнул бровь. -Рафаэль… Ты барзеешь. -Не ожидал услышать от тебя такое выражение, Бишоп. – усмехнулся мутант и повернул к собеседнику голову. – Чем больше с тобой общаюсь, тем больше нового узнаю. -Ха-ха… Очень смешно, Рафаэль. – фыркнул в ответ Джон, поднимая опрокинутый стул и садясь на него. Поставив пробирку в держатель, мужчина повернулся к мутанту. – Какими судьбами на этот раз? -Рррр… - прорычал Раф и отвернулся. Бишоп усмехнулся, подпирая голову рукой. -Сам расскажешь, или мне воспользоваться своими способностями к дедукции и обрисовать ситуацию в красках? -Заткнись, Бишоп! Тебе легко говорить! – повысил голос ниндзя и сел в позу лотоса, скрестив на груди руки. – Тебя так не достают чертовы братья со своей извечной заботой, которая мне как зайцу стоп-сигнал! Еще и учитель абсолютно не понимает! Агент нахмурился. -Хочешь сказать, что мой образ жизни тебя прельщает больше? – Раф замолчал и посмотрел на слегка разозленного человека. – Хочешь сказать, что был бы рад избавиться от них навсегда и прожить всю оставшуюся жизнь отщепенцем? Рафаэль… Я дважды терял семью. И должен сказать, что это абсолютно не то, к чему, как ты думаешь, ты стремишься. Агент встал и вышел из комнаты, оставив озадаченного мутанта сидеть на кровати. Через пару минут Раф спустился следом за мужчиной вниз, на кухню, и, сев на стул, пробурчал: -Прости… Не хотел напоминать. -Забудь. И чем скорее, тем лучше. – ответил Бишоп, ставя чайник. – Как обычно, зеленый? -Угу… -Так… Что на этот раз? – доставая чашки и подготавливая заварник, спросил мужчина. Черепаха пожала плечами и отмахнулась. -Уже и рассказывать не хочется. Опять же нравоучения читать начнешь. -Ага, значит, нравоучения своей семьи ты на дух не переносишь, а моих как огня боишься? -Просто, если ты начнешь читать мне нравоучения, то я могу спокойно набить тебе морду! -Я ведь и чайником могу запустить. -А я – табуреткой! Оба на мгновение засмеялись, осознавая, насколько глупо себя ведут. Стоит им снова встретиться на этой отшибе и на время стать не врагами, а просто собеседниками, как любые обиды или обвинения переводятся в шутку, над которой можно посмеяться за очередной чашечкой чая. Не сказать, что оба испытывали друг к другу теплые чувства. Нет. Просто за пределами города и вдалеке от проблем, они относились друг к другу нейтрально. Но стоило им вновь встретиться в городе, как все словно забывалось и они снова становились ненавидящими друг друга врагами. Рафаэль изначально был в шоке от этого открытия, когда впервые услышал смех вечно хмурого и язвительного агента. Но теперь воспринимал все как обыденность. Он приходит сюда, когда ему было паршиво, а Бишоп, если был дома, мог выслушать и дать, как он говорит, парочку нравоучений. Одно из них как-то закончилось дракой, но оба быстро успокоились, поняв, что кухня – не лучшее для этого место. Узнай об этом братья – запихнули бы в психушку. Мутант принял протянутую чашку с красным чаем и сразу потянулся к печенью, пока мужчина садился на другой стул и уже пил чай. Рафаэль, жуя сладость, неотрывно смотрел в чашку, усердно размышляя над причиной своего сюда прихода. Да… Семья действительно его сильно раздражала в последнее время. То им это не нравится, то он где-то пропадает… Достали! Однако… Раф поднял взгляд на пьющего чай агента. Как-то в один из приходов, пытаясь найти мужчину, черепаха забрела в одну комнату и нашла ужасно старые фотографии, на которых почти не разобрать лиц. На обратной стороне было написано: «Третьего раза на счастье не будет». Стоило агенту вернуться, как Раф засыпал его вопросами. В каком же шоке он находился после того, как узнал, что все эти люди на