История одной параллельной реальности

Глава тридцать шестая. Дополнение В последний месяц лета я встретил тебя, В последний месяц лета ты стала моей, В последний месяц лета речная вода Еще хранила тепло июльских дождей. И мы вошли в эту воду однажды, В которую нельзя войти дважды. С тех пор я бьюсь тысячи лет, Но не смог утолить этой жажды. Легкий задувающий в комнату ветерок забавно ерошил волосы двух мальчишек. Один из них внешне больше все-таки смахивал на девчонку. С этим своим бантом на шее. Милым пухлым личиком. С еще совершенно детскими чертами невинности. И только глаза выдавали настоящую сущность ребенка. Маленький демон, да именно такая сущность больше подходила этому загадочному существу. Другой мальчишка, черноволосый, мрачный, почти никогда не улыбающийся. Он, казался, более взрослым, в отличий от пристроившегося рядом с ним мальчика. И все же, кажется, в нем было больше человечности и осознания ценности одной человеческой жизни. Это дети, не знают детства. Оба они видели своими глазами всю жестокость, всю подлость, всю боль маленького мафиозного мира, к которому они принадлежат. Они не мечтают, о детстве. Не просят бессмысленных игрушек, сказок на ночь, во всяком случае, не тех что кончаются хорошо. Просто потому-что они знают, что в их мире – выживают только сильнейшие. А в сказках об этом нет и слова. Они не учат. Но говорят, что счастливо могут жить как хорошие персонажи, так и плохие. И коронное слово здесь – жить. У этих детей есть мечты. Взрослые, ответственные, полные боли, жестокости и крови. Через что им придется пройти в будущем, сколько жизней загубить ради них. От мыслей об этом девятый каждый раз содрогался. Мальчик с бантом пошевелился, случайно задев соседа локтем. Черноволосый мальчишка тут же оторвался от книжки - Осторожнее, мелкий - Извини – тихо буркнул «Тсуна» Девятый незаметно улыбнулся. Как же все-таки интересно наблюдать за этими детьми. Сразу же можно приоткрыть новые стороны их поведения. «Тсуна» такой не простой агрессивный мальчик. Он похож на дерзкого волчонка. Умеющего пока только скалится, или жаться к более сильным сородичам. Но когда нибуть этот волчонок вырастет в матерого волка. И поведет за собой целую стаю. В этом Тимотео был полностью уверен. У мальчика уже сейчас проявляются гениальные задатки лидера и вожака. И когда он вырастет. То встанет во главе Вонголы, и поведет её к вершине славы. Другой мальчик. «Занзас» - девятый знает, что он мечтает быть лидером Вонголы. Для него это почему-то ужасно важно. Но как, бы это не было печально. «Занзас» всего лишь дополнительный элемент. Да, конечно, у мальчишки есть сильное пламя. Такое же, как у второго босса Вонголы. Но у него нет подходящей крови, и даже прямого родства с Девятым. Ведь он всего лишь приемный сын. Эти два ребенка любят друг друга. «Тсуна» никогда и никому не доверял так как «Занзасу», даже Энжелу – своему лучшему другу и будущей правой руке. А «Занзас» впервые проявляет к кому-то навыки старшего брата. Он оберегает, он заботится, он помогает и объясняет, то, что не понятно «Тсуне». «Тсуна» подчиняется ему и никогда не перечит. Никогда не огрызается, и не использует свое пламя, когда находятся рядом с «Занзасом». Но, понимает девятый, рано или поздно эти мальчишки начнут свою маленькую войну между собой. За право владеть Вонголой. И тогда когда «Занзас» узнает, что Вонгола никогда не будет принадлежать ему. И что он не истинный наследник. Он придет к «Тсуне». Но мальчик уже унаследует право на законное место десятого босса. Просто потому-что у него есть кровь Вонголы. И в тот момент, когда они схлестнуться, всем их теплым, братским чувствам придет конец. Они сразятся. И «Тсуна» покажет «Занзасу», кто истинный наследник. А «Занзас» навсегда останется вторым. Сейчас они играют. Как два самых обычных ребенка, видит Тимотео. Занзас пока еще не умело демонстрирует себя в роли босса. «Тсуна» подыгрывает в качестве его внешнего советника. Даже