Книга 1. Красные крылья «Орхидеи»

      Дева скрючилась от боли, вены вздулись, а вокруг глаз отчётливо завихрились морщинки, кое перешли с лица на шею и ладони. Напряжённые пальцы впились в землю, и дочь Локи проскребла по ней ногтями. Зубы скрипнули от боли, и от одного из них откололся кусок. Принцесса ещё ни разу не испытывала такого наслаждения: когда сквозь тебя проходит всё сосредоточение зла, наделяя безграничной силой, множа ту магию, кое ты впитала от матери и отца. Сила, которую тьма подарила ей, запросто противостоит Всеотцу. Но и цена слишком велика. Тьме нужно поощрение в виде жертв. И она преподнесёт их аду на блюдечке. Низший мир выбрал её своей правительницей сам, без каких-либо жертв с её стороны. За это дева ему признательна. Ей не пришлось завоёвывать доверие преисподней, она сама выбрала её своей королевой. Нет, властителем! Низший мир открыл свои двери, даровав ей в качестве признания низших демонов, чтобы Хела могла напитаться их силой, став ещё сильнее. Ей доселе никто не преподносил таких подарков. Очередное доказательство, что она всё делает верно. Царь ослаб настолько, что не может командовать армией. Он впал в «Сон Одина» столь неожиданно и вовремя, что это ей только на руку. Это будто дар свыше! Это и к лучшему. Пусть дед возвращается домой и проливает слёзы над убитым бастардом, коих у него предостаточно. Однако она забыла об одной немаловажной вещи как бежавшие демоны, кое она не успела впитать в себя. Стоило бы задуматься, куда устремились впитавшие в себя кровь убитых негодники. Наверное, в Мидгард. Смертные весьма суеверный народ и там демоны разгуляются, и людям придётся молиться, дабы их спасли от нечисти. Противостоять этим демонам никто из смертных не может, разве что какой-нибудь Бог не наделит смертных магической силой, способной сделать это. Сейчас брюнетке плевать на Мидгард! Полукровка поняла, откуда пришли тени и куда ушли до того, как она нечаянно не впитала их собратьев в себя. Она ощущает себя всесильной, способной истребить всё население по щелчку пальца. Но делать этого она не станет. Она столько времени потратила, чтобы завоевать их доверие, но забыла об истинном предназначении. Её собственный мир зовёт на помощь, пока она прохлаждается. Как только Муспельхейм падёт, она как спаситель появится в Мидгарде и спасёт весь их мир. Никто больше не станет поклоняться другим Богам. Единственным Богом в девяти мирах будет только Хела. В этих думах она провела весь день, отсыпаясь и отдыхая. Ей нужны силы, чтобы противостоять Суртуру в одиночку. В этот раз она проверит, насколько сильна её новоприобретённая магия. Вдруг она сможет без пролития асгардской крови захватить власть в мире огненных великанов? Асгардцы хлопали в ладоши, восхваляя её. Она преклонила голову, отмахиваясь, мол, не сделала ничего такого, из-за чего её нужно чествовать. И приказала устроить пир, позвать всех эльфов, дабы отметить первое поражение тьмы. Никто не сомневался, что она рождена, чтоб спасти всех!       Праздник назначили на вечер. Светлые эльфы любили звучание флейты, и многие учились играть на этом великолепном инструменте. Но получалось далеко не у всех. Не из-за отсутствия таланта, а из-за дороговизны инструмента. С другой стороны послышался громкий звук лютни. Дьярви, оказывается, скрывал талант музыканта за холодной маской воина. Он поймал ритм десятка флейт, подстроив музыку лютни, создав новую мелодию. Светлые волосы юноши развевал ветерок, скрывая его довольное лицо. Он ещё больше возгордился, когда к нему стали подходить эльфийки. Оказывается, то были танцовщицы. Они завлекали искусными и плавными движениями зрителей, тогда как неподалёку возле бочки с водой сидели дети эльфов, которые плели венки