Алхимик

      Сурд сидел в палатке и наблюдал, как мутные капли лениво сползают по спирали змеевика, а потом с тихим бульканьем падают в объемную колбу. Процесс этот был долгим и однообразным, однако требовал постоянного наблюдения (мало ли что?!). Оттого в распоряжении юного алхимика были лишь собственные мысли, жонглируя которыми, он и коротал время.       В последние дни их пути погода разгулялась не на шутку! В царство вечного холода пожаловала внезапная оттепель, и затянувшие небо серые тучи пролились на горы дождем вперемешку с мокрыми хлопьями снега. На границах гномьих владений такое явление не редкость, но здесь, в сердце их королевства, застало отряд врасплох.       Наскоро поставили палатки, развели костры. Доблестные подгорные воины сочли это неплохим поводом прибегнуть к старому доброму рецепту от всех хворей - крепкому элю - и наглотавшись этого пойла забыли обо всех мирских проблемах. А проблемы то были и главная из них - болезнь, поразившая друида.       Им была юная послушница, Игни, сопровождение которой и было их задачей, получившая благословение верховного друида и теперь возвращающаяся обратно, к семье с которой ей было позволено остаться ровно на два года, а после наказано вернуться и продолжить обучение.       Ребенок - ей не исполнилось еще и тридцати - сделавший лишь первые шаги на пути к обретению подлинного могущества. Она не способна была даже прогнать болезнь из тела, и обычная простуда в купе с капризами погоды стала серьезной угрозой для ее жизни.       Однако перебравшим эля воякам было не до нее:       - Выка-ла-ка-ла-пкается! - заплетающимся языком отвечали они и отмахивались от настойчивых просьб Сурда оторвать задницы от земли, пока те окончательно к ней не примерзли, и двинуться в путь.       Впрочем, тут они были, по всей видимости, правы. Сурд был еще молод и горяч, при этом практически не имел опыта путешествий - всю свою жизнь он прожил под опекой Круга друидов, которые посвятили его во множество алхимических тайн (стать друидом могли только женщины), но не в силах были передать те знания, что обретаются лишь на собственном опыте... В частности то, что отправляться в путь, когда тени тяжелых туч нависают над остроконечными скалами, а вьющиеся серпантином дороги скованы льдом - самоубийство.       Игни же становилось все хуже и хуже. Накрытое тяжелыми шкурами тело содрогалось под волнами озноба. Еду в нее приходилось впихивать едва ли не силой. Она то и дело впадала в забытье и металась в бреду. И подобные обмороки с каждым днем случались все чаще, длились все дольше. Поначалу она еще просыпалась, чтобы справить нужду и стыдливо просила кого-нибудь ее проводить. В последние дни она перестала делать и это.       Вся ответственность за судьбу послушницы легла на плечи Сурда. Он уже давно извел на нее все заготовленные заранее настои и целебные зелья, однако болезнь лишь замедлила темпы наступления и не думала уходить из тела. Тогда, воспользовавшись тем немногим походным инвентарем, что взял с собой в дорогу, и некоторыми подручными средствами, он разбил в соседней палатке небольшую лаборатория и занялся приготовлениями новых снадобий.       Это была не его стезя. Заметив в юноше гибкий и острый ум, друиды немало потрудились, чтобы сделать из него изобретательного боевого алхимика, способного поддержать своих воинов на поле брани, при этом рассудив, что готовить лечебные мази и целебные отвары может и кто-нибудь другой, не наделенный его талантом.       Но он старался, старался изо всех сил. Вот только запасы его подходили к концу, и если минералов в округе было хоть отбавляй, то растения для приготовления всего одной порции целебного зелья нужно было собирать целый день, бережно извлекая из-под снеговых толщ. Теперь же, когда все вокруг заледенело, это стало и вовсе невозможно. Потому каждый стебелек, каждый листик Сурд тщательно растирал, перемалывал, выжимая из него все соки до последней капли. Даже талую воду он сперва прогонял через самодельный дистиллятор, избавляя ее от лишних примесей... и все без толку. С каждым минувшим днем болезнь все ближе подтаскивала послушницу к границе мира мертвых... Нужно было срочно двигаться в путь, а иначе...       А что собственно иначе? Да, она умрет. Они провалят свою миссию, но магистры наверняка примут к сведению, что он сделал все от него зависящее, чтобы удержать ее в мире живых. Быть может, после этого они задумаются над необходимостью обучить его так же и более простым вещам, не относящимся к экспериментальной алхимии. Может, сочтут нужным выделять в группы сопровождения опытного друида, ведь смерть послушницы, получившей благословение верховного друида - событие из ряда вон выходящее. В любом случае, наказания не последует. Так почему же? Неужели он влюбился в эту девчонку?!       Мысль сама по себе была дикая, однако Сурд прислушался к своим ощущениям, как делал всякий раз, когда не мог решить поставленную задачу собственным разумом - интуиция его еще никогда не подводила, это и был тот самый талант, который разглядели его учителя. Но в ответ - ничего. Пустота в сердце, груди... где еще может ошиваться такое нерациональное чувство, как любовь? Нет, ни единого намека - и это было хорошо.       