Забвение

Он начал понимать, что все неспроста, далеко не сразу. Поначалу он просто привыкал к своей новой жизни. На Земле вообще и в этом теле – в частности. Военный врач Джон Хэмиш Уотсон был, в сущности, хорошим человеком. И несправедливая пуля, догнавшая его чернильной ночью в Каз- Барате, бумерангом вернулась к тому, кто ее пустил. Операция в жутких условиях, большая кровопотеря – душа Джона уже не участвовала во всем этом, она летела прямиком в Рай, как и положено таким душам. А он спрятал свои крылья под бледную, в мелких веснушках, кожу и вернулся сюда. Почему-то ему всегда хотелось работать именно здесь. «У тебя последнее Воплощение, - предупредили его, - если ты не встретишь свое Предназначение, твой Цикл завершится.» Он лишь пожал плечами, ни на что особо не надеясь. Люди нравились тому, кого теперь называли Джоном Уотсоном. Они были такие… забавные, другого слова и не подберешь. В своих нелепых ошибках, дремучих заблуждениях и пренебрежении к самим себе – они жили на полную мощность, утопая в этом всем, а некоторые горели ярко, как бенгальские свечи. Ярко и недолго, но… красиво. Когда Джон встретил Шерлока, то сразу понял – «бенгальская свеча». Долго не протянет. Крылья под лопатками сразу шевельнулись, желая раскрыться, обнять, укутать в пахнущее ветром тепло. Так Джон и обнимал его – всегда мысленно и порой, не в силах сдерживаться, во время сна. Шерлок спал крепко. Его не могла разбудить даже торжественная канонада Королевской артиллерии. И тогда Джон на цыпочках входил в его спальню, ложился сбоку и выпускал крылья. Попутно любовался неправильным лицом, влажным кольцом темных волос, прилипших к виску, тонкими пальцами музыканта. Укрытый крыльями, Шерлок начинал ровнее и глубже дышать и порой улыбался во сне. Потом наступало утро, писк телефона – сообщение, о, какое счастье, у нас дело, Джон, что ты завис над своим ноутом, поехали быстрее, нас ведь ждут!!! Джон с легкой усмешкой наблюдал за работой детектива. Ему-то самому все было известно на пять шагов вперед во все стороны. Молчаливая тень, к нему все быстро привыкли, а он сам неожиданно привык к Шерлоку – гениальному разуму, заключенному в сознание ребенка. И правда, какое значение имеет форма Земли, если он изобрел реактив, который чувствителен лишь к одному компоненту… Доктор Джон Хэмиш Уотсон, шкатулка с большим сюрпризом, незримой стеной всегда прикрывал спину. Он пошатнулся лишь однажды – когда появился Джим Мориарти. Черный демон, выродок ведьмы и сатира, не меньше, он откровенно глумился над Шерлоком. Передвигал фигуры по шахматной доске длинным когтистым пальцем. Заигравшийся ребенок в детективе бежал все дальше по лабиринту, не видя над собой свинцовой грозовой тучи, и Джон едва поспевал за ним. Все сложилось в одну картину, когда Джон увидел его стоящим на парапете крыши. Летящий тонкий черный силуэт, перекошенное болью и грустью лицо. Падший. Он был лишен памяти и своих крыльев, а демон выдавал ему кусочки паззла. Падший… за что, за какие грехи он был так жестоко наказан, Джон не знал и знать не хотел… Тело решило за него само – мгновенно выросли светло-серые крылья, подняли вверх, столкнули двоих где-то на уровне второго этажа. Ангелы зависли на несколько секунд… и мягко опустились на холодную мостовую. ..Люди бежали к ним со всех сторон, что-то крича; орала сирена «скорой», выли полицейские машины. Джон почти не слышал их. Он смотрел в удивленные глаза своего сбывшегося чуда, и перья шевелил ветер, и Шерлок улыбался - ему – наяву.