Линзы — повод для знакомства

В кабинете офтальмолога было чересчур жарко. Всё то время, пока Алексей стоял напротив девушки-врача в розовом халате (а может это была лишь секретарша без должного образования), он то и дело оттягивал воротник свитера и незаметно проводил пальцами по влажной шее. Офтальмолог, который должен был вести приём, куда-то вышел, и Лёша подозревал, что именно поэтому девушка рассматривала его паспорт, словно книжку с картинками, а потом медленно выписывала каждую буковку фамилии в журнале. По-видимому, она понятия не имела, что с ним делать дальше, когда письменная работа будет закончена. — Простите, вы не будете... — начал было Алексей, но девушка «розовый халат» тут же его перебила: — Не волнуйтесь, доктор сейчас придёт. Его вызвали в приёмную по очень важному вопросу, так что присаживайтесь, через пару минут вас осмотрят. Лёша ненадолго задумался над выданной ему наскоро информацией, а потом продолжил излагать свою мысль: — Это, конечно, обнадёживающие новости, но я хотел спросить другое. — Да? — девушка вздёрнула брови. — Что же? — Могу ли я снять свитер? Не думал, что в больницах так хорошо топят, — Алексей смущённо улыбнулся. — Господи, ну конечно, могли бы даже не спрашивать. — Мог бы, но, не спроси я об этом, мои действия выглядели бы двусмысленно. Девушка рассеянно улыбнулась, не понимая, какую такую "двусмысленность" пациент имеет в виду. Впрочем, если бы мужчины были в её вкусе и если бы она не опустила взгляд к журналу сразу после разговора, то догадалась бы, что парень боялся создать впечатление Нарцисса, пытающегося поразить девушку своим крепким, хорошо сложенным телом. В тот момент, когда Алексей стоял рядом с двумя мягкими стульями у окна и стягивал через голову свитер, позади раздался хруст дверной ручки, и тут же за ним последовал шёпот: «Ну наконец-то!» — «Это мой пациент?» — «Нет, это один из моих хахалей пожаловал. Конечно твой!» — «Как его... » — «Вот, читай». Лёша ухмыльнулся, невольно подслушав перешёптывание врачей (или врача и секретарши) и, аккуратно положив свитер на сиденье стула, протянул руку к батарее — действительно, отапливали здание на славу. — Тихонов Алексей Геннадьевич, значит, — прозвучал за спиной мужской голос, и тут же его обладатель прочистил горло сухим кашлем. Лёша повернулся к офтальмологу и неосознанно прикоснулся к майке у себя на груди — увидев тёмно-карие глаза врача, ему вдруг показалось, что он не снял свитер, а надел поверх него ещё один. Офтальмолог, мужчина лет тридцати, с совершенно не характерной для своей профессии внешностью, криво улыбнулся и обратился к своей помощнице с просьбой: — Танечка, не сходишь в приёмную за карточками остальных пациентов? Девушка пристально посмотрела в лицо шефа и, едва заметно покачав головой, встала из-за стола. — Хорошо, Дмитрий Игоревич. Что-то ещё? — Да, можешь не торопиться. Танечка натянуто улыбнулась и сняла с вешалки свою сумочку. — Вернусь через час, — девушка повела бровью и, увидев одобрительный кивок врача, удалилась. Несколько секунд офтальмолог неотрывно смотрел на закрытую дверь, будто ожидая чего-то, в то время как пациент не мог отвести взгляда от редких синих прядок в его волосах. Тихонов никогда бы не подумал, что врачам позволительны такие вольности в плане внешности. Он даже на мгновение представил себе, что под халатом и свободными белыми штанами у офтальмолога майка-сеточка и кожаные брюки, поддерживаемые шипастым поясом. — Ну что же, — Дмитрий очнулся от своих мыслей и заставил Лёшу сделать то же самое. — Алексей, вы пришли просто проверить зрение или же вас что-то беспокоит? — Вы знаете, я... — Сколько вам лет, кстати? — Двадцать шесть. — М-м, — офтальмолог бегло осмотрел Тихонова с ног до головы, задержавшись взглядом на его