Чёрный Лебедь

Герои прошлого смотрели на них с живописных изображений, нарисованных прямо на покрытых мраком каменных стенах. Белые светильники бросали призрачный свет на строгие лица с божественными чертами. Короли и королевы, князья, принцы, праотцы... Прекрасные эльфы, чьи истории были полны и радости, и печали. Галерея Ривендела бережно хранила прошлое. Здесь не было места для шума и суеты. Лишь для длинных бархатных платьев, что с шорохом проносились по мраморным полам... - А вот и твой дедушка, - говорила Келебримбору Ифренниэль, когда они со свистом пронеслись мимо изображения высокого чёрноволосого эльфа на берегу моря. За его спиной виднелись острые носы лебединых кораблей. Тёмные силуэты эльфов в доспехах с горящими факелами в руках утопали во влажном песке. Вся композиция была выполнена в серых, почти бесцветных тонах, и вождь воинственных нолдор особенно ярко выделялся на невзрачном фоне. Эльфийка помнила то время, когда придворный художник и советник Элронда - Эрестор - рисовал эту картину. Тогда она восхищалась жестоким и пламенным правителем нолдор, что первым ступил на земли Средиземья. Увы, он так и не достиг своей цели, сгорев на половине пути. - Феанор... - хмыкнул Келебримбор. - Иногда мне кажется, что я унаследовал его талант к ювелирному мастерству, - сказал он. - И его неудачу, - погружаясь в воспоминания, пробормотал он. Девушка ничего не сказала и потянула эльфа за собой. Каждый раз, когда её взгляд встречался с нарисованным лицом Феанора, её сердце сжималось от страха. От его пронзительного взгляда веяло властью и безумием, а черты его мужского правильного лица становились всё страшнее и страшнее с каждым столетием. Картины, нарисованные умелым художником, жили собственной жизнью, яркими образами оседая на белых стенах. Дальше следовали изображения других эльфийских праотцев. Дедушка самой Ифренниэль, мудрый и светлый Финарфин. Он не последовал за своими двумя братьями в Средиземье и остался жить в Благих Землях Валинора. Девушка остановилась у картины и долго любовалась его добрым и мудрым лицом, вспоминая рассказы о землях за морем. Как жаль, что она никогда не увидит его... Она родилась задолго после того, как произошло разделение эльфийского народа. Кто-то остался жить наравне с богами, а кто-то решился написать новую историю. Свою историю. И она, как и многие другие молодые эльфы, была последним поколением перворождённых, кто проживал на этой новой земле. Но тут к ней подлетел Келебримбор, и они снова закружились в своем воздушном танце. - Как поживают мои родители? - наконец задала трепетный вопрос бывшая принцесса. Они остановились у стены напротив, где начиналась история домов Раздола и Золотых лесов. На одной из них был изображен молодой Элронд со своим братом, а рядом были нарисованы картины светлой девы Галадриэль и её избранного Келеборна. Келебримор бросил долгий взгляд на светлый лик матери Ифренниэль и нерешительно пожал плечами. - Лориен закрыл свои границы для чужаков, - произнёс он, пытаясь найти нужные слова. - Мы уже несколько лет не слышали от них новостей. Я не знаю, как поживают твои мать и отец, Ифренниэль, - тихо сказал он. - И признаться, я не хочу напрашиваться к ним в гости. Я знаю, какие чувства Галадриэль питает к нашему родству, - с досадой в голосе молвил он. - Ты будешь удивлён, если я скажу, что уже сто лет как ношу кольчугу твоего деда, - усмехнулась она. - Вражде между эльфами давно пришел конец, и все пытаются жить вместе в достатке и гармонии, - покачала своей светлой головой дева. - Война сближает, - наставительно молвила она и неспешно пошла вперед по коридору, выскользнув из крепких объятий Келебримбора. Недолго думая, кузнец последовал за ней. - Новый враг, новая война... - бросил он. - Какая разница, с кем воевать? - осведомился он. - Я никогда не получал удовольствие от резни. Война отняла у меня тягу к жизни, лишила дома и любимого ремесла. Раньше у меня был целый народ, что разделял мою судьбу и мои взгляды, а потом... Потом ты нашла меня с головой в мешке в тухлой темнице на окраине Средиземья! - воскликнул он, обращаясь к Ифренниэль. Но она не ответила ему. Они шли молча, а девушка с тоской смотрела на изображения своей семьи. Вот свадьба её родителей... Вот рождение старшей сестры... Её юность... Её праздники... Коронация... Всё эти картины были светлыми, полными солнца и любви. Белокурые длинные волосы... Точеные плечи... Сверкающие тёмно-синие глаза... Келебриан была прекрасна! Она была самим совершенством. Самим воплощением нежности и красоты. Ифренниэль резко отвернулась от картины, разрывая нить воспоминаний, изгоняя из сердца тоску. Она не хотела видеть счастливые фрагменты той жизни, что у неё отобрали. Дальше шли изображения её самой - невинной эльфийской девочки с длинными пепельно-серыми волосами. - Вчера Эрестор закончил картину твоего первого бала, - улыбнулся Келебримбор, привлекая её внимание. - Он как будто бы знал, что ты вернешься в эту ночь. - Покажи, - переводя дух, приказала Ифренниэль. Дыхание сбивалось, глухая боль давила на её душу и сердце. Они быстрым шагом дошли до конца галереи, где висело последнее творение талантливого живописца. Жалость холодным комом встала в горле... Идаманте увидела себя в розовом платье. С живописной картины на неё смотрела девочка-подросток, полная жизни и любви. В чёрных смолянистых глазах играли озорные искорки. Сзади