фотографиях, были его семьей и были убиты очень давно. Свою первую семью Джон потерял при набеге вражеской армии в 7 лет. Вторую – бандитов, когда ему уже было за 20. Но вторая потеря была для него самой тяжелой. В тот день бандиты убили не только его возлюбленную, но и еще не родившегося ребенка. Рафаэль мог только предполагать, что тогда чувствовал этот человек. Теперь не удивительно, что он ко всем относиться так отстраненно и смотрит так, словно хочет глотку перегрызть. -Что за фотография? Раф и не заметил, как в размышлениях вытащил фото своей семьи и стал рассматривать их, вздрагивая от одной только мысли, что с кем-то из них могло произойти то же самое. Агент встал и подошел к черепахе, вглядываясь в изображение. На его лице мелькнула усмешка. -Как бы она не пыталась тебя учить… У тебя хорошая семья, Рафаэль. -Угу… Мне даже стыдно, что так злился на них, когда сюда шел. – мутант рассматривал фото, снятое в комнате учителя Сплинтера. Это был день их Рождения. Они вместе влетели в комнату отца и, подхватив того на руки, обернулись на фотографирующую их Эйприл. Ниндзя улыбнулся. Действительно… У него хорошая сем… -Йоши? Раф тряхнул головой и обернулся на удивленного агента. Бишоп, взяв фотографию из рук мутанта, всмотрелся в нее, все больше округляя глаза. Черепаха встала рядом и посмотрела еще раз на фото. Да… На заднем плане, на полке стояла фотография учителя мастера Сплинтера. Хамато Йоши. Но… Откуда Бишоп его знает? -Быть того не может… - снова сказал Джон и вернул снимок черепахе. Сам же пару раз прошелся возле стола, приставив руку к подбородку, прежде чем снова сесть на стул и, сняв очки, прикрыть лицо ладонью. – Ирония судьбы, ей богу… -Ты это о чем?.. Ты знаешь учителя мастера Сплинтера? -Более чем… - вздохнул мужчина и провел рукой по волосам. – Что с ним произошло? -Его убил Шреддер… -Умер значит, мальчик… -Мальчик?! Бишоп! Я уже, как пить дать, ничего не понимаю! – вспылил мутант. – А ну объяснись! Джон еще раз вздохнул и посмотрел на мутанта. Да уж… Заинтересовал, ничего не скажешь. А ведь действительно… Еще та ирония судьбы… -В таком случае… Придется начинать сначала… Маленький мальчик с темными волосами и черными глазами в потертой куртке на пару размеров больше и порванных штанах. На ногах – совершенно разная обувь, но при этом такая же изношенная. Мальчик стоял на тротуаре рядом с каким-то магазином суши с протянутой вперед рукой. Люди проходили мимо него, словно не замечали грязного сироту с голодными глазами. Он стоял там каждый день с утра до вечера. Смотрел на проходящих мимо взрослых, надеясь, что хоть кто-нибудь обратит на него внимание. А ночью он возвращался в свой переулок и прятался в большой коробке. Плотнее закутывался в свою большую рваную куртку и засыпал со слезами на глазах. После Второй Мировой войны на улицах много сирот, но мальчик так и не нашел себе друга. С такими мыслями он засыпал, а на утро снова шел к магазинчику, надеясь, что в этот раз повезет. Но люди снова проходили мимо. Кто-то даже бросал в его сторону презрительные взгляды. Один из толстых богатеев, что редкость для того времени, даже плюнул в его сторону, сказав: «Оборванец! Только портите наш город!» Мальчик лишь всхлипнул. Устав стоять, он сел на деревянный ящик и, обхватив одной рукой колени, протянул вторую вперед. Перед ним снова проходили люди. Бесчувственные взрослые, не желающие даже глянуть в его сторону. Тени… тени… Многочисленные тени от прохожих. Вот одна тень медленно приблизилась и замерла напротив. Мальчик уже приготовился к очередному оскорблению, но тут в ладонь опустилось что-то круглое. Он резко поднял голову, смотря на свою ладонь, на