Сурд по роду своих занятий вынужденный многие дни пребывать в одиночестве, за лабораторным столом не просто не хотел любить - он боялся этого. Видя, как спешат к своим домочадцам почтенные гномы, как благодаря им же возвращаются в питейные заведения и надираются до выпадения в осадок (как говаривал его бывший учитель), он понял, что не создан для семейной жизни. Любовь же и вовсе представлялась ему эдакой назойливой мошкой, что звенит у самого уха, а ты все никак не можешь ее прихлопнуть (подобные твари не выживали в их суровых краях, однако, как он слышал из рассказов вояк, в изобилии водились на границах и за их пределами). Глупое, бестолковое чувство, которое лишь оторвет его от алхимических изысканий.       Была и другая причина - девочки, получившие благословение верховного друида навсегда уходили из привычного всем остальным мира. Несколько лет, которые им позволяли провести с семьей были скорее не даром, а проклятьем - растянутой во времени пыткой, когда близкий тебе гном еще вроде бы рядом, слушает россказни престарелого отца, смеется над шутками многочисленных братьев, однако минует положенный срок и он уйдет, навсегда. И если молодым друидам – тем, что лишь недавно вернулись из отчего дома - чтобы продолжить обучение, строго настрого запрещается покидать отведенные для жилья и обучения кельи без сопровождения кого-то из старших, то пуще всего им воспрещается не только заговаривать, но даже приближаться к кому-то из родственников... бывших родственников. И страшна будет участь тех, кто ослушается этого наказа...       Резкий порыв ветра, хлопнувший о стены палатки, отвлек Сурда от невеселых дум, заставил вздрогнуть и оглядеться по сторонам.       Дыхание молодого гнома перехватило, к горлу подкатил тугой комок, а ладони тотчас вспотели от страха - за стеной кто-то стоял.       Нет, для его спутников - простых и бесхитростных, как каменный молот - было обычным делом отойти облегчиться за ближайшие «хоромы», однако ни один из них не обнаглел настолько, чтобы справлять нужду подле Его палатки. Ко всему прочему, стояла она дальше всех, а задней частью едва ли не вплотную подходила к обрыву. Любой подвыпивший гном наверняка выбрал бы себе цель поудобнее, да подоступнее. А еще была интуиция, которая совершенно четко знала, что таинственный незнакомец, притаившийся за стеной, пришел с дурными намерениями...       Левой рукой нащупав на поясе кинжал, надежно запечатанный в герметичных и весьма своеобразных ножнах из черного металла, он беззвучно открыл пару замков и медленно потянул его на себя.       Это было очень опасное оружие. Кинжал, выкованный из многослойной стали лучшими мастерами своего дела, был подарен ему бывшим учителем в знак того, что он в совершенстве овладел его наукой и может приступать к обучению у более опытного алхимика. Он постоянно находился запертым в ножнах, на треть наполненных несущим смерть зельем - его Сурд приготовил сам, на основе трупного яда. И когда клинок погружался внутрь, яд поднимался по лезвию вверх, оседая крошечными капельками в специальных углублениях.       Крепко зажав оружие в руке, Сурд прикрыл ножны крышечкой и, коснувшись груди, проверил на месте ли противоядие - маленький кожаный мешочек с превращенными в кашицу толчеными минералами, семенами и стеблями растений, припасенный на случай случайного отравления собственным ядом.       Отодвинувшись от столика, гном сунул руку в лежащую у стены торбу и выудил из нее колбу с мутной жидкостью - «жидкое пламя», прошедшее специальную обработку и возгорающееся при любом контакте с воздухом.       Тем временем притаившийся с той стороны враг приблизился вплотную и, приподняв край палатки, просунул в образовавшуюся щель густо поросшую черной шерстью мускулистую лапищу.       Смахнув со лба крупные градины холодного пота, алхимик подошел чуть ближе - на расстояние удара, но так чтобы и самому в случае чего отскочить назад. Можно было конечно ударить прямо сейчас - всадить нож в эту, с позволения сказать, руку. Но если злоумышленник пришел не один, то на его крик - а закричит он обязательно - сбегутся все его дружки, а Сурд упорно считал, что смерть в собственной постели от старости ему нравится куда больше, чем гибель в неравном бою.       Страшная догадка внезапно обожгла его разум: если врагов несколько, то кто-нибудь сейчас вполне может вот также лезть в палатку к бесчувственной Игни! Лишь колоссальным усилием воли ему удалось побороть накатившую волну ярости и не ударить немедля.       Закусив губу и до боли сжав в ладони кинжал, он занес для удара руку. В этот миг из-под нижнего края стены высунулась голова и воровато огляделась по сторонам.       Сурд потерял дар речи. Это был Морген - один из воинов их отряда, стоящий этой ночью в дозоре.       Он, видно, так бы и продолжил шарить рукой по медвежьим шкурам, да озираться по сторонам, если бы не встретился взглядом с вытаращившимся на него юношей.       - Ты чего здесь забыл?! - ошалело выдохнул Сурд.       - Так я это... дистиллятику бы нам...       - Чего?!       - Дистиллятику... - неуверенно повторил гном. - Мужики говорят у алхимиков чудное пойло есть!.. - тут он осекся, уставившись на дрожащий в руке юноши кинжал, с которого падали тягучие желтые капли. Перевел взгляд на другую руку и, судорожно сглотнув, пробормотал: - Ну, я тогда того... пойду... раз дистиллятику нету...       - Пошел вон!!! - наконец пришел в себя Сурд.       Части тела насмерть перепуганного вояки моментально исчезли из-под полога палатки. Впопыхах, тот видимо совсем позабыл, что позади него - обрыв и, едва не сорвавшись вниз, бросился прочь.       Вложив оружие в ножны, Сурд раздраженно сплюнул себе под ноги, а после... облегченно расхохотался.       - Вот ведь... дистиллятику им захотелось! В следующий раз точно сразу проткну - чтоб неповадно было! - хмыкнул он и взглянул на свою лабораторию.       Процесс приготовления очередного зелья был завершен. Он не сильно полагался на его эффект, однако решил, что до последнего вздоха друида будет бороться за ее жизнь!       Закрыв флакон плотно притертой пробкой, он погасил огонь в горелке, накинул на плечи меховой плащ и вышел из палатки.       Этой ночью вновь властвовал мороз. С темных небес сыпались пушистые хлопья снега и мягким ковром ложились на землю. Лучше не придумаешь - вот если бы не эти проклятые дожди, что лили два минувших дня кряду... Но, если снегопад продолжится, можно будет уже через день попробовать уговорить ветеранов продолжить путь. К тому же, раз некоторые воины уже решились порыться в его лаборатории, запасы эля подходят к концу...       Глубоко вдохнув морозный воздух, он закашлялся и поспешил к своей пациентке.       - Сурд, это ты? - слабо позвала девушка, едва алхимик вошел в палатку.       - Да... я... - Она находилась в сознании, и это было странно. Неужели пошла на поправку?! - Ты как? Тебе лучше?       - Нет... - покачала головой та. - Наоборот... я умираю, Сурд.       - Да брось! Смотри - ты в сознании, а я принес тебе еще один флакончик с зельем. На вкус оно противное, но наверняка поможет поставить тебя на ноги!       - Не надо... не обманывай ни себя, ни меня, - прошептала девушка. Так тихо, что ему пришлось сесть подле нее и наклониться к самому рту. - Я уже чувствую ледяное дыхание Вотана на своем лице. Наш бог зовет меня...       - Послушай...       - Не перебивай, - попросила она. - У меня осталось так мало сил... я не могу с тобой спорить. Сурд, спасибо за все, что ты для меня сделал! Ты... правда, старался. Я до сих пор в сознании... потому что я ждала тебя... хо... хотела предупредить.       - О чем?..       - Вы в опасности. Сюда кто-то идет. Их много... больше чем вас. Они полны злобы и ненависти, жаждут лишь мщения.       - Ты... бредишь, Игни! У тебя жар, выпей это снадобье и отдохни.       Девушка послушно выпила содержимое флакона, однако тут же продолжила:       - Они идут... уже совсем близко. Вам нужно уходить, в горы. Я... послала зов.       - Да ты с ума сошла!!! - закричал Сурд. - Ты и так чуть живая!       - Молчи... я послала зов... Властителю Бурь, предводителю племени Великанов. Уходите в сторону его владений - там вас встретят... и защитят.       - Игни... я не знаю что сказать... Ведь ты больна, ты еще не друид... Ты можешь ошибаться! Наверняка это был просто один из ночных кошмаров, которые ты приняла за явь! А если... мы и впрямь последуем во владения великанов, ты... можешь не протянуть.       - Глупый, - она коснулась его щеки и смахнула предательскую слезинку, - почему ты плачешь? Ты ведь... не любишь меня.       - Не знаю... - помотал головой он. - Может, в глаз что-то попало...       - Может...       - А ты? Ты любишь?..       - Уже не важно, - она ласково улыбнулась. - Помоги мне встать.       - Ты хочешь...       - Нет... просто хочу подышать свежим воздухом. Сегодня ночью чудесная погода!       - Ладно... Идем.       Юноша помог Игни подняться, и они вместе вышли на улицу.       - Хорошо... - вздохнула она. - Спасибо, Сурд... возьми это, на прощанье...       Руки алхимика коснулось что-то холодное и твердое. Игни разжала ладонь.       - Хрустальная лилия! - ахнул он, завороженно глядя на переливающиеся всеми цветами радуги прозрачные лепестки, с мелодичным звоном колышущиеся на ветру. Потом опомнился: - Ты что, забери - я не могу! Меня же...       - Какое тебе дело до верховного друида? - вздохнула девушка.       - Игни!       - Уже не страшно... Теперь у меня остался лишь один господин... Взгляни - посмотри на небо! Две луны...       - И вправду... - Сурд задрал голову вверх.       - Они пробудут там еще три ночи. Возьми ее. Я верю - ты сможешь сотворить нечто потрясающее!       Колени девушки подогнулись, и она рухнула на снег.       - Игни! - гном подхватил послушницу на руки и метнулся в палатку. - Игни держись! Держись, не умирай!!!              - Ну что? Достал?! - оживилась парочка гномов, пыхтя набитыми вонючим табаком трубками у небольшого костра.       - Достал, как же... - огрызнулся Морген. - На силу ноги унес - он меня чуть «жидким пламенем» вместо дистиллятика не попотчевал!       - У-у, сосунок! Я б ему так всыпал, чтоб знал, как на старших нападать! - возмутился его товарищ.       - А я вам сразу говорил, что дело это дохлое! - меланхолично заключил другой, выпуская в небо кольцо тяжелого дыма. - Дружище, а ты где так надраться то успел?!       Морген, шатаясь, подошел к костру, качнулся и рухнул лицом в огонь. Пламя тут же взвилось, жадно пожирая бороду и волосы воина. В нос ударил резкий запах паленой шерсти.       - Морген!!! - закричали друзья и, вырвав друга из огня, принялись сыпать ему на голову снег.       - Стрела... - один из них ошарашенно уставился на торчащее из груди воина длинное древко с алым оперением. - Аргх! - В тот же миг гном выгнулся дугой, заломил руки за спину, словно пытаясь до чего-то дотянуться, потом коротко вздрогнул и повалился на снег. Из спины воина торчали две стрелы - одна, пробив кольчугу, вошла между лопаток, другая - чуть ниже шеи.       - Атака!!! - наконец спохватился единственный оставшийся в живых и бросился на землю, продолжая орать: - Атака!!! На нас напали!!!       