Motopomy – Wait For Me; Milky Chance – Stolen Dance; Youth Group – Start Today Tomorrow.
Утро следующего дня встретило Корнелию яркими лучами солнца, светившими прямо в лицо. Девушка зажмурилась, переворачиваясь на другой бок и снова мирно посапывая. Но от непривычного для февраля солнечного тепла бросало в жар, и Корнелия со стоном возмущения открыла глаза. Слишком необычное утро. Вся комната была наполнена приятным светом, и мрачное настроение, с которым проснулась девушка, сразу же испарилось, из-за чего она кротко улыбнулась. Но, опомнившись, потянулась за телефоном, чтобы посмотреть время. 12:57. – Нет! – с огорчением пробасила Лия, вскакивая с кровати. – Я же… – Лия! – донеслось из коридора. Беатрисс быстрыми шагами вошла в комнату, распахивая настежь дверь. – Прости, я сама только встала… – Я же просила, – проговорила Лия, сонно щурясь. Она посмотрела на сестру и искренне удивилась: Беатрисс тоже проспала. Только работу, а не запланированную встречу, о которой знала лишь Лия. Поэтому девушка улыбнулась, мысленно прощая Беатриссе ее оплошность. – Хотя, на что я надеялась? – Правда, я не хотела… – виновато сказала рыжая и, заметив улыбку на лице сестры, улыбнулась в ответ. – Вчера я немного перебрала. – Немного? – хохотнула Лия. – Да ты еле на ногах стояла. – Может быть, – девушки встретились взглядами и дружно засмеялись, вспоминая, как прошлой ночью Лия тащила сестру по лестнице. И как ей пришло в голову положиться на нее в таком состоянии? – Ты так и не рассказала, как все прошло. Точнее, была не в состоянии сказать что-либо вообще. Сестра Лии смущенно почесала голову и облокотилась об дверь. – Борис как всегда, а вот… – А вот? – брови Лии изумленно изогнулись. – Ну, я встретила парня. – Парня? – усмехнулась Лия. – Да, перед свиданием я заглянула в магазин одежды, и… – И? Би, у меня не так много времени и терпения, чтобы выпытывать из тебя каждое слово! – проговорила Корнелия, перебирая вешалки с одеждой в шкафу. – Мы с ним разговорились. Оказывается, он владелец этого магазина. Такой симпатичный, – Беатрисс мечтательно вздохнула. – И после встречи с ним Борис показался полным дураком. Тот образованный, воспитанный, бархатный голос… Ой, Лия, чувствую, я пропала. – А имя у твоего еще одного возлюбленного есть? – девушка натянула на себя новые джинсы, купленные прошлым вечером вместе с Ирис, и внимательно посмотрела на свою сестру. – И имя такое необычное – Лей! Сердце Лии кольнуло. Не может быть… Да чему она удивляется в этом городишке? Тут все друг друга знают. И то, что ее сестра влюбилась в парня подруги – норма. Для сумасшествия, происходящего в последнее время вокруг Лии. – О чем вы с ним говорили? – суровым голосом спросила Лия, наблюдая за растягивающейся улыбкой на лице сестры. – Он сделал мне несколько комплиментов, пока мы выбирали платье, – смущенный смешок. – И я, кажется, развеселила его, потому что выглядел он совершенно потерянным. – Ты это умеешь… Что еще? – Ну… Мы договорились встретиться в той кондитерской на углу завтра. – Вы что?! Беатрисс! Ты знаешь с кем он встречается? – крикнула Лия из ванной, где реактивно умылась и почистила зубы. – Какая разница? В кафе пригласил он меня! – Он парень Розалии! Моей подруги, слышишь? Поэтому прошу тебя ни в коем случае не идти с ним на свидание, – отчеканила Лия, не на шутку разозлившись. Неважно, что произошло у Лея и Розалии, неважно, потому что есть мораль, и она нескромно напоминает о себе противоречивыми чувствами у Лии, вызываемыми мыслями об этой паре. – Не той ли подруги, что облила тебя грязью и бросила одну? Не той ли, что в свои семнадцать встречается с двадцатипятилетним мужчиной? – с удивлением ответила Беатрисс, зная, насколько неприятно сестре вспоминать о тех событиях. – Спасибо, что так деликатно напомнила мне то, что я стараюсь скорее забыть. Знаешь… А, впрочем, неважно. Если ты готова встречаться с занятым парнем – удачи! Но на чужом несчастье счастья не построишь. Корнелия, стараясь говорить максимально спокойно, вышла из комнаты, совершенно не подумав о том, что собралась наспех и не накрасилась, спустилась по лестнице, оставляя растерянную Беатрисс в одиночестве. – Лия, постой! Да куда ты так торопишься? – услышала девушка сверху, но выбежала из дома, хлопнув дверью. К тому, кого люблю. И от нехватки которого я задыхаюсь.***
