Первый воин. Часть II - На краю бездны

Хвойный автомобиль свернул на тихую улочку. В ночной тьме, освещаемой лишь тусклыми конусами фонарей и светом собственных фар, он проехал чуть вглубь и остановился возле просторной, но опрятной двухэтажной виллы, окружённой ухоженной живой изгородью. Дверца открылась, и из машины, изрядно помятой в жаркой перестрелке, выбрался крепкого телосложения парень с тканевой повязкой на левом глазе, слегка побагровевшей в районе глазницы. Поспешно обойдя своего верного железного коня, он открыл левую дверь и по пояс нырнул в салон, чтобы через несколько секунд вновь распрямиться, но уже с ценнейшим грузом на руках. В нежных объятьях Минасэ, робко прижимая руки к груди, мирно спала Хотару. Парень всё никак не мог оторвать от неё полный умиления взгляд, но долг не позволил ему дольше необходимого засматриваться на свою сестру. Кое как отперев входную дверь, Минасэ, не желая разбудить брюнетку резкой переменой освещения, во тьме пробрался на второй этаж, чуть было не споткнувшись на лестнице. В спальне он осторожно опустил свою драгоценную сестру на прохладную постель, а после, стараясь лишний раз не задевать её, вытащил одеяло из-под хрупкого тела. Взгляд ещё раз задержался на безмятежном лице спящей, уже избавленной от застывших кровавых брызг. Всё же как был рад Сан, что с Хотару ничего не случилось! Её спокойствие потихоньку захватывало и его, приковывая ноги к полу и не давая разуму контролировать тело. Лишь осознание того, что девушка свернулась клубочком вовсе не от застенчивости, позволило душе вернуться обратно. Минасэ заботливо укрыл свою сестрёнку одеялом, после чего включил маленькую лампочку в форме бойца Анклава – Хотару говорила, что любит спать в её уютных фиолетовых лучах. - Па… папа, - голос ясно давал понять, что девушка произнесла это во сне. Но её брату было всё равно. Он оцепеневшей статуей замер над её головой, словно древнегреческая медуза обращала в камень не взглядом, а словами. Дыхание также практически застыло, угрожая лишить парня остатков кислорода. Холодный пот проступил на висках и лбу, а по телу прошлась морозная волна. – Папочка! – теперь же слова вывели из ступора. Минасэ, явно в наивысшей степени впечатлённый, медленно приблизился к щеке и поцеловал её настолько нежно, насколько он был способен. - Спи, Хотару, спи. Я всегда буду с тобой. Парень ненадолго задержался в дверях, желая напоследок насладиться представшей его глазам умиротворённой картиной. Но ему более нельзя было задерживаться: долг перед другой девушкой звал его в путь. Зелёная молния неслась по полупустым улицам, эффектно бликуя светом бесчисленных огней ночного города. Ограниченный обзор практически не мешал водителю следить за обстановкой на дороге. Юрко проскакивая между встречавшимися машинами и бодро проходя повороты, спорткар стремительно приближался к своей цели - огромной башне из стекла и бетона, чей сосед совсем недавно лишился пары верхних этажей. Оставив автомобиль стыть на подземной стоянке, Минасэ на всех парах понёсся к своей давней подруге, уже изрядно заждавшейся его в своей квартире. Резкий звонок пробудил Кохэйри от манящего безделья. Негодуя на своего кавалера, она всё же подошла к двери и открыла её. На пороге шатенка стала свидетельницей картины, которой никак не ожидала увидеть: порядком запыхавшийся Минасэ стоял прямо перед ней с протянутым вперёд скромным букетом девственно белых лилий. - Ого, не знала, что ты такой романтик! К чему все эти знаки внимания, если мы просто собираемся заняться сексом? - Выключи стерву хотя бы на сегодня, - ответ снимающего верхнюю одежду любовника только вызвал лёгкую усмешку его партнёрши. - Это же наша первая близость в этой инкарнации; я думал, что тебе