довольно-таки хорошо прокачанных руках. — Отлично. — В каком смысле? — В прямом, — Дмитрий слегка улыбнулся. — Я, кстати, не намного старше вас. Может, перейдём на ты? — Хорошо. Ладно. Алексею вдруг стало неуютно под пристальным взглядом врача. Ему ужасно захотелось спрятать руки в карманы джинсов, однако же, зная, что такой жест означает «приглашение к соитию» (увлечение языком тела в университете не прошло даром), решил этого не делать. — Так в чём причина твоего визита? — У меня время от времени болит правый глаз, — сказал Лёша и облизнул сухие губы. — Пару месяцев назад у меня была травма этой половины лица, и теперь иногда появляется ощущение, что глаз что-то царапает. — А какого характера травма? — Ну... — Тихонов смутился. — Меня огрели женской сумочкой, и одна из... страз, наверное, повредила мне роговицу. М-да. Она была излишне вычурной, эта сумка... Офтальмолог поджал губы, но всё же не смог сдержать смешка. — Ой, да ладно вам. Существуют куда более нелепые истории, чем моя. — Тебе. — Что? — Ой, да ладно тебе. — Ах, да... — Тихонов почесал в затылке. — Тебе, точно. — Интересно, за чем таким она тебя застала, что ты даже увернуться не успел. Алексей хмыкнул и, опустив голову, ничего не ответил. Подавив улыбку, Дмитрий подошёл к узкому столику с офтальмометром. Шумно вздохнув, он провёл пальцем по влажному виску и расстегнул три верхних клёпки халата (его форма не была похожа на обычное докторское одеяние, у которого первая пуговица обычно сидела низко, как у пиджака, его форма застёгивалась до самой шеи, а дальше шёл воротник-стоечка). — Садись, посмотрим на последствия твоей травмы. Когда врач сел на табурет, Алексей невольно посмотрел на его более не прикрытую воротником шею. Через мгновение, будто ощутив на себе взгляд, Дмитрий медленно провёл пальцами по ключицам. Это был нежный и очень интимный жест, после которого он приложил к шее ладонь и облокотился той же рукой о столик. Тихонов вдруг почувствовал, как по телу разлился жар. Мало ему было этих похожих на заигрывания движений офтальмолога, как сразу после этого он осознал ещё и тот факт, что халат был надет врачом на голое тело — он только сейчас заметил, что ткань немного просвечивает. Тропический климат кабинета несомненно оправдывал такой вариант одежды, но легче Лёшке от этого не становилось. Не отрывая взгляда от врача, Алексей подумал о том, что не стоило ему брать талончик на раннее утро. Неудовлетворённый после пробуждения, каждые две минуты поглядывающий на часы, он понимал, что не успеет даже представить себе что-то забористое, не то чтобы разрядиться — так он думал, лёжа в кровати, а теперь его мысли были другими — необходимо было сделать это на скорую руку (чего он жутко не любил), и не пришлось бы мучиться всю дорогу домой. А теперь придётся! Как ни стыдно было это признавать, но Алексею нравилось мужское тело. И это было его проблемой. Всю свою жизнь он трахал только женщин и даже успел заработать репутацию завидного жениха, но несмотря на это, все его романы кончались ничем. Его проблема давала о себе знать довольно часто и выбирала для этого самое неожиданное время. По всей видимости, как раз сейчас, в этом самом кабинете из часов должна была выскочить та самая нежданная кукушка. Отвлёкшись от мыслей о голом враче и всех прилагающихся к этому образу фантазий, Лёша попытался подцепить пальцами край свитера. Он чувствовал, что джинсы начинают жать, и ему необходимо было прикрыть ширинку, чтобы не опозориться. Однако, Алексей совсем забыл, что стоял перед офтальмологом в одной лишь майке, которая не несла в себе никакой конспиративной пользы. — Ну, так ты садишься? — спросил врач. — Да, сейчас. Алексей оглянулся и, подхватив со стула свитер, уселся за офтальмометр. Разложив шерстяную вещицу у