Признаться честно, февраль не любит никто, возможно, за исключением рожденных в этот месяц. Потому что он нечто среднее между холодным и дождливым французским январем и точно таким же мартом. Чем он может радовать? Никаких грандиозных праздников, пожалуй, кроме самого глупого в году – Дня Святого Валентина. Корнелия, поняв, что его ей придется встретить в Париже, недовольно поджала губы, так как слушать восхищенные рассказы подруг о подарках, которые они получили от самых-лучших-и-любимых парней, и о том, как романтично они провели этот день – невероятно скучно. И на секунду в голове возник волнительный вопрос: «Что бы Кастиэль подарил или сделал ей в этот день?» И сразу же насмешливый ответ, отдающий стальной ухмылкой: «Ничего!». Ничего, если сегодня она не изменит свою судьбу. Ничего, так как она сама отказалась от него. Как же печально звучит это бессердечное Ничего. До боли знакомый дом с черной черепичной крышей, угрюмо выделяющейся среди светлых домов в округе. Эта железная калитка, ведущая к большому заднему саду семьи Брояньяр, где они с Кастиэлем сидели вечером под сладостные звуки гитары, те же старые деревянные ступеньки, лежа на которых они под пледом наблюдали за ночным небом, забитый письмами и счетами почтовый ящик, который Кастиэль никогда не открывал… Столько мест и вещей, напоминающих о коротком уикенде мечты. Темно-зеленые глаза девушки неуверенно взглянули на закрытую дверь. И от нее будто веяло холодом, как от сурового хозяина дома. Подойти страшно, но уйти еще страшнее. Робкий стук костяшками пальцев по двери, и от волнения в ушах пульсирует кровь. На улице стало невыносимо жарко или Лию бросило в пот от ожидания встречи с ним? Несколько минут ожидания, и… гробовая тишина. Слышно лишь учащенный ритм сердца. Ни единого выдоха или вдоха. Скованность. Тяжелые шаги по лестнице внутри дома окончательно уничтожили все попытки успокоиться в данной ситуации. Почему не существует каких-нибудь путеводителей или общепринятого плана действий в случае возвращения к парню, которого девушка любит, но безжалостно отвергла и хочет вернуть обратно? Даже если бы они и существовали, то все экземпляры были бы изъяты с лавок магазинов из-за пониженных акций компании. Потому что быть настолько глупой не каждая осмелится. Дверь со скрипом открылась, с грохотом ударившись об стену. Лия спряталась за ней, не сумев найти в себе силы встретиться с ним лицом к лицу. А что она могла бы сказать? Повседневное «Привет» или кинуться к нему на шею со словами раскаяния? «Может, раньше следовало об этом подумать?» – упрекнула она сама себя, плотнее прижимаясь к стене. Она слышала, как громко дышал Кастиэль в попытке успокоиться – он ненавидел эти шутки первоклассников вроде отставить стул назад или постучать в дверь и убежать. Через несколько мгновений она увидела широкую оголенную спину юноши и красные волосы, собранные в небольшой пучок у шеи. Кастиэль был одет в широкие спортивные штаны и… ничего больше. От выделяющихся мышц у него на спине у Лии скрутило живот слепое обожание. В лучах солнца он выглядел особенно красиво. Девушка решила, что лучшего шанса у нее не будет и, бесшумно подойдя к Кастиэлю сзади, прижалась к его спине, прикрывая его глаза своими ладонями. Парень дернулся от неожиданности и обхватил тонкие холодные пальцы Лии своими, в то время как стеснительная затейница случившегося нежно уткнулась в того, о ком болезненно мечтала последние недели. Прикосновение ладоней к глазам показалось Кастиэлю невесомым, от чего он сделал вывод, что это – девушка. Девушка. – Я же просил тебя больше не приходить ко мне, – зарычал Кастиэль, разворачиваясь назад. Но гнев в прозрачных серых глазах, которые секунду назад казались почти черными, исчез, когда он понял, что к нему пришла не та, кому предназначались эти слова. – Ты? Лия стояла, сжавшись от грубости в голосе одноклассника, и не могла понять причину, почему он так зол. Но еще больше она боялась, боялась поднять глаза и встретиться с обжигающим ледяным холодом взглядом напротив, который уничтожал все приготовленные заранее слова, хотя их было не так уж и много. – Я, – тихо выдавила из себя Корнелия, делая вид, что рассматривает затертый дощатый пол. Пальцы крепко переплелись друг с другом, образовывая своего рода замок на бедре, и от страха и стыда девушке было неподвластно их разжать. А Кастиэль всматривался в каждую черту лица и тела Лии, впитывая в себя этот момент. Долгожданный, но пришедший слишком поздно. – Холодно, – сказал Кастиэль, обратив внимание на то, как Лия съежилась. – Заходишь. Не вопрос, а утверждение, от которого на губах Лии заиграла теплая улыбка, когда он пропустил ее вперед себя внутрь. И правда, морозный день, особенно для того, кто оголен до пояса. И она снова здесь. В этом разнообразии техники, украшений и мечтаний