из цветов. Стоит бросить венок в воду, как цветы меняли свой цвет. В темноте капли воды переливались, отдавая разными цветами. Наконец помимо лютни и флейты зазвучали и другие инструменты. Эльфы ликовали, что наконец-то Асгардом будет править женщина. С её приходом мир освободится от сил зла. Они даже готовы предоставить принцессе свою армию, которая с радостью поможет брюнетке навести порядок в низшем мире. Альвы даже придумали назвать преисподнюю в честь спасительницы. Один же, лежащий без сознания, мало кого интересовал. Даже принцессу! Послышался треск костра, разгорающийся в центре лагеря. Огонь освещал напряжённое лицо Теорика, подкидывающего ветки в костёр. Затем он стал рядом со сложенными на груди руками. Он смотрел на танцующие алые язычки, различая в нём десятки танцующих пар. Каждая пара в тайне оказывалась любовниками, ведь невозможно сыграть на виду у многих столь страстно. Ван размышлял. Он не верил в столь много совпадений: почему Хела не смогла побороть стаю саранчи, что грызла аж до костей, однако смогла избавить Альвхейм от непобедимых теней, ничего при этом не сделав? Да, саранча была сожжена, но тени-то просочились сквозь землю, сбежав. Такое чувство, что она сама вызвала их и устроила спектакль, чтобы предстать пред всеми спасительницей. По сути, никто доселе не знал, что это за твари, однако уничтожить их смогла только дочь Локи. Его терзали смутные сомнения и опасения. Хела, словно понимая это, уверила его, что они смогут найти ответы на вопросы. И поделилась мыслью, что тени просто чего-то испугались. Чего-то более мощного! Велев ему ступать на пир, веселиться и пить, девушка сама всмотрелась в костёр, пресекая любую попытку увлечь себя в бессмысленный разговор. Кивнув, шатен вроде бы как ей поверил и натянул на лицо подобие улыбки, применив достаточно сил, чтобы сделать это. Пожалуй, с него достаточно битв и дум на сегодня. Он испытал блаженство, увидев на скамейке подле костра Сигюн. Светлая ткань голубого платья в пол полностью соткана изо льна, короткие рукава едва доходили до локтя. Открытыми оставались лишь плечи. На шее висит длинная золотая цепочка, прикреплённая к платью. На коленях же лежит такая же накидка, сшитая из остатков голубой ткани. Меж разными по размеру остатками от ткани прошита золотая нить, соединяющая ткани в плащ. Лоуссон сразу узнал искусную работу своей невесты и робко улыбнулся. Девушка широко улыбалась, слушая знакомые ванам литавры. Один из воинов Ванахейма соорудил к вечеру подобие литавры. Он встал подальше от огня, начав отбивать по инструменту палками, чтобы заглушить звуки других музыкантов. Сидящие рядом асиньи хлопали в ладоши, подбадривая вана, однако едва сдерживались, слушая стуки палок по инструменту. Он не попадал в такт, но веселил ванов, поэтому его никто не оттолкнул. Присев рядом с княгиней, шатен сложил руки на коленях, а когда почувствовал едва ощутимое прикосновение к руке, выдохнул. Он уже не злился и переплёл свои пальцы с её. Длинные вьющиеся каштановые волосы Теорика теребил ветер. Стоит их завтра подрезать, подумал он. — Ты погляди. Ещё утром мы были врагами, а сейчас словно братья, — Альмод, пришедший из шатра, где раздавали закуски, протянул поднос дамам. — Пусть бы так и оставалось, — взяв хлеб и яблоко, Сиг кивнула рыжебородому, поблагодарив. — Слышал, наш принц едва не был убит. Что произошло? — Эльфийка подстрелила ядовитой стрелой. Он подставил себя под удар, защищая Сигюн, — шатенка косо посмотрела на вана, что сильнее сжал ладонь при упоминании трикстера. — Локи спас ей жизнь! — обратилась уже к Лоуссону, отчего тот расслабился. — Я слышала, царица послала гонца в лагерь. Наверное, хочет приехать сюда. Надеюсь, с ней не прибудет Серена! Однако