которой теперь лежали 50 йен. Округлив от удивления глаза, мальчик резко повернул голову в сторону уходящего человека. Может… Он ошибся? Не мог же человек отдать такие деньги оборванцу с улицы! -Господин! – крикнул мальчик, нагоняя мужчину. – Простите! Господин! Мальчик обогнал мужчину и остановился перед ним. Немного отдышавшись, он поднял взгляд, встречаясь с парой черных глаз. На незнакомце были черные туфли, брюки, такая же черная куртка. И лишь майка была чисто белого цвета. У человека были короткие черные волосы, четко очерченные скулы и солнцезащитные очки, хотя солнца не было и в помине. Все небо заволокло облаками. Осмотрев мужчину, мальчик снова извинился и протянул руку с деньгами. -Простите, господин! Это ведь вы дали? -И тебя это не устроило? – изогнул бровь незнакомец. -Нет! Нет, сэр! Но… Это ведь… очень много, господин! Я подумал… Что вы могли ошибиться и… -Взглянем на ситуацию так… Деньги в твоей руке? -Угу… -50 йен? -Угу… -Туда их положил я? -Угу… -Значит, они твои. Мальчик раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но мужчина, пройдя мимо, лишь потрепал мальчишку по волосам и уже не оборачивался. Замерев с открытым ртом, мальчик уставился вслед человеку и улыбнулся. -Стоп! Стоп! Стоп! – выкрикнул Рафаэль, тем самым прервав рассказ агента. Бишоп удивленно изогнул бровь, глядя на мутанта, пока тот бессмысленно размахивал руками. – Какого черта ты делал в Японии? -Мне запрещено выезжать из страны? -Ну… Наверное, нет… - пожал плечами мутант. -Мне нужно было кое с кем встретиться в то время… - ответил мужчина. – Мне продолжать? Или ты хочешь продолжить? Раф фыркнул и махнул рукой, взяв очередное печенье и запихнув себе в рот. Бишоп усмехнулся и продолжил… Мальчик шел в свой переулок, сжимая в руках эти 50 йен, и улыбался. Удача наконец улыбнулась и ему. Теперь уже даже старые грязные стены переулка не казались такими уж пугающими. Поэтому мальчик даже прибавил шаг, желая поскорее оказаться в родном «доме». Но стоило ему завернуть на угол, как он замер, большими глазами уставившись на разрушающих его убежище людей. Пятеро подростков-оборванцев, (сирот, которым так и не удалось найти дом и работу), громко смеялись, разрывая старую коробку и распихивая по рваным сумкам какие-никакие пригодные тряпки. Один из них, заметив замершего в стороне ребенка, оскалился и толкнул плечом своего приятеля. -Глянь! Малявка! Иди сюда, малец! Развлечемся! – парень спрятал руки в карман и стал медленно подходить к мальчику. Тот замотал головой и стал отступать, но лишь заставил подростка скривиться и преодолеть разделявшее их расстояние в один широкий шаг. Парень схватил ребенка за шиворот и хорошенько встряхнул. – Тебя никто не спрашивает, паршивец! От сильной встряски мальчик разжал кулак и монеты со звоном покатились по земле. Подросток, заметив деньги, ухмыльнулся и бросил ребенка на землю, намереваясь поднять добычу, однако мальчик был быстрее. Он ударил парня между ног и, схватив с земли йены, бросился бежать, но отчетливо слышал, как позади раздался разъяренный крик хулигана и за обидчиком уже погнались его дружки. Мальчик задыхался от быстрого бега. В груди бешено колотилось сердце, а душа ушла в пятки от страха. Он свернул за угол, но споткнулся и свалился в грязь. -Держи его! – самый быстрый из хулиганов схватил упавшего ребенка за шиворот, поднял над землей и со всей силы ударил по лицу. Мальчик отлетел в сторону и ударился о стену, после чего упал на землю. Подоспевшие подростки окружили мальчика и начали колотить его руками, ногами, кто-то даже додумался взять палку. Поэтому не удивительно, что в детском крике потонул звук ломающейся кости. Уже