о будущем. Кастиэль, указав жестом ей подождать, поднялся наверх, где играла музыка, точнее чьи-то истошные вопли, и спустя несколько мгновений спустился с белой футболкой в руке. Торопился. – Я занимался, – он ответил на немой вопрос в темно-зеленых глазах девушки, которая присела на высокий стул возле мини-барной стойки и с нескрываемым восхищением разглядывала его мышцы. – Стараюсь поддерживать себя в форме. Лия понятливо кивнула, поджав губы и ненавидя себя за картинки, возникающие в голове. Кастиэль подтягивается на турнике, качает пресс, поднимает гантели своими увеличившимися в обхвате руками… Она сморгнула наваждение, пытаясь сосредоточиться на том, что ей следует что-то ответить на нескрываемый интерес в лице Кастиэля к сложившейся ситуации. – Итак, – хмуро начал он. – Я пришла к тебе, чтобы… – Лия нервно сглотнула, в панике осознавая, что не может сказать ему стыдливые признания. Кастиэль сощурился. Он так давно хотел послушать ее, поговорить просто, ни о чем, или посидеть в тишине, смотря друг на друга в глаза так, как это происходило сейчас. Но его уязвленное мужское самолюбие поставило блок на попытки подсознания простить ее или дать еще один шанс. Тогда зачем она пришла? Извиниться – да он с легкостью пошлет ее к черту, если она выдавит из себя обычное «прости». Но сердце предательски участилось биться при мысли внезапно поцеловать ее. Без причины. Как бы хотелось поцеловать ее… Но он застыл с абсолютно холодным и непроницаемым взглядом, потому что больше боли и отчаяния она ему не принесет. Не посмеет, точнее, он ей не позволит. Даже притронуться. – Кастиэль, – с сожалением слетело с ее пухлых губ. Она, загипнотизированная равнодушными серыми глазами, замешкалась и неловко заерзала на стуле. Кастиэль облокотился на барную стойку рядом с ней, кажется, забыв о футболке в руках. Он ждал. И это ожидание осело свинцом в воздухе. – Не знаю, как сказать тебе это... Он лишь удивленно повел бровью. – Я хотела только… признаться тебе в том, что сожалею… – Лия поняла, что больше нет смысла оттягивать этот момент и, собравшись с духом, набрала в легкие воздуха, чтобы закончить столь важную фразу. Трель звонка мобильного телефона ввергла ее в истерику. Дрожащими пальцами она выудила телефон из сумки, судорожно сбрасывая входящий вызов от Ирис, и увидев помрачневшее лицо Кастиэля, пристыдила себя за то, что не выключила сотовый и позволила подруге прервать этот момент. – Лия, у меня через час важная встреча, так что, если… – взбешенно проговорил Кастиэль, удивляясь, почему вообще впустил ее в дом. – Жалею о своих словах на крыше, – на одном дыхание пробормотала Лия, впившись пальцами в мягкую обивку стула. – И сейчас бы я ответила… иначе. На удивление, которое привело девушку в ужас, Кастиэль рассмеялся звонким смехом, по привычке скривив губы в насмешливой ухмылке. – Это – то важное, с чем тебе так не терпелось поделиться? – и снова смех. Режущий стальным лезвием по нервам и чувствам. – Я уже и забыл о том случае. Ложь, которая еще десятки раз отозвалась в голове Лии убивающим безразличием. Ее одолела невероятная печаль и одновременно ярость и злость на свои глупые мечты и мысли, разбившиеся вмиг за несколько минут разговора с ним. – По недоумению на твоем лице вижу, что ты, конечно же, ожидала другой реакции, – злобно улыбаясь, сказал Кастиэль. – Но я обычно не зацикливаюсь на девушках. Обычно. Обычно, Кастиэль? А как же бессонные ночи, проведенные в душной спальне, где еще месяц назад спала она? А как же то, что ты в отчаянии стирал костяшки пальцев в кровь, избивая все груши в тренажерном зале? Если и существует точное понятие слова «зацикливаться», то это – все чувства и терзания души, которые он испытывал, видя ее на улице. Или с Натаниэлем. Или с опухшими от слез щеками на уроках. Кастиэль с непринужденным видом подошел к холодильнику, попутно размышляя о ее словах и находя в них полное удовлетворение своего гнева. И обиды на нее. – Не знаю, лжешь ли ты мне или нет, но моя привязанность к тебе осталась прежней и даже усилилась, словно у меня неизлечимая зависимость, – прошептала Лия, обессиленная его ответом. Уже не было смысла скрывать что-либо только потому, что ее признания ударятся об глухую стену и рассеются в мрачном тумане, медленно накрывающим их отношения. И Кастиэль сам не заметил, как одновременно с ней прошептал «зависимость». Он, будто древняя статуя греческого бога, замер с раскрытой дверцей холодильника в ладони. Чего он хотел, он уже не помнил. Пожалуй, осталось только непреодолимое желание расплыться в счастливой улыбке