как назло послышались громкие радостные крики асгардцев и стук копий по земле. В лагерь въезжала карета. Кучер, сидевший на карете, сильно потянул поводья, отчего лошади вмиг остановились, недовольно топчась на месте. Их дыхание поднималось паром. Войско хлынуло в лагерь, струясь блеском золота от ночного светила. Сотня золотых плащей, кое трепал ветер, шла впереди. Внезапно в лагере стало ветрено и прохладно. Сигюн поёжилась, накрывшись плащом и прижавшись теснее к возлюбленному. Карета устремилась к шатру, где лежал Один. Шёлковые занавески раздвинулись, и появилось надменное белое лицо дочери Фрейи. Девушка обвела всех взглядом, полным презрения, но обольстительная и приветливая улыбка не сходила с её лика. Лицемерная тварь, подумала Син, нахмурив тёмные брови и сложив руки на груди. Из всех, кто видел рыжеволосую колдунью, не встали и не приветствовали примерно с десяток. Затем показалось мужское лицо. Длинная борода Скёрджа в свете костра и ночного светила казалась устрашающей: грубая и жёсткая, как медная проволока, она покрывала все щёки и шею аса. Юноша беглым встревоженным взглядом искал силуэт принцессы. Он соскучился по ней и боялся больше не увидеть. Он сам вызвался личным охранником царицы, как и несколько валькирий. Вольттрауд сияла счастьем, гордясь собой. Она одна из первых вышла из кареты, оголила свой меч, встав подле открывшихся дверей. Карета была огромна по меркам даже Асгарда. На первом этаже разместилась охрана, на втором же царская семья. Карета сделана из красного дерева и покрыта позолотой. Внутри же сидения обшиты алым шёлком, на подушках золотой нитью прошиты асгардские символы, символизирующие честь и справедливость. Наконец из кареты после детей вышла сама царица. Женщина придерживала живот, показывая всем, что она понесла от царя на случай, если начнётся разговоры по поводу беременности Брунгильды. Блондинка оставалась в Асгарде под присмотром повитух и лекарей. Её ребёнок каким-то чудом выжил и мог родиться раньше положенного срока. Если во время родов валькирия погибнет, Фригга выдаст её ребёнка за своего. Если кто-то будет спрашивать, кто и какого пола ребёнок, она не скажет. Следом из кареты едва вышел Локи. Юноша опирался о трость. Взгляд его мерцал, как у кошки в темноте здоровым блеском. Асгардец обвёл всех присутствующих взглядом, задержавшись на Сигюн. Девушка кивнула и улыбнулась ему, но едва заметно. Маг посмотрел на изуродованное лицо вана и усмехнулся. Он уж думал, погиб мальчишка или нет, однако все его сомнения развеялись. Хотя не стоит шатена так обзывать. Трикстер сам покалечен и шрам на его плече останется ему на всю жизнь, как и шрам у вана под глазом. Разве что видеть рану принца будут лишь избранные. Лоуссон порывался вскочить, чтобы поубавить спесь с его лица, но видя, что тот хромает, поубавил свой пыл. В самом деле, что бы ни произошло у принца с его возлюбленной, это в прошлом. Вана не виновата, что сын Одина чувствует, будто ему все обязаны. Теорик не станет вступать в драку с колдуном, но поговорит обязательно. Наедине, когда никто не видит.       Рыжеволосые кудряшки Серены весело подпрыгивали в воздух, когда она подскочила к возлюбленному, не удосужившимуся подождать её. Дева взяла аса за ладонь, когда юноша остановился пред костром. На него смотрело два десятка пар глаз. Но лишь одни серые, пронизывающие душу, от которых у него бьётся сердце. Одинсон чувствует себя живым, пристально глядя в очи серебристоволосой. Затем карие глаза, что в темноте сродни по цвету с кофейными зёрнами. Столь неприятные его взору, что его тело начинает трястись от зависти, а когда он замечает, что ваны держаться за руки и крепко, что едва их можно оторвать друг от друга, приходит