Соврем судьбе

Семь лет после победы. С того судьбоносного дня прошло два года. И уже во второй раз я пришел сюда, на это тихое кладбище, с букетом белых роз. Его любимых, как я уже после всего произошедшего узнал. Странно, наверное, получать от меня цветы в подарок, тем более после всего случившегося, но я не мог прийти сюда с пустыми руками. Эта смерть изменила меня, мою жизнь, заставила многое переосмыслить и начать жить по-другому. Я не знаю, зачем я сюда прихожу. Дань памяти или что еще? Не знаю. Я словно отмечаюсь каждый год. "Я помню" - именно это я говорю своим приходом. И я действительно помню. Как же не помнить, если моя нынешняя жизнь - это результат этой смерти? Я не скажу "спасибо, что отпустил", ведь это будет подлой ложью. Все было не так. Никто никого не отпускал. Просто все решил случай. В моей жизни все решает случай. Даже когда это касается чужих жизней и смертей. Случайность - и эта смерть, но все же эту кровь судьба брызнула на мои руки. Поэтому, наверное, неправильно окровавленными руками класть цветы на эту землю, но я все равно сделал это. Поднявшись на ноги, я непроизвольно отступил на несколько шагов назад, хотя еще и не собирался уходить. Дома меня все равно никто не должен ждать. - Ты ходишь сюда каждый год, - раздался за спиной знакомый голос. - Почему? - Не знаю, - сухо ответил я. - Винишь себя? Это была случайность. - Но именно я произнес то заклинание. Этого ты не можешь отрицать. Он умер от моей руки, - твердо, но не повышая голоса, напомнил я. - Да, это было. - Почему ты сам здесь? - спокойно поинтересовался я. - Эта смерть изменила и мою судьбу. Причем даже кардинальнее, чем твою. Беззвучно ухмыльнувшись, я подумал, что это лишь отчасти правда. Смерть была жирной точкой, но отнюдь не новой страницей. - Твою судьбу изменила как раз не смерть, - посмотрев через плечо, я закончил, - а жизнь. Увидев легкую понимающую улыбку, я вновь повернулся к каменной плите, по какому-то дурацкому ощущению считая, что не имею права тут улыбаться. Ведь это, наверное... неправильно и неприлично. - Где они? - хрипло спросил я. - Ты знаешь где. Кивнув, я мысленно прочитал имя на могиле и, лишь губами вымолвив: "Я помню", повернулся и пошел прочь от его последнего пристанища. Поймав на себе взволнованный взгляд, я подошел ближе и, взяв его ладони в свои, поднес их к губам и поочередно поцеловал. - Ты замерз, - тихо произнес я. - Не лето как бы, - в ответ сказали мне и усмехнулись. - А перчатки? - Забыл, - легкомысленно выдохнул, пожав плечами. - Почему ты раньше вернулся? Ты же планировал, что вы уедете от твоих родителей в начале декабря, - с нежностью спросил я, грея замерзшие пальцы в своих ладонях. - Я вспомнил про эту дату, и мы вернулись раньше. Да думаю, ты и так уже по нам порядком соскучился. А отцу уже намного лучше. Только слова успели сорваться с чужих губ, как я тотчас почувствовал сладость поцелуя. Целоваться около могилы, конечно, было еще хуже, чем улыбаться, но я не мог не ответить своему супругу. Не став все же углублять поцелуй, я прижал одной ладонью его руки к своей груди, а второй погладил его щеку. - Пойдем заберем их и затем домой. Я и правда по вам очень соскучился. **** Стоило нам только оказаться в гостиной, как маленький белый вихрь с криками «Отетф» понесся ко мне. Подхватив сына на руки, я поцеловал своего хулигана и, прижимая к себе, спросил: - Как ты, мой принц? Скорпиус немного отодвинулся от меня и, уставившись на меня зелеными глазами, стал лепетать про то, как он гостил у дедушки с бабушкой и как ему там нравилось. Понимал