Вперед в прошлое

Если встретите ошибки (а вы встретите), исправьте их, пожалуйста, в ПБ :) Это было огромное яйцо. Серо-зелёное, покрытое наростами, вымазанное присохшей грязью — oнo казалось макетом, подделкой, нежели чем-то реальным. Свечи бросали на его шершавую поверхность тени, похожие на крошечные разрывы и трещинки. Кислый запах распространялся по кабинету, и Гарри пришлось дышать ртом, чтобы хоть как-то избавить себя от мерзкого ощущения, наливающегося где-то в желудке. Профессор Снейп стоял, опёршись о cтoл, и наблюдал за лицом мальчика, ища в нём то ли проявление отвращения, то ли узнавания. — Вы знаете, что это? — Яйцо, — глупо ответил Гарри. Он уже догадался, чьё именно яйцо перед ним, но осознание этой догадки пугало его. Спокойствие на лице профессора сбивало с толку. — Странно, что вы догадались, — медленно проговорил Снейп, осторожно прикасаясь палочкой к толстой скорлупе. Яйцо задрожало, и смрад, наполняющий кабинет, стал ещё резче. Гарри не выдержал и зажал нос свободной рукой. Профессор пару секунд наблюдал за ним, словно наслаждаясь его мучением, а потом милостиво взмахнул пaлoчкoй, почти полностью устраняя отвратительный запах. Лишь горькие остатки не давали вдохнуть полной грудью. — Сегодня его обнаружили недалеко от теплиц. Кто-то свил гнездо в небольшом завале камней. — Чёрт, — выругался Гарри. Он почувствовал, как зашевелился Малфой под мантией-невидимкой, но не придал этому никакого значения. Его взгляд был прикован к огромному яйцу Василиска, которое казалось совершенно абсурдным среди бумаг и книг декана Слизерина. — И сколько яиц может... эм, снести Василиск? — Гарри совсем не разбирался в вопросе размножения змей. Скудные знания о том, что эти пресмыкающиеся несут яйца, он почерпнул ещё в школе в Литтл Уингинге, на уроках биологии. Но там точно не преподавали подобных монстров. — Проблема в том, Поттер, что ни одного, — Снейп резко развернулся и принялся бродить около своего шкафа. Касаясь длинным пальцем потемневших от времени корешков книг, он шептал какие-то запутанные заклятия, и вполне безобидные названия, вроде «1001 свойство полыни», сменялись другими, более кровожадными и зловещими... Выхватив толстую книгу «Опаснейшие чудовища», Снейп положил её на стол рядом с яйцом и взмахнул палочкой. Страницы зашелестели, открываясь в нужном месте. Гарри любопытно выглянул из-за плеча профессора. — Видите ли, Поттер, Василиск — необычная змея. Он рождается из яйца, снесённого петухом и высиженного жабой, — Снейп ткнул в какой-то отрывок в книге. Гарри вгляделся в мутные, выцветшие строчки: ...Когда однажды жаба почувствовала себя беременной, она увидела яйцо петуха, села на него для высиживания, ожидая, что на свет появятся её собственные детёныши. Последние погибли; однако она продолжала сидеть на яйце, пока в нём не зашевелилась жизнь, на которую тот же час подействовала сила райского змея... И появился на свет Василиск, Царь всех змей... Он убивает всё, что встречается у него на пути... Из всех животных вред Василиску может причинить лишь ласка, на которую не действует страшный взгляд змея, но перед этим должна она поесть руты... Боится Василиск рассвета, ибо младые солнечные лучи способны выжигать его смертоносные глаза, а крик петухов приносит невыносимую боль его слуху. При виде его пауки обращаются в бегство... — Господи, — вырвалось у мальчика, пытающегося осмыслить только что прочитанное. Он невольно вспомнил маленького белого хорька, отчаянно взвизгивающего каждый раз, когда заклинание ударяло его о каменные плиты. Злобный хохот Крауча-младшего, превратившегося в Грозного Глаза Грюма, зазвенел в голове гриффиндорца, как будто мужчина стоял прямо за его спиной. Гарри охватило невыносимое желание проверить, не превратился ли Малфой в хорька, и, пошарив рукой, он нащупал плотную ткань слизеринской мантии. — Удивительно, правда? — спросил Снейп таким голосом, словно он находил происходящее чрезвычайно занимательным. Подобные интонации он выражал так редко, что Гарри невольно кинул на него непонимающий взгляд. Зельевар словно забыл, что он посреди ночи