практически теряя сознание от боли, мальчик услышал, как из колодца: «Вы что творите, сволочи?!» Хулиганы что-то крикнули в ответ и снова послышался шум драки, которая утихла так и не успев начаться. -Черт… Валим отсюда! – крикнул тот первый, что ударил ребенка, и, подхватив с земли деньги, скрылся из виду вместе со своими дружками. Мальчик практически не чувствовал рук и ног, когда к нему приблизилась темная фигура, а сверху его укрыло чем-то теплым. Мальчик открыл глаза и уставился в белый потолок. Все тело ныло, но сломанная нога уже не так сильно беспокоила. Он приподнялся, глядя на чистую одежду и гипс на левой ноге. Мальчик удивленно осмотрел себя. Ссадины и ранки были замазаны лечебной мазью и закрыты пластырями. А в кровати под одеялом было так тепло. Малыш услышал приближающиеся шаги и уставился на дверь. Через минуту та открылась, и на пороге появился тот незнакомец, которого он встретил днем у магазина. В руках он держал поднос с чем-то очень вкусно пахнущим. Сев на край кровати, где сжался ребенок, мужчина поставил поднос на тумбочку и прикоснулся тыльной стороной ладони ко лбу мальчика. -Жар спал… Как себя чувствуешь? -Э… С… Сэр… -Как тебя зовут, малыш? – прервал его мужчина. -Э… Йоши, господин. Хамато Йоши. – быстро ответил мальчик. Брюнет кивнул и подал ребенку тарелку с горячим супом. -Джон. Поешь. Тебе нужно поправляться. Я не могу задерживаться в Японии надолго, а с собой тебя взять не могу. Йоши буквально набросился на суп, но, услышав окончание предложения, замер и уставился на человека. -Я… Я на это и не надеялся, сэр… Простите… Джон. -Тебе повезло… Всего лишь трещина в кости. Через неделю сможешь уже ходить. -Угу… Спасибо… -И часто ты попадаешь в такие неприятности? Йоши помотал головой. Джон вздохнул, вставая, чтобы заварить горячий чай. -Ребенку не стоит бродить в одиночку. Тебе стоит найти себе друга. Быть может тогда вам будет проще вместе. -Угу… - пробубнил мальчик, набивая рот. Мужчина усмехнулся, наблюдая за тем, как малыш уплетает суп. Через полчаса, когда Йоши наелся и теперь довольный рассматривал свой гипс, Джон сидел в кресле и что-то читал. Краем глаза он наблюдал за мальчиком. Тот, заметив на себе изучающий взгляд, резко поднял голову и уставился на взрослого. -Ты забавный парнишка, Йоши. Будь у меня возможность, я взял бы тебя с собой… Но, увы… Там, куда я иду, не место ребенку вроде тебя. У тебя еще есть возможность начать жить нормально. Я же понятия не имею, увижу ли следующий рассвет. -Вы военный? -Что-то вроде того. После войны еще много отступников беспокоят общественность. Поэтому я и говорю, что ребенку там не место. Ребенку вообще не место в жестоком мире взрослых. -А вы не такой, как они. -Прости? -Вы не такой, как другие взрослые, сэр… - произнес Йоши и пожал плечами. – Вы первый, кто заметил оборванца. -Хех. – мужчина усмехнулся, закидывая ногу на ногу. – Заметить оборванца может только человек, которому не все равно, или тот, кто сам был оборванцем. Думаю, ко мне применимо второе определение. -А… - протянул Йоши и улыбнулся. – Тогда я точно знаю, что не стану в будущем плохим человеком! -Не говори о том, о чем не знаешь, малыш… Отдыхай. Сон лечит. Сказав это, брюнет встал, подошел к мальчику, плотнее укрыл его одеялом, и вышел, закрыв за собой дверь. Йоши зарылся лицом в подушку и широко улыбнулся. Пускай это и временно, но он в тепле и уюте, оберегаемый незнакомым, но очень хорошим человеком. Раф допил чай и с улыбкой отставил чашку, снова потянувшись к тарелке с печеньем. Бишоп же, собрав чашки, пошел их мыть. -Ну так… А что дальше было? – поинтересовался мутант, раскачиваясь на стуле, словно собирался с