себя на коленях, большей частью он прикрыл пах и выжидающе посмотрел Дмитрию в лицо. Офтальмолог, понаблюдав за ёрзанием пациента и дождавшись, пока тот удостоит его взглядом, задумчиво провёл языком по нижней губе и сказал: — Боишься, что встанет... вопрос об операции? Тихонов на мгновение забыл как дышать. — Прости, — Лёша хохотнул. — Я отвлёкся. Что ты сказал после... Губы Дмитрия растянулись в ехидной улыбке. — Я говорю, ты выглядишь испуганным. Боишься, что я направлю тебя к хирургу? — А-а, нет. Конечно, нет, если это будет необходимо, я... — Алексей сильнее прижал к паху свитер. — Выгляжу испуганным? С чего бы это? — Не знаю, многие люди боятся операций. — Нет, я не из пугливых. — Как скажешь, — Дима пододвинулся к аппарату поближе. — Подбородок сюда. Старайся не моргать. Алексей уже положил подбородок на специальную, фиксирующую его голову планку, как вдруг вспомнил, что не сказал офтальмологу одну важную вещь: — Ой, а линзы нужно снимать? — Нет, не нужно, они же прозрачные, если с глазом какие-то проблемы, они не помешают мне это увидеть. Пока врач проводил осмотр, который длился не больше минуты, Тихонов думал только об одном — как бы ему поскорее справиться с этим чёртовым возбуждением, потому как в мыслях он уже пропускал пальцы сквозь густые волосы с редкими синими прядками и наблюдал, как алеющие от стараний губы двигаются вверх по... — Я не вижу никаких отклонений. Может только зрачки расширены чуть больше, чем положено, но это не страшно. — Дмитрий выглянул из-за аппарата. — Пойдём за соседний стол, я тебе фонариком в глаз посвечу. Эй, слышишь меня? — А? Да. Хорошо. — Ты что такой растерянный, не проснулся ещё? — Похоже на то. — Алексей шумно втянул сквозь зубы воздух. — Засну... того и гляди. Офтальмолог провёл рукой по волосам, зачёсывая назад выбившиеся прядки и, пересев с табуретки на стул, прогнул дугой спину, потягиваясь. — Да уж, понимаю тебя. Одно время я работал с шести утра в центральной больнице, ходил по коридорам как неприкаянная душа, пугал пациентов. Короче говоря, так и не привык к их распорядку. Пришлось перевестись сюда. — Вот как. Значит, любишь поспать? Тихонов осторожно встал с табуретки и, придерживая свитер у причинного места, подсел к офтальмологу. — Нет. Люблю секс. У Алексея мурашки побежали по спине от такого откровенного заявления. Дмитрий взял со стола маленький фонарик и придвинулся к Тихонову так близко, что пришлось просунуть колено между его широко расставленных ног. — При моём распорядке дня, я только ночью и могу как следует оттянуться. Времени на сон не всегда хватает. Сам понимаешь, каково после этого работать. — Угу, — Лёша проглотил внезапно заполнившую рот слюну и зачем-то снова спросил: — Линзы снять? Дима внимательно посмотрел Тихонову в глаза, но не как офтальмолог (фонарик безучастно лежал между его пальцами), в данный момент он больше походил на порноактёра, нацепившего врачебный халат. У Лёшки даже сознание помутилось от такого сравнения. — Алексей, если тебе так хочется что-то снять, можешь просто позвать меня на ужин. Тихонов разомкнул губы, но не нашёлся, что ответить. Этот парень несомненно привлекал его, и в другой ситуации он бы припёрся этим же вечером в ресторан с букетом цветов, но... он практически помирился со своей девушкой. Она почти поверила, что тот отсос в переулке был лишь результатом поиска новых ощущений, и почти извинилась за то, что врезала ему тяжеленной сумкой по лицу. Почти! А ещё Лёшка был уверен, что это его помешательство на мужиках временное явление... пусть и затянувшееся. — Слушай, я не... — Ты что, повёлся что ли? — усмехнулся врач. — Это же шутка была. Тихонов подвис на мгновение, а потом выдохнул одновременно и с чувством облегчения, и с разочарованием. — Чёрт. Развёл меня