Спасти капитана.

- Нам нужно что-то делать с этим, Гин, - владыка недовольно покосился на стопку исписанных разной степенью читаемости листов и устало прикрыл глаза. – Мне уже надоело каждое утро читать жалобы от Эспады. - Зато они больше не врываются в Ваш кабинет по этому поводу, Айзен-тайчо. Да и писать научились уже почти разборчиво. - Но мне их искренне жаль, я же по собственному опыту знаком с упрямством Канаме, когда ему взбредает в голову улучшить чей-то моральный облик, - капитан вздохнул. – И тогда он становится действительно невыносимым. Ичимару тут же захотел поинтересоваться, в каких случаях его собственное поведение никого не раздражает в Лас Ночес, но вовремя сообразил, что ответ с огромной долей вероятности может ему не понравиться. - И что же тайчо придумал? – вместо этого вкрадчиво спросил он, прекрасно зная, что Соуске не затевает праздных разговоров. Это Гин понял еще во времена своего офицерства в пятом отряде. - Мы пригласим в гости его лейтенанта, - Айзен усмехнулся, а потом задумчиво добавил. – Впрочем, кто знает, может он и без этого захочет прогуляться в Уэко Мундо? *** После того, как троица предателей феерично укатила к меносам, жизнь в Готее 13 стала еще более скучной. Работы в 3-ем, 5-ом и 9-ом отрядах было выше крыши, и, если Кира Изуру всегда и так выполнял все командирские обязанности по составлению отчетов и решению возникающих в отряде проблем, а Хинамори Момо все еще валялась в полуотключке, то Хисаги Шухею приходилось тяжело. Разбирая бумаги или выслушивая просьбы и жалобы подчиненных, он с грустью вспоминал времена, когда это все его не касалось, а потом в очередной раз провожал Тосена в гарганту на могучем солдатском жаргоне. По вечерам, на «неофициальных лейтенантских собраниях», где неизменно текло рекой саке и обсуждались разнообразные сплетни, кюбантай фукутайчо искренне восхищался трудолюбием Изуру и завидовал раздолбаю Ренджи, постоянно получавшему задания в Генсее – уж лучше с риском для жизни рубить пустых, чем чахнуть над кучей бумаг с утра до вечера. По счастливой случайности, через некоторое время, руководство Готея в лице Ямамото пошло ему навстречу и, вместо Хицугайи на грунт был командирован Хисаги. Надо ли говорить, что веселая компания в составе Мацумото, Абарая, Юмичики и Иккаку несказанно обрадовалась такой замене? *** - И вот это менос, значит, кааак церо выпустит! – изрядно захмелевший Ренджи поудобнее развалился на полу и продолжил приукрашивать факты недавнего вызова, щедро запивая рассказ саке. – А я его Забимару кааак отразил! - Ну да, у Аясегавы-сана вон до сих пор перья дыбом, - хмыкнул хозяин магазинчика волшебных товаров, по своему обыкновению внезапно появляясь на пороге своих владений, где и происходило веселье. - Урахара-сан, выпейте с нами, - обезоруживающе улыбнулась Рангику и мгновенно усадила торговца рядом с собой. Так уж получалось, что везде, где одновременно встречались лейтенант 10-го отряда и алкоголь, трезвых уже остаться никак не могло. - За доблестных служителей Готей 13! – поднял пиалку обладатель полосатой панамки. Тост был встречен крайне благожелательно и с неподдельным энтузиазмом, как и несколько последовавших за ним. - Урахара-сан, - Абарай посмотрел на Киске лукавым и довольно расфокусированным взглядом. – А правда, что Вы можете открыть Гарганту? - Да кто только сказал тебе такую чушь? – тут же перебил его Мадараме. – Всем же прекрасно известно, что шинигами не способны на такое! - Как же тогда Айзен, Ичимару и Тосен попали в Уэко? – возразил чуть более трезвый Аясегава. - Да менос их разберет, - отмахнулся Иккаку. – О, точно! Меносы им ее и открыли! А Урахара-сан – не менос. Мацумото оценивающе оглядела торговца, видимо, прикидывая насколько правильны рассуждения собутыльников. Однако, Панамка-сан как-то странно двоился и утверждать с уверенностью, кто из этих двоих Киске, а кто менос, Рангику бы не решилась. Оставалось только проверить это опытным путем. - Урахара-сан, вкрадчиво начала золотоволосая красавица, хлопая огромными голубыми глазами. – Вы ведь действительно можете то, о чем говорил Ренджи? Следующие