Рождественнская истерия

"Let it snow! Let it snow!" - звучало ото всюду, только утюги и фонарные столбы не исторгали из себя рождественских гимнов, хвалы снегу и зимнему волшебству. Рождество ещё не наступило, а уже так надоело! Все вокруг бегают, суетятся, сметают с прилавков всё подряд, упаковывая это в мерзко шуршащую бумагу, наматывая километровые банты. Яблоки в карамели, омелы, олени, толстые старики... Тьфу! Джаред зябко поёжился и укутался в плед. Тоскливо посмотрев в окно, он резко задёрнул плотные шторы, только чтобы не видеть увитых цветными гирляндами пальм. Нет у него настроения отмечать Рождество. От него упорхнула Муза. Слова не складываются в строчки, рифма не плетёт узор на белой бумаге... Белой... чёрт! Белой, как только что выпавший снег!!! Джаред гневно скомкал чистый лист и бросил его в урну. Покосился на него. Да чтоб вас! Скомканная бумага похожа на снежок! "Это начинает походить на паранойю, меня преследует Дух Рождества...", - подумал мужчина, - "Интересно, Прошлого, Настоящего или Будущего? Боже! Неужели я думаю об этом?!" Джаред сжал голову руками и уткнулся носом в стол. Из оцепенения его вывела тошнотворная мелодия "Jingle Bells". Её громкость нарастала. Джаред резко вскинул голову и увидел, улыбающегося во все тридцать два зуба, старшего брата. Шеннон держал в одной руке игрушечного Санту, из которого и лились эти раздражающие звуки. Санта играл на саксофоне и двигался в такт мелодии, а братец повторял его движения. - Зацени, что я купил к празднику. Забавный, правда? У нас в детстве такого не было? - Шеннон светился счастьем. - Выключи эту гадость, - сквозь зубы попросил Джаред. - Да пусть играет, настроение создаёт, - Шеннон не уловил свирепых ноток в голосе брата. - Выключи, - повторил младший Лето. - Да... - Шеннон не успел договорить, как кукла была схвачена и обезглавлена, саксофон вырван из рук и растоптан. - Никакого Рождества! Никаких колокольчиков, оленей и гимнов! - Джаред был страшен в гневе. Шеннон подобрал то, что осталось от куклы, выбросил это в урну и уже хотел уйти, но брат его остановил, - Вынеси останки, они меня нервируют. - Как скажешь, - тихо ответил Шеннон и, понурившись, вышел из комнаты, с мусорным ведром в руках... Джаред страдальчески закатил глаза и снова уткнулся носом в стол. Посидев так некоторое время, он почти выбежал на улицу. В доме он физически чувствовал обиду и разочарование в нём брата. Мужчина брёл вдоль улицы, не обращая ни на что внимания. Вдруг впереди послышалось какое-то громыхание. Джаред поднял глаза и увидел старого нищего с магазинной тележкой, нагруженной всяким хламом. Его вид был весьма живописен: пышная гирлянда намотана вокруг шеи, розовые бутафорские очки-звёзды, а завершался образ светящимися рожками на пружинках. Нищий приветливо улыбался беззубым ртом. Джаред вымученно улыбнулся ему в ответ и ускорил шаг. Уже оказавшись за спиной Лето, старик его окликнул: - Мистер! - Это вы мне? - искренне удивился Джаред. - Да-да, вам. - Я могу чем-то помочь? - Лето начал ощупывать карманы в поисках кошелька. - Нет, что вы, - не переставая улыбаться, бродяга замахал руками. - Это я хочу вам помочь. Мне кажется, вы что-то потеряли, - он начал копаться в своей тележке. Джаред был весьма удивлён и заинтригован. - Вот! Я знал, что это кто-то потерял, - нищий протянул Джареду свою находку. - Что это? - музыкант недоверчиво взял протянутый предмет. - Это то, что вам поможет, - бродяга хитро подмигнул и быстро удалился, насвистывая "Jingle Bells". А Джаред остался стоять, разглядывая то, что он дал ему. Он смотрел на эту вещь и к горлу подкатывал комок. Это был бумажный домик с зелёной крышей и двумя жёлтыми окнами. К крыше была приклеена петелька из бечёвки. Точно такой же домик они с Шеннон сделали в детстве, и он висел на их рождественской ёлке среди прочих самодельных игрушек... В рождественское утро Шеннон проснулся от звона колокольчиков. В дверь его комнаты постучали, послышался характерный смешок и быстро удаляющиеся шаги. Лето встал с кровати и почему-то на цыпочках подкрался к двери. Он резко её распахнул и услышал, как она ударилась обо что-то, лежащее на полу. Это была продолговатая коробка, обёрнутая белой блестящей бумагой. Сверху была приклеена записка. Шеннон сунул коробку за пазуху и пошёл в кухню. Тем более, что от туда доносился манящий аромат кофе. Но до кухни он не дошёл, потому что, проходя мимо гостиной застыл, удивлённо открыв рот. Гостиная сияла: множество гирлянд, мишура, олени и омелы... В центре стояла огромная ёлка, украшенная множеством ярких шаров, бантиков и забавных зверюшек. Под ёлкой сидел Джаред в костюме Рудольфа: с рожками на голове и красным носом. - С Рождеством, Шеннон! - с сияющими глазами Лето-младший подскочил к брату и обнял его, - прости меня за ту истерику. Ты уже посмотрел мой подарок? Шеннон хмыкнул, присел под ёлку и распечатал подарок. В коробке лежал Санта... с ударной установкой и триадой на шапке. Джаред из-за плеча брата нажал на кнопку и Санта начал играть "Jingle Bells" , тряся седой головой в такт музыке. - Ну да, Рождество же, - старший Лето улыбнулся и начал читать записку. В ней Джаред просил прощения и поздравлял его с Рождеством. Да, записка была в стихах. Вернее, это было извинительное стихотворение под названием "Рождественская истерия".