Моя бандитка

– Прошу прощения, немного задержался. Карин во все глаза смотрела на спускавшегося по лестнице мужчину, чувствуя, что голова идёт кругом от нахлынувшего облегчения. Гин довольно быстро спустился вниз, подошёл к сидящей на диване паре, после чего, взглянув на Тоширо, проговорил: – Не мог ещё немного погулять? – Ты совсем оборзел? – зарычал на него Хитсугая. – А что не так-то? – с невинным видом поинтересовался Гин. – Дожил, – выдохнул Тоширо, понурив голову. – Уже в собственном доме не имею никаких прав. Все только и делают, что шпыняют меня, указывают, что и как я должен делать, обзывают. – Ладно тебе, не дуйся, – улыбнулся ему Гин, похлопав по плечу. Тоширо поднял на него недовольный взгляд, после чего произнёс: – Не дуйся? Ты тут развлекаешься, а Карин, между прочим, нездоровится. И из-за твоих выходок она должна страдать? – Что-то случилось? – довольная улыбка слетела с лица Гина, который подскочил к черноволосой девушке, присев на корточки подле неё и взяв её ладони в свои. – Ты пострадала? Где болит? – окинув брюнетку взглядом, он обернулся к шерифу. – И что ты тогда тут рассиживаешься? Живо за Урю! – Я в полном порядке, Гин, – сказала Карин, прежде чем Тоширо накинулся на мужчину с упрёками. – Просто немного переволновалась. – Пойдём наверх, приляжешь. – Нет, я… – Ты бы хоть застегнулся, – проворчал Хитсугая, буравя Гина хмурым взглядом. – Она лишь глядя на тебя едва в обморок не падает. Гин окинул шерифа надменным взглядом, усмехнулся, а затем проговорил: – Ещё бы, всё же настоящего мужчину увидала, не то что некоторые. А такое не забывается, правда, Карин? На последней фразе Гин заговорщически подмигнул брюнетке, которая, осознав, о чём мужчина вёл речь, почувствовала, как предательский румянец стыда начинает жечь щёки. И всё же Гин удосужился застегнуть и заправить в брюки рубашку. – Хоть ты-то заткнись, – прорычал шериф. – Мне хватает с лихвой одного её папочки, а тут ты ещё со своими колкостями лезешь. В этот момент отворилась дверь в кухню, а следом раздался зычный голос Иссина: – Сдаётся мне, этот паразит там свой рот в мой адрес открывает. – Нет, папочка, всё хорошо! – поспешила успокоить отца Карин, иначе не миновать очередного скандала. – Твоё счастье, Хитсугая, что моя дочь столь великодушна! – И вообще, – продолжал Гин, усаживаясь на диван между Тоширо и Карин, – чего так рано вернулись? Сначала Ичиго припёрся, я его еле спровадил, теперь ещё и вы. – Это мой дом, – рыкнул Хитсугая. – Прихожу тогда, когда мне хочется. Забыл твоего дозволения испросить. – Именно, – произнёс Иссин, появляясь в гостиной с огромным ломтём хлеба в руках, на котором красовалась довольно ощутимая горка из зелёного салата, помидоров, лука, сладкого перца и буженины. – У него ни малейшего такта и уважения к людям. Тут завязалась всё же небольшая потасовка, поскольку Тоширо не сдержался, высказав кое-что Иссину, но ничего особо кровопролитного она не принесла, поскольку в качестве наблюдателя выступал Гин, то и дело разнимающий две противоборствующие стороны, попутно временами принимая то точку зрения шерифа, то господина Куросаки, дабы оба не сговорились и не накинулись разом на него одного. Карин же тем временем пребывала в раздумьях и самобичевании. Брюнетка не могла поверить, что посмела усомниться в действиях возлюбленного, позволив своим страхам и сомнениям взять верх над разумом и чувствами. И ведь каких-то пару минут назад она была готова умереть, лишь бы не видеть того, что Тоширо предал её, её мечты, любовь. Ей казалось, что он попросту подставил её. Черноокая красавица всерьёз полагала, что с её помощью он убьёт всю её родню, а оказалось… – Тоширо, а куда ушёл Гриммджоу? – задала девушка вопрос, прерывая словесную дуэль между шерифом и отцом. Хитсугая взглянул несколько недоумевающе на черноволосую красавицу, после чего пожал плечами. – Понятия не имею. Наверняка помчался грехи замаливать перед Нелл. Лапши навешает… – А откуда ты знаешь эту Нелл? Очевидно, как Карин не старалась, в её голосе проскользнули нотки ревности, поскольку Хитсугая как-то хитро ухмыльнулся, а после проговорил: – Нелл, как бы, девушка Гриммджоу. – Как это? Либо они встречаются, либо нет. Третьего не дано, – недовольным тоном проговорила юная Куросаки. – Так-то оно так, – ответил Тоширо, – только там не всё так просто. Они уже довольно давно знакомы, тесно общаются, но как доходит до серьёзных разговоров, так либо ему вечно некогда, исчезает то по работе, то, видимо, боится чего-то, а затем, когда Гриммджоу созревает, Нелл воротит нос, всячески игнорируя его. Вот так и живут: и не отпускают друг друга, и никак официально не сойдутся. – Дочь, обрати своё внимание, – не упустил возможности вставить своё слово Иссин. – Что один, что другой одного поля ягоды. Не удивлюсь, если этот твой