Над его головой просвистела пара стрел. Гном подхватил лежащий у костра топор, щит и вскочил на ноги:       - Ну?! Покажись, бесовское отродье!!! - заорал он в пустоту.       В следующую секунду, срезав несколько еловых веток и со свистом пронзив воздух, ему в грудь воткнулись четыре стрелы.       - Это как же... - прохрипел воин, пытаясь устоять на ногах, и ошалело глядя на пробитый насквозь щит и кольчужный доспех. - Эльфы... - обронил он напоследок и растянулся на окрашенном кровью снегу.              Руки молодого алхимика предательски подрагивали, тщетно пытаясь нащупать на запястье безвольно обмякшей руки хотя бы слабенький пульс. Его же собственное сердце так бухало в груди, что кроме этих ритмичных ударов он не слышал более ничего. И лишь тень, стремительным росчерком мелькнувшая перед глазами, заставила его прийти в себя.       Он инстинктивно взглянул ей в след и с недоумением уставился на зияющую в палатке дыру. Не очень большую, но с неправдоподобно ровными краями - словно что-то невероятно горячее выжгло ее в толстых шкурах и унеслось дальше.       Бросив взгляд в другую сторону, Сурд увидел еще одно отверстие - на противоположной стене. Наконец осознав, что пролетевшее в десятке сантиметров от его головы нечто, с тем же успехом могло проделать дыру в нем самом, он вскочил на ноги и бросился вон из палатки.       Гул в ушах поутих, и юноша различил крики, несшиеся со всех сторон лагеря. Одни были преисполнены ярости, другие - боли, иные же возвещали о смерти...       На фоне пышущих пламенем костров метались закованные в броню гномы. Похватав оружие и щиты, воины с криками бросались во тьму... и не возвращались.       - Что случилось?! - Сурд схватил за плечо пронесшегося мимо гнома, и тот едва не огрел его огромной секирой.       - Атака! Эльфы напали! - прорычал в ответ воин и побежал дальше.       - Как... эльфы?! - ошалело проговорил юноша. - Какие, к демонам, эльфы?! Мы в сердце наших владений!       Но ему никто не ответил...       Игни была права. Предупредила, а он ей не поверил! Нужно отступать, немедленно!       Сурд бросился вглубь лагеря, туда, где стояла палатка военачальника - старого ветерана, успевшего на своем веку уже повоевать на границах и с тварями Бетрезена, и с шайками бандитов, время от времени забредавших с захлебывающихся в крови людских земель.       - Трогнар! - алхимик вбежал в его палатку и буквально нос к носу столкнулся с хозяином жилища.       Воин был просто огромен - на голову выше Сурда и втрое шире в плечах. На его могучем теле мрачно сверкали начищенные до блеска черные латы, поверх которых была одета алая накидка с вышитым золотом семейным гербом.       - Чего тебе? - хмуро спросил он, взвалив на плечи боевой топор, такой же огромный, как и он сам.       - Трогнар, мы должны отступать! Нужно уходить дальше в горы, во владения великанов! Они...       - Парень, ты что - испугался кучки эльфов?! Мы порубим их здесь и никуда не пойдем!       - Наша задача - защищать друида! И это были ее слова! Она сказала, что нам не победить, она сказала, что нужно уходить в горы!       - Послушай... - понизив голос, проговорил воин, притянув юношу к себе и угрожающе сверкнув налитыми кровью глазами. - Я был против того, чтобы какой-то сопляк шел вместе с нами! Но это был приказ Совета, и мне пришлось подчиниться. Однако, ты здесь никто! И если ты думаешь, что из-за слов какой-то полудохлой девки я сбегу с поля боя... Можешь забирать ее и уматывать отсюда - никто не держит! Но я и мои люди останемся здесь!       Он толкнул Сурда, и тот повалился на спину. Военачальник же нахлобучил на свою косматую голову рогатый шлем и вышел наружу.       Вскочив, юноша бросился следом, нагнал его и вцепился в руку:       - Но мы должны уходить! Должны! Их больше, они...       Удар латной перчаткой по лицу едва не вышиб из него дух. Рухнув на снег, он затряс головой, пытаясь прийти в себя. Чуть впереди взревело вырвавшееся на волю «жидкое пламя» и в ярком рыжем свете Сурд разглядел эльфов.       Они неровным строем выходили из леса. Одетые в легкие серебряные кольчуги и кожаные жилеты, вооруженные короткими мечами и длинными луками. Чуть позади вышагивала троица в белоснежных латах и меж разнесенных в стороны рук сверкали золотые вспышки электрических разрядов.       Потоки пламени разбились о незримую стену, сползли по ней и в бессильной злобе зашипели на окутавшемся паром снегу.       Один из эльфов потянул из колчана стрелу, провел ею по губам, вложил в лук и, натянув до предела тетиву, выпустил в гнома, готовившего свой огнемет к новому залпу. Коротко свистнув, та вонзилась ему в голову - пробила насквозь шлем и вышла с обратной стороны. Словно раскаленный кинжал сквозь шмат свиного сала.       Сурд огляделся. Еще не отойдя толком от удара, ослепленный ярким светом пламени, он все же разглядел... тела. Мертвые тела воинов из их отряда, растянувшиеся на снегу, обагряя его своей густой горячей кровью...       Он перевел взор на спину удаляющегося Трогнара. Тот, казалось, и не замечал тел погибших воинов. Неторопливо шел по лагерю, вглядываясь во тьму, и поигрывал своим топором...       Даже не задумываясь о последствиях, Сурд выхватил из ножен кинжал, вскочил на ноги, бросился к нему и, что есть силы, ударил военачальника в незащищенную шею.       На мгновение ему показалось, что его удар не причинит ни малейшего вреда этому старому закаленному ветерану. Просто невозможно так запросто убить этого могучего воина, наплевавшего на свою жизнь, жизни своих людей, жаждущего лишь новых сражений...       