него навернуться с весьма громкими последствиями. Агент выключил воду и повернулся к черепахе. Присел на край стола и, сложив руки на груди, поднял взгляд к потолку. -Да в основном и ничего такого… Ту неделю я занимался бумажной работой и встречался с некоторыми сотрудниками, после чего собирался улетать обратно в Америку. Паренек быстро шел на поправку. Это радовало, однако… -Что, однако? – переспросил Раф и чуть наклонился вперед. -В последний день все пошло наперекосяк… - на выдохе ответил мужчина и снова погрузился в воспоминания. Йоши уплетал свой ужин, пока рядом сидящий Джон просматривал газету, пытаясь найти в ней что-нибудь интересное. Он краем глаза смотрел на ребенка. За эту неделю мальчик немного окреп, цвет лица теперь не был таким бледным от недоедания, уже зажившая нога, с которой буквально утром сняли разрисованный чем только ни попадя гипс, сейчас болталась под столом, так и норовя ударить мужчину по колену. Стыдно говорить, но даже за такой короткий срок, как неделя, брюнет успел привязаться к мальчугану. Тот вставал раньше и ковылял на кухню, лишь бы успеть приготовить для своего нового друга чашечку чая. Кстати… Очень хорошо делал чай. Потом пытался разговорить мужчину и выяснить, чем же он на самом деле занимается. Когда же человек уходил, мальчик, не находя себе другого занятия, рисовал на оставленной Джоном бумаге, после чего не редко приходилось сидеть в ванне, полной пены. Мужчина в такие вечера только и делал, что сдувал с лица или носа пену, брошенную в него ребенком. Ужинали они вместе, после чего Йоши укладывался спать, а Джон, пожелав хороших снов, уходил, плотно закрывая за собой дверь. На следующий день все повторялось, однако на последний день их общения случилось непредвиденное. Джон просматривал бумаги и делал пометки, пока Йоши медленнее обычного ел. Мальчик без особого желания тыкал ложкой в кашу, которая уже наверняка остыла. Заметив странное поведение ребенка, мужчина оставил свое занятие и посмотрел на Хамато. -Что-то не так, Йоши? Не сладкая? Мальчик мотнул головой и прикусил губу. Его глаза медленно наполнились слезами, а через мгновение он громко заплакал, размазывая влагу рукавом, которым пытался прикрыться от удивленного взгляда мужчины. Джон подошел к ребенку и отвел от его лица руки, заставив взглянуть на себя. -Йоши, что случилось? -Я… Я не хочу… Не хочу, чтобы ты уезжал! – прохныкал мальчик и уткнулся в рубашку мужчины, крепко прижавшись к нему. – Не хочу снова оставаться один! Это страшно! Очень страшно! Мужчина смотрел на макушку ребенка, не зная, что делать. А мальчик продолжал прижиматься к взрослому, ища у того защиты от всего света. Сильные руки обняли Йоши и подняли. Джон поднес его к окну и указал на видневшийся вдалеке океан. Йоши шмыгнул носом и вытер лицо рукавом. -Я уйду за горизонт… Далеко отсюда… В мир ,где еще больше страха и боли. Там не место ребенку, Йоши… -Но я не хочу оставаться один! -Ты не останешься. – мотнул головой мужчина. – У меня есть знакомая, которая будет рада взять тебя к себе. Сегодня вечером я отведу тебя к ней, а сам – уйду. -А ты еще вернешься?.. Мы еще увидимся? – стал допытываться мальчик, на что Джон лишь пожал плечами и опустил ребенка на пол. Сам же подошел к столу, открыл шуфлядку, вытащил оттуда складной ножик и вернулся к уже более-менее успокоившемуся Йоши. Присев перед ним на корточки, мужчина продемонстрировал мальчику резную рукоятку, на которой красовался белый сокол. Раскрыв его, брюнет продемонстрировал короткое, но очень острое лезвие. -Этот нож принадлежал моему отцу. Береги его. Он протянул реликвию мальчику, и тот дрожащей рукой взял подарок, рассматривая рукоятку с соколом и вырезанными под крылом инициалами: JB. -А что они значат? -Моего отца прозвали Джеймс… И так уж получилось .