отживший, ежели судить по внешнему виду, свой век дикобраз тоже начнёт выделываться подобным образом. Словесная перепалка между шерифом и господином Куросаки возобновилась с новой силой, а Карин тем временем, совершенно не обращая внимания на скандал между мужчинами, поднялась с дивана и направилась в кухню, дабы подумать в более-менее тихом месте обо всём случившемся. Не прошло и пары минут, как туда же влетела Рангику, заплетая влажные волосы в косу. Одного взгляда на рыжеволосую красавицу было достаточно, чтобы понять, что предшествовало столь раннему её визиту в душ. – Карин, как я рада, что с тобою всё хорошо, – проговорила Рангику, крепко сжимая в объятиях юную Куросаки. – Я так переживала. – Вижу, твои переживания немного скрасились этим утром, – усмехнулась брюнетка, слегка отстранившись. Рангику мгновенно покрылась краской стыда, но довольно быстро взяла себя в руки, заявив: – Ну, так получилось. И вообще, не вижу ничего постыдного. Не только же тебе наслаждаться возлюбленным. – Ладно, ладно, – улыбнулась Карин. – Надеюсь, он не сильно сопротивлялся, а то будет немного стыдно перед соседями, когда пойдут вопросы, чей мальчик так громко плакал. – Не переживай, – махнула рукою рыжеволосая красавица. – Я быстро его угомонила. Не до криков ему было, силы на другое было необходимо беречь. – Я всегда в тебя верила, – гордо заявила брюнетка. Несколько мгновений обе девушки смотрели друг другу в глаза, а затем звонко засмеялись. Но потом Карин как-то внезапно притихла, что Рангику стало даже как-то не по себе. – Что случилось? – Так, не бери в голову, – ответила юная Куросаки, подходя к окну. – Просто немного не по себе было в последнее время, причём сама себя же и накручивала всякой гадостью. – Не переживай, теперь всё будет хорошо, – сказала Мацумото, подходя к Карин и обнимая девушку со спины. – Давай пока приготовим что-нибудь вкусненькое, это немного отвлечёт от грустных мыслей. Да и проголодались все наверняка, ведь и крошки во рту столько времени не было. Вам всем не до этого было, а я вся на нервах и думать о еде не могла. – Гин тебе ничего не рассказывал? – поинтересовалась черноокая красавица, принявшись копаться в поисках ингредиентов для будущих блюд. – Да мы как-то не особо и разговаривали, – смущённо произнесла её подруга. – Я ему только успела втык сделать, когда увидела кровь на рубашке. Рана оказалась не серьёзной, но всё же… Ну, в общем, слово за слово, я его раздела, а там… – Я поняла, не продолжай, – улыбнулась Карин. – Просто Тоширо тоже заявился в участок подстреленный. – Как? – ужаснулась Рангику. – Вот так. Под ключицей пуля прошла навылет. Я и Урю звала, чтобы обследовал, а то этот болван только и твердил, что всё отлично, промоет виски, всё и заживёт, – с каждым словом юная Куросаки переходила на всё более недовольный и местами язвительный тон, вспоминая свой страх за блондина и его маниакальное упорство делать вид, что вообще ничего не произошло. – И что в итоге? – Я пообещала залить ему виски в задницу, если ещё хоть раз подобное услышу. Отец меня поддержал. – Не сомневаюсь, – засмеялась рыжеволосая красавица. – Твой отец очень любит его. Наверняка бы даже помог тебе промыть шерифу раны, заодно и всё остальное ему. – Просто он так и не рассказал мне о том, как всё прошло, – грустно добавила Карин. – Я же волновалась, а он… – Думаю, они ещё нам расскажут, сейчас не до этого. Да и сами лишь бахвалятся перед нами. Уверена, что они тоже натерпелись страху, всё же полезли в самое сердце «осиного гнезда». – Что-то они там притихли. Переглянувшись, девушки направились в гостиную, дабы посмотреть, с чего вдруг ругань столь внезапно прекратилась. Ни Тоширо, ни Иссин не позволили бы себе такую роскошь. Прервать скандал между друг другом столь внезапно? Нет, это не в их стиле. А коли подрались бы, то было бы слышно. Вниманию девушек предстала весьма занимательная картина, в которой Гин с безразличным видом копался в рукоделии Карин, позабытом брюнеткой на столике, Тоширо сидел на диване, откинувшись на спинку и запрокинув назад голову, словно спал, зато глава семьи Куросаки с самым довольным видом стоял подле окна. Что же, сомнений ни у Карин, ни у Рангику более не оставалось, как присудить победу в этом поединке именно Иссину. При этом довольно страшно и притягательно было разузнать, что же такого господин Куросаки должен был сказать шерифу, чтобы Хитсугая пришёл в такое состояние. – Всё в порядке? – Конечно, доченька, всё отлично, – с радостной улыбкой заявил глава семьи Куросаки. Тоширо даже не пошевелился, а Гин лишь взглянул на вошедших девушек, вздохнул и вновь вернул всё своё внимание работе Карин. – Скоро будет обед. А вы не в курсе, куда делись Ичиго и Ренджи? – Ренджи ещё по возвращении в город заявил, – ответил Гин, – что у него какие-то очень важные дела, так