в ее объятиях и сказать, что он чувствует все то же самое. – И как бы я не корила себя за мысли о тебе, у меня ни на минуту не получалось перестать думать обо всем, что связано с тобой, каждое мгновение. Я совсем запуталась во времени, безнадежно растворяясь в мечтах, но мне не стыдно за это. Ты должен был знать все, – с этими словами девушка поднялась с места и уверенными шагами подошла к выходу, на ходу обернувшись. – Тебе, может быть, все равно, но я хочу попросить тебя хотя бы иногда смотреть на меня. Потому что это невозможно… жить так. В вязкой череде скучных событий и умирать под Солнцем, которое больше мне не светит. Несколько слезинок уныло скатились по ее щекам. Нельзя! Нельзя показывать перед ним свою последнюю слабость, когда все остальные лежат перед ним аккуратным веером госпожи Печали. Но у всех есть предел терпению, и Лия никогда не была в списке терпеливых. Она спокойно нажала на ручку двери, но та была закрыта. Девушка многозначительно взглянула на растерянного Кастиэля, который за секунду оказался рядом с ней. – Вполне в твоем стиле, – грустно усмехнулась Лия, наблюдая за тем, как прозрачные серые глаза темнеют от желания, вызванным столь коротким расстоянием между ними и наполняются нечтом, чего Корнелия еще понять не могла. – Давай, наслаждайся моим тотальным унижением. Кастиэль с вожделением смотрел на эту девушку, которая, казалось, навсегда застряла в его голове. Красивая, с тяжелым характером и до этого загадочная Лия сейчас стояла перед ним с открытым нараспашку сердцем и отрывисто дышала, ожидая его действий. Как неправильно быстро поднималась ее грудная клетка с бешено стучащим сердцем и… в тот момент она выглядела особенно нежно и хрупко. Но почему она говорит о каком-то унижении, когда сама же унижала его своим отказом на протяжении долгих недель? От нахлынувшей ярости Кастиэль с грохотом оперся руками об дверь по обе стороны от Лии, нависая над ней разгоряченным телом. – Думала ли ты о своем Солнце, когда обнимала Натаниэля? Когда почти дотронулась своими губами до его, а? – пробасил Кастиэль, все больше чувствуя, что теряет контроль над собой. – Когда бегала за ним по пятам, Лия? Думала ли ты обо мне? – Да, – сквозь мутную пелену слез на глазах еле слышно пролепетала Корнелия, содрогаясь от жара, исходящего от Кастиэля. Он высасывал из нее всю энергию своими прожигающими насквозь стальными зрачками, и она снова почувствовала себя недотепой-ланью, самостоятельно пришедшей в логово льва. – Правда? – фыркнул Кастиэль. – Хочешь сказать, что пыталась уберечь меня от себя, говоря о том, что любишь другого? Меткий выстрел опытного стрелка. И в эту секунду она поняла и увидела все. Эти мрачные глаза, на время засветившиеся мучительной болью. Он не мог более сдерживать себя, слишком невыносимыми были для него те дни, когда он остервенело пытался найти причину этого отвратительного «нет». Когда он пытался изменить себя почти полностью, до изнеможения тренируясь в зале и на баскетболе. Когда для него все изменилось. Невыносимо. – Да, – с горечью повторила девушка, в надежде дать ему понять, что вся ее душа принадлежит ему. – Прости меня. – Простить? За что ты извиняешься, девочка? – Я была с Натаниэлем, потому что все меня отвергли, кроме него. – Как великодушно, – скривился Кастиэль, отчасти виня себя за то, что она оказалась в одиночестве. Если бы не его гордыня, то… Мог бы быть рядом? Просто как друг – вряд ли. Слишком унизительно, ведь он привык быть главарем, вожаком стаи и соответственно получать лучшее. – Во всяком случае, он единственный, от кого я получала хоть какую-нибудь симпатию и… внимание, – девушка задрожала. Признания давались ей чересчур тяжело. – Я тебя не понимаю! – громко воскликнул Кастиэль. – Хотя сомневаюсь, что тебя возможно понять. Сначала ты не хочешь быть со мною, а потом на уроках плачешь от недостатка внимания. Слышишь, как глупо это звучит? – Неужели ты не можешь понять, что я не просто так отказала тебе? – Ты сомневалась, – опять. Не вопрос, а суровое утверждение. – Какая же ты слабая, Лия. Иногда мне даже кажется, что ты не сможешь выжить в этом мире. Он смерил ее взглядом, полным разочарования и пустоты. А это саднящее выступающими слезами «Лия» окончательно перекрыло все источники кислорода, и истерия, проявляющаяся до этого всхлипами, выступила на первое место. Лия согнулась, зажимая нос и рот ладонью, чтобы хоть как-то сдержать приступ слез, но на деле заплакала только еще сильнее. Она ненавидела себя, ненавидела этот день, свои признания, но никак не могла подумать, что ненавидит