Путь молнии

C утра солнце уже припекало почти как летом. Минато, подходя к воротам обширной усадьбы Учиха, по привычке запустил руку в желтые вихры - их ощутимо нагрело. У ворот в тени блажено развалился кот, белый с рыжими пятнами. А часовые не могли себе такого позволить - двое стояли прямо, равнодушно глядя перед собой. Один - молодой мужчина чуть старше самого Минато, второй вообще подросток. Темная одежда с гербом Учиха, за плечом у каждого - рукоять катаны. - Меня зовут Намикадзе Минато, - поклонился желтоволосый шиноби. - Я хотел бы поговорить с главой вашего клана, если Фугаку-сан соблаговолит меня принять. Не могли бы вы известить его о моем прибытии? Подросток, забыв о своей деланной невозмутимости, удивленно уставился на Минато, его рот приоткрылся: у ворот клана стоял не кто-нибудь, а уже прославленный, несмотря на молодость, джоунин. Желтая Молния собственной персоной. - Обу, доложи Фугаку-сану, - мотнул подобородком второй часовой. - Прошу нас простить, Минато-сан, вам придется подождать. - Ничего страшного, - Минато опустился спиной к воротам, в тени, и почесал кота за ухом: оба мы с тобой, нэко, сегодня бездельники. Через несколько минут вернулся Обу. - Прошу проследовать за мной. Фугаку-сан примет вас в чайном домике клана через полчаса. Чайный домик располагался в саду, в тени двух невысоких пушистых сосен. Солнечные лучи пробивались через окна, затянутые полупрозрачной бумагой. На низком бронзовом очаге в центре комнаты испускала пар чашка ароматного чая. За следующие полчаса Минато успел выпить еще пару чашек и едва не заснуть, удобно усевшись на циновке и привалившись спиной к стене. Наконец, на пороге бесшумно, как и подобает шиноби, возник невысокий мужчина средних лет. Он двигался мягко, со вкрадчивой плавностью, удивительной даже для ниндзя. Темные волосы, правильные черты лица, которые придирчивый художник назвал бы чуть мелковатыми. Аристократически маленькие руки, пристальный, завораживающий взгляд черных глаз. Взгляд мастера гендзюцу, которым и был Учиха Фугаку. - Фугаку-сан, - склонил голову Минато, сразу после того, как они поприветствовали друг друга, и Учиха расположился напротив него на циновке. - Фугаку-сан, примите мои глубочайшие соболезнования и извинения. Я... не сберег юного шиноби из вашего клана, Обито. Это целиком и полностью моя вина, как его учителя и командира. - Все мы шиноби и каждый день ходим рядом со смертью. Так судили боги. Да будет легка дорога Обито в загробном мире, - медленно произнес Фугаку традиционную формулу и впился сверлящим, испытывающим взглядом в лицо Минато. Намикадзе не отвел взгляда, хотя ему казалось, что эти черные глаза заглядывают ему прямо в душу. Неприятное и даже пугающее ощущение. Пауза затянулась, но Фугаку, похоже, не чувствовал никакого неудобства, изучая лицо собеседника. Минато внезапно почувствовал себя засушенной бабочкой в альбоме, которую рассматривают в лупу. - Я хотел бы, - он собрался с духом и нарушил молчание, - принести извинения также матери Обито - как это полагается сенсею и старшему товарищу. - В этом нет нужды - бесстрастно отозвался Фугаку. - Она, как и все Учиха, не стремится показывать свои эмоции посторонним. Спасибо вам, но это было бы излишне. И снова пауза. Как же к тебе подступиться с моим разговором? Чертов ты Учиха. Ты ведь знаешь, зачем я пришел. Догадываешься. Но хочешь понаблюдать, как я тут верчусь, будто уж на сковородке. Ну что же. Я и не думал, что этот разговор будет легким. Думаю, надо идти напрямик: хитрить бесполезно, Фугаку умен. Он видит меня насквозь. - Фугаку-сан, я пришел к вам не только с извинениям, как