Весёлый Новый год

Ринат заявился ко мне бухой в стельку, хохоча и тыкая мне в лицо какой-то облеванной книгой, в которой он, как позже выяснилось, прочитал «одну интереснейшую поебень». Дословно пересказывать не буду, но, согласно этой поебени, каждые 800 лет человек может сотворить «снежное создание», которое оживёт и по характеру будет полной копией создателя. Для этого нужно всего лишь слепить это хуйло, а в полночь станцевать вокруг него на четвереньках. И до рассвета у тебя будет что-то вроде собственной снежной копии. Ринат — пьяная рожа — произвёл подсчёты и заявил мне, что сегодня как раз подходящее время и что заниматься этой ерундой он будет у меня, потому что я живу в частном доме, и у меня есть огород, в котором дохуя снега. Переубедить пьяного Рината всё равно невозможно, поэтому я смирился с тем фактом, что буду отмечать Новый год в компании расстроенного после неудачных экспериментов друга и двух снеговиков. Двух, потому что у Рината появилась гениальная идея: «Если слепить двоих, и они будут держаться за руки, то выйдет как бы одно создание, и они оживут оба, а потом я их трахаться заставлю». Я до сих пор склоняюсь к той версии, что в Новый год я перепил, и меня посетила белочка, потому что иначе никак не могу объяснить то, что у этого мудака всё-таки получилось осуществить его бредовую затею. Правда, заставить этих уродов трахаться ему удалось не сразу. Этот извращенец не учёл того, что то, что он слепил, было его копией, то есть стеснительными полудевственниками (если можно так выразиться), поэтому наш гений, трахавшийся один раз в жизни, и то неудачно, решил их напоить. В итоге сам нажрался ещё больше и стал приставать ко мне. Я, конечно, его друг и к гомикам отношусь толерантно, но сам им становиться пока не планирую... В общем, все мои силы в ту ночь были брошены на то, чтобы утихомирить Рината и этих снежных гадов. Начались наши посиделки довольно безобидно, и я до сих пор не могу вспомнить тот момент, когда всё пошло наперекосяк, но склоняюсь к той версии, что это началось тогда, когда я выпил свою первую рюмку. Ринат тогда как раз заканчивал лепку своих чучел и прибежал ко мне, желая получить от меня четыре морковки. Почему их должно было быть четыре, я думаю, объяснять не стоит, но если кто-то ещё не понял — хер у снеговика тоже был морковным. Я, конечно же, притащил ему то, что он хотел, и радостный Ринат, улыбнувшись во весь рот, чмокнул меня чуть ниже уха. Тогда я — дурак — не придал этому жесту никакого значения. Да и последующим его взглядам типа «я нашкодивший баран» и жестам типа «дама нуждается в помощи» — тоже. Ну мало ли какие затруднения могут возникнуть у пьяного придурка, который лепит скульптуру, сверяясь с облёванной книженцией. Закончив с приготовлениями, Ринат заявил мне, что исполнять ритуальный танец он должен в одиночестве, и я, как порядочный человек, стал подглядывать из-за угла. Описать ЭТО всё равно невозможно, поэтому я и пытаться не буду. Скажу только, что все его действия сопровождались таким хохотом, что я, наверное, мог бы услышать его, даже находясь дома. Через пару минут я уже сидел за столом и, согревая пальцы кружкой чая, претворялся, что сижу здесь уже целую вечность. — Надо ждать, — объявил ввалившийся а кухню Ринат. — Ого, налей мне тоже чайку! Чайку ему я налить так и не успел, потому что забыл нахер обо всём, что должно оказаться в его кружке и в какой последовательности — у меня в коридоре стояли, мать его, два, держащихся за руки, оживших снеговика. Ну снеговиками их теперь было трудно назвать — они были больше похожи на ледяных юношей с длинными оранжевыми носами и оранжевыми херами. — Ух ты, получилось! — заорал у меня над ухом тут же материализовавшийся — даже хер затрудняется ответить, откуда - Ринат. — А я что говорил? А кто не верил мне? Я уже, честно сказать, даже глазам своим не верил, ни то что ему. Оправившись от шока, я пригласил гостей дорогих присоединиться ко мне на кухне, но Ринат, естественно, испугавшись таяния его новых друзей, предложил нам последовать за ним. На веранду.