ярость. Полукровка скрипит зубами, но истинное отношение к вану не показывает. Он протягивает ему руку в знак приветствия, будто они друзья или же давние знакомые. Рукопожатие сильное и резкое. Мужчины впились взглядами друг в друга, сжимая ладони до покраснения. Наконец ван резко одёргивает руку и присаживается, обняв возлюбленную. Та из вежливости поинтересовалась, как у Локи рана и сказала, что счастлива, что он жив. Затем встрял Теорик, поблагодарив его за спасение. Он в необъятном долгу пред принцем и если понадобится, прикроет его, даже ценой собственной жизни. В ответ брюнет кивнул и отпустит остроту, в глубине души каркнув, как ворона, чтобы такой случай обязательно наступил и побыстрее. Очаг, словно чувствуя напряжение от трикстера и воина, разгорался всё сильнее, обжигая слишком близко к нему сидящих асгардцев, отчего им стало жарко. Пот тонкой струйкой стекал по их лицам. Факелы, расставленные по всему периметру лагеря, заливали алым цветом земли, но всё же здесь царил мрак. Если бы не песни и танцы, это место было бы ещё темнее, чем ночь. Наконец к ним подошёл король Альвхейма со своей главной любовницей. Девушка презрительно обвела взглядом всех находящихся подле костра, устремив осуждающий взор на вану, не понимая, почему эльфийка держится за руки с воином Асгарда. Фарадей поинтересовался, не видел ли кто леди Хелу, однако ответ был отрицательным. Потом же Альмод вскочил с места, начав дрыгать телом, расплёскивая эль в кружке. Он дёргал левой рукой, словно кидал кости, пытаясь попасть в такт музыке, но опьяневшее тело не слушалось. Трикстер, присевший напротив пары ванов, едва заметно дёрнулся, когда Серена присела рядом и оперлась своим плечом об его. Переборов боль, юноша принялся есть со всеми. Фригга с Тюром скрылись за шатром и не выходили оттуда аж больше часа. Делать магу там было нечего. Ему более интереснее понаблюдать за Сигюн и Теориком, оценить, стоит ли ему вмешиваться в их отношения и есть ли вообще у него шанс посоревноваться с шатеном за любовь серебристоволосой. Дева держалась очень отстранённо, отвечала неохотно на вопросы принца, видимо, избрав тактику держаться от него подальше. За это стоит себя корить. Колдун отлично помнил, что натворил в пьяном бреду и ни о чём не жалел, разве что только о губе дочери Фрейра. Он не смог обуздать свой нрав, потому что рыжеволосой ване нравилось, когда он доставлял ей небольшую боль. Дочь Фрейи оказалась страстной настолько, что иногда пугала его самого. Особым удовольствием искрили её зелёные глаза при виде плавящейся свечи. Стоит ей взять её в руки, как она тут же капала воск себе на шею, медленно устремляясь к соскам. Сын Одина каждый раз завороженно наблюдал за её действиями, гадая, как далеко она зайдёт. Он бы понаблюдал, как она расправленный воск капает себе на чисто выбритое лоно. Но пока такого удовольствия она ему не предоставила.       Он краем глаза посмотрел на любовницу, отчего та расплылась в улыбке, поймав в его горящих глазах мысли. Колдунья вольготно устроилась у него на коленях и впилась своим ртом в его, прижимаясь ближе к его достоинству, кое тут же отреагировало. Все сидящие тут же прекратили разговаривать и есть. Леди Син тяжко выдохнула, посмотрев на Альмода, кое превратился в статую. Асинья даже не удивилась такому повороту и фыркнула, отвернувшись. Стоило бы уйти, но ей хочется узнать, что будет дальше. Станут ли говорить о неподобающем поведении любовницы сына царя? По законам Ванахейма за столь дерзкое действие ведьму могли выпороть, однако все лишь молча наблюдали. Наверное, потому что Серена и Локи в тайне венчанные, просто ждали конца войны, поэтому не женились, предположила шатенка. Княгиня мельком как-то спросила подругу о