что мое имя тоже начинается на «Д». «J» – английская буква. Первая буква моего имени и имени моего отца. А «B» - значит, Бишоп. Моя фамилия Бишоп. -Джон Бишоп? Странное имя… -И это говорит Хамато Йоши. – улыбнулся в ответ мужчина и потрепал мальчика по волосам. – Просто пообещай мне, что всегда будешь оставаться таким же хорошим человеком, каким я тебя знаю, малыш. Таких людей мало на свете. Обещаешь? -Угу. -Может… Когда-нибудь я вернусь сюда или ты переедешь в Америку. Я увижу маленького мальчика на детской площадке. Твою копию. И удивленно буду смотреть на его смеющееся лицо, когда он будет звать тебя, своего отца. А ты наверняка, увидев меня, скажешь что-нибудь на японском, что я не сразу пойму, а потом буду долго смеяться над этим. В жизни все может быть… Йоши обхватил мужчину за шею и со всей своей детской силы обнял. После этого они оба вернулись к обычному распорядку дня. Джон ушел по делам, а Йоши сидел на кровати и рассматривал подарок, пытаясь придумать, что бы подарить в ответ. Осмотрев комнату, Хамато наткнулся на деревянный брусок, лежащий в углу комнаты. Решив, что он никому не нужен и является простым мусором, мальчик взял брусок и, внимательно осмотрев его, открыл нож. Вечером, как и обещалось, Джон собрал вещи и, взяв Йоши, повел его к своей знакомой. По дороге оба молчали. Джон, потому что не хотел начинать разговор, мало ли, как это воспримет ребенок, который еще утром навзрыд плакал из-за отъезда. А Йоши потому, что не знал, что сказать… Он просто сжимал большую ладонь мужчины и шел вперед, глазея по сторонам. К той женщине они шли от силы минут пятнадцать. Когда дверь дома, у которого они остановились, распахнулась, Йоши увидел на пороге пожилую женщину, которой было явно за семьдесят. Она стояла, согнувшись пополам, и опиралась на палку. Увидев гостей, она мило улыбнулась им и, выслушав Джона, посмотрела на мальчика. Мужчина подтолкнул немного напуганного ребенка вперед. Йоши сглотнул и поздоровался с женщиной, которую звали Азуми Ай, что означает: безопасное место жительства и любовь. Женщина, а точнее, старушка провела мальчика в дом и, оставив осматриваться, вернулась к брюнету. Хамато сперва не верил своим глазам, осматривая место, где ему теперь предстояло жить. И только когда входная дверь хлопнула, говоря о том, что гость ушел, мальчик вспомнил, что совсем забыл отдать вещь, которая так и лежала у него в кармане. Сказав Азуми, что он скоро вернется, только отдаст кое-что напоследок своему другу, Йоши выбежал из дому и бросился искать Джона, но того уже и след простыл. Надеясь все же увидеть в толпе знакомую куртку и солнцезащитные очки, Хамато пробирался через людей, мотал головой, даже звал Джона, но тот уже ушел… Ушел за горизонт. Бишоп закончил рассказ и вздохнул. Да… А ведь с того дня он так и не увидел того мальчика. Буквально на следующий день он узнал, что Азуми Ай была убита при нападении бандитов на ее дом, а мальчик пропал без вести. Он и не думал, что когда-нибудь увидит его повзрослевшего. Рафаэль молча рассматривал мужчину, прежде чем встать и положить тому на плечо свою трехпалую руку. -Ты знаешь… Йоши потом нашел себе друга… Да и семья у него появилась… Он любил девушку, но…увы… Ни сына, ни будущего у них не было. Хамато Йоши сражался против Шреддера. Потом переехал в Нью-Йорк, где и погиб от рук этого убийцы… Но до этого у него была хорошая жизнь. Бишоп кивнул. -Тебе пора ехать, Рафаэль. Не хочу, чтобы сюда нагрянули твои братья. Мутант усмехнулся и, еще раз хлопнув мужчину по плечу, ушел. Уже