его. Потому что, возможно, нелепая любовь к нему давала ей немного сил. – Могла бы сказать, что все дело в твоей идиотской нерешительности, тогда я бы… – он метался взглядом по содрогающейся девушке и все чаще возвращался к мысли о том, что ему не следовало так грубить ей. Она впервые показала ему настоящую себя, свою слабость. Без этой наигранной злости и безразличия. – Что ты? Не заигрывал бы с Шарлотт? Не избегал меня? – Дура! Я делал это, чтобы как можно скорее забыть тебя, – сказал, прежде чем подумал, Кастиэль, спохватившись только тогда, когда заметил лицо Лии, исказившееся тоской. Он так жалко перед ней раскрылся! Слабак! – кричало сознание. – И забыл. Корнелия ослабела, словно распрямляющаяся тетива лука, из которого только что выстрелили. – Открой дверь, – прошептала девушка, опустив голову вниз. Еще одно его слово и в ней не останется ни капли жизни. – Ты так и не сказала причину, – холодно бросил Кастиэль. – Открой дверь, – вновь процедила Лия, желая быстрее исчезнуть из места, где она не важна и где ничего не стоит оскорбить ее. Кастиэль, нервно пожав плечами, вытащил из кармана спортивных штанов ключ и за секунды отворил дверь, впуская зимнюю свежесть внутрь. Лия хотела отстраниться и молча выйти, но чувство невыполненного долга перед самой собой только набирало обороты. Она задержала свой взгляд на резком выражении лица Кастиэля и выдала чистосердечное, не мучая себя мыслями о последствиях: – Я приревновала тебя, Кастиэль. Думала, что ты любишь Амбер, и решила не мешать вашему счастью. Знаю, что ты сейчас скажешь, что я полная идиотка, но ничего поделать с не прекращающейся ревностью и задетой гордостью я не могла. Ты не отдавал запись долгое время, это было одним из подтверждений, как мне казалось. И только вчера я узнала, что совершила самую большую ошибку в жизни. Потеря того, что я хотела больше всего, в один миг – вот, к чему я пришла на данный момент. Поэтому прошу тебя просто посочувствовать глупой твари и отпустить. Кастиэль внимательно вслушивался в каждое слово, наполненное такой горечью, что даже каменное сердце парня сжалось от грусти и щемящей досады. – Стал бы я спасать тебя на крыше или предлагать быть вместе, если бы любил Амбер? Откуда эта навязчивая мысль? – он старался держаться как можно спокойнее, но руки сами тянулись к ее дрожащим плечам. Ее щеки заалели, выдавая сильное стеснение. Лия в нерешительности поджала губы, в то время как Кастиэль невесомо коснулся ее руки. Мурашки удовольствия пронзили тело девушки, и на выдохе она произнесла имя: – Натаниэль. Широкая ладонь Кастиэля яростно отбросила руку Лии, и парень, мрачно усмехаясь, отошел на несколько шагов назад. – И ты поверила… – Лия стыдливо глотала слезы, когда нежность в его серых глазах исчезла и они недобро загорелись. – А еще что-то говоришь о своих чувствах. После минут накаляющей тишины Корнелия, охваченная внезапным порывом сожаления, решила подойти к нему, чтобы напоследок посмотреть ему прямо в лицо. Потому что думала, что это – их последняя встреча наедине. Последний раз, когда она может вот так прикоснуться к его телу и почувствовать, как мышцы напрягаются под ее пальцами. И последний раз, когда… – Можно поцеловать тебя? – чуть слышно спросила Лия, задержавшись рукой на его лице. Кастиэль неотрывно смотрел на нее, насыщаясь полными любви зелеными глазами, мысленно сходя с ума от этих ласковых прикосновений. – На прощание. Да. Лия, я хочу. Хочу тебя всегда. Приподнялась на носочки и мягкими губами накрыла открытые навстречу губы Кастиэля. И это был самый нежный и грустный поцелуй из всех, что когда-либо имел Кастиэль. Еще никто не любил его так, как делала это она. Точнее, не выражал свою любовь подобным образом. И если бы не разговор, что был до этого инфантильного поцелуя, то он бы не отпустил ее. Но выстроенная стена между ними в тот момент казалась ему непреодолимой, хотя она самоотверженно пробивала ее своими признаниями. Но ему нужно было время, чтобы… Чтобы понять, что он не смог разлюбить ее ни на йоту, несмотря на дикую боль, которую она ему принесла и что он безумно хочет догнать ее, бросая потухший взгляд вслед удаляющейся девушке и ее вечно распущенным и самым-любимым-волнистым волосам. Лия, без остановки стирая ладонью слезы, шла по хмурому серому городу в неизвестном направлении. Просто шла, иногда присаживаясь на бордюр и полностью погружаясь в свои мысли. Она даже не знала, что должна чувствовать, скорее, чувств не осталось совсем. Сердце билось все так же часто, как и в доме Кастиэля. Как он там сейчас? Во всяком случае, не бросился