действия бывшего капитана 12-го отряда можно было объяснить только изрядным количеством злоупотребленного по назначению саке и оправдать лишь истинно мужским желанием покрасоваться. Нетвердым шуньпо добравшись до небезызвестного всем подвала, Киске обнажил Бенихиме и открыл гарганту, даже без произнесения заклинания. Будь здесь Тессай, он бы умер во второй раз, несмотря на бессмертную по определению сущность – чисто от зависти. Впрочем, восторженный гул полуадекватных шинигами и поцелуй Рангику были для торговца гораздо лучшей наградой. Отметив «открытие века» еще несколькими пиалками горячительного напитка, веселая компания устроилась спать прямо в пещере под магазином. Исчезновения Шухея никто даже и не заметил. *** - Холодно, - пожаловался Хисаги полупустой бутылке, в сотый раз подряд чуть не падая на скользком мосту меж двух миров. - Ну какого пустого Вы так далеко забрались, а, Тосен-тайчо? Некоторое время лейтенант шел, из последних трезвых сил сосредоточась на поддержании равновесия, но потом, видимо, окружающая среда ему показалась уж слишком тихой. - Врагу не сдается наш гордый Готей! – Шухей на секунду задумался о том, что и впрямь кому сдалось это сборище шинигами? Потом, так же нестройно продолжил: - Девиз наш налей, закуси и запей! *** - Может, стоит его встретить, Айзен-тайчо? – Гин от всей души веселился, глядя на балансировавшего на скользкой поверхности замерзших духовных частиц лейтенанта. - Нет, Гин, пусть он лучше протрезвеет, пока будет добираться до Лас Ночес самостоятельно. - Аканна, тогда мне придется поменять местами еще не один коридор, - протянул Ичимару, завистливо глядя на ополовиненную бутыль в руках Хисаги и мечтая оказаться как можно дальше от категорически непьющего Айзена. *** - Кончилось, - разочарованно протянул лохматый, татуированный и в шикай пьяный шинигами. Одному продолжать путь было уже не столь весело, но Шухея грела мысль, что там, в конце коридора, его ждет капитан. Разумеется, более здравомыслящий внутренний голос предостерегал, что в таком виде Тосену-тайчо на глаза лучше никоим образом не попадаться, но лейтенант соскучился настолько, что даже неминуемое наказание казалось ему приятной мелочью. «По сравнению с криком Сузумуши», - участливо согласился внутренний голос. *** - Пойдем, Гин, - владыка в одно сонидо спикировал с трона, оказавшись рядом с Ичимару. – Нужно предупредить Эспаду. - А как же сам Тосен-сан? – бывший санбантай-тайчо нагло притянул Соуске к себе, мотивируя это тем, что сказанное никто больше слышать не должен. Да, именно поэтому он так вкрадчиво шептал этот вопрос, касаясь губами капитанского уха, и вовсе его не стоило понимать превратно. - Канаме отправился в мир людей, - Айзен ловко вывернулся из цепких объятий и направился к выходу из зала. – За какой-то очередной ерундой, пригодной для воспитания арранкаров. «Что ж, по возвращении этого занудного моралиста ждет очень милый сюрприз», - злорадно подумал светловолосый шинигами, неслышно скользя вслед за правителем Уэко в комнату чайных церемоний. *** - Моя дорогая Эспада, - Айзен величественно прошествовал к своему месту во главе стола. Означенная десятка заметно приободрилась, не заметив за плечом повелителя второго помощника. - В Уэко Мундо проник один шинигами, и теперь он направляется к нам, - Соуске помедлил, размышляя, стоит ли в качестве наглядного подтверждения демонстрировать арранкарам миниатюру «лейтенант 9-го отряда на льду». И пришел к выводу, что успокоить потом катающихся по полу воинов будет не так-то просто. - Так вот, беспокоиться по этому поводу вам совершенно не стоит, - капитан обвел подданных очень внимательным взглядом. – Нет, Заэль, для опытов гость ну никак не годится, для драк тоже, слышишь, Гриммджо? И даже не думай, Ннойтора, он гораздо слабее тебя. Не стоит пачкать Санта-Терезу по таким пустякам. Остальные представители Эспады на известие отреагировали более, чем меланхолично. Гин невольно ухмыльнулся еще шире, заметив, что Старк научился во сне не только отчетливо произносить: «Да, Айзен-сама», но и пить чай. - Я рад, что вы прекрасно меня понимаете, - улыбнулся