Однако, удар достиг своей цели. Гном захрипел, схватился рукой за рану, царапая латными перчатками стальное лезвие кинжала. Потом рухнул на колени и, захлебываясь кровью, выдохнул: - Предатель!       Алхимик ошеломленно отступил назад, не веря, что сделал это. Предал своего командира. Напал в спину и убил...       Однако это замешательство продолжалось лишь пару секунд. Придя в себя, юноша бросился к мертвому телу. Вытащил из раны кинжал и обтер его о снег, сунул в ножны, которые даже позабыл закрыть, однако яд чудом не расплескался. Потом обшарил тело гнома и, нащупав на поясе сигнальный рожок, рванул его на себя, а после бросился бежать к палатке, в которой лежала умирающая послушница.              Через минуту на звуки рога сбежались все... все оставшиеся в живых гномы. Их было восемь: три арбалетчика и пятеро воинов. Все, как один, они непонимающе смотрели на юного алхимика, застывшего у начала горной тропы, подле ног которого без сознания лежала послушница.       - Сурд? - удивленно воскликнул кто-то. - А где Трогнар?!       - Он... погиб, - сдавленно выдавил юноша.       Повисла тишина, нарушаемая лишь тихим позвякиванием металла, доносящимся из разоренного лагеря.       - Как погиб?.. Нет! Нет, он не мог умереть! Ты, верно, шутишь, да?! - Наконец пришел в себя один из воинов.       - Он умер. Был убит эльфийской стрелой. Я был рядом, но сделать ничего не смог. Он приказал мне собрать уцелевших и отступать в горы. Там... там нас должны встретить посланники Властителя Бурь.       - Ты лжешь! - зарычал кто-то. - Трогнар никогда бы не отдал такого приказа! Никогда бы не приказал трусливо бежать с поля боя!       Сурд не ответил, лишь поднял повыше сигнальный рожок, поднял с земли девушку и, посадив себе на спину, зашагал по тропе.       Гномы позади обменялись недоуменными взглядами... а потом отправились следом - никто не хотел умирать.              Два дня заняла дорога через горный перевал, отделяющий их от Седых холмов - обители великанов. Выжившие в резне гномы, под предводительством юного алхимика, тащившего на спине друида, без устали шагали по хрустящим под ногами снегам, взбираясь к вершинам гор. Без привалов, лишь раз остановившись на ночлег, проявляя чудеса выносливости, они упорно взбирались все выше и выше. И тому было две причины: послушница, с момента атаки на лагерь не приходившая в себя, и эльфы, следующие за ними по пятам.       Нестройную колонну, тянущуюся следом, гномы увидели уже утром первого дня. Было не похоже, что они стремятся догнать их - все-таки лесные жители значительно превосходили изможденный отряд по скорости и, не старайся они держаться вместе, давно уже могли бы пустить следом нескольких лучников. А те изрешетили бы их своими смертоносными стрелами даже не дав подойти.       Вместо этого они неторопливо, но уверенно шагали по следу их отряда. Как и гномы, все выше взбирались по вьющейся серпантином дороге. Это сбивало с толку. Все без исключения уцелевшие ломали голову: куда же идут они? Мало кому удалось разглядеть хоть что-нибудь в ту жуткую ночь, когда множество их товарищей расстались с жизнью, но сейчас, средь бела дня, эльфы были как на ладони. И было видно, что нет у них ни обозов с продовольствием, ни даже теплых вещей - они шли с непокрытыми головами, сверкая начищенными кольчугами, а кое-кто и латами. Вместе с тем их неровный строй растянулся едва ли не на целую милю! Так что если это и было вторжением, то организовывал его настоящий профан, и в груди каждого гнома при мысли об этом клокотала мстительная радость: несколько дней и остроухие твари издохнут сами от холода и недостатка еды.       Но если и так - пусть это вторжение... но куда? По всему выходило, что во владения великанов. Дорога была одна, свернуть решительно некуда... Однако до последнего момента гномы пытались отогнать от себя подобные мысли. Пусть большинство из них были невысокого мнения об умственных способностях остроухих, но и они не допускали и мысли о том, что эльфы не знают: лезть к великанам, тем более в их святая святых - обитель Властителя Бурь - самоубийство!..       Вот только эльфов это, кажется, ничуть не волновало - они спокойно шли по пятам маленького отряда, скользя отрешенными взорами по чуждым снегам. С мрачной решимостью и... покорностью. Шли словно висельники на эшафот... вот только едва ли нашелся бы хоть один приговоренный к смерти, в душе которого жила бы столь же яростная жажда мщения, какая одолевала каждого эльфа...       На исходе второго дня пути дорога вывела их к горной гряде, стеной возвышавшейся по обе стороны от узкого прохода, уходящего в непроглядную тьму... Ущелье Камнеликих.       - Пришли, - еле выдавил из себя Сурд и облизнул покрывшиеся трещинками губы.       Позади раздался дружный вздох. Гномы застыли на месте. Каждый из них сейчас хотел лишь упасть на землю, бросить на снег оружие, стянуть доспехи и забыться вечным сном. Но никто даже не присел, ибо знали: так оно и будет. Сил больше не было, и любой поддавшийся сейчас соблазну, не поднимется уже никогда.       Юноша сделал шаг вперед, и тут земля у него под ногами содрогнулась. Скалы-близнецы впереди взорвались ворохом каменных осколков. А из облака пыли, перешагнув через каменное крошево, ему на встречу ступили великаны - двое близнецов, такие же одинаковые, как и камни их породившие.       - Кто такие? - прогрохотал один из них, и за него закончил «брат»: - Чего надо?       - Мы... прибыли сюда по указанию... друида, - пытаясь совладать с дрожью в голосе, ответил алхимик.       - Друида? Где она?       - Вот... - Сурд положил тело девушки на снег и почувствовал, как по измученным мышцам прокатилась волна боли. Стиснув зубы, продолжил: - Она послала зов вашему господину! Сказала, что он ждет нас... Что он укроет нас от опасности. За нами идут... эльфы!       - Вы можете пройти... - после некоторой паузы заключил один из «братьев». - Но она останется здесь.       - Что?! Вы не можете! Ей же нужна помощь! - воскликнул Сурд. - Я не оставлю ее здесь! Она друид! У нас задание!       - В Седые холмы мертвым входа нет! - нахмурился второй великан. - Она останется.       - Что?! Нет, она не мертва! Она просто без сознания! - Сурд наклонился к девушке, принялся похлопывать ее по щекам: - Игни, Игни, очнись! Давай, просыпайся! Мы уже пришли, все позади, Игни!       - Она мертва, - повторил великан и, согнувшись, коснулся руками земли. - Ступайте. Мы задержим ваших преследователей.       - Нет! - закричал юноша, и почувствовал, как тело девушки опускается куда-то вниз.       Бросив взгляд, он на мгновение увидел ее лицо, навсегда отпечатавшееся в тот момент в его памяти, а потом холодная земля сомкнулась и над ним...       - Игни!!!       Не помня себя, Сурд вцепился руками в землю. Попытался раскопать ее, сдирая с ладоней кожу и ломая ногти - тщетно. По перемазанному в грязи лицу покатились крупные слезы, тихонько пощипывая щеки. Он закричал, а потом упал на землю, зарывшись лицом в снег, и чувствуя, как прилипают к губам холодные комья земли.       Его подхватили чьи-то сильные руки, помогли подняться, а после двое гномов, обхватив юношу за плечи, куда-то его повели. Но теперь это было уже не важно. Ничто больше не имело для него значения.              Седые холмы, оплот Властителя Бурь, дом для нескольких сотен великанов. Холмистая равнина, некогда служившая дном горному озеру, пока то не пробило брешь в плотине островерхих скал и не обрушилось вниз бурным потоком, оседая кристалликами льда на скалах и сбегая леденеющими ручьями по пологим склонам. Ныне она сплошь была усеяна неказистыми деревянными постройками, скрытыми под шапками снега - жилищами тех великанов, которым не нашлось места в пещерах. Были тут и нетронутые строителями деревья - небольшая вечнозеленая еловая роща на дальней, от ущелья, окраине. А вот пронизывающего до костей ветра, что терзал путников у самой вершины, здесь не было - скалы надежно укрывали от капризов суровой погоды. С закатного, подернутого дымкой облаков, рыжего неба взирало на это великолепие уходящее за горизонт светило...       Вот только некому было любоваться красотами здешних мест - великаны, давно пресытившиеся этим зрелищем, разбрелись по домам, с тревогой на сердце, думая о грядущей битве. Измученные дорогой гномы отправились на покой, в отведенные «хоромы». Один лишь Сурд был лишен таковой возможности - юноша сидел пред пышущем жаром костром, неторопливо потягивал кипяток из огромной деревянной кружки и разглядывал остроносые туфли на ногах Имира, Повелителя Бурь.       - Ты прав, маленький гном, - заключил тот, поднялся с каменного трона и, откинув алый плащ, прошелся по своему дому - просторной пещере, устланной махровыми коврами. - Едва ли эльфы отправились в таком количестве, чтобы извести вас. Да и ваш лагерь они разорили походя. Просто потому, что он был у них на пути. Они идут сюда!       - Зачем? - меланхолично поинтересовался алхимик. По правде говоря, ответ на этот вопрос его мало интересовал.       - Вероятно, хотят заручиться моей поддержкой и двинуться на земли вашего народа.       - Безумие... или ты собираешься к ним присоединиться?       - Не говори ерунды, мальчик! Однако, есть разные способы добиться расположения. Не все покупается за самоцветы, не все предлагается словами. Вероятно, они будут угрожать. Мне, я полагаю. Но в одном ты прав - это действительно безумие. Лишившись своего бога, остроухие в конец потеряли рассудок. Они хотят вашей крови, и ради нее охотно готовы пролить свою...       - И что же вы будете делать?       - Завтра в полдень мы выйдем им на встречу и дадим бой. Если в своем безумии они так жаждут смерти - мы станем ею.       - Но зачем? - Сурд потряс головой, пытаясь хоть немного привести в порядок мысли. - Почему не дождаться пока они придут сюда? Там ведь узкий проход в горах - можно подождать и...       - И умереть под градом эльфийских стрел. Они может и безумцы, но не дураки. Они не полезут в ущелье, во всяком случае, не полезут в него без перекрытия. И лучше уж встретить их там, где мои воины смогут развернуться и раскидать этих тварей, чем в ущелье... Даже если бы мы засыпали проход, эти бестии наверняка нашли бы способ забраться наверх, и тогда - конец нам. В этой долине, окруженной горами, мы для них еще лучшая цель, чем там - на открытом пространстве. Не думал я, мальчик, что когда-нибудь мне придется не по нутру свой собственный дом...       Имир испустил тягостный вздох и огладил толстые длинные седые усы и бороду, достающую ему до колен. Потом вернулся к трону и тяжело опустился в него.       - Ступай, отдохни. Вам выпала трудная дорога...       - Я... я до последнего боролся за ее жизнь, - тихо прошептал Сурд, а после закричал во все горло: - Будь прокляты эльфы! Будь проклятые эти мерзкие твари! Это все они! Из-за них она умерла!       - Вы странные создания, мальчик... - покачал голову Властитель Бурь. - Ты горюешь об одной воссоединившейся с Вотаном душе, а между тем эльфы положили добрую часть вашего отряда... Почему ты не думаешь о них?       - Не знаю.. Я не знаю! Я просто хочу видеть, как эти... эти твари будут корчиться в предсмертной агонии! И чтобы она длилась как можно дольше! Я... все уцелевшие из нашего отряда, мы тоже примем участие в бою!       - Не думаю, что это будет разумно... Вас попросту застрелят - только и всего. Эльфы бросили вызов мне и моим воинам - от наших рук они и погибнут.       - Но...       - Ступай. Отдохни. У нас еще будет время поговорить завтра.       Сурд понуро кивнул. Весь его боевой запал мигом растворился и он поплелся на улицу, даже не особо заботясь о том, что не знает дороги. К счастью, у выхода его уже поджидал проводник.              Однако, на следующий день они поговорить не успели... Сурд проснулся от раската грома, сотрясшего гору до самого основания. За ним последовал еще один, а потом еще и еще. Наконец до заспанного мозга дошло, что это не гром - а шаги. Прямо к отведенным ему покоям бежал великан... Сурд поспешно поднялся, растирая глаза и борясь с мучительной болью в ноющих мышцах, прошел к выходу, однако на пороге пещеры нос к носу столкнулся с парочкой гномов.       - Сурд! - закричали они. - Сурд, нужна твоя помощь!       - Что случилось? - несколько ошалело пробормотал он. - Где остальные?       - Нет больше остальных! Мертвы! Все мертвы!       - Как мертвы? Что случилось?!       - Да проспал ты все на свете, парень! Бой уж давно начался! - прорычал один воин. – Мы с Имиром вместе пошли. Он хоть и не хотел нас брать, да мы настояли!       - И полегли все наши, - мрачно добавил другой. - Только мы вдвоем и остались. Твари остроухие только так их стрелами истыкали!       - А что Имир? Великаны?!       - Повязали Имира! А великаны, те что с ним в атаку на эльфов пошли - там вон, за ущельем и лежат... целая гора трупов!       - Нет... нет, это не возможно! Стойте, это какой-то... кошмарный сон, да? Это бред, это... Да вы пьяны?! Надрались эля и несете теперь всякую чушь, да?! - Сурд облегченно расхохотался, но его деланная ухмылка быстро сползла с лица под хмурыми взглядами воинов.       - Сурд... Мы говорим правду. Все мертвы. Великаны проиграли этот бой.       - Но как, бесы вас побери! Как такое могло произойти?!       - Я не знаю, парень... - покачал головой один из них. - Поначалу все отлично шло - вылетела наша орава, ворвалась в толпу эльфов и давай их рубить, да крошить! Сотню точно мы на тот свет отправили, а после... Они выстрелили - великаны упали. Двоих наших, как раз их туши да и придавили!       - А потом Имир вышел, - перебил второй. - Лапищи свои к небу поднял, да как заорет - аж снег с гор посыпался. Да на небе такая свистопляска началась - облака спиралью, что твой змеевик, вскружились! Темнота нахлынула, будто и не день вовсе. И молнии, прям по эльфам - бабах!.. А им хоть бы хны!       - Бабы у них там есть! - вновь принялся рассказывать первый. - Видел я одну - в тылу стояла. Белая, как снег. На теле - одна тряпка какая-то, и как только не окочурилась еще?! И танцует, пляшет... Я, было, подумал - сумасшедшая, а потом меня аж в жар бросило! Силища от нее так и прет! Вот, видать, и оказалась она посильнее старикана... Властитель Бурь, чтоб ему пусто было!       - Ну, мы и побежали к тебе! Уж и на что погано я себя чувствую - сызмальства из драки не бежал, а тут бросил топор и драпать... Не простит мне того Вотан, но нельзя нам было иначе... Тебя предупредить хотели - на тебя ж одна надежда!       - Да вы в конец ополоумели что ли?! - вскипел Сурд. - Я что сам должен всем эльфам глотки перерезать?!       - Так ведь друиды! Они ж тебя всякому учили! Зелья там разные, снадобья...       - Да нет такого зелья, чтобы втроем эльфийскую армию разбить!       - Так нас ведь не трое! Нас... вона сколько!       Сурд вышел из-под свода пещеры и остолбенел - вокруг плотным кольцом стояли великаны, опершись на чудовищных размеров дубины, и пристально взирали на него.       - Мне нужна лаборатория, реагенты... - неуверенно помотал головой парень. - Все осталось там, в лагере!       - Есть! Все есть! - закричали гномы. - Чего у этих парней только не припасено!..       - Выручай, парень! - прогудел один из гигантов. - Имира спасать надо... а иначе, коли они его силу на нас обратят...       - Я... попробую, - неуверенно ответил Сурд.              Стоящий на огне котел вовсю кипел. Над черным варевом поднимался пар, пахнущей не более аппетитно, чем и выглядела эта субстанция. Алхимик работал уже несколько часов к ряду, не покладая рук растирая рукоятью ножа в маленькой миске высушенные растения до состояния порошка и ссыпая его в котел. Отрывался от своего занятия он лишь ненадолго, чтобы помешать свое варево, да наполнить стоящие на горелках реторты содержимым тех немногих флаконов, что юноша захватил с собой, и слить все в тот же котел низкокачественный дистиллят. Не было времени заботиться о чистоте напитка. Вдыхая терпкий запах и глядя на то и дело лопающиеся на поверхности зелья пузырьки, Сурд старался отогнать прочь мысли о том какими могут быть побочные эффекты у этого отвара. Целиком и полностью отдавшись во власть предчувствий, он стремился лишь к одному - сотворить то, что даст выжившим великанам силу разгромить эльфийский отряд.       