Мой Архангел.

Время вновь потекло размеренной обыденностью. После последнего появления Михаила прошло недели три, а мысли о этом строгом, статном и сильном воине не выходили из головы. Увидеть его вновь, услышать голос и просто ощутить присутствие становилось как навязчивое желание. Несмотря на напряженную с ним атмосферу, в постоянном вытягивании хоть одного слова, хотелось вновь встречи. Хотелось вновь ощутить его изучающий взгляд на себе. «Могу ли я себя чувствовать особенной из-за этого? Из-за мысли, что мой хранитель Архангел Михаил? Когда-нибудь Архангелы были хранителями незаурядных людей?» — крутились мысли в голове Ксении. Погруженная в подобные мысли, что последнее время терзали все чаще и она уходила в себя, размышляя над этим, выходит из академии, вдыхая морозный воздух. Снежинки мелко усыпали вечерний город, яркие огни фонарей и новогодних украшений подсвечивали улицы желтыми, красными и сине-белыми цветами, создавая праздничную атмосферу и приближение Нового года. Пиная под ногами рыхлый снег, и не замечая впереди идущих людей, врезается в прохожего и поскользнувшись на снегу, падает в сугроб, выронив из кармана телефон. — Ох, прости меня, — незнакомец помогает подняться и найти пропажу. — Держи, — протягивает мобильный, вытерев тот от воды. — Спасибо, я сама не смотрела, куда иду, задумалась — торопливо отвечает, нервно посмеиваясь и так не взглянув на сбившего с ног мужчину. — Будь внимательнее с мыслями о Михаиле, — фраза, как гром среди ясного неба. Словно поразила молния. Ошалело поднимает голову, но рядом уже никого не было. Непонимающе она озаряется по сторонам, ища взглядом незнакомца. Однако стоит по среди улицы одна, лишь редкие прохожие пробегают мимо. — Что за черт? — шепчет под нос и еще раз оглянувшись, почти бегом несется домой. В первые за последние годы. Следующая встреча с этим мужчиной произошла через день в одной из пекарен, где Ксения облюбовала пирожные с кофе. — Не советую брать эти, — морщится он, когда она поднимает взгляд. Мужчина лет тридцати пяти, среднего роста. Фисташковый цвет глаз с озорным блеском смотрел в лицо девушки. — В них не заварной крем, а масло и остается отвратительное послевкусие. Возьми вот это, — тянет он, указывая пальцем на кофейный торт в темном шоколаде и со свежими ягодами. Фыркает на слова незнакомого мужчины, но все же покупает небольшой кусочек торта по его совету. — Да кто ты такой? Зачем преследуешь меня? — раздраженно спрашивает. — Мое имя Гавриил, — он улыбнулся, озорным взглядом наблюдая за реакцией. — Архангел? Что за честь мне выпадет встречать высших небожителей? Боятся стоит? — Эй, не сравнивай меня с пернатой задницей моего старшего брата — по-детски надулся он, что заставило улыбнуться подобной реакции. — Я не имею никакого отношения к нему. Однако, должен признать, слухи о спасении человеческой девы Михаилом разлетелись весьма быстро, — все также улыбается он, — Мне стало любопытно познакомится с тобой. Да и представляю лицо Михаила. Он будет в бешенстве. — Не подозревала, что вы корыстны, — закатывает глаза на слова Гавриила. Общение с ним пошло легко, не чувствуется то напряжение, что было рядом с Михаилом с самого начала. — Милая моя, ты даже и представить не можешь, какие мы на самом деле — он улыбнулся подходя к ней. — Один знакомый сказал: «Ангелы еще те сволочи», и в чем-то он прав. — Как нашел меня? — поправляя лямку рюкзака, интересуется Ксения. — Это оказалось проще простого. Тут птичка щебетнула, там щебетнула и вот я перед тобой. Гавриила, как оказалось, интересно слушать. Всю дорогу до дома он без умолку рассказывал о своей жизни и своих братьях. С некоторых его историй Ксения смеялась в голос и почти на всю улицу, из-за чего прохожие недовольно оборачивались, а пожилые люди бубнили под нос о невоспитанности поколения. С Гавриилом чувствуешь себя легко и не принужденно. Словно вы знакомы долгое время. — А ты знаешь, что мы можем мысли читать? — хитро спросил он. — Эй, если копаешься в моей глове, кыш? — поправляет волосы и заправляет выпавшие пряди под шарф. — Извини, но я позволил себе вольность прочитать впечатление о нашем знакомстве. И знаешь, наши мысли совпадают. На самом деле, рыться в