будет приятно. Предавшаяся ароматом цветов девушка резко подняла голову. - Разве я говорила, что мне не по душе? Какой же ты всё-таки балбес! Да, и что б ты знал, - характерный звук стучащих друг об друга расколотых кусочков льда заставил Минасэ обернуться. Какого же было его удивление, когда он увидел в металлическом ведре запотевшую бутылку винодельни Карье, прямиком из Шампаня, - не только ты решил придать этой ночи особое настроение. Слова были ни к чему. Молнией приблизившись к своей возлюбленной, парень схватил её на манер американского моряка и слился с ней в медовом поцелуе. Постепенно его правая рука приближалась от плеча к нежной шее, где тыльная сторона ладони нежными скользящими движениями смогла насладиться бархатной кожей. Но это не было конечной целью кавалера: умелые пальцы практически незаметно расстегнули пуговицу бледно-сиреневой блузки. - Хватит, - остановила его девушка, чьё томление было видно невооружённым глазом. - Потом успеем, раз уж мы оба решили сначала поухаживать. Минасэ помог встать своей пассии, после чего удалился в цветущую гостиную, где принялся подготавливать столик к ужину. Шатенка же перевела дух и, заметив, что стало немного жарко, расстегнула ещё одну пуговицу на своём одеянии, слегка обнажив не самую большую, но очень мягкую и упругую грудь. Золотистое переливание любимого шампанского наполнило бокалы влюблённых. По обе стороны от свечки стояли блюда с обожаемым лакомством Минасэ - нежная, фаршированная перепёлкой лазанья так и манила своей усыпанной душистым пармезаном поверхностью. Тут же расположился аккуратный букет белых цветов в простой и элегантной фарфоровой вазочке. Девушка приложила все свои кулинарные способности, и надо сказать совершенно ненапрасно - столько комплементов о своей стряпне Кохэйри ещё никогда не слышала. Закончив ублажать свои желудки, парочка продолжила развлекать себя разговорами под лёгкие джазовые нотки, бесхитростно импровизируя свои движения. Болтовня затянулась настолько, что к концу они на полном серьёзе рассуждали об успехах Аненербе в нелёгком деле поиска древних реликвий. Наконец, оба справедливо решили, что пора бы приступить к делу, ради которого и затевался этот вечер. Кохэйри за руку повела своего гостя за собой на второй этаж, где прошла до второй двери справа, открыв её лёгким толчком ноги. Комната практически в точности повторяла спальню гостя, кроме разве что небольшой тумбочки в дальнем правом конце, на которой стоял истрёпанный плюшевый заяц. Внезапно девушка почувствовала, что у неё из под ног уходит пол: Минасэ схватил её на руки и понёс в сторону кровати. - Отпусти меня, дурак! - забила кулачками шатенка по твёрдой груди русого. О чём тут же пожалела. - Как хочешь, - последовал беспристрастный ответ, после которого изящное тело свалилось на мягкую кровать, спружинив на ней пару раз. Кавалер также плюхнулся в нежные объятья манящего своей прохладой постельного белья. Что девушка, что парень так и лежали в заполненной полумраком комнате. Просто лежали на кровати и не шевелились, вслушиваясь в расслабленное дыхание соседа. Успокаивающие звуки. - Мы так и будем валяться тут до рассвета? – наконец не выдержала этого смущающего молчания девушка – Я всё понимаю, но ведь мы уже дошли до кровати; по-моему, сейчас глупо останавливаться? - Мы уже кучу раз доходили до кровати, - тут же ответил Минасэ. – Уже забыла, как я тебя согревал холодными снежными ночами? - Тот кусок набитой ватой тряпки даже нельзя было назвать матрасом. Мы тогда еле-еле сводили концы с концами. Чёрт, да нам было-то по 12! – не на шутку вспыхнула Кохэйри, от ярости даже найдя в себе силы встать и опереться на левую руку, что слегка испугало её соседа. – Ну же, Минасэ, мы ведь уже так