за ней. Не прижал к себе со словами «Давай все забудем». Не сделал ничего. Задетое мужское самолюбие – безжалостная штука. Девушка несколько секунд раздумывала над тем, ответить ли Ирис на ее шестой вызов. Прошлым вечером они поговорили так, как еще никогда не разговаривали. Без секретов, честно, по душам. И Ирис не упала в обморок от всего, что было между Лией и Кастиэлем. Это же Ирис – она просто около пяти минут сидела, нахмурив брови, и после волнительного молчания и изумленных взглядов она вынесла свой вердикт самыми удивительными словами: «Все понятно. Завтра ты идешь к нему!». Лия вспомнила, как крепко обняла подругу, и мило улыбнулась. Ведь она так любила ее за простоту и понимание. Ирис была своего рода спасением от суеты и проблем. Что может быть важнее в дружбе? – Ну? – торопливо спросила Ирис. – Я тут себе места не нахожу, а ты трубку не берешь! – Ирис… – О нет, нет, нет, не нужно говорить таким голосом! Пожалуйста, только не… – Конец, Ирис, – чувствуя, как слезы снова катятся по лицу, ответила Корнелия. – Все закончилось, так и не начавшись. – Лия! Возьми себя в руки, иначе мне придется сделать это самой! – растерявшись от всхлипов подруги в трубку, Ирис начала быстро соображать. – Ничего не закончится, пока ты сама этого не захочешь, понятно? Поэтому первое, что тебе нужно сделать, это – успокоиться. Кастиэлю нужно время подумать, тем более он тугой, как… – В том то и дело, что он уже все решил. – Он сказал, что не хочет тебя видеть? Или «проваливай»? – Нет, но я видела это в его глазах. И он так зол на меня, точнее оскорблен моим отказом. Но я же пришла извиниться, почему он такой… такой невозможный? – в отчаянии воскликнула Лия. – Успокойся, прошу тебя. У вас еще будет возможность разобраться в отношениях. – Что? – Завтра утром мы выезжаем в Париж, моя дорогая, и там я не позволю тебе легко отпустить свою… гм, любовь. Как бы он мне не нравился, каким бы он не был паршивым парнем, я поддержу тебя и буду помогать, потому что видеть, как ты мучаешься и убиваешься, мне совсем не хочется. – Спасибо, – пробормотала Лия, ощущая невероятную уверенность, исходящую от слов Ирис. – Но больше ничего не будет. Он вообще ожидал увидеть другую, когда я пришла к нему. – Это случайность, я уверена. Но я хочу подробней разобраться с этим, поэтому давай я встречу тебя через полчаса, хорошо? – Ирис общалась с ней, как с ребенком, понимая, что подруга в абсолютно невменяемом состоянии. – Где ты сейчас? – На улице, – промямлила Лия. – У какого-то большого здания… на перекрестке. – Понятно, ты сама не знаешь, где находишься! Отлично! Стой ради Бога на месте, я попробую вспомнить. – А, вот супермаркет напротив. – Перейди дорогу и посмотри, есть ли там сквер рядом? Лия быстро перебежала пешеходный переход и увидела небольшой парк вдали. – Да! Он недалеко отсюда, – облегченно вздохнула Лия. – Все, жди меня. Ирис отключилась, а Лия присела на скамейку у магазина и поняла, что ей сейчас больше всего хочется увидеть подругу и все ей рассказать.***
Утренний мороз покалывал щеки. Сонная группа школьников медленно двигалась к парковке школы, где стоял блестящий новенький автобус. Время было слишком ранним, чтобы чувствовать себя бодро. Ведь пришлось встать в ночной тьме из-за зимнего распорядка дня. Да и в данный момент на улице горели фонари, и всех угнетало мрачное чувство недосыпания. И Лия после прошлого насыщенного и очень тяжелого дня проспала, вследствие чего ей пришлось бежать, сломя голову, к школе. Она боялась опоздать и остаться в этом до тошноты надоевшем городе, поэтому, несмотря на сбившееся дыхание и растрепанные волосы бежала, не обращая внимания на кашель из-за глотаемого ледяного воздуха. Заветная цель впереди, всего в нескольких кварталах, а на часах уже без пяти. Девушка перескочила последний бордюр и забежала в школьный двор. Сердце билось невероятно часто, что заставило Лию пообещать себе пойти в тренажерный зал по возвращению в Ним и подкачаться, чтобы не ощущать себя цаплей, бегущей на длинных дистрофичных ногах. Лия очень стеснялась своей худобы, находя фигуру Ирис и Розалии, к примеру, намного аппетитнее. И эти вечные шутки Кастиэля по поводу ее груди… Она видела, как последние ученики заходят в красный автобус с витиеватой белой надписью «Le Nouveau Paris», и напрягла все свои последние силы, чтобы достичь дверей le bus и влететь внутрь под удивленные взгляды подростков. Запыхавшаяся Лия дрожащей рукой расписалась о своем прибытии и шагнула вперед, в надежде сесть как можно дальше от всех. Лия молча продвигалась среди занятых мест людей