Августовский джаз

      За шумом на входной лестнице и тихим «Ох!» последовала возня у двери, и на пороге лаборатории показалась Маюри с внушительной коробкой в руках. Аккуратно опустив ее на пол, она тяжело вздохнула и вытерла лоб тыльной стороной ладони.       — Тут-туру! — ее привычное приветствие прозвучало немного устало, но все еще вполне бодро. — А где Окарин и Курису?       Дару оторвался от экрана.       — Окабе куда-то пропал еще днем, а Курису не появлялась сегодня. Что это у тебя в коробке, Маюши?       — О, сегодня здесь кое-что интересненькое! — глаза Маюри засияли. — Только мне понадобится твоя помощь, Дару.

***

      Ринтаро возвращался в лабораторию совершенно не в духе. После целого дня поисков на самом крупном рынке подержанных компьютеров в Акихабаре ему так и не удалось найти подходящую деталь. Конечно же, это все происки Организации, но Окабе Ринтаро и не думал отступать ни перед какими трудностями. Свернув в нужный переулок, Окабе на мгновение застыл: перед входом в лабораторию стояла Макисе Курису.       — Признавайся, что ты здесь забыла, За-Зомби*? — патетично произнес он, подкравшись незаметно сзади и напугав девушку.       Курису резко обернулась, а ее щеки покрыл легкий румянец то ли оттого, что она была возмущена тоном и словами Окабе, то ли по какой-то другой причине.       — Как это что? Я такой же член лаборатории, как и ты, и имею право приходить сюда когда угодно!       — Почему же ты тогда стояла перед входом, не решаясь войти? Или... неужели? — Окабе отпрянул, а выражение его лица изменилось, как будто он только что узнал нечто ужасное. Быстрым движением он достал из кармана халата мобильный телефон. — Говорит Хооин Кёёма. Да. Кажется, мы только что засекли шпиона СЕРН. Что? Это тоже выбор Врат Штайна? Все понял. Эль Псай Конгру, — он тревожно покосился на Курису, но та уже не слушала его, и, повернувшись спиной к нерадивому конспирологу, направилась внутрь. Поднимаясь по лестнице, Курису услышала оживленные голоса Маюри и Дару.       — Привет всем, — кивнула она, переступив порог.       — Курису-тян! — Маюри быстро встала и подбежала к только что вошедшей девушке, взяв ее за руки.       — Добрый вечер, — как обычно тихо произнесла незаметная Моэка. Ее тоже пригласила Маюри, и она скромно сидела на диване, сложив руки на коленях.       — О, Макисе-ши, проходи, ты как раз вовремя. Я уже почти закончил, — Дару почесал затылок.       — Мы как раз тебя ждали, Курису-тян. А где Окарин? — вопрос Маюри почему-то смутил Курису.       — Окабе? Он должен вот-вот подойти. Мы... встретились с ним у входа.       — Ааа, вот как... — Маюри на секунду задумалась, но мигом очнулась и потянула Курису к столику, за которым Дару, вооружившись отверткой, возился с каким-то прибором. — Посмотри, что Маюри принесла сегодня!       На столике стоял настоящий проигрыватель для пластинок. Макисе присела на корточки, чтобы получше разглядеть раритетную вещицу.       — Вроде, все... Теперь нужно только подключить к розетке и протестировать провод питания, — пробормотал Дару. — Сто лет не видел таких штук, только в детстве наблюдал, как дедушка чинил похожие модели, только более старые.       — Отличная работа, супер хакер. Если этот прибор усовершенствовать, то мы сможем пополнить нашу коллекцию гаджетов будущего, — неожиданно прозвучал в лаборатории голос Окабе, который только что вошел и небрежно прислонился к стене. Курису бросила быстрый взгляд в его сторону и с невозмутимым видом прошла к холодильнику за бутылкой Dr. Pepper.       «Добрый вечер», — пришло на телефон Окабе сообщение от Моэки.       — Окарин! Где ты был? Дару сказал, что ты пропадал весь день. Маюши волновалась, — укоризненно заявила Маюри.       — У меня было чрезвычайно секретное поручение, я не могу тебе ничего рассказать, — туманно заметил Окабе. — Маюри, будь начеку. Есть вероятность, что шпионы Организации установили жучки в лаборатории, и теперь нас прослушивает СЕРН, — уже шепотом добавил он. Курису презрительно фыркнула, а Маюри слегка огорчилась, но ее отвлек возглас Дару.       — Да! Да-да-да! — с победным выражением на лице он закрыл крышку проигрывателя, уже подключенного к розетке. — С питанием все в порядке, значит, провода не повредились. Теперь осталось лишь проверить, будет ли это ископаемое работать, — Дару подтянул поближе коробку с пластинками, которая стояла недалеко от дивана, и начал просматривать ее содержимое.       — Маюри, кстати, а откуда у тебя эта штуковина? — спросила Курису.       Девушка с воодушевлением начала рассказывать, как проигрыватель оказался в лаборатории. Ее мама затеяла уборку и собралась избавляться от старого хлама, упаковав неработающий прибор в коробку вместе с пластинками. Маюши захотелось спасти ценную вещь — она часто просила включить проигрыватель, когда была еще совсем ребенком, но потом он сломался, и она про него забыла, а сегодня, увидев его в коридоре вместе с мусором, выпросила у матери разрешение принести его в лабораторию.       Дару вытащил из коробки очередную пластинку и присвистнул:       — Ваааау, да это же легенда! Deep Purple! — он протяжно затянул знакомую мелодию, совершенно не попадая в ноты: «Smo-о-о-о-о-о-ke on the wa-а-а-a-te-e-r, fire in the sky-y», изображая игру на бас-гитаре. Маюри засмеялась и захлопала в ладоши, а Курису нервно повела бровью, скривившись — слушать завывания Дару было занятием не из приятных.       — Может хакер из тебя и хороший, но вот поешь ты отвратно. Просто фэйспа... — выпалила она, но быстро осеклась.       — В таком случае я посвящаю следующую песню тебе, леди-битард! — повысив голос, грозно парировал Дару в ответ и лишь усерднее стал перебирать пальцами по воображаемым струнам, отбивая ритм ногой и издавая нечленораздельные звуки.       — Никакая я не леди-битард*! — защищалась Макисе, а ее щеки залил румянец.       В то время как Курису пыталась угомонить новоиспеченного вокалиста, Окабе подошел к коробке с винилом и слегка пнул ее ногой. Он заглянул внутрь: его внимание привлекла одна обложка. Ринтаро наклонился поближе, чтобы рассмотреть название, и его лицо мгновенно озарилось. Он резко выхватил конверт с записью, в одно движение достиг проигрывателя, и пока все остальные пребывали в замешательстве, торжествующе установил пластинку и опустил иглу на дорожку. Из старых динамиков раздалось громкое шипение и треск, Окабе увеличил громкость до отказа. В ту же секунду послышались первые величественные и грозные звуки струнных. Под аккомпанемент знаменитой Токкаты и фуги ре минор Баха в исполнении оркестра Окабе принял торжественную позу и заговорил:       — Муа-ха-ха-ха-ха! Вот она — музыка истинного злого гения 19 века! Отдавал ли он отчет в своих словах и поступках как человек, наделённый великой силой воздействия на людей? Но я, как истинный гений, могу понять его. Трудный путь художника, познавшего нищету, не является уникальным в истории. Многие гениальные творцы и ученые познали и неудачи, и бедность, многие ушли из жизни, так и не получив признания. Однако их проблема была в том, что они не научились соизмерять свои желания с реальностью окружавшего их мира! — зловеще зазвучали басы духовых инструментов. — Моя цель — перевернуть мировую систему правления. Создавать изобретения, что несут хаос. Узрите же мое величие и мою силу! Внемлите моим речам, ибо вес каждого моего слова, помноженный на талант, увеличивается во сто крат, — гулким эхом отозвались ударные. — Эль Псай Конгру!       Не в силах сказать ни слова, все молча уставились на Окабе, потрясенные то ли музыкой темного гения 19 века, то ли пафосной речью безумного ученого. Тут Курису подошла к проигрывателю, подняла иглу, и лаборатория внезапно погрузилась в непривычную тишину. Был слышен лишь едва заметный звук прокручиваемой вхолостую пластинки.       — Фэйл. Лучше оставь эти нелепые выдумки при себе, — холодно произнесла Курису, с вызовом смотря в глаза Окабе.       — Молчать, ассистентка! Ай эм мэд сайэнтист! Хооин Кёёма! Прислушайся к тому, что тебе говорят, Кристина! — Окабе снова разразился безумным смехом, сотрясаясь всем телом.       — Сколько можно прибавлять к моему имени «-тина»?! Мое имя Курису!       — Бешеная цундере-битард-девица сегодня в ударе, — явно неудачно вставил Дару и сразу же был одарен испепеляющим взглядом Курису.       — Бах жил в 18 веке, — почти неслышно произнесла Моэка. Воздух в комнате был наэлектризован, и казалось, что через пару минут вся лаборатория будет уничтожена мощной взрывной энергией, исходившей от участников бессмысленного спора. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Маюри обратилась к Курису и потянула ее за рукав. Ей очень не нравилось, когда кто-то в лаборатории ссорился.       — Курису, а какая тебе нравится музыка?       — Какая мне нравится музыка? — недоуменно переспросила та. Вопрос сбил ее с толку.       — Ага! Дару, например, любит тяжелую музыку, Окарину и Моэке-сан нравится Бах, Маюри обожает добрые веселые песни. А что тебе по душе?       Курису задумалась. Ей было неловко оттого, что сейчас все внимательно смотрели на нее и ждали ее ответа.       — Ну, я люблю... джаз, — сказала Макису, потупив взгляд и перебирая пальцами край своей куртки.       — А по тебе и не скажешь, Крис-ти-на, — уверенно скрестив руки на груди, прокомментировал Окабе, ухмыльнувшись.       — Чего это по мне не скажешь? — тут же вспыхнула Курису.       — Что гениальная извращенка Курису может интересоваться чем-то еще, кроме научных экспериментов.       — Никакая я не извращенка!       — Окарин, это невежливо! — прозвучал тонкий возмущенный голосок Маюри. — Курису, не слушай его. У моей мамы вроде было несколько пластинок с джазом. Посмотри, может тут есть что-то, что тебя заинтересует? Мне бы очень хотелось послушать музыку, которая нравится тебе, — Маюши мило и немного застенчиво улыбнулась.       Курису подняла взгляд и посмотрела на коробку с винилом, что до этого стояла рядом с диваном. Она подошла и, опустившись на колени, начала перебирать конверты в коробке. Наугад вытащила одну из пластинок. «Надо же. Так неожиданно...» — подумала Курису, а ее рука едва заметно дрогнула — она держала в руках виниловую копию легендарной джазовой композиции Moanin’.* Девушка аккуратно достала пластинку из бумажного конверта, поместила ее на опорный диск и осторожно опустила иглу звукоснимателя. Послышался уже привычный треск вперемешку с шумами, а затем из динамиков раздались первые аккорды. За каскадом фортепианного соло последовало глубокое гортанное звучание саксофона, к которому затем присоединились ударные. Курису прикрыла глаза, а ее тело начало легко покачиваться в такт музыке.       Вдруг она почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука. Сердце девушки учащенно забилось. Она обернулась — напротив нее стоял Окабе Ринтаро, жестом приглашая ее на танец. У Курису перехватило дыхание. Эта пара секунд, что она смотрела в глаза Окабе, показалась ей вечностью. В следующее мгновение ее ладонь оказалась в его ладони, и тело, автоматически повинуясь, сделало первое движение. За ним еще одно. И еще. На деле это оказалось проще, чем она себе представляла, и хотя Окабе совсем не умел танцевать, он держался превосходно. Курису так развеселил его невозмутимый вид, что она не смогла сдержаться и весело расхохоталась, совершая очередной оборот вокруг своего партнера. Маюри снова радостно захлопала в ладоши и, вскакивая с дивана, потянула за собой упирающегося Дару. Окабе отпустил одну руку Курису, схватив за запястье Моэку и вытащив ее в центр комнаты. Та даже не успела оказать сопротивление, как была окружена беззаботно хохочущими девушками. Все в лаборатории пришло в движение.       Хриплые звуки джаза объединили в тот теплый августовский вечер сердца людей. Людей таких разных, но одновременно таких похожих в своем желании быть понятыми и не одинокими. _________________ *За-Зомби (The Zombie) - одно из многочисленных прозвищ, которыми Окабе иногда называет Курису *битард - посетитель имиджборд (imageboard) - анонимных форумов *имеется в виду композиция Art Blakey & The Jazz Messengers - Moanin'