трикстере, однако серебристоволосая сразу же обозначила, что мага женят на её сестре и что не стоит греть надежду, что он выберет тебя в жёны, потому что Один пообещал женить его на падчерице Фрейра. К тому же, уже весь дворец знал об их тесной связи. Серена наблюдала со стороны за сестрой и её женихом, подмечая, сколько много они упускают, не решаясь насладиться друг другом ещё до свадьбы. Она обслюнявила ему весь рот, пользуясь тем, что он слаб. Он бы хотел спихнуть эту дрянь с себя, однако не мог, потому что не хотел показаться грубым. Дева обхватила его обеими руками за голову, вдавив его голову к себе в вырез платья. Её груди пахли цитрусовыми духами. Вана всегда душила шею и груди, чтобы запах дольше не выветривался. Резкий запах пробрал ноздри колдуна вплоть до того, что он чуть не чихнул. Наконец Альмод вышел из ступора, присев к темноволосой асинье. Признаться, он приглядел её ещё тогда, на озере, но постеснялся подойти, не выпив заранее кружку эля для храбрости. В принципе, эта княгиня никакого недовольства его присутствием не высказала. Если честно, всё, что у неё есть на данный момент, это титул и работа. Она столь же богата, как рыжебородый ас. Сигюн, видя, как ластится сестра к её другу, отвела взгляд. Ей порядком надоела эта показушность. В глазах трикстера не было влечения к рыжей, разве что только его естество стало заметно сквозь одежду. Он будто действовал отдельно от хозяина. Именно поэтому девушка отвернулась, поняв, что тело её покрылось мурашками. Не от холода, а от воспоминания, как мужественность брюнета восстала при ней, попытавшись освободиться из плена узких штанов.       Лицо её покраснело, приняв оттенок спелого яблока, который притащил рыжеволосый друг возлюбленного. Она вспомнила, как член трикстера прижался к её животу, показывая, что он готов к соитию. В тот момент ей показалось, что ничего твёрже него нет. Она впечатлена размерами асгардца, доселе не зная больше ничьей мужественности. Он посмотрела ничго не выражающим взглядом серых глаз на жениха, гадая, каковы величины его достоинства. Юноша сжал голову в плечи, начав палкой ворошить тлеющие угли, подкинув туда немножко дров. Ему неприятно находиться в компании тех, кто уже познал усладу женского тела. Он уж подумывал, не наплевать ли на всё и не жениться на Сигюн прямо здесь, в Альвхейме? До конца войны он может не дожить, зато он погибнет геройской смертью, будучи женатым и отцом свои детям? Но кто может их венчать здесь, когда из друзей и родственников почти никого? Король эльфов, понаблюдав за парой колдунов, дёрнул любовницу на себя, оголив её ноги. Если сейчас все начнут хвастаться, он будет первым, кто сделает это. Но он уже опоздал. Серена первая начала разговор. Вначале о погоде, затем о здешних нравах. Наконец она заметила Фарадея, не сразу поняв, кто он такой. Находиться рядом с таким высокопоставленным правителем было честью. Теорик хотел уйти, но понял, что попросту сбежит, чем вызовет смех и жалость остальных. — Во сколько Вы познали женщину, ваша светлость? — Ещё в юном возрасте, когда только начал интересоваться другим полом, — расслабившись, мужчина подумал, что сейчас самое время развлечься. — Для эльфов нет запретных тем и зон касаемо получения удовольствия. Что физического, что разумного! Признаться, нет эльфа, кое не познал ни женщину, ни мужчину. Для нас странно, что вы выбираете себе половых партнёров другого пола, когда познаёте себя. Альвхейм считается более продвинутым в этом плане миром! Мы считаем, что мужчине и женщине пристало попробовать в этой жизни все радости. Чисто из эксперимента! Мы не приветствуем, если старик вдруг воспылает желанием к ребёнку. За это мы караем смертью! Прежде чем что-то натворить, альв