властелин пустых. – Давайте же теперь выпьем чаю и обсудим интересующие вас вопросы. Так как единственным, что в это утро волновало арранкаров было скоро ли вернется Тосен, то собрание окончилось быстро, и обрадованная десятка воодушевленно разбежалась тратить время в свое удовольствие. *** Хисаги уже начало казаться, что время давным-давно остановилось, а пространство просто издевается над ним, изгибаясь пустыми холодными коридорами, когда интерьер вокруг наконец-то сменился. За очередным поворотом оказалась менос ее знает какая по счету дверь, но за ней определенно ощущалась сильная рейацу. Шухей с подозрением толкнул каменную плиту, и чуть было не отпрыгнул назад в шуньпо, обнаружив, что та легко открылась, явив взору огромное, полутемное помещение. Духовная сила теперь ощущалась гораздо отчетливее и, без сомнения, принадлежала тому, кто еще совсем недавно возглавлял пятый отряд, а сейчас затаился где-то в противоположном конце залы. Кюбантай фукутайчо в два счета оказался там, и уже собирался гневно потребовать выдать ему Тосена сейчас же, но так и замер, недоуменно уставившись на высокий белоснежный трон и величественно восседавшего на нем шинигами. Ошибки быть не могло, это был Айзен Соуске, но вот того, что бывший гобантай-тайчо без очков и в необычной одежде выглядит так, хм, скажем, эффектно, Хисаги в голову до этого мгновения как-то не приходило. - Добро пожаловать в Лас Ночес, Шухей, - теплый взгляд карих глаз с поволокой и чуть заметная в самых уголках губ улыбка – прекрасное оружие для того, кто знает толк в управлении людьми. Гость молчал, потрясенный увиденным, безнадежно желая, чтобы сюда ворвалась парочка арранкаров и оттащила его от нового Айзена. Или хотя бы отвлекла от этих гипнотических глаз. Но ничего подобного, конечно же, не происходило, а капитан-предатель терпеливо ждал от него кого-либо ответа. - Где Тосен-тайчо? – как можно требовательнее заявил Хисаги. Огромное пространство зала съело добрую часть гневных интонаций, и вопрос, вместо угрожающего, получился просто глуховатым. - Отправился по делам в Генсей, - владыка изящно поправил картинно выбивающуюся из гладкой прически прядку. – Должен вернуться в ближайшие полчаса. Можешь подождать его здесь со мной, или, если хочешь, я попрошу Улькиорру устроить тебе экскурсию по дворцу. Шухей пребывал в замешательстве: почему его до сих пор не попытались схватить, а вместо этого еще и навязывали светские беседы? Соуске же просто было скучно и хотелось немного отвлечься от управленческих дел. - Я бы предпочел прогуляться вместе с Вами, - дерзко ответил лейтенант, уже потом соображая, что он только что ляпнул. - Как тебе будет угодно, - враг всея Готея спустился с трона и направился к ближайшей лестнице. – Название моего дворца в переводе с испанского означает «Ночь», так как в Уэко Мундо вечно сияет лишь перевернутый месяц, однако, в некоторых частях замка я разнообразил ночное небо куполом, под которым светит искусственное Солнце…. Хисаги шел рядом с владыкой, рассматривая причудливую архитектуру разнокалиберных залов, зачарованно слушал рассказы об их создании и назначении и, мало-помалу, забывал об истинной цели своего визита. *** - Что это ты тут делаешь, Улькиорра-кун? – Ичимару вздрогнул, при виде входящего в комнату арранкара. Что забыл в покоях владыки сам Гин, тоже было весьма интересным вопросом, но те двое, кто могли задать его без риска для своей бессмертной жизни, здесь в данное время отсутствовали. - Хисаги Шухей, - по тону Четвертого ясно читалось вместо произнесенного имени «этот мусор» - принял приглашение Айзена-сама погостить у нас некоторое время, а я принес все необходимое для гостя. - Но почему сюда? – прошипел Гин, сверля приоткрывшимися от удивления глазами Кватру, который невозмутимо развешивал арранкарскую форму на спинке стула и устраивал на кровати вторую подушку. - Потому, что Айзен-сама решил приглядывать за шинигами лично, - снисходительно пояснил Шиффер. – У Вас есть еще вопросы ко мне, Ичимару-сан? О да, вопросов у Гина было выше потихоньку съезжавшей от поступившей информации крыши, но ответить на них мог