More seconds

Если кто-то из вас когда-либо находился в госпитале, готов поспорить, никогда не забудет холодных стен, идеально выглаженных белоснежных халатов команды врачей и неуютной кровати. Потеряв счет дням, он сидел на кресле и выглядел совершенно безжизненным. Окружение было настолько светлым, а свет ярким, что глаза кололо, а находиться здесь было ужасно неприятно. В гробовой тишине было слышно только тиканье настенных часов, бьющее по вискам. Он не знал, какое сейчас время суток, день недели или число. Знал только то, что в минуте 60 секунд. В одном часе 60 минут. А в сутках 24 часа. Он с нетерпением ждал следующей секунды. До последнего верил в каждую из них, как ребенок верит в то, что Санта принесет подарок на Рождество, если он будет послушным и терпеливым. Наверное, так сходят с ума. - Джерард, Фрэнк умер неделю назад, - заплаканный голос женщины нарушил тишину, нарушил ожидание, но он не слышал того, что говорят вокруг, он просто знал, что не должен его отпускать, должен ждать. Его руки с силой сжимали простынь, сжимали так сильно, что кожа на костяшках тонких пальцев побелела. На кровати лежал мальчик, соединенный сплетением трубок с множеством техники. - Давай позволим ему уйти? – женщина присела перед парнем на корточки, вытирая глаза платком. Он бросил на нее взгляд своих потухших глаз, они были наполнены слезами, но он просто не позволял им сорваться. Он так хотел быть хозяином своих эмоций. На лице читалась ярость. Почему они не верят ему? Осторожно погладив плечо парня, ужаснувшись, чувствуя холод, женщина быстро вышла, больше не сдерживая рыданий. Они снова одни, парень продолжил отсчитывать секунды, смотря на глаза мальчика. Каждый день. Голова так кружилась, но он не придавал этому значения, просто опустил тяжелую ношу на живот мальчика. Во рту ужасно пересохло. Он выпьет немного воды позже. Ведь осталось всего несколько секунд. Он еще мог считать. Он не чувствует. Он знает. Еще пара секунд. - Фрэнки, я здесь - голос такой хриплый и низкий, но он еще может его слышать. Губы растянулись в теплой улыбке, такой светлой и искренней. - Джи, все хорошо, - мальчик двигался, говорил, он вытянул из себя улыбку, но его губы все еще оставались такими бледными. - Фрэнки, я так… - Ты должен скорее сказать доктору, - Фрэнк перебил его, он говорил так быстро. - Я так устал… - Джерард, выпей воды, - Фрэнк поднял его голову и крепко обнял его, - Все хорошо. Просто выйди и скажи доктору! - Сейчас я так хочу остаться с тобой, Фрэнки, я так устал, - глаза его медленно закрывались. - Джерард! Сейчас же выйди! Уходи! – мальчик почти поднял его, но совсем обессилев, парень упал на его руки и крепко сжал в объятьях. Сердце Джерарда било тревогу. - Я так люблю тебя, Фрэнки, просто я так устал… Почему ты плачешь? – его губы заплетались, его почти не было слышно, а сердце парня билось о грудную клетку, словно вольная птица о прутья своей железной тюрьмы. - Ты можешь спать, я никуда не денусь, Джерард, - сквозь слезы он улыбнулся и крепко сжал его руку. Парень накрыл своими губами губы Фрэнка, и по телу прошлась дрожь, так приятно чувствовать что-то. Но он так устал. Чувствуя себя в безопасности, он закрыл глаза. … - Я просто хотела сказать. Кажется, все стало еще хуже, - сквозь рыдания бурчала женщина, суетясь перед доктором, который пытался открыть дверь палаты. В палате было так тихо. На кровати лежали два бездыханных тела, руки были крепко сплетены, голова Джерарда все так же лежала на животе Фрэнка. В госпиталях такие неуютные кровати. Все, кроме одной. В следующие секунды в лечебнице творился настоящий хаос. Коридоры оглушали крики и рыдания. Но следующие секунды были не так важны. Потому что настенные часы остановились вместе с сердцем того, кто так долго ждал.