поймал ученика, разгуливающего в мантии-невидимке около чужого факультета, и полностью погрузился в изучение своей находки. Гарри удивлялся — такое рвение было бы естественно для Хагрида, известного любителя всего клыкастого, шипастого и ядовитого, но Снейп... И вдруг он понял: профессора интересовал не Василиск в целом, а отдельные его части, которые он сможет использовать в своём искусстве. — Но тогда, — Гарри покосился на огромное яйцо, — чьё оно? — Загадка, — пожал плечами Снейп, возвращая книгу на полку. Гарри заметил белые следы на спине профессора: мужчина словно шёл, прижимаясь к побеленной стене. — Либо это яйцо принадлежит одному из запрятанных в глуши Запретного леса монстров Хагрида, либо Василиск нашёл способ размножиться естественным для змеи образом. В таком случае, вполне понятно, почему яйцо такое большое. Гарри задумался. Глядя на толстую скорлупу, он смутно узнавал в наростах нечто, напоминающее чешую. Похожие яйца были в драконьей кладке, на первом испытании, но те были немного... не такими. Меньше, с гладкой, словно заранее отшлифованной огнём поверхностью. Нет, такое яйцо словно создано для развития в каменной норе, для накопления тепла вокруг зародыша... Гарри понимал, что упускает что-то. Как будто в сложном уравнении он забыл дописать важную переменную... — Что вы тут делаете, мистер Малфой? — лишённым эмоций голосом проговорил Снейп. Гарри даже подпрыгнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки, замечая собственное отражение в одной из склянок, стоящих на полке: мантия-невидимка неловко сползла, и позади мальчика появилась голова перепуганного слизеринца, пытающегося незаметно удержать волшебную ткань. Осознав, что его всё равно уже увидели, Малфой упрямо приосанился, пытаясь сохранить лицо. — Гуляю, — холодно бросил он, на всякий случай становясь за спину Гарри. Но Снейп, кажется, не собирался его ругать: он подозрительно оглядывал мальчиков, и его чёрный взгляд метался с одного лица на другое. — Вы гуляли ночью? — с угрожающими нотками в голосе спросил он. Гарри тут же спрятал руку с мантией-невидимкой за спину. Он бы затолкал её в карман, но там была карта Мародёров, к которой не стоило привлекать внимание. — Да, — вызывающе ответил гриффиндорец. Малфой сдавленно вздохнул и шагнул к столу, намеренно избегая укоряющего взгляда декана. С преувеличенным любопытством он принялся разглядывать яйцо, брезгливо поджимая губы. — Вместе? — зельевар приблизился, внимательно рассматривая покрывающиеся стыдливыми пятнами щёки Малфоя. — С каких пор? — Вы говорите так, словно нам нельзя общаться, — тут же ощетинился Малфой. Упёршись ладонями в край стола, он злобно взглянул на профессора. — Подстрекаете межфакультетную вражду? — Мистер Малфой, — лицо Снейпа заледенело, как будто слова мальчика смогли задеть его, — я вынужден буду сообщить вашему отцу, что по ночам вы разгуливаете в чужих мантиях по коридорам. И нечего на меня так смотреть. Гарри непонимающе оглядывал профессора и ученика, сердито прожигающих друг друга взглядами. Он и до этого знал, что Малфой на особом положении у Снейпа, но вряд ли зельевар позволял кому-либо подобные наглые вольности. Драко, кажется, совершенно не опасался гнева зельевара, и лишь упоминание о Люциусе смогло погасить огонёк в его глазах. Снейп краем глаза взглянул на Гарри, словно молча говоря ему: «А с вами, мистер Поттер, я поговорю об этом позже». Гриффиндорец поёжился: обещание, что он не будет впутывать Малфоя в ЭТО, словно щёлкнуло его по затылку. Но он не виноват, что слизеринец никак не может отцепиться от него и суёт свой длинный нос в каждую щель, из которой веет занятной тайной. — Я знаю, откуда яйцо, — вдруг произнёс Малфой. Он осторожно коснулся шершавой скорлупы и тут же одёрнул руку, озадаченно смотря на свои пальцы. — Помнишь, Поттер? — Что вы ещё успели натворить вместе? — профессор Снейп устало опёрся о стол, разглядывая двух мальчишек. — Только не говорите, что вы как-то причастны к этому. Ваши гулянья... — Мы не гуляем вместе, — выплюнул Малфой, с неожиданной ненавистью взглянув на Гарри. Тот был