книгу об этом читает. У Занзаса в руках толстый том «историй Вонголы», у «Тсуны» не менее толстая книга «Законы внешних советников». «Все это просто игра» – думает Девятый – «когда они вырастут то поймут свое настоящие место в жизни» - Я буду лучшим в мире внешним советником – по-детски восклицает «Тсуна», а его желтые глаза лихорадочно блестят. Невинным детским счастьем – ты никогда не пожалеешь, если сделаешь меня своим внешним советником! Занзас терпеливо, поглаживает жмущегося к нему мальчика, по растрепанным каштановым волосам. И Тимотео впервые замечает, что мрачный мальчишка, улыбается. Счастливо и мягко. Вглядываясь в глаза «Тсунаеши» «Ты такой глупый, Савадушка» - думает Тимотео – «твое место во главе Вонголы. Зачем ты лишний раз связываешь себя глупыми клятвами!» Через много лет, когда они приходят его убивать, Тимотео понимает, как он ошибся. Нет, и не было между ними никакой войны. «Тсуна» любит «Занзаса» и пусть любовь его не взаимна, но он никогда не посмеет, отнять то, что может сделать «Занзаса» счастливым. Никогда не отберет у него, его заветную мечту. И возможно однажды «Тсуна» пожалеет, о своем решений, но сейчас он твердо уверен в правильности происходящего. Мальчик настоящий гений. Упрямый, капризный, избалованный, но все эти черты позволяют ему полностью положиться на свое полученное когда-то королевское пламя. Он на долю секунды прикрывает глаза, вздыхает, и использует финальный прорыв точки нуля. Свою собственную усовершенствованную технику. И для этого ему не нужны были тренировки, сражения. Он просто «хочет» и этим все сказано! Холодный черный лед, обжигает кожу старика, причиняя жгучую боль, но всего на пару секунд. А потом все просто заканчивается. И девятый понимает что он – заморожен. И перед тем как погрузится в летаргический сон, девятый думает: «Из тебя Тсунаеши, вышел бы идеальный босс Вонголы. Даже не смотря на королевское пламя. Ты тот, кого я хотел видеть, в роли десятого. Ты и только ты» «Тсуна» бросает упрямый, подростковый взгляд на Тимотео, застывшего в глыбе льда. И перед тем как отключится из-за ран. Он берет Занзаса за руку. Как бы демонстрируя свое окончательное решение. «Я всегда буду с ним» - говорит «Тсуна» - «никогда не предам его. Никогда не причиню боли. Потому-что люблю его» Через много лет. Когда они оказываются в одном из миров, и другой девятый, ловит эти мысли. Он полным горечи взглядом смотрит с трибуны для зрителей, как «Занзас» беспощадно демонстрирует «Тсуне», что бывает с проигравшими в конце. «Тсуна» не сопротивляется и про себя он повторяет только одно: «Я всегда буду с ним. Никогда не предам его. Никогда не причиню боли. Потому-что люблю его» «Занзасу» все равно. Он слишком дорожит своей Вонголой. Но воспоминания о детстве зависают не только в его голове. Но и в голове Занзаса из этого мира. Из этой реальности. «А ведь у Занзаса никогда не было младшего брата» - думает девятый – «никогда не было того кто мог его поддержать. Даже простой игрой. А Скуало появился намного позднее. Тогда когда Занзас уже не нуждался в этом» Из-за этих воспоминаний Занзас, влюбляется в «Тсуну», привязывается, хотя вся эта поддержка была обращена и не к нему. Но все же. Возможно когда нибуть позже «Тсуна» сможет сделать что нибуть, и для него. Девятый понимает. Девятый осознает. Девятый проникается. Когда Занзас так осторожно берет «Тсунаеши» на руки. И мягко вглядывается в разбитое лицо мальчишки. «Тсунаеши» внешне совсем не похож на десятого из этого мира. У него детское лицо, детское тело, но мысли и чувства взрослого человека. А вздорный характер не такая уж и проблема, для Занзаса, ведь терпит он Скуало. Под челкой, закрывающей левую часть лица, Занзас замечает черный ожог, больше смахивающий на гладкое пятно. И оно тянется от начала щеки и заканчивается где-то под волосами. Ожог этот знак того что мальчишка, прошел какие-то свои битвы, выдержал и победил. Занзасу нравятся такие люди. Упрямые, и готовые