Несмываемыми чернилами
14 декабря 2013 г. в 12:19
...
Знаете, как это бывает? Думаешь все – лист перевернут, чистой стороной кверху. И все можно заново написать. Начать с красной строки, переписать всю свою жизнь. Начать заново.
А потом – раз, и снова все. Начнешь приглядываться – все, что с изнанки было, просвечивает. Старые чернила размазались, въелись; проступают с другой стороны теперь. Потому что прошлое не сотрешь.
...
Она из тех, что сводят с ума. Она из тех, кто буквально пропитан безумием – оно кипит в ней, как странное варево на адском огне. Она безумна, и она делится своим безумием – раздает его как дар, как самое дорогое, самое ценное в ее жизни.
Она из тех, кто никогда не забывается.
...
Я слежу за ней. Следую по пятам. Наблюдаю. Вдыхаю запах ее духов, вдыхаю ее запах, запах ее крови. Твержу себе, что это не она; она – Морган – не может быть ей – Коралин.
Но это не помогает.
...
Ее слово – разрушение.
Детская, будто бы доверчивая улыбка на бледных губах. Широко раскрытые глаза. Будто бы наивная. Будто бы искренняя. Будто бы не она.
Душные ночи Лос-Анджелеса, города одиночеств. Душные ночи должны были бы быть моими. Должны были бы укутывать меня, укрывать. Как в старых фильмах – главный злодей должен исчезнуть, прикрывшись покровом тьмы.
Но душные ночи душат меня. Напоминают о ней, о ее руках, о ее губах. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал бы мне, что я буду одержим женщиной – я бы рассмеялся. До нее, до моей Коралин – я бы рассмеялся. Сейчас – уже не могу.
Она в моей крови.
...
Днем есть Бет. Есть хорошая, правильная, недосягаемая и невозможная Бет. Есть история, еще не написанная до конца. И чернила еще не впитались в бумагу, и с другой стороны ничего не видно. Ничего не просвечивает.
И не будет – эти буквы поблекнут и выцветут задолго до. Эту историю можно переписать.
Ночь принадлежит ей. Морган-Коралин. Несмываемыми чернилами написанная история моей одержимости. История моего грехопадения. Начало начал.
...
Я смутно помню другую жизнь. Я мечтаю вернуться туда, выжать из себя всю грязную кровь, до последней капли, вытравить последние воспоминания о той, что поделилась со мной моим безумием. Выйти на солнце, и не почувствовать жара. Не почувствовать боли. Я мечтаю об этом.
Но пока она в моей крови – я никогда не смогу.
...
Я смотрю на собственное отражение в ветровом стекле, выцветшие глаза, бледные губы. Бледная кожа. Клыки. Отражение моего безумия. Мое второе, главное, темное я.
И она – стоит у машины, и смотрит на меня. Все так же по-детски доверчиво, трогательно. Она улыбается. И она пахнет как человек.
Но и как Коралин.
...
Я опускаю стекло.
– Здравствуй, Мик, - выдыхает она.
...