единственным, на ком он мог вымещать свой гнев, и поэтому серый высокомерный взгляд ни на секунду не отпускал лица мальчика. — Это случилось ещё на первом курсе, но Поттер, как всегда, забыл. — О чём? — процедил Гарри сквозь зубы. Его раздражала эта недосказанность и то, что два слизеринца ополчились на него. Противостоять угрожающему презрению Снейпа и мелочной злобе Малфоя ему уже осточертело. Желание прямо сейчас накинуть на себя мантию-невидимку и убежать прочь из кабинета стало почти нестерпимым, и лишь врождённое, неуёмное любопытство удержало его на месте. — Когда на первом курсе мы отбивались от акромантулов, то создали огромную змею, — Малфой покосился на зельевара, проверяя, слушает ли он. Разведя руки в стороны, он наигранно недоуменно спросил: — Куда она потом делась? — Ой, — Гарри вздрогнул, отшатываясь в сторону. Подробности того «приключения» он помнил очень хорошо, только раньше не считал нужным связывать их с событиями этого года. И правда, они совсем забыли про змею, затерявшуюся в дебрях Запретного леса. Кажется, понадеялись, что она пропадёт сама собой, а после было совсем некогда задумываться о мельком брошенных заклинаниях. Магия не развеялась? Если так, то эта змея вполне могла каким-то образом забраться в Хогвартс и в одной из труб встретить Василиска... Эта абсурдно-романтическая сцена показалась Гарри до ужаса отвратительной. — Так, — Снейп опасно прищурился, склоняясь над мальчиками, — огромная змея? И вы бросили её в лесу? — В лесу полно и других чудовищ, — отрезал Гарри, начиная бродить туда-сюда, пытаясь успокоить разрастающееся внутри раздражение. — Она безобидна. К тому же, я приказал ей не нападать на людей. — Поттер, вы... — профессор закатил глаза, устало касаясь кончиками пальцев лба. Он быстрым шагом обогнул свой стол и рухнул в кресло. Малфой следил за профессором настороженным взглядом, ожидая, что и ему достанется порция уличения, но Снейп даже не взглянул на своего подопечного. — Вы вообще думаете о последствиях? — Но, сэр... — Как можно было забыть об этом? Вы оба, — голос Снейпа стал буквально сочиться язвительным укором, — совершенно безответственные мальчишки! Я снимаю по пятьдесят баллов с ваших факультетов. — Но, сэр, — жалобно потянул Малфой, поражённо уставившись на профессора. Перспектива, что Люциус узнает о ночных прогулках сына и о снятых баллах, напугала мальчика, но Снейп не обратил внимание ни на испуганный взгляд, ни на дрожащую, капризно выпяченную нижнюю губу. Гарри хотел было утешающе хлопнуть Малфоя по плечу, но резко одёрнул себя. Это не Рон, с которым можно разделить досаду из-за потерянных баллов и вместе облить зельевара неприятными словами. Гарри не должен забывать, что они с Малфоем не друзья. — Да, мистер Малфой, пятьдесят баллов. Несмотря на то, что это мой собственный факультет. Завтра оба явитесь ко мне на отработку в лабораторию. А сейчас возвращайтесь в свои спальни, и чтоб я больше никогда не видел вас, гуляющими по ночам, — профессор окинул Гарри предупреждающим взглядом, как будто точно зная, что гриффиндорца его приказ всё равно не остановит. Сухо попрощавшись, мальчики почти бегом бросились прочь из кабинета, оставив Снейпа разбираться с яйцом Василиска, нелепо громоздящимся на его письменном столе. Стоило двери захлопнуться за их спинами, как Малфой злобно зарычал, вперивая горящий взгляд в тёмное дерево. Даже в полутьме Гарри смог разглядеть, как кривятся его губы и хмурятся брови. Мальчик пару секунд злобно гипнотизировал равнодушную к его эмоциям дверь, а потом, развернувшись и ни слова не сказав на прощание, скрылся в тёмном коридоре. Гарри растерянно смотрел ему вслед. Он не мог понять, что за чёрная кошка пробежала между зельеваром и его любимым учеником, но это не мешало ему строить мыслимые и немыслимые догадки. Может, Снейп запретил Малфою приставать к Гарри, и тот взбесился? Или Люциус попросил зельевара следить за каждым шагом сына? Или... ещё что похуже. Потоптавшись на месте пару минут, Гарри накинул мантию-невидимку и отправился в длинный путь от подземелий до самого верха башни Гриффиндора.