на улице он, сев на байк, задумался. А действительно ли это было и, если и так, то у мастер Сплинтера должен был сохраниться тот самый нож, как память об учителе Йоши… Да. Это станет доказательством. Доказательством того, что это история не лишена смысла и Бишоп играет в их жизни роль не только убийцы и психа. Вернувшись в канализацию, Рафаэль удивленно уставился на пустующее пространство. Майки не играл в видеоигры, Леонардо не тренировался, Донателло не капался над очередным изобретением вместе с Кожеголовым. И только из комнаты учителя выплывал мягкий свет. Мутант направился к ней. Остановившись в проеме, он посмотрел на сидящих на полу братьев, отца, Кожеголового и Старейшего. Последний держал в руках листок пергамента с какими-то записями и небольшим сверточком. Сплинтер же рассматривал тот самый нож с резной рукояткой и инициалами JB. Братья лишь почесывали макушки, то и дело переглядываясь с Кожеголовым. Раф прошел к старейшему и взял у того пергамент со сверточком, после чего вслух начал читать: «Когда-нибудь мы снова встретимся, и ты будешь смеяться надо мной, потому что я перепутал твоего сына со тобой. Кажется, так ты говорил мне тогда, когда я – напуганный взрослым миром ребенок – боялся отпускать тебя за горизонт. Жаль, что это когда-нибудь уже не настанет. Та неделя была самой важной в моей жизни. Спасибо тебе. Спасибо, что спас тогда беспризорника. Спасибо, что не отвернулся от сироты. Спасибо, что когда я плакал, обнимал и успокаивал меня. Для меня это было очень важно. Поэтому было очень больно, когда я не смог попрощаться с тобой в тот день. А после… После мир вновь отвернулся от меня. Та милая старушка, к которой ты отвел меня, погибла от бандитов. Мир взрослых суров, и теперь я это понял. Мне пришлось вновь искать себе угол на улицах, но я нашел себе друга. Машиби. Мы вместе коротали дни, пока нас не приютил такой же добрый, как и ты, человек. Старейший дал нам дом, где я нашел себя, нашел свою любовь. Хотел бы я познакомить тебя с ней, но, боюсь, и этого уже не будет. Не смогу я познакомить тебя и со своим другом… Увы… Порой я жалею, что не смог остаться ребенком. Взрослый мир меня пугает. Теперь понимаю, почему ты не взял меня с собой. Я бы тоже не взял ребенка в тот путь, в который направляюсь теперь. Я уезжаю в Нью-Йорк и надеюсь, что удача улыбнется – и мы встретимся. Но на всякий случай оставляю это письмо и ответный подарок, который, как глупец, забыл отдать тебе в тот раз. Старейший стал для меня отцом, но лишь вторым, надеюсь, он простит меня за это. Та неделя… Спасибо, что позволил почувствовать себя ребенком, окруженным любовью пускай и одного родителя. Джон… Нет… Джон Бишоп. Все еще не могу привыкнуть к столь странному имени и твоей привычке везде носить солнцезащитные очки, которые скрывают твои черные глаза. Спасибо тебе за жизнь, что ты хотел мне дать, и за жизнь, что ты мне уже дал на той неделе. Надеюсь, что встречусь с тобой и смогу, как и в прошлый раз, расплакаться на твоем плече, лишь с одной разницей. В этот раз я не буду называть тебя твоими странными именами или всевозможными фразами описывать свои чувства. Мне хватит и двух слов… Спасибо, отец… Хамато Йоши. День отъезда» Рафаэль развернул сверточек и большими глазами начал рассматривать деревянный медальон в виде иероглифа, означающего «синяя птица». Обычно «синяя птица» - признак удачи и счастья. Бишоп был для Йоши этой птицей. Недолго, но был… Мутант поднял медальон, косо глянув на находящихся в ошарашенном состоянии братьев, и, глядя на подарок, подумал, что нужно отдать его вместе с письмом Бишопу, а потом, может, и выпить чашечку вкусного чая с печеньем.