только сам Соуске, поэтому бывшего санбантай-тайчо унесло из комнаты с такой скоростью сонидо, что Зоммари Леруа почувствовал бы себя улиткой. *** Искомое обнаружилось минут 40 спустя, в одной из импровизированных аудиторий, где Айзен, Тосен, Хисаги и Эспада в полном составе играли в го. Впрочем, нормальной игрой происходящее можно было назвать только в двух случаях и один из них Гину ой как не понравился. Насколько хорошо Соуске играл во все, где требовалась работа мысли и выстраивание сложных комбинаций, его бывший лейтенант знал не понаслышке, и поэтому то, что в данный момент происходило на доске, в его светловолосой голове никак не укладывалось. Смысл филигранно проигранной владыкой партии дошел до Ичимару, лишь когда Шухей, победно улыбаясь, озвучил свое желание продолжить прерванную – очевидно, вернувшмися из мира живых Канаме – экскурсию по Лас Ночес. Гин хотел было последовать за ними, но был невовремя замечен скучающим Заэлем, и тот час же усажен за гобан под строгим взглядом Айзена. «Что ты задумал на этот раз, Маюри тебя подери?» - злился шинигами, со стуком опуская очередной белый камень. Хорошо хоть, что игра с Гранцем-младшим не позволяла лишний раз отвлекаться на посторонние мысли. *** Айзена Соуске никогда не привлекали мужчины, и в порочных связях он за всю свою готейскую карьеру замечен не был не потому, что превосходно умел их скрывать как тот же Кучики Бьякуя, а потому, что действительно таковых не имел. Правда, Гин бы даже под страхом Сокьёку не признался, что его бывший лейтенант, а затем и капитан, оставался единственным, кого Ичимару более чем за сотню лет, так соблазнить и не удалось. От женщин будущий владыка безмерно устал еще за жизнь в Руконгае, да и обретение статуса бога интересовало его куда больше, чем какие-либо отношения. Но, вероятно, Судьбе наскучило наблюдать за выверенной как круговорот рейреку в природе жизнью Соуске, и она решила внести в нее свои коррективы. Зачем Айзен соглашался на несколькочасовые прогулки по собственному дворцу, при этом рассказывая Хисаги бесконечные легенды Сейретея, Уэко Мундо или человеческой истории, он и сам толком не знал, но пока с легкостью оправдывал свое поведение тем, что просто соскучился по преподавательской деятельности и, таким образом, ее восполняет. Да и, откровенно говоря, владыке уже давно было особо нечем занять массу свободного времени. Шухею же приходилось сложнее – еще бы, шутки ли разгуливать по Лас Ночес в компании предателя и трехмирового зла в одном лице, и при этом, жалеть только о невозможности это самое зло напоить, чтобы…. Чтобы что, кюбантай фукутайчо фантазировать все же почти не решался. Хватало уже и того, что его тянуло к этой обаятельной сволочи, как духовные частицы к луку квинси, и сопротивляться раз за разом становилось все сложнее. Особенно в то время, которое здесь считалось ночью, то есть было отведено для сна. И зачем он только 4 дня назад нагло заявил, что для собственной сохранности желает ночевать в покоях владыки? Наверное, считал, что Айзен ни за что на такое не согласится, и уж точно не будет так спокойно спать рядом с явным врагом. То, что рядом может валяться шикай Кьёка Суйгецу, Хисаги в голову не приходило. *** - Айзен-тайчо? Он стоит на вершине самой высокой из башен Лас Ночес, позволяя ветру играть волнистыми волосами и трепать полы сияющего белизной плаща. Похожий на бога с демоническим блеском в глазах. - Пожалуйста, не называй меня так, - голос сливается с перешептыванием песка в бескрайней пустыне и превращается в причудливую музыку, растекающуюся по венам колдовством лунного света. - Я так устал быть капитаном за ту сотню лет. - Айзен-...