воспоминаниях кого-либо довольно болезненно и это может стать своеобразной пыткой. Но, если проявлять осторожность и бережное отношение к своему «собеседнику», он даже не поймет, что происходит. — И все ангелы так могут? — Многие, — подмигивает он. — Но зачем ты нашел меня? — Мне стало любопытно кого спас мой братец. Не часто можно подобное услышать: Архангел Михаил, гордый, строгий и следующий правилам Отца сын спасает смертную деву. Чуть улыбается на описание воина, и воображение вновь рисует образ Архангела, что как заноса засел в мыслях. Это раздражало и будоражило одновременно. Интересно, чем он занимается на Небесах? — Тебе нужно быть осмотрительнее. Слухи о тебе быстро разлетаются в нашем мире, — задорный тон переходит в серьезный. — На тебя может начаться охота. — Охота? Но кому я могу быть интересна? Я обычный человек, — непонимающе задает вопрос. То ли сама себе, то ли Гавриилу. — Обычных людей не вытаскивают Архангелы из лап смерти, — улыбается он, подтолкнув локтем человека. — Михаил не сказал тебе? Поджимает губы, хмуря брови и отрицательно качает головой. На секунду задумывается, вспоминая разговор с Архангелом. За две встречи он так и не сказал кто она для Небес. Почему так важна ее жизнь. — Ты последний прямой потомок рода Давида по линии своего отца. Ты под особым присмотром небесных задниц, — играет бровями Архангел. Ксения спотыкается о собственные ноги от услышанного. Сердце начинает быстрее быться и в висках пульсирует. Потомок… Но такое вообще возможно? — Ты вроде Архангел, но выражаешься… — махнув головой она отгоняет мысли, беззаботно улыбаясь. Гавриил посмеивается реакции, и доведя ее до дома прощается, пообещав скорой встречи. Ксения забегает в квартиру у убедившись, что дома больше никого нет, зовет Михаила. Он приходит сразу, недовольно смотря на нее. — Почему не сказал, что я потомок рода Давида? — хмуро интересуется, на ходу снимая пуховик и так и оставляет на полу в прихожей, почти в плотную подходя к воину. — Что за работенка меня ждет? — Всему свое время, — повторяет он ранее сказанные слова. — И какое время должно было пройти, прежде, чем я узнала бы, кто такая? — не сдерживаясь, Ксения повышает голос. Михаил недовольно выдыхает, а на лице его отражается напряжение, что выдают заострившиеся скулы. — Михаил! — недовольно зашипела она. — Я имею право знать правду. Прошу, расскажи! Он прикрывает глаза, размышляя над чем-то, но соглашается. — В конце третьего века последние потомки Давида покинули Вифлием, расселяясь по другим континентам и странам. Они ассимилировались среди местного населения, беря в жены женщин местных. Так, поколение за поколением рождались дети особенные, связанные с Отцом нашим. Их предназначение было спасти мир от Апокалипсиса и каждый из детей этих ждал своего часа. Низшие твари их находили и истребляли, совращали, переманивая на свою сторону. Тогда мы вступили в битву за детей этих, однако спасти удалось лишь одного человека — твоего прадеда. Когда ты появилась на свет Серафимы воспели песнь, как воспевали вступавшему в Иерусалим Иисусу Христу: «Благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних!»*, на небосводе воссияла звезда. Твоя судьба исполнить пророчество. Ксения как замерла рядом с Архангелом так и стоит, в шоке смотря на него. О ее рождении знали, возможно, многие сверхъестественные существа. Знал Рай, поэтому дал столь сильного хранителя.Девушку начинает бить мелкая дрожь и она вздрагивает, когда Михаил касается ее плеча. — И в чем заключается моя судьба? — голос дрогнул и из легких вырывается прерывистый вздох. Ксения жмурится, надавив на переносицу и потерев пальцами глаза. — После моей битвы с Люцифером твоя задача принести равновесий между Раем, Землей и Адом, — все с тем же невозмутимым спокойствием говорит он. — Михаил! Хватит говорить загадками, ответ которых я не могу понять, — несильно толкает в грудь воина Ксения, — Каким именно образом я должна буду восстановить равновесие? — Существует несколько вариантов развитий твоей судьбы. Какая из этих дорог исполнится, зависит только от тебя. Ксения от негодования, злости и обиды сжимает кулаки, гневно метнув взгляд в сторону небожителя. — Издеваешься? — нервно смеется