Оттого он даже не заметил, когда его рука, нырнув в нагрудный карман, выудила на свет хрустальный цветок и швырнула его в котел. И лишь мелодичный звон, наполнивший пещеру за секунду до того, как прощальный дар Игни коснулся черной жижи, привел его в чувство.       - Нет! - он едва не сунул руку вслед за цветком, но вовремя удержался.       А тот, коротко булькнув, исчез в веере черных брызг.       Хрустальная лилия - тот самый философский камень, заполучить который так жаждали алхимики, достигшие в своем мастерстве «потолка». Цветок, тайны рождения которого ведают лишь верховные друиды. Способный разрушить привычные ограничения, нарушить запреты...       Сурд тяжело вздохнул и присел на табурет рядом. На душе у него было холодно и пусто.       В такой позе его и застал неуверенно вошедший во временную лабораторию гном.       - Ну как?       - Готово, - буркнул в ответ юноша. - Там, в котле. По ложке каждому, если хватит...       - Понятно! А что оно делает?       - Понятия не имею...       Алхимик накинул на плечи тяжелый меховой плащ и вышел на улицу. Прошел мимо выстроившихся в ряд великанов, не удостоив их даже взглядом, и исчез в отведенной ему келье...              Сурд проснулся через несколько часов. И в голове его не было ничего, кроме единственной мысли: сваренное зелье нужно немедленно уничтожить! Не задумываясь о том, с чего он это решил, юноша пулей вылетел из пещеры и бросился к лаборатории.       Ворвался под темные своды пещеры, пролетел по короткому извилистому коридору и понял - он опоздал.       Котел конечно же уже был пуст, а на полу подле него лежало два бесформенных куска мяса, лишь смутно похожих на некогда храбрых воинов подгорного народа. На кровавом месиве, в которое превратились их лица, блестели маленькие капельке переливающегося всеми цветами радуги зелья.       Юноша сел на пол и уставился на тела изувеченных гномов. Потом вскочил и бросился прочь.       Выбежав из пещеры, он огляделся - ни души. Побежал к видневшемуся вдали проходу, утопая в залитом кровью снегу. Кое-как добрался до него. Глотая скатывающиеся по лицу слезы, побежал дальше. Вылетел у двух разорванных на куски скал... и упал.       К горлу подкатила тошнота. Сурд несколько минут стоически боролся с ней, но потом не выдержал и вывернул на покрытую коричневатой коркой землю содержимое желудка.       Зарывшись лицом в воротник плаща, чтобы хоть как-то побороть жуткую вонь, против которой оказался бессилен даже мороз, он зашагал вперед, ступая по мертвым телам и вырванным из тел и похрустывающим под ногами внутренностям.       Мертвые были повсюду. Дорога из эльфийских трупов, тянущаяся меж стен великанских. И глаза. Сотни остекленевших глаз, уставившихся на него.       Борясь с дурнотой, шатаясь из стороны в сторону, он добрел до огромной кучи мертвых тел и с ужасом понял, что слышит... чавканье. Шагнул назад, зацепился ногой за чью-то руку и рухнул на безжизненные тела.       Мертвые зашевелились. Кто-то за ними недовольно заурчал, а после стремительным и чудовищным по силе ударом снес их прочь. Уши заложило от жуткого рева.       Перед Сурдом застыло чудовище. Огромных размеров тварь, покрытая черной шерстью и потрохами. С исковерканной мордой и скошенной в бок пастью. Тварь шагнула к нему, потащив за собой здоровенную кость - не иначе некогда бывшую ногой какого-то великана - и замахнулась на гнома. В черных полуприкрытых глазах сверкнули злоба, безумие и боль. И в этот миг юный алхимик узнал в нем свое детище...       «Ты была права, Игни...» - подумал он, глядя, как на голову опускается импровизированная дубина. - «Я действительно сотворил нечто... потрясающее!» - алхимик прикрыл глаза.       Оглушительный громовой раскат подбросил его, а после вновь швырнул на мертвые тела. Треск и протяжный вой слились воедино. К общему смраду добавился запах паленой шерсти.       Сурд открыл глаза и увидел, как порожденный им монстр, неловко ковыляя всеми четырьмя лапами, поскакал прочь по дороге - видимо, вслед за своими соплеменниками. На обочине же устланного телами пути стояли трое: Имир, в изорванных одеждах и две великанши у него за спиной.       В ладонях его шипели золотистые молнии, подобно клубку растревоженных змей, а налитые кровью глаза впились в распростершегося на телах юношу.       Тот сжался, в ожидании смертельного удара, однако его не последовало. Сдернув с плеч изодранный плащ, гигант бросил его на землю, развернулся и зашагал по дороге. Женщины еще некоторое время взирали на алхимика, а после развернулись и зашагали следом...              Так закончилась жизнь Имира, Властителя Бурь. Опечаленный гибелью своего племени, он ушел в царство вечного льда, дабы забыться навеки сном, что приносит избавление от тягостных дум и терзаний. И ледяные ветра обратили его ноющее сердце в лед и даровали покой... Однако дети его - могучие великаны, в чьих жилах течет жидкий лед, а в груди стучат заиндевевшие сердца – и по сей день живут в тех суровых краях, храня вечный сон своего прародителя.       Остатки его племени – те, что подверглись трансформации – разбежались кто куда, и долгое время пребывали на грани вымирания. Однако после расплодились и разбрелись по всему Невендаару, снискав себе недобрую славу людоедов, и нареченные ограми.       Алхимик Сурд вернулся домой и, представ перед Советом Хранителей Знаний, поведал эту историю. Ввиду сложности дела и затянувшегося на несколько лет разбирательства, не понес наказание и, получив разрешение покинуть город, незамедлительно им воспользовался. Дальнейшая его судьба неизвестна.       

Конец