сама? – Хисаги слышит это обращение по много раз за день, и оно уже не вызывает прежнего отторжения. Да, в этот миг он готов назвать его своим господином. - Соуске, - владыка улыбается, оборачиваясь. – Я хочу, чтобы ты звал меня по имени, Шухей. Он умеет удивлять и переворачивать привычный порядок вещей просто словами. Настолько искусно, что уже ничего, кроме – просто не важно, и лейтенант кивает, понимая, что ни в одном из трех известных ему миров нет звезд, ярче этих двух, янтарного цвета. - С этой башни открывается самый красивый вид на Уэко Мундо, - властелин обводит рукой безграничное пространство, прочерчивая мнимую линию до далекого горизонта, где сливаются воедино две крайности: небесно-синяя и песчанно-снежная. И Хисаги приходит к выводу, что здесь определенно есть, на что полюбоваться, если смотреть немного левее – в бледные под отсветом отраженного месяца черты лица Айзена. И даже подходит ближе к краю, чтобы рассмотреть понравившуюся картину в деталях. А в том, что так странно кружится голова, при взгляде в небо, запутавшееся в каштановых волосах, так в этом виноват ночной воздух минус-мира, наполненный опьяняющей близостью… - Соуске? - Да? - владыка смотрит слишком откровенно прямо, чтобы оставался шанс утаить хоть что-либо, поэтому Шухей молчит, устраивая голову на его плече. Рядом с Айзеном вечность приобретает какой-то необъяснимый, но при этом парадоксально простой смысл. *** Серьезный, упрямый и всегда имеющий свое мнение на происходящее, лейтенант 9-го отряда Хисаги Шухей внезапно обнаруживает, что запасы логики в его мире закончились окончательно. Чем-то другим объяснить то, что он сейчас добровольно и с нескрываемым наслаждением целует врага всего Сейретея, ему просто не представляется возможным. Удивленных Айзенов Соуске, которые по каким-либо причинам не могут сказать: «Все идет согласно моему плану» в природе существовать не должно. Только вот, как правило, то, чего не должно быть – обязательно происходит и оказывается весьма увлекательным. Равнодушная Луна пустого мира с одинаковым безразличием взирала и на страстно обнимающуюся пару на вершине башни, и на одинокую светловолосую фигурку, отчаянно кромсавшую мертвые деревья в Лесу Меносов. Кем бы ты ни был, но если твоя душа теплее песка в ночной пустыне, любопытство обходится себе дороже. *** - Чем это ты занят, Тосен-сан? Ичимару мог подкрасться незамеченным даже к Канаме, и очень хорошо развитая способность чувствовать рейацу, последнего не спасала. Когда-то давно, из-за этой своей привычки, Гин стал первым, кто увидел банкай тогда еще молодого и импульсивного Бьякуи. - Подбираю слайды, для иллюстрации завтрашней лекции Эспаде, - свято верящий в крайнюю полезность своего дела Тосен спокойно обернулся. С непробиваемым как иерро терпением своих нынешних сообщников, санбантай-тайчо не светил даже шикай кого-либо из них, как ни старайся. - Ты совсем не даешь им отдохнуть, - протянул обладатель Шинсо, широченно улыбаясь. – А вот твой лейтенант совсем от рук отбился. Ходит по всему Лас Ночес, Айзену-сама мешает… Ичимару прекрасно знал, как Канаме реагирует на то, что кто-то осмеливается портить жизнь его драгоценному владыке. На это, хитрый альбинос, собственно, и рассчитывал. - Аканна, - Гин ухмыльнулся разлетевшимся по полу листам. – Надо бы запретить капитанам использовать сонидо в пределах дворца. *** - Шухей, - владыка пришел в себя первым и теперь выглядел как-то до странности невозмутимо, учитывая растепавшиеся волосы, припухшие губы и соскользнувший с плеч плащ. Второй шинигами стоял, опустив голову, и размышлял о том, что нужно как-то объяснить свои действия или извиниться, но слова на ум не приходили, потому что на самом деле хотелось совсем другого – действий. Таких, от которых рейацу загорается алым, тело дрожит от накатывающего волнами желания, а голос становится проводником эмоций, обращая их в хрипы и стоны. Погрузившись в такие мысли, Хисаги опомнился, лишь когда понял, что Айзен уже давно находится на довольно нейтральном расстоянии от него. Осознание данного факта принесло с собой какую-то разочарованную одинокость – упускать то, что уже успел посчитать своим, кюбантай-фукутайчо ой как не любил. - Знаешь, - лейтенант искренне надеялся, что наигранными интонациями звенящей стали можно замаскировать полыхавший в голосе пожар. – В обнимку наблюдать луну с этой башни гораздо теплее. - Мне казалось, что ты уже достаточно на нее налюбовался, - Соуске смотрел насмешливо-добродушно, но, тем не менее, подошел ближе и притянул Шухея к себе. – Кстати, из моей спальни вид на