***

— По-моему, это просто невероятно, — в сотый раз воскликнула Гермиона, пружинистым шагом обгоняя мальчиков. — А если бы яйцо не нашли? — Не факт, что оно было одно, — разумно заметил Рон. Они направлялись в класс трансфигурации, и друзья оживлённо обсуждали недавнюю находку. Гарри не сказал им, при каких именно обстоятельствах его поймал Снейп, но это было и не важно — гораздо более животрепещущей темой была угроза возникновения в школе целого змеиного гнезда. — Спроси у него на отработке. Может, учителя уже придумали что-то? — Спрошу, — Гарри и сам собирался это сделать. Не просто спросить — выпытать у зельевара те скудные сведения, которые ему позволяют узнавать. Малфой либо не придёт вовсе, либо получит какое-нибудь пятиминутное задание, по завершении которого он с чистой совестью бросит Гарри прозябать в подземельях. И тогда профессор зелий не сможет уклоняться от разговора, ссылаясь на присутствие чужого человека. Весь день Гарри провёл в неопределённой суете. Домашние задания, к которым в последнее время он относился более чем халатно, приходилось доделывать на переменах. Хотя в этом он был не одинок: Рон и Невилл стали его постоянными спутниками на широких подоконниках и задних партах. Гермиона осуждающе качала головой, а потом, сжалившись, дала им переписать собственное сочинение для Флитвика, но наотрез отказалась показывать эссе по зельеварению. — Ну что ты, Гермиона, — Рон жалобно уставился на подругу, взглядом намекая на нужный свиток. — Одним глазком... — Нет, Рон, — жёстко отрезала Гермиона, пряча пергаменты в сумку. — Вы сами виноваты. Нечего бездельничать. Снейп наградил их дополнительной работой и снятыми баллами, при этом особенно мстительно проговорив фамилию Гарри в числе провинившихся. На его уроке гриффиндорцы и слизеринцы варили одно общее зелье, и задания распределились между небольшими группками. Гарри, Рон и Невилл в наказание потрошили рогатых слизняков, борясь с подступающей тошнотой. Руки Гарри едва ли не по локоть были вымазаны в зелёной жиже, и ему пришлось долго отмывать их специальным раствором. Стоя над ведром, он мельком оглядел толпу слизеринцев, находя одного единственного. Малфой убито смотрел на охапку засохших лютиков, которых ему нужно было растолочь, и вяло перебирал их длинными пальцами. Панси Паркинсон заботливо взяла на себя его работу, и в её руках дело пошло заметно бодрей. — Что-то Малфой сегодня грустный, — неожиданно произнёс Рон прямо на ухо Гарри. — Вот бы он был таким подольше. Гарри недовольно покосился на друга, но встревать не стал. В последнее время Уизли утихомирил свой гнев, но, видимо, лимит его терпения вновь исчерпался. Пожав плечами, Гарри вернулся к слизнякам, которых в ведре оставалось ещё довольно много. Думать о Малфое и его проблемах было некогда. После ужина Гарри отправился к Снейпу. Друзья пожелали ему удачи и пообещали прихватить его астрономические карты для урока, назначенного на эту ночь. Гарри постарался не пересечься с Малфоем в коридоре и поэтому пришёл в лабораторию обходным путём. Но он зря опасался: слизеринец опоздал на добрых десять минут. — Вы считаете, что можно пренебрегать моими отработками, мистер Малфой? — сухо осведомился Снейп, глядя на слизеринца, лениво покачивающегося с пяток на носки и обратно. Гарри мельком оглядел его и, не поймав ответного взгляда, отвернулся: ему нужно было чистить котёл, который, видимо, уже лет десять пылился в шкафу зельевара. Котёл был небольшим, но очень тяжёлым, и грязь, покрывающая его изнутри, казалась окаменевшей. Мальчик всерьёз подумывал о том, чтобы со всей дури швырнуть его о пол — может, тогда эта корка треснет и рассыплется? Очистить её специальной щёткой было нереально. Как Гарри и подозревал, Малфою досталось ерундовое задание. Всего лишь отделить протухшие основы перцового зелья от ещё годных. Снейп что-то усердно писал, и скрип пера разрушал звенящую тишину, иногда повисающую в кабинете. В остальное время Гарри гремел злополучным котелком, а Малфой шипел себе что-то под нос, грея каждое зелье и отмечая его оттенок. Спустя полчаса Снейп отпустил слизеринца. Стоило двери закрыться