Вечер в переулке грез

Если бы взгляд мог убивать, то от Юки осталась бы лишь горстка пепла. Но, на его счастье, он так увлеченно рассказывал Масаши о баре, который недавно обнаружил, что даже не замечал, как смотрит на него Камиджо. - Вы можете говорить тише? Уже голова от вас раскалывается. – Наконец взорвался вокалист. – Ты думаешь, кому-нибудь интересно, где ты вечно пьешь? - Ну, меня Масаши спросил. – Юки примирительно улыбнулся, а Масаши утвердительно закивал головой, подтверждая его слова. - И чего ты на драммера так взъелся сегодня? Простой вопрос Хизаки поставил вокалиста в тупик. - Действительно, из-за чего? Не сделал же он ничего такого уж ужасного. Да и лично его, Камиджо, в общем-то, это не касается. Но все-таки что-то внутри него тихонько подвывало и скреблось с самого утра, и теперь вырвалось на свободу в виде вспышки ничем не обоснованной агрессии. - Достал он меня! Алкоголик чертов! Сначала напьется, а потом творит непотребства. – Выпалил он. - Тебя не должно волновать, как я провожу свое свободное время. С кем пью или с кем сплю. – Прозвучал в воцарившейся тишине спокойный голос драммера. - С чего ты взял, что меня это волнует?! Ты слишком хорошо о себе думаешь. – Тут же прошипел Юджи. - А тебе бы хотелось, чтобы я думал о тебе? – Глаза Юки загорелись недобрым огнем. Шаг за шагом он приближался к вокалисту, заставляя того медленно, но верно отступать. – Ты этого хочешь, Камиджо? Он оказался загнанным в угол. Вариантов ответа было несколько, вот только какой же из них правильный? Юджи пристально вглядывался в глаза драммера, пытаясь найти в них хоть малейшую подсказку. И чем дольше он смотрел, тем незначительнее становилось все окружающее. Предметы, люди…. Они растворялись, пока совершенно не исчезли. Остался только он и нагло нависающий над ним Юки. Нависающий? Тихо чертыхнувшись, Камиджо несколько раз моргнул, приходя в себя. Он даже и не заметил, как сполз по стенке. Злость нахлынула, но тут же отступила. На кого злиться? Разве что на самого себя. Ведь Юки, в общем-то, ни в чем и не виноват. И драммер прав, Камиджо не должна волновать его личная жизнь. Он просто услышал то, что предназначалось не для его ушей. - Нет. Лично от тебя я не хочу ничего. – Юджи оттолкнул от себя драммера. – Хватит. Шутка слишком затянулась. Дверь за вокалистом давно закрылась, а Юки, прислонившись к стене, все так же продолжал смотреть в одну точку. - Что все-таки между вами произошло? - Если бы я знал. – Печально выдохнул драммер. - Догони, спроси. Уверен, он не мог далеко уйти. – Ободряюще улыбнулся Хизаки, подталкивая Юки к выходу. - Камиджо! Камиджо, подожди. Давай поговорим? – Голос драммера был полон мольбы. – Объясни, в чем я провинился. - А ты, можно подумать, не знаешь? – Резко развернувшись, Юджи не удержал равновесия и упал бы, если бы руки драммера вовремя не подхватили его. – И отпусти меня. - Даже не догадываюсь. – Юки не выпускал вокалиста из объятий, несмотря на все попытки того вырваться. - А не ты ли звонил мне в четыре утра со словами: «Хизаки, я люблю тебя»? Драммер замер, не в силах вымолвить ни слова. Воспоминания о прошлой ночи медленно всплывали у него в голове. Полумрак бара. Много алкоголя. Женщины. Мужчины. И чувство полного одиночества внутри. Выпивка уже не приносила долгожданного облегчения. Но Юки продолжал упорно накачиваться ею. До беспамятства. А потом подойти к той девушке с большой грудью или к той, что в мини-юбке. Провести с ней ночь, не спрашивая имени, и уйти, не дожидаясь рассвета. Только драммер прекрасно осознавал, что это не прогонит одиночество из его души. Чем больше он пил, тем все четче на задворках сознания вырисовывался чей-то образ. Юки мог даже не разглядеть, а угадать светлые волосы этого некто. – Камиджо? – Пронзила его внезапная мысль. – Нет. Не может быть. Скорее всего, Хизаки. – Договорился он сам с собой. И сейчас казалось таким естественным достать телефон и, набрав знакомый номер, прошептать в трубку: «Я люблю тебя». А утром можно будет все списать на алкоголь и свести к шутке. Кровь бешено стучала у драммера в висках. Все становилось просто и понятно. Подсознание оказалось куда честнее его. Не Хизаки это был, а Камиджо. Именно Камиджо являлся ему в алкогольном дурмане. Только стоит ли ему сейчас об этом говорить? И поверит ли он теперь, после того как услышал признание в любви другому? Внезапная догадка поразила сердце острой болью. - Теперь понятно, почему Юджи так взбесился. Приревновал Хизаки. Надо объясниться. Сказать, что это шутка. Сказать, что вокалист с гитаристом прекрасная пара. А сам он так, мимо проходил. И уж совершенно точно не имеет на Хизаки никаких претензий. - Камиджо, послушай…. – Юки немного помолчал, собираясь с мыслями. – Забудь, что я тогда сказал. Я был пьян и не в себе. Нет смысла тебе сердиться и ревновать. Хизаки только твой, я на него никаких видов не имею. - Это радует. - Угу. – Юки нервно крутил в пальцах сигарету. Все точки над «и» расставлены. Отношения выяснены. И лучше уйти. - Юки…. – Тихо позвал вокалист. – Я сказал, что не хочу от тебя ничего. – Драммер молча кивнул. Он слишком хорошо запомнил и эти слова, и тон, которым они были сказаны, и не считал, что сейчас их нужно было повторять. – Но я хочу кое-чего другого. – Юджи замялся. – Вернее кое-кого…. – И, поймав полный непонимания взгляд Юки, скромно уточнил. – Тебя, драммер. Недоуменно вытаращившись на вокалиста, Юки смог только невнятно пробубнить что-то, очень похожее на «взаимно». - И запомни, драммер…. – Камиджо мягко притянул его к себе, поцеловав. – В следующий раз ты так легко не отделаешься. Так что считай это авансом. - А почему? - Ну, ты все-таки позвонил мне, а не ему. А это что-то да значит. – Вокалист потянул Юки за руку. – Пройдемся? В четыре утра в квартире Камиджо назойливо зазвонил телефон. Тихо чертыхнувшись, вокалист хотел было ответить, но его опередили. Юки с каменным лицом выслушал то, что хотел ему сказать невидимый собеседник и положил трубку. - Кто это был? – Сонно промурлыкал Юджи, устраиваясь в теплых объятиях драммера. - Номером ошиблись. Спи. – Тихо пробормотал драммер ему в макушку. И, прислушиваясь к ровному дыханию вокалиста, Юки подумал, что не будет совершенно ничего страшного, если тот не узнает, что звонившим был Масаши с очень знакомой фразой: «Хизаки, я тебя люблю».