далеко зашли! – так и не услышав ответа по прошествии нескольких секунд, она ещё больше возмутилась, практически утратив романтический настрой. – Что за идиот, ты даже не можешь проявить элементарного уважения и удовлетворить свою любимую! Повезло мне с тобой, - ожесточённо усмехнулась шатенка. Впрочем, в эту ухмылку она вложила куда больше грусти, нежели злобы. - Ты знаешь, за что я тебя люблю? – в свою очередь поднял торс парень. - Явно не за мой голос. - Ну, басистые женщины нравятся многим мужчинам, - с весёлой улыбкой Минасэ несколько коряво подвигнул правым глазом. - Ага, вот только женщиной один дебил меня всё никак не может сделать. - Я люблю тебя за твоё терпение, перевозбуждённая ты моя! А терпение всегда приносит плоды, рано или поздно, - парень с как можно более непроницаемым лицом подполз к своей подруге и навис прямо над ней, перекинув через неё левую ногу. - Вот и в этот раз у тебя уже почти получилось. - Минасэ, ты просто сказочный дебил. - Ну, бываю временами, чего уж там. - Какой там временами? Твоя тупая башка перманентно генерирует целые потоки жалких мыслишек, и, судя по бреду, который ты постоянно несёшь, они тут же оказываются на языке. Не зря у нас даже появилась поговорка: «Только Минасэ к нам придёт – здравый смысл тут же выход найдёт». - Ух ты! – радостная улыбка озарила лицо героя ехидного стиха, который с каждой секундной всё более и более приближался к своей пассии. – Не слишком-то и вежливо говорить мне такое в лицо. Я ведь могу такое принять близко к сердцу. - Этот чёрствый булыжник уже ни на что не пригоден, - хозяйка ночлега проглотила конец фразы, хотя и до этого особо не старалась. С каждой секундой её дыхание становилось всё более робким и взволнованным, а тело само по себе приближалось навстречу тёмно-русому соседу, пока, наконец, мягкая грудь не соприкоснулась с могучим торсом. Закрыв глаза, девушка полностью предалась сладостному вкусу таких знакомых, родных губ, который тут же заставил позабыть её обо всём. Кохэйри уже было захотела повиснуть на шее своего возлюбленного, но, оторвав руки от кровати, вмиг плюхнулась головой на подушку. В спальне тут же зазвучал радостный смешок влюблённых, после чего полумрак вокруг вновь стал немым. Воспользовавшись непредвиденной, но нужной заминкой, любовники быстро начали стаскивать с себя одежду. Минасэ уже полностью разделся и вскрывал пачку презерватива, когда Кохэйри стянула джинсовые шорты и расстегнула сиреневую блузку. - Не снимай её. - Тебе так больше нравится? – заявление партнёра весьма заинтриговало девушку. Тот лишь молча кивнул, отметив про себя, что когда дошло до дела, вся язвительность девушки будто бы испарилась, и её место заняла застенчивость. Однако сейчас было не самое подходящее время, чтобы предаваться рассуждениям. Сознавая это, Минасэ спустился к лону Кохэйри, всё ещё закрытому нижним бельём. Шатенка тут же покрылась стыдливой краской и слегка сдвинула ноги, так что её Ромео пришлось продолжить задуманное: он нежно потянул за края белых трусиков и спустя несколько секунд они оказались у него в руках. Полной грудью насладившись их запахом, парень откинул их и бросился к своей избраннице, прижав её руки к постели и заглянув ей в глаза. - Ты меня что, стесняешься? Мы ведь уже делали это кучу раз. - С чего ты взял, что всё это время в душе я не чувствовала себя так же, как сейчас? К тому же, ты вроде любишь застенчивых девушек… - Я люблю тебя, - Минасэ постарался отогнать от себя неуместные мысли, вызванные высказыванием подруги, которых он так усердно избегал до этого. – И я хочу наслаждаться тобой. Тобой настоящей. Руки Кохэйри обвились вокруг шеи возлюбленного, а сама она хищно впилась в его губы и пристала своим языком к его. Впрочем, инициатива