Когда будят в 6.30

«Это было словно сон…Чувства, мысли, воспоминания, переживания, действия – все слилось в единое целое, лично для меня» - Тсуна закрыл глаза, сжав пальцы в кулак, но когда их открыл было слишком поздно и лишь жалобное «Хиии» раздалось в комнате. - За, что Реборн? - С Днем Рождения, никчемный Тсуна, и тебе бы пора вставать, а не плакаться в подушку, как девчонка. Прошел ровно год с момента первого появления первого поколения, и я раскисал с каждым разом, что, естественно, не ускользало от внимательного взгляда моего репетитора – аркаболенно солнца. - Но сегодня же воскресенье! – По привычке начал ныть, даже скатившись с кровати и потирая задетый бок незаменимым с утра пинком известного киллера, ужом уполз под кровать и забаррикадировался чем смог; хотя тут только валялся школьный портфель, пара фантиков, оставленных капризным ребенком Ламбо, динамит…стоп, динамит? Мои волосы на миг поднялись дыбом, я с опаской потрогал шашку ногой, убедившись, что она потушена и вполне безвредна. Отшвырнул динамитку от греха подальше, обнял подушку, вновь свернулся калачиком. Посмотрел на электронные часы, которые показывали на квадратном темном циферблате зеленым 6.30. От такой непостижимой рани мне очень сильно захотелось снова начать возмущаться, но, когда я очень осторожно высунул нос, в моем логове я неожиданно ни кого не обнаружил. Лишь распахнутое окно и чистый белый конверт на столе. Странно как-то, не похоже со всем на Реборна, что он этим хотел сказать? Я отчаянно зевнул, вновь занял свою боевую позицию при осаде и загрустил. О чем? Самому сложно объяснить, даже самому себе. Одно я знал четко, в этот день я очень хотел побыть сам собой. При этом понимая, что в моей семье это не возможно… В моей семье… - Тсуна…- Мягкий, ласковый голос. Отмахнулся. Более настойчиво: - Тсунаеши, вставай, - Странное тепло ни куда не уходит, с каждым разом голос становится все ласковее и ласковее. Кто-то меня вытащил из полюбившейся мне норки и уложил на кровать. Я заворчал, перевернувшись, и начиная кутаться в одеяло. - Еще 5 минуточек, маааам, - Почему-то первая мысль, которая пришла в голову, хотя сознание отдалённо, но подсказывало, что этот голос ни как не может быть женским. Да и Реборновским тоже. Это путало и без того сонное сознание. С неохотой я раскрываю глаза - во мне пробудилось любопытство. Кто это может быть? Протерев один глаз кулаком и снова зевнув, я стал различать сначала очертания, слишком похожие на меня самого, только волосы белые. Затем, слишком мудрые для моих, глаза. И выглядел он старше. Может глюк? Но так как я уже проснулся и полностью пришел в себя… Хотя нет, тут же снова ошалел. Так как передо мной сидел ни кто иной, как Примо Джотто. Стоп. Подождите. Ау ребята, может все-таки это глюк? Я хотел было ущипнуть себя, боль как ни как порой часто приводит себя в чувство, но основатель семьи Вонгола опередил меня, перехватив мои руки и до посинения сжав мои запястья. В то же время, он впился в мои губы властным, но одновременно нежным поцелуем. Его запах. Черт, неужели ты думаешь, что я забыл? Тянусь за очередным поцелуем, но он отстраняется от меня. Встает с кровати. Подходит к столу. Черная мантия скользит следом, точно тень. Он берет письмо, оставленное утром на столе Реборном, и подносит к моим глазам. На нем не было печати, оно не было заклеено и понять, что кто-то его читал, было довольно сложно, поэтому последовал соответствующий вопрос: - Ты хоть читал? Вздох, не выражающий ни каких эмоций, он понял все без слов, по моим округлившимся от удивления глазам. - Ясно, не читал…- за чем-то озвученные, со всем не нужные мысли вслух. Отложенный конверт и вновь мужчина переключился на меня, решив исследовать губами мою шею. Меня самого в этот момент просто переполняли чувства. Чувство радости. Что в этом конверте, мне так и не пришлось узнать, но я был благодарен Реборну. Ведь это не могло произойти без его участия, так мне подсказывала интуиция, которая ни когда не ошибалась. Та самая, знаменитая интуиция Вонголы. Ведь именно в этот день, ровно год назад, на мой День Рождения, Примо впервые поцеловал меня, когда закончились их испытания. И сказал одну очень важную вещь. Чтобы я никогда не сдавался и всегда верил в лучшее.