вы, наверное, догадываетесь. Я пришел с просьбой. Возможно, вас она возмутит, и вы не захотите ее выполнить. Но это мой долг как учителя... и как защитника Конохи. Выслушайте меня! - Я вас слушаю. - Как вы уже, наверное, знаете, Обито завещал один из своих глаз своему другу и напарнику - Хатаке Какаши. Трансплантацию произвела ниндзя-медик Нохара Рин. Разумеется, все мы знаем, что пересадка шарингана... бесполезна. Но этот случай стал исключением. Шаринган приживается. Фугаку молча кивнул. Готов поставить что угодно - Фугаку известно не только это. Как бы понять, знает ли он о неожиданно вспыхнувшем интересе Данзо к Какаши и его шарингану. Надеюсь, что нет... - С этим и связана моя просьба. Шаринган, при неумелом использовании, опасен для своего владельца. Тем более если его носитель - по крови не Учиха. Но Какаши - сын Сакумо Хатаке, исключительно талантливый шиноби со стальной волей и упорством. Я прошу вас, Фугаку-сан, помочь ему научиться пользоваться подарком Обито. Сделайте это ради блага деревни - ей сейчас, как воздух, нужны сильные бойцы, ведь даже клан Учиха, сильнейшие из сильнейших, несут потери в войне. Сделайте это ради Конохи... и в знак уважения к воле Учиха Обито. Прошу вас. Минато затаил дыхание, ожидая, что ответит ему глава Учиха. Фугаку покачал головой. - Откровенность за откровенность, - негромко проговорил он. - Это была странная смерть, согласитесь, Минато-сан. При... не до конца выясненных обстоятельствах. Ведь тело так и не нашли, все, что мы знаем, - знаем со слов его напарников, один из которых получил шаринган, а второй... вторая... содействовала этому. Он что, хочет обвинить Какаши или меня в смерти Обито? Сейчас он откажет мне, и я уйду с поражением. - И тем не менее, - продолжил Фугаку, впившись глазами в лицо Минато, - тем не менее, я, возможно, пойду на то, чтобы кто-нибудь из нашего клана научил Хатаке основам пользования шаринганом. Но - только если вы выполните мои условия. - Что это за условия? - Прежде всего. Он должен дать мне доступ к воспоминаниям о смерти Обито. Я просмотрю их и только после этого приму решение. Точно. Он же известный мастер гендзюцу и работы с сознанием. Итак, он хочет проверить, при каких обстоятельствах погиб Обито и... не приложил ли к этому руку я, Данзо, Хокаге либо кто-то еще, интересующийся шаринганом. - Согласен. - Далее. Если мы будем учить его, все тренировки проходят на территории клана. Следующее условие - абсолютная и строгая секретность. Все знания, которые мы ему передадим, он должен хранить в тайне и не раскрывать ни единому человеку. И наконец. Возможно, я потребую от вас, Минато-сан, некоей ответной услуги... - Только если она не будет вредить моему ученику или нарушать мои представления о чести, - твердо ответил Минато. - На все остальное я согласен. Фугаку на пару секунд задумался. - Не будет. Если вы оба согласны на мои условия, пускай ваш ученик приходит сюда сегодня в 2 часа дня. Выйдя за ворота, Минато пошел вниз по улице, не понимая, почему его не отпускает неясное чувство тревоги. Вроде бы он добился своего. И все равно что-то не так... - Он слишком легко согласился, - наконец, Минато удалось поймать и сформулировать эту мысль. - Слишком быстро. *** - Вот такие условия он поставил, - закончил Минато. – Подумай хорошенько – готов ли ты пойти на это. Лично я думаю, что тебе надо соглашаться. - Он что же, думает, что мы с Рин убили Обито?! - сжал кулаки Какаши. – Учитель, я не уверен… - Не то что бы «думает» - скорее, это одно из его подозрений. И если ты сейчас откажешься, то только укрепишь эти подозрения, - вздохнул Минато. – Я прекрасно