как лоха. Дмитрий коротко рассмеялся и, отложив в сторону фонарик, вдруг сказал: — Снимай джинсы. Алексей поперхнулся очередным вдохом. — Что? — Придётся их снять, если хочешь трахнуть меня. Дима сдёрнул с колен Тихонова свитер и отбросил его в сторону. Опустив взгляд на ширинку, он довольно улыбнулся, увидев, как явно член выделяется под джинсовой тканью. Алексей стыдливо прикрыл руками пах. — Послушай, это не то... это... Пока Лёша заикался, пытаясь донести до офтальмолога какую-то очень важную информацию, тот уже успел отпихнуть его руки, расстегнуть молнию и опуститься на колени. Дмитрий решил сжалиться над своим пациентом, который никак не мог облечь свои мысли в словесную форму. Отогнув край джинсов за пуговицу, он уткнулся лицом в его плавки и горячо задышал на обтянутый тонкой тканью член. У Алексея вырвался жалобный стон. Дима улыбнулся и потянул резинку плавок вниз. Зажав рот ладонью, Тихонов вдруг вспомнил парня в переулке и понял, что из-за страха и спешки не смог тогда почувствовать и толики того, что должен был. Что чувствовал сейчас. Глянув вниз, он наткнулся на выжидающий взгляд тёмных глаз и услышал судьбоносный для себя вопрос: — Ну, так ты хочешь? Алексей убрал руку от лица и ощутил, как дрожь возбуждения сотрясла каждый мускул его тела. Даже член дёрнулся, заявляя свои права на решение этого вопроса. Ни слова не говоря, Тихонов неуверенно привстал и стянул с задницы джинсы вместе с нижним бельём. Дмитрий неспешно провёл языком от одного уголка губ к другому, мысленно примеряясь к восемнадцатисантиметровому красавцу (так он определил на глаз) перед своим лицом, и не смог удержаться от реплики: — Лёха, не смей кончить быстро, понял? Алексей рассеянно пожал плечами. Дима улыбнулся своему незадачливому пациенту и, обхватив ладонью член у самого основания, взял в рот одну только головку. Нежно посасывая её, он какое-то время ни на сантиметр не продвигался вниз по стволу. Лаская нежную кожу языком, он проводил ладонью вверх по члену, а когда возвращался к подтянутым яичкам, следовал за своей рукой губами. Заглатывал не глубоко, но сосал с удовольствием. Алексей впивался пальцами в край стола и, откинувшись на спинку стула, высматривал видимые только ему узоры на белом полотне потолка. Шумно вдыхая и стараясь не стонать на выдохе, он слепо нашарил свободной рукой плечо врача, потом скользнул вверх по шее и замер, нежно теребя мочку его уха. Спустя мгновение он почувствовал, как тыльной стороны ладони коснулись горячие пальцы, и его рука была перемещена на затылок. — Смелее, — прозвучал томный шёпот. Тихонов собрал волосы Димы в кулак и, не успев подумать над своими действиями, потянул его на себя. Дмитрий смиренно покорился напору его руки и, сомкнув губы плотнее, заглотил член больше чем на половину. Алексей хватанул ртом воздух и еле сдержался, чтобы не податься бёдрами навстречу. Не смотря на то, что Лёша крепко держал Диму за волосы, ему позволялось лишь задавать глубину, но не интенсивность. Дима придерживался медленного, тягучего ритма, время от времени сжимая член у основания и не давая Лёше ни малейшей возможности спонтанно кончить. Он буквально изгалялся над ним, отсасывая уверенно, со знанием дела, причмокивая и шумно выдыхая. Он заставлял Тихонова хотеть большего, но не собирался ему этого давать. — Пожалуйста... — всхлипнул Лёшка и потянул Диму за волосы, принуждая выпустить член изо рта. Блестящая, смешанная с выделившейся смазкой слюна протянулась от головки к губам, но очень быстро оборвалась, и Дима почувствовал, как она медленно поползла вниз по подбородку. — Пожалуйста, быстрее. Алексей никогда не испытывал такого острого, почти болезненного возбуждения. Сложившаяся здесь и сейчас ситуация была запредельной, каждая деталь напрочь сносила