за мальчиком, как Гарри облегчённо выдохнул, отодвигая котёл в сторону. Его ладони всё равно покраснели от чистящего зелья, медленно, но верно разъедающего кожу. За это время он смог вычистить одно крошечное пятнышко, да и то незаметно отковырял ножиком для разделки жуков. — Ну, говорите, Поттер, — устало произнёс Снейп, откладывая бумаги в сторону. — Вижу, что вам неймётся. — Это насчёт того яйца. Можно ли как-то найти остальные? — Да, на этот раз поисковая магия нам поможет, — профессор покосился на толстую книгу, лежащую на столе. — Если это яйцо Василиска, то я смогу достать его клетки из зародыша, и с ними будет легко найти его местоположение. Хотя я сомневаюсь, что есть другие яйца. — Почему? — Видите ли, Поттер, — профессор вновь уткнулся в свои пергаменты, низко склоняясь над ними. Он быстро что-то застрочил, одновременно отвечая на вопрос: — Василиск — очень древнее существо, спящее в замке ещё со времён Салазара Слизерина. А чем древнее кровь, тем меньше потомства может появиться. Так, например, чистокровные семьи, вроде Малфоев, редко имеют более одного наследника. Из-за постоянного кровосмешения их семя ослабевает, но зато внешние признаки лишь усиливаются. Теперь представьте, что должно было случиться с Василиском, который столько лет только и занимался обрабатыванием собственной крови? Ведь его телу тоже нужно было как-то поддерживать жизнь, чтоб в нужный момент вновь полноценно функционировать. — Значит... Яйцо, вероятней всего, одно. И с его помощью можно поймать Василиска, — подвёл итог Гарри, невольно улыбаясь. — А вы говорите... — Это не отменяет того, что вы поступили крайне безответственно, — твёрдо произнёс Снейп, даже не поднимая глаз. Гарри с трудом подавил желание подойти и дёрнуть мужчину за плечо. Он даже сделал один крошечный шаг, но потом, плюнув на это дело, вернулся к котлу, битва с которым была не завершена. Гарри хотел спросить и про Малфоя, неожиданно озлобившегося на своего декана, но слова застревали в горле, не желая быть произнесёнными. Снейп растерял всю свою предрасположенность к разговорам и сосредоточенно выводил что-то на пергаменте, сверяясь с книгой. Морщинка залегла между его бровей, разделяя лоб тёмной чертой. Иногда он замирал, раздражённо поигрывая желваками, а потом снова бросался в свои бесконечные записи. — Я закончил, — произнёс Гарри спустя двадцать минут. Ненавистный котёл как будто ехидно ухмыльнулся на прощание: пара пятнышек была вычищена, но остальная грязь просто размазана по стенкам. Однако зельевар даже не стал проверять: раздражённо помахав рукой, он отпустил гриффиндорца. Уходя, мальчик обеспокоенно отметил ужасающую напряжённость на и без того усталом лице зельевара. Вымотавшийся Гарри еле доплёлся до Астрономической башни. Ученики толпились на площадке, ожидая, когда профессор Синистра откроет люк, и тихо переговаривались. Многие зевали, досадуя на поздний урок, другие отстранённо обсуждали домашнее задание, передавали друг другу звёздные карты. Ветер, бушующий на улице, пробирался даже на эту площадку. Гарри стоял, привалившись к стене, и смотрел в потолок, чувствуя, как ледяные прикосновения оглаживают его тело. Гермиона чихала, не переставая, и Рон заботливо повязал ей на шею собственный шарф. Это бы умилило Гарри, если бы он не был таким уставшим и раздражённым. Отчего-то он озлобился на зельевара, и это чувство снедало его изнутри. — Зато скоро Рождество, — жизнерадостно воскликнул Рон, — и матч с Когтевраном. Эй, Гарри, ты слушаешь? — Да, слушаю, — отозвался мальчик, ещё сильней прижимаясь к холодной каменной стене. Рождество. Скоро будет Рождество. Скоро всё закончится, — успокоил он сам себя, разглядывая вековые трещинки на тёмном камне. Профессор Синистра открыла люк, и несчастные второкурсники гурьбой вывалились на крышу. Ветер, который Гарри слышал ещё внутри, налетел на них разъярённым порывом, и профессору пришлось долго накладывать чары, хоть немного защищающие от немилосердных атак. Когда спустя час Гарри лежал в тёплой постели, он вдруг как никогда ясно осознал, насколько его жизнь зависит от случайностей и необдуманных действий.