думает, как долго его голова будет на плечах. Наш мир может похвастаться богатством и отсутствием коррупции и правонарушений. Также мы не разрешаем, конечно, прелюбодеянии с животными, как это разрешено у огров и троллей… — У огров разрешено сношаться с животными? — казалось, Локи ничто не могло удивить. — А почему вы думаете, эльфы не переносят их? Тёмные первые заметили столь неясное влечение их к животным. Особенно они любят лошадей и аксакалов, потому что те по величине их огромным… — альв осёкся, вспомнив, что среди них есть леди и юноши, которые могут быть невинны. — размерам мужского признака. Женщинам также разрешено сношаться с конями, когда тело созревает, а беременность пока невозможна или нежелательна. Почему их численность столь мала? По этой причине! Зато нас, альвов, не счесть, потому что мы познаём прелести любви только своего вида. Локи, поговаривают, ваши познания столь же недалеки от знаний огров?! Слейпнир… — Полагаю, сегодня ночь признаний. У большинства из нас уже есть опыт. Нам стоит поделиться им с теми, кто зелен, — дочь Фрейи решила поиграть, чтобы разозлить сестру, кое поняла свои очи на неё, а её жених сжал пухлые губы, злясь, но они не единственные, кого она хотела бы задеть. — Или же не может получить довольства от того, что её партнёр слишком мал и слаб достоинством. Или же её тело так не распыляет его, что приходится довольствоваться малым, — все эти уколы были брошены в сторону Сигюн и Теорика. — Не все девы шлюхи, как некоторые, миледи! — бросил менее грубо Лоуссон, как это должно быть. — Возможно, некоторые предназначены для того, чтобы услаждать чужих мужчин, не имея при этом единственного, тогда как другие девы созданы для семьи. И наличие титула ничего не значит, как и количество знатных мужчин, оставивших след на прикроватном столике, — шатен поставил ведьму на место, пусть и неумело, разозлив собеседницу, однако Серена метнула взгляд в сторону Син, резко придя в себя. — Вы правы. Кто-то кувыркается с занятыми мужчинами, поскольку не привлекают свободных, — бросила она в сторону асиньи. — А потом удивляются, почему не складываются отношения, — невооружённым взглядом понятно, что её переполняет триумф, потому что она так умело перевела разговор о ней на другую, отчего все решили, что говорят не о ней, а о шатенке. — Среди всех собравшихся у кого-нибудь уже есть дети? — рыжая задала этот вопрос, чтобы сгладить отношение всех собравшихся, якобы подведя предыдущий вопрос к итогу. — Мы с Локи уже распланировали всю нашу совместную жизнь на годы вперёд. Правда, пока не решили, как назовём наших сыновей. Полагаю, не стоит упоминать, что мы ещё не решили вопросы связанные со свадьбой! Я бы хотела, чтобы я и моя дражайшая сестрица вышли замуж одновременно! Я уже сообщила это отчиму, как только появилась возможность. Он так занят в последнее время… Дочь Фрейра передёрнулась, представив, что самый лучший день в её жизни, день свадьбы, будет испорчен присутствием Серены. Девушка будет блистать в зелёном платье, затмевая её саму. Почему в зелёном, а не в белом? Якобы этот цвет возбудит Локи и он прилюдно набросится на неё, показав всему миру свою зависимость от этой женщины. Все будут шептаться, гадая, как столь красивая дева сдерживает порывы трикстера овладеть собою. Сколь много в ней силы и опыта для столь юного создания, чтобы столько раз в день терпеть мужество мага в себе. Она подойдёт к царскому трону, поклонится Одину и подойдёт к сияющему от счастья трикстеру. Он галантно поцелует её ладонь. Где-то с краю будет идти зарёванная княгиня, держа фату сестры, словно прислуга. Она представила, что колдунья нарочно чем-нибудь изгадит её платье, если работа будет выполнена в срок. Конечно, наследный