что не знаю, куда он умотал. А Ичиго приходил сюда с Рукией, немного посидели, после чего госпожа Кучики, заявив что-то о том, что ей срочно нужна какая-то там помощь, уволокла парня за собою. – Интересно, какая ей нужна была помощь, – протянула Карин, задумавшись. – Раз мужская рука понадобилась, то можно и отца было попросить. – Рукия одна живёт, – подал голос Хитсугая. – Господин Кучики оставил дом дочери, а сам перебрался в более тихий уголок со своей супругой, заявив, что городская суета не для него. Бьякуя приобрёл ранчо часах в трёх езды отсюда, там и осел. Время от времени они навещают друг друга. – Может, следовало ещё кому-то пойти? Всё же… – Карин, сомневаюсь, что это разумно, – прошептала ей на ушко Рангику. – Думаю, Рукия желала получить помощь вполне от конкретного лица. Остальные будут лишними. Сперва черноокая красавица непонимающе взглянула на подругу, после чего, оглядев присутствующих, наконец поняла, о какой именно помощи ведётся речь, ойкнула и умчалась обратно в кухню. На приготовленный девушками обед всё же соизволили собраться абсолютно все. За разговорами время пролетело незаметно. Ближе к вечеру Рангику засобиралась домой, сославшись на то, что уже давненько не заходила в собственный дом, там наверняка уже и мебели не видно от пыли и грязи, так что не помешало бы наведаться. Да и нечего ей было теперь уже делать в доме шерифа, когда всё закончилось, приглядывать за Карин, дабы не дала дёру, уже было, вроде как, и не нужно. Гин, сославшись на то, что девушке негоже ходить по тёмным улицам одной, поспешил проводить Рангику, при этом заявил на прощание, чтобы его не ждали обратно. Ежели что, это он шепнул Тоширо, то Урю тоже пусть не беспокоят, сразу обращаются к гробовщику. Рукия, поблагодарив за прекрасные блюда, тоже засобиралась к себе, перед этим пошептавшись с Карин и Рангику наедине о чём-то, что мужчинам слышать не полагалось. Ичиго, естественно, поплёлся провожать юную госпожу Кучики, предварительно что-то обсудив с отцом. Ренджи тоже особо не церемонился, быстренько умял всю предложенную снедь, после чего испарился из дома, даже не удосужившись вообще что-либо для приличия придумать в качестве объяснения, за что и получил следом «напутствие» отца, что, ежели попадётся ему в руки в ближайшее время, то точно шкура трещать будет очень и очень долго. Дольше всех, пожалуй, задержались в доме шерифа Исида, Нелл и Гриммджоу. Карин и Рангику в течение дня всё же заставили Урю при них осмотреть Тоширо и Гина, а затем едва ли не под клятвой подтвердить, что с ними точно будет всё в порядке. Нелл довольно долго беседовала с девушками, особенно с юной Куросаки. Обсудить им было что. Вскоре Карин всё же немного успокоилась, ведь первое время ужасно злилась на Нелл за то, что из-за её удара у шерифа открылась рана, но затем всё разъяснилось и улеглось. При этом Рангику, Карин и Рукия всячески пытались обсудить с Нелл непростые взаимоотношения между нею и Гриммджоу. Мужчины не знали деталей данного диалога, но впоследствии, когда Нелл и Гриммджоу собирались покинуть дом шерифа, девушка как-то странно улыбалась, поглядывая на своего спутника, что сам Джагерджак даже усомнился в том, что доживёт до утра. Иссин и Тоширо тоже не упустили возможности подкинуть несколько идей и без того расшалившемуся воображению мужчины, а затем с искренним сочувствием пообещали, ежели сбудутся самые страшные их опасения, устроить самые лучшие поминки, каких город вообще не видывал до сих пор. Вскоре дом шерифа совсем опустел, если не считать троих оставшихся людей. Карин, поднявшись наверх и принявшись готовить спальни, даже как-то немного дико себя чувствовала, ведь обычно в доме многолюдно и шумно было. Одна Рангику заменяла как минимум троих. Время перевалило далеко за полночь, а Карин так и не могла сомкнуть глаз. Тоширо и Иссин, спровадив всех прочь из дома, засели в кабинете шерифа. При этом черноокая красавица была готова поклясться, что точно видела, как её отец и возлюбленный предварительно отволокли туда парочку не шибко маленьких бутылок отменного спиртного и несколько тарелок с закуской, строго-настрого запретив Карин заходить в кабинет. Юная Куросаки не могла поверить в то, что двое мужчин, только что готовые друг другу глотки перегрызть, вдруг решили пообщаться по душам. Нет, общая тема, Карин абсолютно в этом не сомневалась, у них имелась, но всё же несколько странно выглядело всё это со стороны. Почему бы не обсудить насущные вопросы открыто, а не прятаться по углам? Брюнетка прекрасно понимала, что им нужно обсудить такие темы, которые ей слышать не нужно, но всё равно переживала, ведь в любой момент между её отцом и Тоширо могла возникнуть ссора, а предотвратить сие будет некому. А в том, что они рано или поздно поругаются, ещё и влив в себя хорошую дозу