тебя понимаю, Какаши. Это… будет непросто. Окончательное решение будет только за тобой. И все-таки, я советую соглашаться. Фугаку… он узнает абсолютно все. Как я предал одного своего товарища и как из-за меня погиб другой. Стыд плеснул изнутри едкой горячей волной. Невыносимо? – спросил он у себя. – Нет, я выдержу. Я буду достойным твоего подарка, Обито. Тебе будет не стыдно смотреть на мир вместе со мной. -Если так нужно, я согласен. Ровно в 2 они с Минато были у ворот усадьбы Учиха. -Ну, до завтра. На сегодняшний вечер я отменил командную тренировку, - прошептал сенсей. - Думаю, тебе будет достаточно занятия с Учиха – если они, конечно, возьмутся тебя тренировать. Но я уверен, что возьмутся. Удачи! Какаши прошел в ворота, и они медленно закрылись за ним. Молчаливый подросток в темной клановой одежде встретил Хатаке и проводил его в дом Фугаку. *** …Все повторялось, как в дурном сне, где движения замедлены, и ничего нельзя изменить, можно только досмотреть до конца. Хлесткая пощечина Обито. Спина уходящего напарника. Бешеный бег по лесу – догнать, пока не поздно. Ослепляющий удар клинка по левому глазу. Обито, ощупывающий его: «Какаши, как ты?!». Проклятый камнепад. Камень попадает прямо по забинтованной глазнице, от чего та взрывается болью. Лицо Обито, раздавленного валуном. Какаши в бессильном гневе бьет кулаком в землю. Рин, закусив губу, вытирает слезы, последний раз всхлипывает и раскладывает на белом полотне инструменты из походного хирургического набора. - Теперь терпите оба! – говорит она. – Щеки у нее мокрые и грязные, но руки почти не дрожат. Атака техникой Земли. Валуны свигаются, медленно, кошмарно-медленно, поднявшаяся туча пыли и песка скрывает лицо Обито. Навсегда. Боль. Вина. Жгучий стыд. Сейчас он просто прогонит меня. И будет прав. - Достаточно. – Фугаку снял пальцы с его взмокшего лба и отвел взгляд кроваво-красных глаз с тремя запятушками. Через секунду глаза снова стали черными, и Какаши почудилось, что в них мелькнуло… некое облегчение? - Мы возьмемся тебя учить. Первый урок дам я, дальше тебя будет учить Шисуи. Для своих лет он настоящий гений шарингана. *** - Итак основная способность шарингана, как и у других додзюцу, называется Досатсуган – Глаз проницательности. Иными словами, это способность «читать» техники и действия противника, понимать их, предугадывать, каким будет его следующий шаг. Ты успел воспользоваться шаринганом в бою? - Да. - Тогда вспомни, что изменилось, когда ты его активировал? - Движения противников. Они замедлились. Я видел траектории полета сюрикенов и кунаев, все одновременно. А в ближнем бою… видел как работает каждая мышца у каждого противника. Понимал, как они сокращаются, и по микродвижениям глаз и корпуса понимал, куда пойдет удар. - Да, примерно так это работает в тайцзюцу на первом уровне развития шарингана, - кивнул Фугаку. - А их несколько? -Да. На первом уровне у тебя в глазу появляется одна «запятая» - она называется томоэ. На втором – две. На третьем – три. И с каждым уровнем ты будешь видеть больше и понимать техники противников все лучше. Кстати, сколько у тебя сейчас томоэ? Покажи-ка мне свой глаз. Какаши поднял повязку и открыл глаз. - Один томоэ. Логично. Все, можешь деактивировать. - Я… не могу. Через 15 минут попыток «отключить» шаринган Фугаку резюмировал: - Похоже, из-за того, что тебе его пересадили в активированном состоянии, ты не сможешь по желанию включать и отключать его. Тебе придется все время закрывать глаз повязкой. И… дай-ка я гляну на твою чакру… Да. Сейчас с твоим запасом ты можешь пользоваться им не больше 2 минут подряд. Глава клана Учиха