небо ничуть не хуже. «Далеко же до нее», - хотел было возразить Хисаги, но не успел – окружающий пейзаж на пару секунд подернулся легкой рябью и интерьер кардинально изменился, превращаясь в покои владыки. - Но как? – лейтенант удивленно оглядывался по сторонам. – Иллюзия? - Нет, - Айзен непринужденно рассмеялся. – Всего лишь шуньпо доведенное до перемещения на значительные расстояния за десятилетия тренировок. - Потрясающе… Взгляд темных глаз пронзил огненно-карие, стремясь утонуть в их непонятном дурмане, который вмиг оказался так преступно близко, внезапно и долгожданно. - Не страшно подходить вплотную к тому, от кого не знаешь, чего ожидать? – дыхание владыки обжигало шею, смазывая смысл слов и не оставляло никакого шанса не ответить. - Скорее до безумия опасно и возбуждающе, - Шухей отстранился, чтобы выпутаться из длинных, узких рукавов арранкарской формы. Рейацу Айзена околдовывала, опьяняла быстрее любого алкоголя, сметала сомнения своей дикой силой и уносила остатки здравомыслия куда-то за пределы Лас Ночес, превращая окружающий мир в одно всеобъемлющее, мерцающее нечто. Эту энергию нестерпимо хотелось пить вечно и до дна, совершенно не заботясь о том, что в ответ она сжигает собственную душу, изменяет ее каждым прикосновением и растворяет в себе очередным поцелуем. Возможно, этой неподдающейся описанию магии и следовало испугаться, но у лейтенанта для этого не было ни времени, ни желания. Руки Айзена беспрепятственно ласкали обнаженную кожу, собирая стоны и принося острое, как грани алмазного льда, наслаждение, немыслимо-возвышенное и откровенно-плотское одновременно. В каждом новом движении слившихся тел вселенная рождалась из хрипов и боли заново и умирала на пике многомерного удовольствия, зажигая сверхновые звезды и исчезая в черных дырах нирваны, иссушая до исступленного крика, освобождая до звериных инстинктов, сверкая молниями болезненного напряжения и раскатываясь громом ошалевшей крови в висках. До единственного мига, в котором раздробленное ритмом время обрывалось высочайшим аккордом ясности последнего, беспредельного единения, а после безумное наслаждение накрывало, кружило и уносило куда-то за горизонт понимания, в спасительную тьму, мягко обволакивающую после изнуряющего танца страсти нежным, шелковым сном. Айзен с трудом сфокусировал взгляд на распростертом под ним мускулистом теле, с садистским удовлетворением рассматривая следы от укусов на груди и шее, кровь на приоткрытых губах и ощущая дрожь все еще не успокоившегося и не пришедшего в себя лейтенанта. Слегка упрекнув себя в том, что отпускать рейцу на полную было чистым безумием и гадая, какая часть силы могла вырваться за кеккай, распугав добрую половину обитателей Лас Ночес, владыка устроился рядом с Шухеем и закрыл глаза, моментально проваливаясь в пустоту сна. *** Айзен проснулся рано. Да и как тут было спать дальше, когда где-то в непосредственной близости от уха самозабвенно храпели? Открыв глаза и установив, что громкие рулады выводит вчерашний любовник (а заодно и припомнив все это безобразие) Владыка поспешно встал с кровати, привел себя в порядок и чуть ли не в сонидо припустил к любимому месту во дворце – залу с Хогьёку. Плюсом этой комнаты являлось то, что кеккаев и охранных заклинаний было здесь понаставлено – научно-исследовательский центр Маюри сдох бы от зависти, так что можно было спокойно посидеть в кресле и подумать. Например, над своим недостойным Владыки всея Уэко прошловечернем поведении. И что это на него нашло? Впрочем, он не глава благородного клана, чтобы уж особо сильно заморачиваться на правилах приличия, так что интерес скорее был вызван попыткой разобраться в себе. Минут через 40 Соуске вынужден был признать, что в Лас Ночес ему все это время было более, чем скучно – одиноко, посему, когда появился Хисаги… Шухей самым загадочным образом возник прямо перед задумчивыми карими очами одновременно с мысленным упоминанием его имени, заставив самонареченного бога чуть ли не вздрогнуть. Однако, благодаря многолетнему общению с некоторыми представителями собственной Эспады, Айзен лишь мило улыбнулся неожиданному, и не сказать что приятному сюрпризу. - Разве можно бросать гостей без предупреждения? – лейтенант бесцеремонно подошел вплотную и уютно устроился на подлокотнике.