она. — Моя судьба сразиться с Люцифером и после этой битвы помочь тебе в решающем нашем сражении — восстановлении порядка, равновесия между нашими мирами, — Михаил подходит к Ксении одной рукой приобняв ее за талию, удерживая на месте, чтобы не брыкалась, второй же приподняв за подбородок и заглядывая в печальные глаза, в которых плескался страх, неуверенность перед будущим. Девушка замирает от подобного жеста. Чувствует исходящее тепло от Архангела и ненавязчивый приятный аромат. Лицо воина смягчилось и еле заметная улыбка появилась на губах. — Я буду рядом на этом нелегком пути и помогу тебе. — Я встретила Гавриила. Точнее он нашел меня, — неожиданно даже для самой себя выпаливает он. Михаил чуть сильнее сжимает ладонь на талии, наклонив чуть на бок голову, показывая заинтересованность в дальнейших словах. — Он сказал, что на меня может начаться охота. — Гавриил значит… — задумчиво медленно тянет Архангел. — Что-то не так? — поднимает на него голову. Михаил нахмурил брови, задумчиво смотря в одну точку. Мужчина качает головой, поджимая губы, и отстраняется от девушки на шаг. — Гавриил прав. Тебе нужно быть внимательнее отныне. Будь осторожна с окружением и не болтай много. Если тебя нашел он, найдут и другие, — воин сжимает ладонь в кулак и тут же протягивает руку Ксении. — Возьми, — раскрывает ладонь, где лежит небольшая подвеска на цепочке в виде незнакомого символа. — Это знак защиты. Он скроет тебя от посторонних недоброжелателей, но в случае, если тебя кто-то найдет и будет грозить опасность, я почувствую это. В груди девушки разливается незнакомое до этого тепло, и на губах не расцветает скромная улыбка. — Спасибо, — тихо благодарит, почти шепотом. — Поможешь? Боюсь не справляюсь с таким замком, — прикусывает стеснительно нижнюю губу, сомневаясь в своей просьбе. Михаил усмехается, обходя девушку и останавливаясь за спиной. Осторожно убирает волосы на плечо, задевая прохладными пальцами кожу шеи, от чего у Ксении бегут мурашки, слишком неловко, странно и непривычно. Кожи касается прохлада металла и негромкий щелчок замка. — Этот символ создан из небесного серебра. Возможно для человека носить подобное тяжеловато будет, но сорвать цепочку или знак не получится ни у кого. Если угроза будет тебе, защита не даст приблизится кому-либо, либо приду на помощь я уже, — медленно говорит Михаил, вставая напротив лица девушки и подушечками пальцев проводя по подвеске. — Что на счет Гавриила… — вздыхает он, качнув головой, — Ему можно доверять. Хоть и есть сомнения у меня на его счет, но тебе он не враг. Михаил вновь молчит, поджимая губы и хмурясь своим мыслям. — Михаил? — годом девушки заставляет обратить на ту внимание, — Спасибо, — ее голубые глаза бегают по лицу воина, ища хоть какую-нибудь эмоцию. Однако на лице отражается холодность и сдержанность. Та единственная секунда, когда строгое выражение смягчилось исчезло почти сразу. Но так хотелось увидеть еще раз подобное. — Мне нужно идти, — только успевает это сказать, как со стороны прихожей слышится щелчок дверного замка и голос мамы, разговаривающей по телефону. Ксения торопится в прихожую, вспоминая, что побросала вещи прямо на ходу. Еще бы чуть-чуть и мама могла застать, возможно, незнакомого гостя в их доме. От этой мысли девушку бросает в холодный пот. Помогает разобрать пакеты с продуктами, бегло интересуясь как прошёл день, и вновь скрывается в комнате, когда приходит отчим. Раздражение моментально накатывает лишь от одного его голоса. Но совет Михаила успокаивает бушующую злость, а воображение вновь рисует образ Архангела, точнее — его сосуда, и мягкие прикосновения его пальцев к шее. Рука тянется к подвеске, перебирая цепочку пальцами. На щеках Ксении появляется румянец, когда фантазия заходит слишком далеко и такое же невесомое прикосновение она представляет на щеке, а потом легкий поцелуй пухлых губ к своим. От подобных мыслей она давится, и воздух выбивает из легких. От куда подобные фантазии взялись? Что это на нее нашло? «Господи Иисусе, я точно схожу с ума» — думает она. «Нельзя думать об этом, нельзя!» Как мантру повторяет она. Но привязавшийся образ где-то глубине навязчиво заел, воспроизводя все красочнее мимолетную фантазию.