спиртного, можно было не сомневаться, ведь даже в трезвом своём состоянии мужчины не могли провести друг рядом с другом в тишине и спокойствии и десяти минут, чтобы не начать выяснять отношения. Вздохнув, черноокая красавица перевернулась на бок, устремив взгляд на окно, занавешенное плотными бархатными шторами. Тишина в доме действовала удручающе, поскольку девушка ожидала в любой момент скандала. Но не было слышно до сих пор ни звука. Карин даже грешным делом было подумала, не поубивали ли они там уже друг друга. В этот момент в коридоре послышались шаги, замершие ненадолго подле двери в её комнату, которую ранее девушка делила вместе с Рангику. Что же, значит, не только она одна осталась в живых в этом доме. Либо отец, либо Тоширо тоже всё ещё пребывают на этом свете. Призраки так не должны топать. Прошло немного времени, и дверь отворилась, впуская в комнату незваного гостя. Карин закрыла глаза, притворяясь спящей. Тихие шаги приблизились к постели, а затем немного прогнулся матрац, когда мужчина сел рядом с девушкой на постель. – Ты такая красивая. Черноокая красавица безумно хотела съязвить, но всё же сдержалась. Если он думает, что разговаривает в данный момент шёпотом, то поутру она обязательно ему продемонстрирует ту же тональность и громкость, а затем полюбуется на результат своих стараний. – Так вкусно пахнешь. Говоря это, Тоширо склонился к девушке, лёгкими поцелуями покрывая плечо и шею девушки, время от времени проводя носом по её коже, вдыхая аромат. Вот этого кошмара Карин уже вытерпеть не могла. – А ты не вкусно пахнешь, – огрызнулась она, пытаясь натянуть на себя лёгкое одеяло. – От тебя разит перегаром за милю. Поди прочь. Юной Куросаки казалось, что, съешь Хитсугая пуд чеснока, от него бы так ужасно не воняло. Но мужчина, очевидно, абсолютно не был в состоянии здраво рассуждать, либо попросту не желал подчиняться словам брюнетки, поскольку лишь навалился на неё, крепко сжав в объятиях. – Тоширо, иди спать, – зарычала Карин, пытаясь вырваться из тисков его рук. – Боже, да сколько же ты выпил? Не дыши на меня, чудовище. – Поцелуй меня, – жалобно проскулил блондин, потёршись носом о плечо девушки. – Совсем сдурел? Уматывай отсюда. Тоширо, очевидно, не был намерен так легко сдавать свои позиции, поскольку принялся стягивать с юной Куросаки одеяло, планируя избавиться от препятствия и добраться до желанного тела девушки. – Карин, поцелуй. – Сейчас так поцелую, – зашипела черноволосая красавица, – что и костей не соберёшь. – Обещаешь? – плотоядно оскалившись, протянул Хитсугая. – Убирайся прочь со своими пошлостями, – рыкнула Карин, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. Хитсугая, выиграв битву за одеяло, отодвинул ненужную вещь в сторону и вновь склонился над девушкой, принявшись покрывать её тело поцелуями, особое внимание уделяя шее. – Какая ты вкусная. – Тебе закуски мало было? Не смей меня есть. – Такая… – Всё, с меня хватит. Сейчас отхватишь по шее. Карин принялась брыкаться в руках мужчины, но все её попытки оказались тщетны. Либо Хитсугая не был настолько сильно пьян, как пытался тут показать, либо она совсем разомлела от его поцелуев, что даже воспротивиться должным образом не в состоянии была. – Тоширо, уйди, – взмолилась девушка. – От тебя ужасно перегаром воняет. Я дышать не могу нормально. – Можно открыть окно, будет полегче, – протянул блондин, играя кончиком языка с ушком Карин. Юная Куросаки хотела было уже что-то ответить, как по всему дому разнёсся громоподобный голос Иссина: – Хитсугая! Тоширо резко отпрянул от Карин, довольно шустро для своего состояния соскочил с постели и спрятался в угол подле шкафа. Сперва брюнетка не могла понять, что, собственно, вообще происходит, а затем услышала шаги отца по коридору, который вскоре и возник в открытых дверях комнаты девушки. – Карин, ты спишь? – Да, папочка, – деланно сонным голосом отозвалась Карин. – Спи. Кстати, ты этого бешеного дикобраза не видела? – Нет, папочка. – Сбежал куда-то, поганец мелкий. Ничего, сейчас я его отыщу. Судя по качающейся из стороны в сторону фигуре мужчины, а также по заплетающемуся языку, Карин не составило труда догадаться, что отец ещё более пьян, нежели Тоширо. При этом девушка не знала, радоваться ей этому факту, ведь вскоре оба уснут, не успев подраться, или горевать, ведь в любой момент могли сцепиться, а пьяных она точно не сумеет разнять. – Зачем его искать, папочка? Спать наверняка уже пошёл. Ты тоже ложись. – Нет, – протянул Иссин. – Мы с ним ещё не договорили. – Утром договорите. Иди спать. Иссин ничего не ответил, и Карин было решила, что отец всё же соизволит вот-вот последовать её предложению, как глава семьи Куросаки шагнул в комнату, оглядываясь вокруг, словно мог видеть в темноте. – Дочь, ты его точно не видела? – протянул мужчина с подозрением в