- И вообще, я уже соскучился. Если бы не старая привычка Владыки подпирать рукой подбородок, челюсть бы он ловил по каменному полу, скорее всего, долго, а так – изгиб тонких губ лишь несколько трансформировался в оскал. - Доброе утро, Шухей, - невозмутимо произнес он, игнорируя лохматую голову, поудобнее устраивающуюся у него на плече. – Ты тогда еще спал, вот я и решил тебя не беспокоить. - Да, - мечтательно протянул гость, явно погружаясь в приятные воспоминания. – Ты меня вчера знатно вымотал. Бывший капитан третьего самодовольно ухмыльнулся, наивно подумав, что теперь кюбантай-фукутайчо будет некоторое время держаться от него подальше. - Но я уже отлично отдохнул, - между тем продолжил татуированный шинигами. – Так что, может повторим? - А может, лучше чаю выпьем? – Соуске всегда отличался тем, что быстро соображал, а уж обстоятельства сейчас явно способствовали тому, чтобы мысли проносились в утроенной скоростью. Только вот подходящих среди них никак не находилось, так что пытаясь выбраться из крепких объятий недавнего любовника, владыке только и оставалось, что жалеть о том, что из-за поспешного ухода из спальни он не прихватил с собой зампакто. Выслушивать потом длинные укоризненные речи от использованного по непрямому назначению Кьёки казалось сущим пустяком в сравнении с тем, что его в данный момент весьма недвусмысленно вжимали в кресло. - Твои губы гораздо вкуснее, - хрипло проинформировал хозяина Лас Ночес Хисаги, ловко избавляя того от лишней, по его мнению, рубашки. Айзен в это время самыми теплыми словами вспоминал готеевскую униформу, снимать которую всегда было трудоемким и очень долгим процессом, и гадал откуда у лейтенанта может быть столько силы, что даже возможности сопротивляться не остается. Нет, вне всякого сомнения, Шухей ему нравился, а вот то, что теперь Соуске при любом раскладе светило оказаться снизу, особого оптимизма не внушало. Как показали прошедшие в неравной борьбе десять минут, разумные доводы и выгодные альтернативы на возбужденного шинигами никак не действовали, и хотел тот по-прежнему только одного – Айзена. И, что хуже, прямо здесь и прямо сейчас. Ткань, из которой была сшита одежда арранкаров, вообще-то считалась очень крепкой, и не всякими ножницами ее можно было разрезать, так что каким образом лейтенант умудрялся проворно разрывать ее голыми руками, оставалось загадкой похлеще, чем сам Хогьёку. Властелин пустых зачарованно наблюдал за все более оголявшемся Хисаги, который уже успел сорвать с Владыки остальную одежду и теперь откровенно лапал того, где вздумается. Поначалу Соуске искренне пытался вспомнить какое-нибудь подходящее заклинание, и даже начинал мысленно произносить его, но руки, в какой бы кидошный жест он их не желал сложить, неизменно наталкивались на разгоряченную кожу кюбантай фукутайчо и текст очередного связующего пути проворно ускользал куда-подальше. Жесткие, кусающие поцелуи вкупе с нежной лаской прикосновений сводили Айзена с ума, а вызывающая невозможность быть хозяином положения только подливала масла в опасный огонь страсти. Шальной взгляд затуманившихся карих глаз жадно скользил по мускулистому телу партнера вслед за царапающее-дразнящими пальцами, требуя большего. Нет, не поддаваться этой сладкой дрожи подчинившей плоть и побуджающей бедра призывно качнуться навстречу возбужденно-нетерпеливому члену, не прогибаться под ладонями, беспорядочно терзающими спину, не взвыть от боли и наслаждения, подыскивая подходящий угол и ритм. - Соуске… Четкость слов искажена хрипами, интонации передаются стонами, не услышать, а просто почувствовать, выпивая дыхание пополам с кровью с истерзанных губ. - Ты настоящий маньяк, Шухей, - попытаться голосом и остатками воли заглушить рвущиеся наружу эмоции, но сорваться под натиском хмельного желания в темных глазах напротив. Так легко чувствовать себя жертвой, бессильно откидываясь на прохладный черный бархат мягкого кресла под тяжестью