из другого класса, по пути увидев Розалию, сидящую вместе с темнокожей девушкой с необычной внешностью, Алекси и покрасневшую Виоллет с милой улыбкой на губах, и, наконец, заметила рыжую головку лучшей подруги на плече спящего Армина. Невольное огорчение тем, что ей не осталось места рядом с близкими друзьями, отразилось на лице Лии печальной улыбкой в ответ на молящий взгляд Ирис. Корнелия подмигнула ей и с ужасом осознала, что свободных мест нет, кроме… пустого кресла рядом с напряженно смотрящим на нее Кастиэлем и незнакомым блондином в самом конце автобуса. Решив для себя, что никогда не сядет к красноволосому парню, так резко отвернувшемуся к окну, она подошла к блондину с заколотыми сзади выгоревшими от солнца волосами и улыбнулась, поймав на себе его широкую улыбку. – Садись, – весело сказал он, уступая ей место от окна. Лия закинула сумку на верхнюю полку и с некоторым облегчением, что ей попался такой жизнерадостный и приятный сосед, опустилась в удобное кресло. – Дакота, но все зовут меня Дейком. – Очень приятно, – проговорила Лия, все еще улыбаясь. – Корнелия, но все зовут меня Лией. Они пожали друг другу руки. Дейк откинул капюшон своей фиолетовой толстовки назад и внимательно посмотрел на девушку, которая в свою очередь не сводила глаз с сидения сбоку, где Кастиэль настороженно вслушивался в их разговор. – Я учусь не в этой школе, – начал он. – Но дядя уговаривает меня перейти в нее, и я, наверное, соглашусь, раз там учатся такие девчонки. Лия удивилась такому поведению едва знакомого человека и решила сразу же достать наушники и свой плеер, который вчера забрала из дома Кастиэля. – К тому же, у тебя такие красивые губы, – он приблизился к ней настолько близко, что шею Лию обдало горячее дыхание парня. Она отпрянула назад, грозно нахмурившись. – Да ладно, я не кусаюсь. От этого блондина с восхитительно красивыми мятными глазами – разительно отличающимися от серьезного серого цвета – веяло привлекательностью и самоуверенностью, отчего, наверняка, многие попадали в ловушку этой пленительной улыбки и лукавого взгляда. И Лия не могла заставить себя отвернуться от него, почувствовав, что от волнения, которое она испытывала рядом с ним, все внутри начинало переворачиваться. Но это случилось скорее от предостерегающего взгляда слева. Кастиэль пристально следил за Дакотой и Лией и словно чего-то ждал, плотно сжав челюсти. Лии внезапно захотелось, чтобы он ее приревновал, что, по ее мнению, доказало бы его привязанность к ней. Но она не подумала, что от этого могут пострадать люди. – Расскажи о себе, – услышала Лия, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо Кастиэля. – Чем любят заниматься такие прекрасные особы, как ты? Лия улыбнулась. Не каждый день говорят комплименты, хоть и такие слащавые. – Я вхожу в учебный кружок, иногда помогаю отстающим ученикам, а ты? – она перестала смотреть на Кастиэля, всем видом показывая интерес к своему собеседнику. – Ты еще и умная. Замечательно, – протянул Дейк, расплываясь в загадочной улыбке. – Я профессиональный серфингист, именно поэтому у меня такие классные мышцы. Долгое время жил в Австралии и недавно переехал. Дакота с любовью в глазах посмотрел на свои руки, сокращая их, чтобы были видны результаты его увлечения спортом. Девушка же отметила, что мышцы Кастиэля мощнее и намного сильнее привлекают ее. Послышался сдавленный смешок слева. – Я переехала сюда из Италии, где жила долгое время. – Ты еще и итальянка! Меня так и тянет на южных девушек, – он вновь оказался у ее лица, что вызвало у нее отвращение к этому человеку и его словам. Корнелия поставила ему «блок» своей ладонью и отодвинула настырного парня. – Прости, но меня не тянет к незнакомцам, – холодно бросила она, потому что роль кокетки в подобном разговоре больше не казалась ей уместной. – И я не итальянка, мои родители… – Ну, так давай познакомимся, – настаивал Дакота, пропуская мимо ушей объяснение соседки. Краем глаза Лия успела заметить, как Кастиэль поднимается с места и нависает над беззаботно улыбающимся Дейком. Лицо красноволосого юноши выдавало все его серьезные намерения. Неведомая сила буквально заставила его помешать этому голубку. – Вряд ли ее парень будет доволен этим знакомством, – проговорил Кастиэль, прожигая блондина ненавидящим взглядом. – В лучших сюжетах мелодрамы, – усмехнулся Дейк, поворачиваясь к Кастиэлю и с интересом изучая его широкую фигуру. – Это твой парень? Он обернулся на замершую от восхищения Лию, застав ее с покрасневшими от смущения щеками. Она растерялась, и это абсолютно нормально, потому