голосе. У черноокой красавицы едва сердце не остановилось, когда Иссин подошёл как раз к тому месту, где и прятался Тоширо, замерев прямо напротив. – Точно, папочка. Иди ложись. Те несколько мгновений, что Иссин пробыл в её комнате, показались Карин вечностью. Ей казалось, что отец вот-вот услышит, как громко от волнения бьётся её сердце, тем самым уличив дочь во лжи. Но глава семьи Куросаки всё же направился на выход из комнаты, бросив на прощание: – Карин, запри дверь. Не ровен час, этот поганец посмеет заявиться к тебе. – Хорошо, папочка. – Ежели что, зови. Я ему поотрываю всё на свете. Как только шаги отца стихли, Карин вскочила с постели и подбежала к Тоширо, который так и не пошевелился в течение всего этого времени. – Тоширо, бегом к себе в комнату. Отец в любой момент может решить тебя там поискать. Как только до сих пор не додумался. А если не найдёт, то… В общем, не искушай судьбу. Хитсугая внезапно подался вперёд, впившись поцелуем в губы Карин. Та, если и было неприятно из-за отвратительного привкуса алкоголя, не стала сопротивляться. Оторвавшись от уст возлюбленной, блондин кое-как поднялся и поплёлся было к выходу из комнаты, как его остановил голос юной Куросаки: – Тоширо, а… как скоро приедет судья? Карин давно собиралась задать данный вопрос, но всё никак не находила в себе мужества. Сейчас же, когда Хитсугая не самым лучшим образом соображал, вряд ли найдя в себе силы ей солгать, девушка решилась поговорить на эту тему. – Судья? – переспросил Тоширо, не сразу поняв, о чём идёт речь. – Я понимаю, – протянула Карин, стараясь, чтобы голос не дрожал, – что ты не вызывал его, пока был занят каннибалами, но теперь ведь тебе ничего не мешает. А ты, ну, сдашь нас всех по всем статьям обвинения? Не попросишь о снисхождении к отцу и братьям, ведь они помогли избавиться от этих чудовищ? Затаив дыхание, юная Куросаки стала ждать ответ, но Тоширо, казалось, не спешил с этим. Хитсугая хранил молчание довольно долго, и Карин уже даже не знала, что и думать ей по данному поводу. Когда же она уже совсем отчаялась узнать о судьбе своих родных, то услышала: – Я и не вызывал судью. Как это не вызывал? девушка не могла взять в тол сие, поскольку шериф после её поимки то и дело заявлял, что вот-вот должен был пожаловать в город разъездной судья по её душу. Карин даже как-то запамятовало об этом, так и не узрев судью в течении столь длительного пребывания в доме Тоширо. – А когда собираешься? – севшим голосом протянула девушка, решив, что это она что-то попутала. – Ну, как бы, тут такое дело… Карин недоумённо взглянула на Тоширо, который прятал от неё взгляд, при этом постоянно ерошил ладонью волосы на затылке, как обычно это делал, когда сильно волновался. Это совершенно не нравилось юной Куросаки. Такое поведение было не свойственно Тоширо. Что он опять задумал? Какую игру на этот раз ведёт? – Тоширо, ответь на мой вопрос, – настаивала Карин. – Просто я… – мужчина замялся, не зная, как и объяснить девушке сложившуюся ситуацию, при этом ещё и остаться более-менее в целости. – Понимаешь, сперва я было решил сдать вас властям, но потом… Ну, столько всего навалилось… – Тоширо, – прорычала черноокая красавица, чувствуя, что её водят за нос, испытывая терпение. – Ну, я немного подумал… А потом и твоя семья… Да и вообще… – Хитсугая, либо говори всё прямо, либо пожалеешь, – зашипела Карин. – Видишь ли, столько всего произошло, что... Затем мы тут с твоим отцом поговорили… Он сказал, что… А я… А потом… – Я тебя сейчас убью, – пообещала разгневанная девушка, сжимая кулаки. – В общем, я написал бумагу, отправил, ну, некоторое время назад. Там кое-что указал… А сегодня получил ответ. Вас, ну, тебя и твою семью, полностью оправдали, поскольку нашлись свидетели, подтвердившие, что твой отец не виноват в том, в чём его обвиняли. Много чего ещё. А потом мои заверения… Вот как-то так. Карин слушала сбивчивые пояснения Тоширо с раскрытым ртом, едва улавливая их общий смысл. То есть он уже давно знал, что ей не грозит тюрьма и виселица, но продолжал измываться, держа её в неведении? Он едва ли не с самого начала не собирался звать судью, вынашивая какие-то там свои планы? – Как ты посмел этот от меня скрывать? – зарычала Карин. – Ну, я думал, что мы… А потом… – Папа! Девичий крик огласил округу. Тоширо зажмурился от звонкого голоса девушки, а затем бросился наутёк, осознав, что ему пришёл конец. Не прошло и пары мгновений, как послышались быстрые шаги Иссина, а за ними и слова: – Живо иди сюда, поганец! Карин же, захлопнув дверь, улеглась в постель. Она уже давно не была так зла. Ругань и грохот слышались с первого этажа дома шерифа ещё довольно долго, но девушка не обращала на это никакого внимания. Постепенно она погрузилась в сон, намереваясь при первой же возможности отомстить Тоширо. Собственно