крышу: офтальмологический кабинет, в который могли зайти в любой момент; кареглазый парень между его ног, который владел своим языком получше любой высокооплачиваемой шлюхи; чёртово отопление, которое сжигало такой необходимый сейчас кислород. Ему нужно было кончить. Необходимо было. Дмитрий широко улыбнулся покрасневшими от усердия губами и хрипло ответил на Лёшкину просьбу: — Ты не кончишь, пока я не почувствую в себе все восемнадцать сантиметров, — Дима провёл пальцем от головки члена до основания. — Девятнадцать, — тихо отозвался Алексей. — О-оу, — Дима состроил печальную гримасу. — Чуть-чуть не дотянул до круглой цифры. Тихонов хмыкнул, и увидел, как Дмитрий поднялся с колен и отошёл от него на пару шагов. Вытащив из кармана тюбик какого-то крема, он небрежно кинул его на стол, а потом одним резким движением распахнул халат и снял с себя штаны вместе с нижним бельём. Повернувшись к Лёшке спиной, он приподнял свою врачебную форму к пояснице и заглянул через плечо. — Ну, кончишь сейчас или... — Дима взял халат в зубы и раздвинул пальцами ягодицы. У Тихонова чуть челюсть не отпала от созерцания подобной картины. Ни разу за всю свою половую жизнь он не видел такой округлой, такой крепкой и аккуратной попки. Его так сильно размазало о стену возбуждения, что он готов был тут же упасть на колени и попытаться доставить Диме хотя бы часть того удовольствия, в котором он сам уже проебал и душу, и сердце, и мозги. Теперь он мог честно себе признаться, что этот чёртов офтальмолог заставил его прозреть — Лёша увидел в себе зверя, которого никому до этого момента не удавалось раздразнить. Дмитрий заулыбался, глядя на своего пациента, судя по лицу которого, можно было с уверенностью сказать — он потерян для этого бренного мира. Выпустив халат изо рта, Дима перевёл взгляд на стену напротив и засмотрелся на таблицу Сивцева. Буквы слились перед глазами в чёрно-белое месиво, и он еле сдержался, чтобы не запрыгать по кабинету от переполняющей его радости. «Это судьба, Лёха» — подумал Дима и услышал, как звякнула, ударившись об пол, пряжка ремня. Через мгновение Лёшка ткнулся носом ему в затылок, сильная рука обхватила за плоский живот, а между ягодиц скользнули смоченные слюной пальцы. Осторожные, но настойчивые движения заставили Диму задышать так часто, что губы сохли быстрее, чем он успевал их облизывать. Алексей не торопился растягивать его. Он лишь кружил возле, иногда надавливая, но не погружаясь ни на сантиметр. В какой-то момент Тихонову захотелось обласкать Диму везде, где только можно, но не успел он опустить руку ниже его пупка, как был остановлен цепкими пальцами. — Не надо. Я и так не смогу долго продержаться. Отстранившись, Дима скинул халат с плеч и, положив ладони на стол, прогнулся в пояснице. Алексей не удержался и провёл ладонью по этому сексуальному изгибу, от лопаток и до самого копчика. Дима кивнул в сторону тюбика. — Не останавливайся. Я могу словить оргазм даже если ты неподвижно будешь находится внутри. — Настолько чувствителен? — Да. С ума схожу от больших размеров... — прошептал Дима и добавил чуть громче: — Но большинство их обладателей конченые ублюдки. — Со мной тебе повезло. Наклоняясь за тюбиком, Алексей прижался членом к ягодицам Димы и почувствовал, как тот качнул бёдрами навстречу, притираясь теснее. Открыв крышку чёрного туба, Лёша бегло глянул на его этикетку и с удивлением обнаружил слово «анал» чуть ниже больших оранжевых букв названия. — Смазка? Ты что, всегда носишь её в кармане халата? — А ты чего ждал? Крем для рук? — Нет, но... — Лёх, трахни меня, поговорим потом. Алексей был абсолютно согласен с предложением Димы, ибо в паху уже ломило так, что сил не было терпеть. Выдавив на пальцы немного лубриканта, он кинул тюбик обратно на стол и