всё равно была в руках парня, так что он ответил взаимностью, нежно перебирая длинные шелковистые волосы правой рукой. Их языки двигались в уже ставшей единой полости, переплетаясь друг с другом, будто танцуя, иногда робко потираясь о зубы и нёба. Женский организм от этого с каждой секундой пылал всё сильнее, отдаваясь увлажнившейся вульвой и приготовившемуся гонять литры разгорячённой крови сердцу, в то время как посланец с Марса уже был весь на взводе, невольно пробуждая в себе самые сырые, самые первобытные, но ни в коем случае не животные порывы. Словно скиталец, не пивший и не евший недели, наконец нашёл приют, также и русоволосый был опьянён предстоящей близостью. - Как же я скучал по таким страстным поцелуям, - кавалер, в полной мере насладившись вкусом слюны своей дамы, позволил себе прервать их весьма затянувшееся оральное соитие. - Неужели Хотару была настолько застенчива? Только услышав эти слова, Минасэ изменился в лице: оно стало выражать безмерное недовольство, смешанное с толикой презрения и крупицами разочарования. Весь его запал испарился за мельчайшую песчинку времени. Будто бы и не было никаких прелюдий. - Моя эрекция, - он поднял перед собой кулак с отогнутым вверх указательным пальцем, который через секунду словно сдулся и упал на остальные. Кохэйри сразу же смекнула, что именно послужило причиной такой смены настроения партнёра, и что виновата в этом только она сама. - Ну и дура… - шатенка с огорчением плюхнулась на подушку и недовольно скрестила руки на груди. В этот момент она проклинала себя как никогда до этого: обломаться на таком-то моменте! Тем не менее, тело уже было на взводе и изнывало от бездействия. Томление разрывало бедняжку изнутри, ядом расползаясь по всем жилкам организма, который в немом крике призывал к действию. Но единственное, на что осмелилась Кохэйри – это лишь подавить желание, прижаться к широкоплечему горячему торсу и заключить его в свои хрупкие объятия. – Здорово я облажалась, конечно. Теперь даже саму себя удовлетворить будет как-то неправильно. Извини меня. Вновь в комнате повисло молчание. Минасэ чувствовал, что его подруга винила только себя, что было совершенно неправильно, но он ничего не мог поделать. В нём самом потихоньку начало расти чувство вины, увеличиваясь с каждым ударом сердца шатенки, а стучало оно поистине неугомонно. Как же он хотел всё исправить… «Так исправь, глупенький» Сердце предательски пропустило удар, а возможно что и два. Это был голос, который Минасэ никак не ожидал услышать сейчас. Только не этот голос. «Хотару?!» «Похоже, что мы оба сошли с ума, раз слышим друг друга. Что ж, по крайне мере ты и тут со мной», - парень был готов поклясться, что услышал радостный смешок. «Знаешь, я безмерно счастлива, что встретила тебя, правда. Ты подарил мне лучшие мгновения жизни, и ещё больше подаришь. Я хочу, чтобы ты был со мной всегда. Только со мной. Но…» «Хотару, прошу», - её брат открыл покрывшиеся солёной плёнкой глаза. «Но ты должен хоть иногда отпускать меня», - Минасэ ясно чувствовал, что глаза его сестры также начали слезиться. «Как сейчас. Я, как и ты, люблю Кохэйри, и хочу, чтобы она была счастлива. Но она может быть счастлива только с тобой. И мне нет места в ваших отношениях» Парень молчал. Он знал, что девушка хотела сказать что-то ещё, но никак не решалась. И он знал, что она хочет сказать. «Я тебя никогда не оставлю. Я всегда буду с тобой, чтобы ни случилось. Мы будем вместе до самого конца. А может быть и дальше» «Да», - брюнетке потребовалось собрать всё своё самообладание, чтобы ответить сквозь нахлынувшие на неё слёзы. «Но научись меня отпускать. Пожалуйста, сделай это ради... ради всех» «Непременно, моя милая» «Я люблю тебя!» - послышался где-то