я правда из его слов отнюдь не все, но исправно кивал и восторженно говорил «Да ты что?». Хоть внешне Скорпиус больше напоминал Драко, характер у него был скорее мой. Вздорный, вспыльчивый и самоуверенный до безрассудства. Хотя, когда ему было что-то нужно, он проявлял слизеринские черты, причем настолько умело, что Драко всегда в эти моменты высоко задирал нос. Но если гриффиндорский нрав Драко еще мог пережить, то за то, что Скорпиусу досталась моя структура волос, мой любимый супруг был готов меня убить. Торчащие во все стороны платиновые пряди испортили Драко далеко не одно утро. Если на мои волосы он давно махнул рукой, то на сына он еще гробил свои нервные клетки. Хотя я понимал, что это бесполезно. На мне Драко перепробовал все и безрезультатно, так почему он верил, что со Скорпиусом получится? Но я не прерывал его попытки, мне нравилось за этим наблюдать. Драко крутился вокруг него не покладая рук, а Скорпиус тем временем совсем по-малфоевски морщил нос. Это действительно очень милая картина. Когда же мой мальчик выдохся, я произнес вполне дежурную фразу о том, как же он интересно провел время, про себя надеясь, что Драко мне позже переведет все то, о чем щебетал Скорпиус, и, поцеловав его в лоб, перевел взгляд на Гермиону, стоявшую в дверном проеме. - А где моя принцесса? - спросил я у Гермионы без лишних церемоний, ведь в этот день мы уже встречались. - Уснула на диване, - ответила она, кивнув в нужную сторону. - Я наложила вокруг нее заглушающие чары, так что она не должна была проснуться. Поцеловав еще раз Скорпиуса, я передал его Драко и, обойдя диван, присел перед ним. Моя принцесса и правда была там. Сняв мерцающий купол, я как можно легче коснулся ее черных волос. Вот уж кто истинная гордость слизеринской крови. Истинная представительница факультета своего папочки, как они называли Драко. Хотя от внешности Малфоев Меропе достались лишь гладкие волосы и белая кожа, в остальном она была моей копией. Хотя вру. Несмотря на то, что у моих детей были зеленые глаза, взгляд у них был от папочки. У Меропы это было заметно сильнее, чем у Скорпиуса, но что есть, то есть. Малфои. Что же тут скажешь? Родовые черты, которые выводили веками, моей кровью не извести. Но я не жалуюсь. Драко Малфой, а нынче Поттер-Малфой, подарил мне чудесных двойняшек, и я их всех люблю больше жизни. Поняв, что я все же долго сижу и любуюсь дочерью без дела, я осторожно взял ее на руки и, прижав к груди, подошел к Драко со Скорпиусом. - Спасибо, что посидела с ними, - еле слышно сказал я. - Да ладно, - отмахнулась Гермиона, так же шепча, - я же их крестная, которая помогала им появиться на свет, так что они мне как родные. Драко заметно скривился. Он до сих пор проклинает меня на чем свет стоит за то, что он пережил. Роды были очень сложными и трудными. Тем более двойня, тем более, когда вместо вейлы пришлось рожать человеку. Драко не упускает случая воздать хвалу Мерлину, что больше не может забеременеть, но все равно для проформы грозит мне в случае очередной «случайности» отрезать мне мое мужское достоинство. Я, наверное, конченный извращенец, но я люблю, когда он злится и возмущается. Да, по дому летают тяжелые предметы, и от его оскорблений даже портрет миссис Блек на площади Гриммо затыкается, но мне он кажется в такие моменты жутко моим, и это не может не радовать. Кивнув Гермионе на прощание, я раскрыл ладонь, в которую Драко сразу вложил свою, и всей семьей мы аппарировали в родовое поместье Поттеров, которое теперь было гнездом новой ветви - Поттеров-Малфоев. The end.