что девушка не смогла дать объяснения поведению Кастиэля. Но что ей ответить? – Да, – ответ прогремел над головой Дейка, как раскат грома в бурю. Лия чуть не закричала от удивления, смешанного с дикой радостью и желанием броситься ему на шею. Он защищает ее, злится на то, что она общается с другим. Он ее парень! Кастиэль Броньяр – ее парень… Но мгновенно грустная мысль посетила ее осчастливленную голову. Вдруг он сказал это, чтобы Дейк просто ушел? Что это за отношение к ней, как к собственности? Не дождавшись ее ответа, Кастиэль все решил самостоятельно? Несправедливо. Хотя, кто бы сомневался, что она согласится стать его девушкой? Но для начала он должен был согласовать это с ней, ради приличия. – Но она села со мной, – смело заявил Дейк, бросая вызов. И зря. – Значит, у вас все не так гладко. – Сейчас все не так гладко будет у тебя, – Кастиэль за локоть вытянул серфингиста с места. Дейк сухо засмеялся. – Я не понимаю твоего наезда, розововолосый парень, – резко ответил Дейк, вплотную приближаясь к Кастиэлю, чьи костяшки пальцев побелели от крепкого сжатия руки в кулаки. – Не нужно строить из себя героя. – Никого я из себя не строю, но только попробуй еще раз к ней пристать, – он обозначил свою позицию ясно, впившись мутными от злости глазами в спокойное лицо Дейка. Тот насмешливо поджал губы, удивившись скорее не тону собеседника, а сложившейся ситуации. – Мы с ней всего лишь мило поболтали. А тебе нужно лучше следить за своей девушкой. Она слишком симпатичная, чтобы встречаться с таким, как ты. – Так, мальчики, успокойтесь, – напомнила о себе Лия, тоже поднимаясь с места. – Дакота, можно я пройду? Парень, улыбаясь ей, отошел в сторону под пристальным вниманием Кастиэля, который вовсю боролся с собой, дабы избежать очередной драки. В последнее время он занимался этим слишком часто. Лия толкнула окаменевшего Кастиэля к противоположным местам, недовольно нахмурившись. Ей все это не нравилось. Совсем не нравилось. – Как хочешь, красотка, – пропел Дейк, плюхнувшись обратно в кресло и загадочно усмехнувшись. Когда они с Кастиэлем наконец оказались рядом, учитель проговорил в микрофон, что они ждут последнего ученика и отправляются. И Лия была бесконечно рада, что последний ученик – не она. – Ты вообще понимаешь, что устроил целый концерт перед всеми? – прошипела Лия, обращаясь к серьезному Кастиэлю. – Теперь все подумают, что… – Пусть думают, – он пожал плечами. – Я сделал то, что считаю должным по отношению к тебе. – По отношению ко мне? Кастиэль, ты сказал, что я твоя девушка. Это было… – А что мне следовало сказать, если я не хочу, чтобы ты сидела с этим уродом? Если я, – вновь перебил ее он. – Если я все вчера обдумал и пришел к выводу, что не могу так. – Как? – Лия заметила, как злость на его лице сменилась некоторым смущением, которое было абсолютно не свойственно этим грубым чертам лица. – Без тебя, – выдохнул Кастиэль, чувствуя себя униженным из-за подобного признания. Но одновременно стало намного легче. – То есть мы… – прошептала потрясенная Корнелия, до кончиков пальцев ощущая эйфорию от его слов. – Да, – оборвал ее фразу Кастиэль, стараясь не поддаваться собственному волнению. – И это не обсуждается. Он решился посмотреть на нее и впервые в жизни увидел ее живую и счастливую улыбку, которая делала ее личико еще более прелестным. Румянец смущения покрывал ее щеки, а глаза искрились нежностью и невероятным счастьем. – Я не могу в это поверить, – восхищенно проговорила Лия, наблюдая за тем, как двери автобуса закрываются и Капусин – приятная девушка из параллельного класса садится рядом с Дейком, поприветствовав его дружеским объятием. – Ты о них или о нас? – Кастиэль позволил себе слабо улыбнуться. Он устал. Устал от долгих бессонных ночей и мыслей в голове. – О нас, конечно, – Лия почувствовала, как крепкая рука Кастиэля обхватила ее плечо и притянула к себе. – Я так долго ждала этого. – Поверь, я ждал не меньше. Лия легко прикоснулась губами к его щеке и удобнее устроилась в чутком объятии, разувшись и подняв ноги на кресло. Кастиэль негромко засмеялся над ее копошением и только крепче прижал к себе. Первый раз за долгое время ему было тихо и спокойно. Потому что рядом мирно сопящая любовь, чьи пушистые волосы щекотали его лицо. Потому что его горячие руки оплетают ее вечно ледяные пальцы. Потому что Лия с ним. Теперь его Лия. А она с удовольствием подумала о том, что, скорее всего, ей будет, что обсудить с Ирис на День Святого Валентина. И только одна мысль ненадолго омрачила один из самых счастливых моментов жизни: «Лизандр не поехал».