говоря, такая возможность выпала ей прямо на следующий же день, когда Хитсугая выполз откуда-то, где и схоронился на ночь от разъярённого Иссина, с диким желание утолить жажду. Девушка принялась «едва слышно» декламировать мужчине о том, какая прекрасная с утра стоит погода, что она намеревается надеть, прогуливаясь сегодня с Рангику и тратя далеко не свои денежки на покупки, какой вкусный завтрак приготовила… Следует отдать шерифу должное, он стойко перенёс «нежные трели» возлюбленной, «шептавшей» практически у самого его уха. При этом даже умудрился съесть до жути острое блюдо, которое Карин впихнула ему с требованием съесть немедленно, иначе она обидится. И всё же гневаться долго на мужчину, видя его страдания, Карин не могла, поэтому вскоре перед Тоширо появилась полная кружка отвара, специально предназначенного для подобного рода случаев, а также нормальная еда, которая не вызывала своим ароматом и вкусом отвращения. Когда Хитсугая более-менее пришёл в себя, юная Куросаки заставила его рассказать ей в подробностях всё, что он ночью пытался пропищать. В общем, Тоширо не зря ранее утверждал, что Гин ему знаком. Оказалось, что тот является сыном шерифа того города, где ранее жил Иссин с семьёй до того злополучного случая. Самого шерифа, накопавшего много чего на каннибалов, перед дуэлью Иссина убили, как и его супругу, заменив новым человеком, который был выгоден определённым личностям. Дом подожгли ночью, когда все спали. Мальчик в этот момент находился в подвале, что-то там мастеря. Только благодаря этому Гин и спасся, забившись в самый дальний угол, где было много воды, тем самым не задохнувшись в дыму и не сгорев. В суматохе, воцарившейся вокруг, Гину удалось выбраться из остатков разрушенного дома и спрятаться в толпе. Все решили, что погибла вся семья. Как ему удалось остаться незамеченным столько времени, уже не имело значения, но факт оставался фактом. Именно Гин был свидетелем разговора прибывшего в город Ямамото Генрюсая с поставленным им же новым шерифом, спрятавшись в подполе. Тогда-то он и узнал, кем на самом деле являются эти люди, если их вообще можно было так назвать. Как-либо воспрепятствовать тому, что случилось с Иссином и его семьёй, Гин не мог, поэтому ему приходилось лишь наблюдать со стороны. В итоге, когда семья Куросаки бежала прочь, он принялся за дело. Да, в том, что он прикончил тех, о ком обмолвился ранее в своём разговоре Ямамото и шериф, ничего хорошего нет, ведь убийство в равной степени является ужаснейшим поступком, но иного выбора он тогда не видел. Гин отправился на поиски главаря каннибалов, то есть за Генрюсаем, но след его потерялся в одном из городов. Но зря время Гин не терял, выслеживая и уничтожая мерзких пожирателей человеческой плоти. В итоге прошло много лет, прежде чем ему удалось вновь напасть на след главного каннибала. Гин узнал, что Ямамото стал мэром одного города, образовав неподалёку логово, где и укрывались его подельники. Какова же была удача, когда он столкнулся с Иссином и его сыновьями. Но необходимо было заручиться поддержкой шерифа, у которого в руках на тот момент была дочь Иссина. Поскольку Гина внешне никто особо не знал, он мог беспрепятственно бродить везде, где ему вздумается. Так он и пробрался в город, организовав слежку за домом шерифа. И заодно за Рангику, особой, вхожей в близкий круг общения Тоширо и свободно посещающей его дом, где и удерживалась Карин. И Джагерджак был прав в своих подозрениях, это Гин тогда вырезал языки пьяным нахалам, оскорбивших Рангику. Выяснив необходимые детали, Иссин и Гин пришли к выводу, что необходимо договориться с шерифом любыми путями о содействии. Так и получилось. Но если бы только Карин тогда знала, что являлась основой сотрудничества отца и Тоширо, то непременно пришла бы в ужас и ярость. Поскольку Гин выведал о том, что шериф так и не сообщил судье о задержании одного из членов банды Иссина, скрывая по личным причинам девушку, глава семьи Куросаки принялся давить на Тоширо именно этим фактом, разузнав в итоге о его намерениях относительно Карин. Естественно, господин Куросаки был в ярости, ведь разменной монетой выступала его родная дочь, но Хитсугая заверил его, что с девушкой в любом случае не случится ничего плохого. И именно по этой причине, ведь Карин была похищена каннибалами, Иссин и был готов свернуть шерифу голову, покуда они вызволяли её и Рангику. И последующие скандалы были по той же самой причине, ведь Иссин не доверял Тоширо. Ему казалось, что шериф лишь играет, пользуется чувствами его дочери, в любой момент намереваясь сдать их властям, заполучив при этом хорошенькую сумму денег и славу. Да и просто, положа руку на сердце, Иссин не мог упустить случая поддеть Тоширо, пытаясь проверить подлинность его чувств. Хитсугая же отнюдь не собирался сдавать