вздрагивающего, горячего тела и не думать ни о чем, кроме того, как бы замечательно было задремать прямо здесь, устроив лохматую голову лейтенанта на своей груди. И уж совсем не ожидаешь в такие моменты глухого деревянного стука массивной двери, означающего, что кому-то с порога открывается замечательный, прикрытый только легким полумраком вид на двух, живописно раскинувшихся и полностью обнаженных шинигами. Нижний из которых великий и всемогущий Владыка Уэко Мундо Айзен Соуске. *** Когда воссоединенное командование оборонительного отряда Готей 13 скрылось в дебрях огромного Дворца, хозяин последнего облегченно вздохнул и принялся собирать разбросанные полу более-менее уцелевшие детали недавнего облачения. Однако, долго оставаться в благословенном одиночестве ему было не суждено. - Развлекаетесь, Айзен-тайчо? – мило поинтересовалась новая головная боль. – А мы с Эспадой по Вам уже очень соскучились. Властелин Пустых изо всех сил понадеялся, что не так же как Шухей этим утром. - Тебе что-то нужно, Гин? - устало поинтересовался он, между тем прикидывая шансы на скорейшее исчезновение отсюда куда-нибудь подальше, хоть в Лес Меносов. Даже пара сотен неслабого церо сейчас казалась милым и забавным пустяком в сравнении с вкрадчивой улыбкой приближающегося Ичимару. - Ничего, кроме Вас, тайчо, - Айзен вздрогнул и еле удержался от порыва прямо на этом месте и открыть гарганту. – Там Нноитора и Гримджо разнесли ко всем адьюкасам лабораторию Заэля, и теперь только Вы сможете успокоить разрелизившуюся троицу. «Становлюсь параноиком», - подвел итоги своему состоянию Владыка и, понадежнее закутавшись в почти непострадавшую накидку, отправился усмирять арранкаров. *** - Тосен-сан отправил Хисаги-куна обратно в Генсей, - белобрысый шинигами возник как всегда абсолютно не слышно. - Да, здесь время течет быстрее, в мире людей прошли всего сутки, - бывший капитан задумчиво перекатывал на руке Хогьёку. – Думаю, проблем с его отсутствием возникнуть не должно. - А Вам не кажется, что если они столкнутся в грядущей битве за Каракуру, то кюбантай фукутайчо захочет отомстить Справедливость-сану? – Ичимару с самым невинным видом смотрел в спокойные карие глаза любимого начальства. - Се ля ви, Гин, - Владыка пожал плечами. – Или тебе снова скучно, и ты хочешь предложить позвать в гости кого-нибудь еще? - По-моему, наш прошлый гость развлекал только Вас, - обладатель Шинсо обиженно покачал головой. - Так что избавьте нас, Айзен-сама, от таких гостей. Серебряный свет перевернутого месяца осторожными лучами заглядывал в комнату, выхватывая из полумрака отдельные детали интерьера, создавая атмосферу чего-то сказочного и давно позабытого. Возможно, того самого волшебства, что исчезает вместе с окончанием человеческой жизни. Красивая иллюзия, в центре которой Айзен казался настоящим Богом, умеющим создавать то, в чем действительно нуждались окружающие, порой даже сами не осознавая этого. - А какие меры Вы собираетесь принять по отношению к Тосен-сану? - Я создам ему такого арранкара, чтобы у него просто не оставалось времени воспитывать Эспаду, - Владыка тепло улыбнулся, внимательно изучая Ичимару взглядом. – Но ты ведь не это хотел узнать, не так ли, Гин? - Я, - шинигами запнулся, все еще размышляя, так ли уж он хочет услышать ответ на интересующий его вопрос. – Что сделать мне, чтобы Вы думали обо мне не меньше, чем о кюбантай-тайчо? - Ничего, - Владыка рассмеялся. – Ты и так не покидаешь моих мыслей целый вечер. - И что же Вы придумали, Айзен-тайчо? – бывший лейтенант начинал опасаться, что его сейчас отошлют обратно в Общество Душ за отнюдь непримерное поведение. Ну, или выкинут из окна, к которому его зачем-то только что подвели почти вплотную. – Что Вы собираетесь делать со мной? - Соблазнять, - услышал Гин, замирая в крепких объятиях своего единственного Бога. Перевернутому месяцу минус мира оставалось только с завистью наблюдать за самой красивой парой в Уэко Мундо, и все больше убеждаться в том, что это занятие ему не наскучит как минимум вечность. А уж в том, что эта парочка не надоест друг другу, сомневаться теперь и вовсе не приходилось.