принц женится и будет стоять на самом верху со своей невестой, когда как серебристоволосая и шатен в самом низу. А после завершения клятв брюнет снимет фату и приложится тонкими губами к алым губам колдуньи, не дожидаясь речи отца, обращённые к паре ванов, стоящих на последней ступени. Серена и Локи тут же дёрнут её, веля идти следом, не дав ей даже подойти к Теорику, чтобы произнести свои клятвы. И она пойдёт следом за ними, так и не вступив в брак. Лоуссону надоест ждать и он найдёт деву посговорчивей. Сигюн абсолютно уверена, что сестра поручит именно ей шить свадебное платье, чтобы у неё не осталось времени на своё собственное. Серебристоволосая не может выйти в свет в незаконченном белом платье, символе чистоты и невинности. Если невеста не успевает сшить платье или купить его, то её брак будет несчастным. Ваны столь щепетильны в вопросах замужества, что невеста скорее отменит свадьбу, чем пойдёт к алтарю без платья. Она вновь посмотрела на сводную сестру, видя ликующую улыбку и взгляд, полного ненависти и радости. Дочь Фрейи доведёт её до нервных коликов, нарочно говоря ей гадости, что она со страхом будет ждать дня своей свадьбы. Вдруг рыжеволосая действительно заявится к ней на свадьбу, настоит на двойной церемонии и начнёт всячески издеваться над ней и её возлюбленным. Лоуссон придёт в ярость и бросит Сигюн у алтаря, заприметив её в незаконченном платье, ещё и зарёванной, испуганной. Он примет всё на свой счёт и сбежит, спотыкаясь на ступенях и теряя обувь. Её и так одолевает страх, что шатен в любой момент передумает и бросит её. Представив, как рыжеволосая будет кричать и рвать ткани, потому что ей не понравится один стежок, ей стало плохо. Её серые глаза наполнились испугом, однако крепко сжавший её руку возлюбленный красноречиво показал ей взглядом, что тому не бывать. Все её страхи открылись пред ним, поэтому он не позволит им воплотиться в жизнь. Он не позволит никому причинить ни зла, ни боли своей второй половинке. — Я никогда не был на асгардской свадьбе, — признался Фарадей с горечью в голосе. — Я Вас приглашаю! — Серена столь сильно разошлась, что полукровка уже не обращал на неё внимания. — Она состоится в главном дворце. Нас венчает сам Один. По асгардской традиции. Поскольку принц женится лишь раз, я считаю, что устроить церемонию нужно грандиозную. У Сигюн всё просто. Обвенчаться и бегом в спальню, так что их присутствие ограничится лишь несколькими минутами. Они не помешают никому… Никто уже не замечал, что ваны потихоньку ушли из лагеря, а вслед за ними устремились и их друзья. Сигюн приняла решение следовать за Теориком, стоило тому только подумать об этом. Ей порядком надоела сестра. Только вдали от той она чувствует себя свободной. Юноша привёл её к озеру и усадил на песок, встав к ней спиной. Он прошёлся ладонью вдоль камзола, нащупывая коробочку. Вытащив её из кармана и поглядев на содержимое, обернулся, спрятав её за спиной. Ему надоело, что его поднимают на смех все, кому не лень. В открытую смеются над его решением хранить себя для одной женщины, ставя под сомнение его мужские способности, смея обзывать его невесту всякими непристойными словами. И от кого он их слышит? От сестры его дорогой невесты. Глядя на гладь воды и переливающийся под лунным светом бежевый песок, юноша обернулся, поймав на себе изучающий взгляд. Сигюн не догадывалась о том, что произойдёт сейчас, потому что лицо её было тревожно, а серые глаза быстро мигали. Он посмотрел в глаза, цвета облачного неба, видя пред собой счастливое будущее, кое их ждёт, если она не передумала. Он даст возлюбленной время, чтобы подумать, хочет ли она ещё быть его женой иль нет. Не передумала ли она, познав губы и прикосновения другого мужчины?