Карин, а впоследствии и её семью, особенно после их помощи в уничтожении каннибалов, властям. Он давно уже разобрался в своих чувствах, намереваясь любыми путями получить амнистию для девушки и её родных. Хотя бы для неё. Вот благодаря представленным Гином доказательств и кое-каких бумаг, украденных им ранее у подставного шерифа и ещё некоторых людей, подчиняющихся Ямамото, собранных им самим документах, а затем и покопавшись в вещах самого Генрюсая, Тоширо удалось собрать достаточно улик в невиновности семьи Куросаки. Хитсугая отослал все необходимые бумаги властям, попутно стараясь раз и навсегда уничтожить каннибалов, поскольку, прознай они о том, что законники вышли на их след, удрали бы. Этого Тоширо допустить не мог, необходимо было сразу уничтожить всех, чем потом отлавливать поодиночке. И не факт, что всех удастся поймать и повесить. Относительно причастности Момо к каннибалам Тоширо догадывался, но собрать на неё улики было крайне сложно. Лишь случайно ему удалось заполучить кулон её матери, который женщина, по слухам, никогда не снимала. Останки женщины и её супруга, родителей Хинамори, были обнаружены несколько лет назад. Тогда Ямамото заявил, что это не они, родной отец Момо жив, а мать бежала с любовником. Мэру многие поверили, но Тоширо не верил, продолжая расследование. И вот Гриммджоу, отловив как-то одного мальчишку, промышлявшего мелким воровством, заполучил однажды этот самый кулон, который мать Момо всегда носила у себя на шее, поскольку это был подарок её бабушки на свадьбу. Расспросив пацанёнка, Тоширо выяснил, откуда мальчик взял это украшение. Оно оказалось в шкатулке Момо, которая всячески отнекивалась до этого, что вообще у неё хранятся какие-либо вещи родителей. Чувствуя себя последним мерзавцем, Хитсугая упросил маленького воришку ещё разок забраться в дом Хинамори, всё же риск был огромен, если про это узнают или заметят мальчика. В итоге в руках Тоширо оказались такие доказательства, что и ждать более не было необходимости. Выйти на след логова каннибалов тоже не составило большого труда, а дальше было дело техники. Самым сложным было разъединить каннибалов, дезориентировать. Именно для этого и была выбрана в качестве одной из мишеней Карин. Отвлекая внимание Хинамори и части её подельников на себя, девушка дала шанс шерифу и его людям нанести основной удар сразу по всем направлениям, уничтожив одним махом всех людоедов. Вот недавно Тоширо и получил письмо, где сообщалось, что его доказательства приняты к рассмотрению, обвинения с семьи Куросаки сняты полностью, они реабилитированы, а по следу оставшихся каннибалов пущены ищейки. Карин, естественно, была безумно зла на Тоширо, поскольку тот скрывал всё от неё, но в то же время понимала причины его поступков. Через полгода состоялось бракосочетание Карин и Тоширо, которому Иссин, для видимости, всячески противился, изводя несчастного блондина. Фантазиям мужчины и выдержке Тоширо можно было лишь позавидовать. Рукия и Ичиго поженились примерно через год после свадьбы Карин и Тоширо, предварительно устраивая едва ли не каждые полгода встречи семей. Глава семьи Куросаки не стал возражать их связи, тем более что довольно неплохо сдружился с Бьякуей, поэтому как-то обмолвился, что намеревается перебраться в те же края, чему Тоширо был несказанно рад, заявив, что лично приобретёт ему отличное ранчо неподалёку от земли господина Кучики. Рангику же несколько дольше мучила Гина, всячески уклоняясь от разговоров на тему замужества. Лишь в тот момент, когда мужчина уже окончательно озверел, заявив, что попросту скрутит её ремнями и отволочёт в церковь, рыжеволосая красавица с улыбкой на устах снисходительно дала своё согласие. Ренджи перебрался в соседний город, где и обзавёлся семьёй. Оказалось, во время совместной работы с Тоширо, когда они очищали округу от каннибалов, он встретил в городе девушку, которая была там проездом, вот и потерял совсем голову. Отцом девушки был помощник шерифа, который и помогал Тоширо в расследованиях, так что не возникло никаких проблем с поиском жилья для молодой пары и трудоустройства Ренджи. Гриммджоу и Нелл довольно долго ещё выясняли отношения, причём умудрились устроить скандал даже в церкви во время собственного бракосочетания. Что же, какая свадьба без драки? А если жениху на голову невеста одела кадило, отлупив букетом, пнув попутно острым каблучком в мягкое место, то церемония считается вообще выше всяких похвал. Тот день жители города запомнили надолго. Время шло, у всех появились дети. Карин подарила Тоширо двух сыновей, которые оказались точной копией папочки, разве что глаза у старшего были ярко-зелёные, а у младшего голубые, и красавицу дочку, которая безумно была похожа на мать, но с бирюзовым оттенком глаз Тоширо. У Ичиго и Рукии родились два мальчика, а у Ренджи и его супруги появились мальчик и девочка. Гину Рангику подарила двух дочерей, а впоследствии рыжеволосая красавица родила ему ещё и сына. Гриммджоу и Нелл обзавелись девочкой и мальчиком. Иссин не мог нарадоваться на внуков, которых то и дело привозили ему на ранчо. Детишки думали, что родители хотят, чтобы они побыли с дедушкой, отдохнули, набрались опыта в земледелии и скотоводстве, а на деле мамочки и папочки просто мечтали сбагрить спиногрызов, дабы самим от них отдохнуть. Заодно и побыть наедине.