неё стояла красивая, гордая эльфийка в светлом платье с голыми плечами. Её белокурые волосы отливали сразу и золотом, и серебром, в то время как волнистые пряди девочки казались почти лишенными света. Холодные тёмно-карие глаза Идаманте наполнились слезами. - Зачем ты создал все девятнадцать колец всевластия? - в упор спросила она Келебримбора, едва скрывая внезапно подходящую к горлу ярость. - Если бы не создал девять людских колец, ничего бы не произошло! Я бы никогда не покидала пределов своего дома, а ты бы до сих пор правил в своем северном королевстве! - воскликнула она. Эльфийский кузнец обиженно засопел. Как могла она обвинять его в таких вещах? - Тёмный Властелин соблазнил меня! - воскликнул он в свое оправдание. - Я клянусь, я не хотел, - сверкнув своими светло-серыми глазами, бросил он. - Я дорого поплатился за это, ты ведь знаешь, - напомнил он ей. Но Идаманте не слушала его. Горечь о потерянном детстве и светлом прошлом окончательно завладела ей, заставляя кровь гулко стучать в висках. Эльфийская вера в хитрую ложь и тщеславие, гордыня и самолюбие сыграли свою роль на славу. Прошлого невозможно было вернуть и исправить старые ошибки. И на этот раз её судьба была тесно связана с кузнецом, который собственными руками создал оружие уничтожения для своего властелина. - Ты мог отказаться! - вспылила она, повышая голос. - У тебя был выбор! - прошипела она, сжимая тонкие пальцы в кулаки. - У тебя тоже был выбор, - глухо ответил ей он, и она резко отвернулась от него, снова устремляя свой взор в картину. Разговор оборвался, и их взгляды разошлись. Келебримбор не знал, что ответить. - Я помогу тебе, - помолчав, сказал он. - Я не знаю, сколько времени должно пройти, прежде чем ты полностью окажешься во власти своего кольца. Но я могу сказать одно, Ифренниэль. Ты уже упала так низко, что единственным спасением для твоей души будет смерть, - глухо сказал он. - Ты забываешь, что я бессмертна, - так же глухо ответила она. - Не перед тьмой. Перед ними, - Келебримбор указал на невзрачное колечко на среднем пальце её руки, - мы все равны, - сказал он и, развернувшись на каблуках, поспешил по коридору в обратном направлении. Идаманте так и стояла, созерцая прекрасную картину прошлого. Вот она... Вот её сестра... Вот сам лориенский маршал, притаившийся за колонной... У неё не было выбора. У неё правда не было выбора. Тьма соблазнила её так, как она соблазняла других. Чьи-то низкие голоса вывели её из оцепенения. Подхватив полы своего длинного платья, она растерянно оглянулась по сторонам. Где-то послышался знакомый ушам резковатый голос. Тенью выскользнув из галереи, девушка вышла в открытый полукруглый зал, где на всю стену была расписана битва Последнего Союза, где люди и эльфы бились против Тёмного Врага, имя которому было Саурон. Он был тёмным колдуном и учеником величайшего из богов, что тоже упал во тьму. В этом существе смешалась и тьма, и свет, делая его воплощением зла и достойным преемником своего учителя. Отныне их имена считались самыми грязными ругательствами среди эльфов и людей, которые Идаманте частенько употребляла. Неподалёку от картины стоял Боромир. Кровь капала из его указательного пальца. Гондорец поранился об осколок меча, что лежал на пьедестале в виде скорбящего эльфа. - До сих пор острое... - пробормотал воин, обращаясь к чёрноволосому мужчине, удобно сидевшему в мягком кресле напротив с тяжелой книгой в руках. Гондорец положил оружие на место и развернулся к Идаманте. Лезвие соскочило с мягкого бархата и со звоном упало на пол. Мужчина в кресле захлопнул книгу и уставился на вошедшую в залу девушку в дорогом бархатном наряде. Его большие голубые глаза встретились с глазами Идаманте, внимательно разглядывая её. Эльфийка криво усмехнулась, охватив своим цепким взглядом неизвестного мужчину. - Я вижу, вы знакомы? - полюбопытствовала она, переводя глаза с мужчины на Боромира. - Нет, - гондорец отрицательно покачал головой. - Он... - гондорец выразительно посмотрел на незнакомца, - тоже приехал на Совет. - Тогда добро пожаловать в Раздол, - улыбнулась она, обращаясь к чёрноволосому мужчине. - Леди Ифренниэль, - представилась она. Мужчина живо вскочил с места, сжимая книгу в одной руке. - Принцесса Ифренниэль? - взволнованно осведомился он. - Нет, леди Ифренниэль! - лукаво улыбнувшись, ответила она. - Просто леди Ифренниэль. Мужчина с крайним недоверием посмотрел на Идаманте. Боромир засунул кровоточащий палец в рот и с растерянным видом посмотрел на своего боевого друга. Превращение Идаманте в прекрасную леди не очень радовало его. Хотя бы потому, что теперь их дружеским отношениям придёт конец. Эльфийка посмотрела на гондорца и, усмехнувшись, схватила его под руку. - Потерялся? - с наигранной заботой осведомилась она. Боромир живо вытащил палец изо рта и покачал головой. - Нет. Решил посмотреть окрестности, - как можно спокойнее сказал он. - Пошли спать, друг мой, - похлопав его по плечу, сказала Идаманте. - А то проспим еще! - улыбнулась она. - Пошли, - кивнул ей гондорец и разрешил утащить себя прочь из зала. А черноволосый мужчина положил книгу на кресло и поднял с пола осколок прошлого, положив его обратно на пьедестал. Вдохнув грудью свежий ночной воздух, он попытался осмыслить то, что только сейчас увидел. Наследница лориенского трона вернулась в мир эльфов... Осколок прошлого, что будет искать свой путь в настоящем...