удовлетворенно прикрыл глаза, отключая свой собственный шаринган. Раздались легкие шаги, и на тренировочную площадку выскочил взъерошенный подросток, за которым еле успевал черноволосый малыш лет шести. - А вот и твой учитель. Это Шисуи, он будет заниматься с тобой дальше. Шисуи, зачем ты притащил сюда Итачи? - Ему было скучно одному. Я подумал, он же не помешает нам? Все равно он бы за мной потащился. - обезоруживающе улыбнулся Шисуи. - Добрый день, сенсей, - первым поклонился Какаши. - Какой я тебе сенсей? - фыркнул мальчишка. – Зови меня просто по имени, ладно? Он был не похож. Некрасивый – растрепанный, темные вихры торчат в беспорядке, еще хуже чем у Обито. Слишком крупный рот и широкий нос «картошкой» - в нем было мало от фирменного аристократизма Учиха. И еще широкая улыбка до ушей, пробуждающая, – с удивлением понял Какаши – почти непреодолимое желание улыбнуться в ответ. *** - А еще ты можешь определять им стихийный тип чакры противника, - объяснял Шисуи. – Давай попробуем прямо сейчас. Ну-ка, посмотри на меня шаринганом. Что ты видишь? - Твоя чакра… она красноватая… и быстро движется, постоянно меняется… легкая и опасная – как огонь. - Молодец, - расплылся в улыбке «учитель». – Все правильно. Огонь – моя главная стихия, как и у всех Учиха. А у тебя? - Молния. - О, здорово, это стихия, родственная и огню и воздуху. Техники огня у тебя когда-нибудь получались? - Нет. - Давай попробуем, - хитро улыбнулся Шисуи. – Смотри на меня и просто повторяй за мной. Его руки замелькали, складывая печати. Какаши прищурил шаринган: восприятие послушно замедлило движения, каждый жест Шисуи был прекрасно виден и врезался в память четкой картинкой. А еще – Хатаке чуть не вскрикнул от удивления – он видел, как чакра Шисуи, будто язык огня, закручивается в спираль, концентрируясь в солнечном сплетении и поднимаясь к горлу. Ладно, печати-то я скопирую, но стихия у меня другая – как я выполню огненную технику? Его руки задвигались, повторяя чужие движения. В груди, вместо привычной холодной чакры молнии, завертелся веселый огненный вихрь, раскручиваясь с каждой секундой. Моя чакра… она меняется? - Иллюзорный феникс! – выкрикнули они почти одновременно. В небо над площадкой взмыли почти одновременно две радужно-огненные птицы: побольше у Шисуи, поменьше у Какаши. - Ура! - не сдержавшись, завопил Итачи, до этого молчаливо и очень внимательно наблюдавший за уроком. Действительно, ура... - Вот это да, - выдохнул Шисуи. – Получилось с первого раза, и по губам все правильно прочитал. Похоже, у тебя талант к усвоению техник. Пускай враги берегутся – ты сопрешь у них все секреты! - Это просто шаринган, - отозвался Какаши, чувствуя, как в голове начинает звенеть, а в солнечном сплетении образуется неприятная пустота. - Неа. Шаринган в первую очередь усиливает те способности, которые у тебя и так есть. Ты очень способный к ниндзюцу, Какаши! Эй, ты чего? Его шатнуло, повело, он сделал несколько неловких шагов и уселся прямо на песок. - Все, на сегодня хватит, - заторопился Шисуи. – На вот, перекуси. Он вытащил из кармана нечто, напоминающее сильно помятую шоколадную конфету, на которой несколько раз посидели. - Я тоже хочу! – безапелляционно потребовал Итачи. - И ты держи. - Шисуи, ты мой лучший друг! – пробормотал Итачи, разом запихивая за щеку полбатончика. *** Фугаку Учиха был… практически доволен. Теперь мальчишка под присмотром. Я буду очень внимательно за ним наблюдать – при помощи Шисуи. Пока ничего определенного сказать нельзя. Шаринган работает, но сил ему хватает ненадолго. Я бы на твоем месте молился, чтобы все осталось как есть, Хатаке Какаши.