вдалеке затухающий голос самого важного человека. Нет, даже не самого важного. И вовсе не человека. - Я люблю тебя, дурачок, - робко прижимаясь к торсу промолвила смирившаяся шатенка. - Если ты не хочешь, то давай отложим - в конце концов не первая необходимость, да и... Приятное ощущение чуть ниже таза, граничащее с блаженством, не позволило ей закончить фразу. Подняв голову, она увидела лицо своего любовника, переполненное уверенностью в своих действиях. Опустив взгляд, Кохэйри смогла наблюдать за тем, как левая рука пристала к её половым губам, нежно массируя их средним и указательным пальцами. - Минасэ, что ты творишь? - еле сдерживая стоны процедила девушка. - Всего лишь пытаюсь сделать тебя счастливой, - последовал слегка дерзкий ответ. - Если этого недостаточно, то могу ускорить темп. Не успев возразить своему возлюбленному, шатенка почувствовала дикую волну жара, прокатившуюся по всему телу. Прикусив палец чтобы не закричать от неожиданно нахлынувшей на неё эйфории, она левой рукой обхватила шею давно нависшего на ней парня. Всего лишь минуту назад она уняла бушующее внутри возбуждение, но сейчас уже вновь утонула в объятьях страсти - Кохэйри получала истинное наслаждение от фрикций своего партнёра в районе лобка. - Никогда бы не подумал, что мой навык игры на гитаре поможет мне в сексуальном плане. Тебе хорошо? - Д-да! - выкрикнула шатенка, которая теперь держалась обеими руками. Хоть она и не совершала никаких действий, от пота блузка уже прилипла к прекрасному телу. Внезапно она чуть не укусила Минасэ за плечо от окутавшего её наслаждения - большой палец парня начал нежно крутить нежно розовое образование чуть выше вульвы, а его губы пристали к соску правой груди, заботливо посасывая его. Сердце что есть силы желало покинуть грудную клетку – терпеть это блаженство было выше его сил. Полностью повиснув на своём кавалере, девушка пыталась выдержать разлившуюся по каждой жилке любовь своего партнёра. Жар не отпускал, с каждой секундной становившись лишь сильнее и сильнее. Дыхание вторило сердцу, сближая разгорячённые тела. Ещё чуть-чуть и… - Минасэ, я… Я сейчас… Парень не ответил, лишь посмотрел в глаза своей измученной наслаждением подруги. Отпрянув от бархатистой кожи бюста, он коснулся губ возлюбленной. Кохэйри уже не могла себя контролировать: погрузившись во всю нежность поцелуя, она лишь чувствовала, как по телу начала ходить раскалённая дрожь, стремясь к источнику блаженного ощущения. Она уже давно была где-то под небом, но только сейчас начала стремительно возвышаться над этим миром. Ощущение полёта захватило её всю. Ни какой вкус, никакой звук, никакое прикосновение не могли сравниться с этим чувством. Она оказалась на вершине. Кохэйри выгнулась в священном акте соития. Казалось, что сердце уже никогда не будет стучать, а дыхание никогда не вернётся, но ей уже было всё равно – она достигла своего счастья. Лишь спустя некоторое время она осознала, что уже полностью обхватила своего любовника, доставившего её на небеса. Тело всё ещё подрагивало от растянувшегося наслаждения. Глубокими вздохами пытаясь восстановить дыхание, она робко посмотрела ему в глаз. - Я… Я… - Кохэйри, я это прекрасно знаю, - Минасэ хотел было прильнуть к дрожащим губам любимой, но тонкий палец остановил его на полпути. - Я люблю тебя! Кохэйри прижалась к своему любимому, заставив его откинуться назад: теперь оба сидели друг напротив друга. - Люблю. Люблю. Люблю, - тихий искренний шёпот вновь достиг ушей парня, не на шутку смутив его. Даже после всего этого, Кохэйри повторяла эту очевидную вещь. И только сейчас Минасэ понял причину. Сжав свою подругу в крепких объятьях, он улыбнулся собственной глупости и искренности соседки. - Я тоже люблю тебя, Кохи.