***

– Так ты говоришь, что только пройдётесь по центральной улице, – протянул светловолосый мужчина, оглядывая с ног до головы стоящего перед ним парня. – Да, господин, – был ему спокойный ответ. – С чего это я должен тебе верить? – Клянусь, я верну Вашу дочь невредимой. – Попробуй иначе. И с чего вообще такая уверенность? – недоверчиво поинтересовался блондин. – А если к ней кто-то пристанет? – Я вполне способен защитить её, – заявил парень, глядя твёрдым взглядом в глаза мужчине. – Какое самомнение. Не много ли ты на себя берёшь? – Нет, господин. Да и Вы сами знаете, что я неплохой боец и отличный стрелок. – Ещё не хватало, чтобы ты тут мне размахивал стволом, паля во все стороны, – рыкнул мужчина. – Я никогда так не поступал, Вы ведь знаете. Просто мало кто осмелится пойти против меня. – Тоже мне, – фыркнул блондин, – герой выискался. – Мы готовы, – послышался звонкий женский голос, а затем из дома вышла красивая черноволосая женщина, а за нею показалась молодая девушка, которая обладала таким же оттенком волос, что и мать, но глаза были точь-в-точь в отца. – Привет, – смущённо пролепетала девушка, взглянув на парня. – Привет, – ответил тот, улыбнувшись ей. – Телячьи нежности, – заявил мужчина, закатив глаза. – И это мужик. Неужели тебе это нравится? – обратился он к дочери. – Это здесь он прикидывается невинной овечкой, а скройся с глаз… – Это не так, господин, – сказал парень. – Молчать, когда я обращаюсь к дочери! – рыкнул блондин, одарив парня гневным взглядом. Стоит отдать парню должное, он не стушевался под полным ярости взглядом отца девушки, ни один мускул на его лице не дрогнул. Парень стойко выдержал гнев мужчины, чем не мог не заслужить уважение. – Видишь, милая, с кем ты общаешься? – проговорил светловолосый мужчина, обращаясь к дочери. – Никакого уважения к старшим. Наглец. – Папочка, это не так. Он очень хороший, – принялась заступаться за парня девушка. – Вот пообщаетесь, узнаете друг друга получше… – Много чести мне с ним общаться, – заявил мужчина. – Да и вообще он какой-то… никакой. Не стыдно с ним по улицам ходить? – Папочка… – Ладно, дети, идите гулять, – вступила в разговор черноволосая женщина, прерывая вот-вот готовый разразиться скандал. Стоило молодой паре отойти на несколько футов, как брюнетка схватила мужа за руку и буквально втащила в дом. Закрыв входную дверь, она укоризненно взглянула на супруга, который упорно делал вид, что откровенно недоумевает, что нашло на его любимую, раз она так грубо с ним обходится. – И что это было, господин Хитсугая? – Ты о чём? – Тоширо, прекрати, – недовольно заявила Карин. – Зачем ты так откровенно провоцировал мальчика на скандал? Оно тебе надо? Хочешь, чтобы родная дочь обозлилась на тебя? – Брось, Карин, ничего такого я и не сказал ему. – Он очень хороший мальчик, из уважаемой семьи. Ты сам учил его стрелять, драться, водил с собою в походы. Зачем это всё? – Нужно. – Кому? – продолжала негодовать Карин. – Ты хочешь поссорить его и нашу дочь? – Нет. Я хочу узнать, на что он действительно рассчитывает. Карин глубоко вздохнула, уперев руки в бока и глядя внимательным взглядом на супруга. – Слушай, ты, как я понимаю, решил отыграться на мальчике за всё то, что когда-то мой отец устроил тебе. Но тебе не кажется, что это слишком? – Нет. Кстати, пусть дочурка пригласит его как-нибудь к нам на обед. Жажду с ним побеседовать, узнать, как она сама выразилась, получше. – Даже не думай. – Почему же? – протянул Тоширо, плотоядно усмехнувшись, при этом медленно приближаясь к супруге. – Кто я такой, чтобы нарушать традицию? – Это отвратительная традиция. – Отличная традиция. Поблагодари своего отца. С этими словами Тоширо сгрёб в охапку Карин, прильнув к её устам в долгом и требовательном поцелуе. – А теперь, госпожа Хитсугая, – проговорил он, поднимая супругу на руки и неся к лестнице на второй этаж, где и располагались спальни, – расслабьтесь и получайте удовольствие. Когда ещё нам удастся выпроводить всех наших любимых детей прочь из дома. – Да, мой господин, – ответила ему Карин, покрывая шею мужчины поцелуями. – И всё же, Тоширо, не нужно так с мальчиком. – Я только начал, любовь моя. Выдержит, если действительно любит её. А там, глядишь, продолжим традицию, которую завещал мне твой отец, твоему отцу – его тесть, а тому...