начал было разминать тугие мышцы пальцами, но Дима протестующе замотал головой. — Я смогу принять тебя сразу. — Подожди немного. — Не волнуйся, — Дима оглянулся. — Чуть больше смазки и... не спеша. Алексей поначалу замешкался, но всё же решил довериться Дмитрию, вряд ли тот бы пошёл на это, не будь он уверен в своих возможностях. Добавив ещё немного прозрачной жидкости из тюбика, Лёша приставил головку члена к тугому кольцу мышц и осторожно толкнулся внутрь. При первом же неглубоком проникновении Дмитрий издал гортанный стон и прижался к столешнице грудью. Тихонов поначалу ждал, что Дима будет скрипеть зубами и шипеть от боли, однако ничего подобного не последовало, даже наоборот, Лёшка отчётливо слышал, как сладко тот постанывает. Когда головка вошла полностью, у Тихонова перехватило дыхание, настолько внутри было узко и горячо. Замерев на несколько секунд, он вдруг почувствовал, как Дима сам подаётся назад. Неспешно, но уверенно, он принял в себя член до самого основания и, уткнувшись лбом в столешницу, задышал глубоко и часто. — Двигайся... не стой столбом... — пробубнил он, и по его голосу Алексей вдруг понял, что времени у них осталось в обрез. «Ну хорошо, — подумал он. — Раз ты хочешь всё и сразу. Я к твоим услугам». Тихонов сделал лишь три пристрелочных (скажем так) движения, и убедившись, что Дима в состоянии выдержать больше, сорвался на отрывистый и глубокий ритм. Кабинет в считанные секунды наполнился самыми пошлыми из существующих звуков. Дмитрий полностью отдался во власть Алексея и, вцепившись зубами в свою кисть, лишь глухо мычал в такт толчкам. Прошло чуть больше двух минут непрерывного траха, и Лёшка уже успел хорошенько вспотеть, а ещё через десяток секунд Дима резко вскинул руку и вцепился пальцами в его влажную майку. Тихонов почувствовал, как на Диму волнами накатывает оргазм, как он дрожит, переживая это острое удовольствие; сквозь пелену перед глазами увидел, как подгибаются его колени и как он зарывается непослушными пальцами в волосы. В процессе созерцания красных полос на бёдрах и ягодицах офтальмолога Алексей и кончил. Наверное, это был самый непродолжительный его секс за всё время. Непродолжительный, однако вобравший в себя столько эмоций, которые, в другом случае, ему пришлось бы накапливать всю жизнь. — Так почему у тебя в кармане была именно смазка? — Тихонов надел свитер и посмотрел на развалившегося на стуле врача. — А я всё-таки надеялся, что ты узнаешь меня. Алексей недоуменно посмотрел на Диму. — В каком смысле? — В прямом. Год назад я выписывал тебе рецепт на контактные линзы. — Что? Ты серьёзно? — Да. Это было в центральной больнице, ты пришёл на приём в обтягивающем костюме велосипедиста. Тихонов смутно помнил тот день, однако то, что он заехал в больницу сразу после велопробега было абсолютной правдой. — Ты запомнил меня из-за наряда? — Отчасти. Дима заулыбался. — Обтягивающий костюм. — Алексей кивнул своей догадке. — Высмотрел всё, что тебе было нужно? — Более чем. Я был впечатлён. — Так ты увидел меня сегодня в приёмной, дождался моей очереди и вышел, чтобы купить смазку. Правильно? Дима кивнул. — Ты был настолько уверен, что получится меня соблазнить? — Нет. Я даже не был уверен ты ли это. — А девушка в розовом, она знала о твоих планах? — Конечно. Она, кстати, закрыла нас в кабинете, — Дмитрий глянул на настенные часы. — Должна прийти через десять минут. Тихонов покачал головой и сел на табурет возле офтальмометра. — Не могу поверить, что всё это произошло со мной. — Ну ведь тебе понравилось. — Чёрт, а я ведь сразу увидел что-то неладное в твоих глазах. — А что в них такого? — Они очень тёмные. — Алексей выдержал мхатовскую паузу. — Красивые. Мне понравились. Дима мягко улыбнулся. — Мое предложение насчёт ужина всё ещё в силе.