на все ради своей мечты. А мальчик этот мечтает только об одном – сделать «Занзаса» счастливым. «Он принадлежит к другой семье» - думает Девятый, когда смотрит на серьгу в правом ухе. Это черные крестик, с дорогими камнями – «он наследник королевской семьи. Он никогда не должен был быть Вонголой. Другой я ошибался. И ошибка его стала роковой» «Тсунаеши» будет думать о «Занзасе» - продолжает свои размышления девятый – « будет верен ему. Но как он интересно отреагирует на другого Занзаса. Сможет ли почувствовать к нему тоже самое. Сможет ли полюбить. Потому-что это единственное средство удержат мальчишку в цепях. И не дать ему сорваться. Первая любовь была слепа, Первая любовь была, как зверь. Ломала свои хрупкие кости, Когда ломилась сдуру в открытую дверь. И мы вошли в эту воду однажды, В которую нельзя войти дважды. С тех пор я бьюсь тысячи лет, Но не смог утолить этой жажды. В больнице, после проигрыша королевской семьи. За последние два дня в голову босса Варии, приходит все больше воспоминаний. Связанных с «Тсуной». Мальчишка все еще не пришел в себя. И прохлаждается где-то в нирване, а Занзас вынужден ломать себе голову, вопросом о странной близости двух противоположностей. Вот они вдвоем бегут по какому-то пляжу. В сторону их заветной лагуны. Девятый Тимотео часто привозит их сюда. Прямо на окраину Сицилии, в районе города Трапани – Сан-Вито-Ло-Капо. На лазурные берега. Где всегда светит солнце. И в наличий обжигающий ступни мягкий песок. «Занзасу» не нравится солнца, оно слишком яркое, и постоянно слепит глаза. «Тсуна» любит солнце, любит пляжи, любит тепло. А ради этого мальчика «Занзас» готов потерпеть некоторые неудобства. Дорогие белые яхты, принадлежащий, скорее всего отдыхающим от работы миллиардерам, или богатым боссам мафиозных семей, лениво проплывают по сверкающей голубой воде. А на фоне открытого пространства, яхты выглядят незначительно, ведь море и небо больше. Намного больше и намного недоступнее. И их не купишь за деньги. В отличий, к примеру, от куска жалкой луны или звезды. Кстати подобные дорогие подарки совершенно бессмысленны. А миллиардеры все равно продолжают скупать их. И это не может не вызывать улыбки. «Занзас» бежит впереди. И даже тут оказывается первым. «Тсунаеши» мог за ним успеть, и даже обогнать, но зачем? Этот ребенок не спеша, теряется в шелковом песке, оставляя на нем следы своих ног. Заранее зная, что с приливом они исчезнут, разглаженные теплой водой. Солнце обжигает чистую, детскую, гладкую, словно у младенца кожу. И только в одном месте, можно заметить след первой битвы. На горле мальчика, ожог от пламени ярости. Он не заживет, не исчезнет, оставаясь напоминанием, того что «Тсуна» всегда будет принадлежать «Занзасу» «Тсуна» так теряется в своих мыслях, что даже не замечает, как песок вздымается вверх. Попадая в рот и глаза. «Тсуна» падает, запнувшись об гальку. Неожиданно накатывает желание, сжечь весь пляж. Превратить его пылающий черный ад. Но нельзя. Нужно держать свою ярость под контролем. «Тсуна» поднимает голову, но тело по-прежнему лежит на песке. Приятно, мягко, и даже не много щекотно. «Занзас» убегает вперед. Не замечая падения «Тсуны» и вскоре исчезает где-то вдалеке. Неосознанно ребенок тянет руку, вперед, словно хочет выкрикнуть «не уходи! Подожди меня!» Но голос куда-то пропадает. А может быть «Тсуна» и кричит, только сам себя не слышит. Вставать не хочется. «Тсуна» хочет чтобы «Занзас» вернулся и протянул ему руку. Но даже если он вернется, то просто посмотрит на «Тсуну» презрительным взглядом и отдых можно будет считать испорченным. «Занзас» презирает слабость, ненавидит не мощных, не любит проигравших. И сейчас «Тсуна» либо встанет сам, и докажет что он не слаб, либо дождется презрения. Будущему боссу королевской семьи, нельзя показывать слабость. И «Тсуна» встает. Совершенно наплевав, что «Занзас» бросил его. «Тсуна» сам найдет его и докажет свою преданность и то что он не слабак. Отряхиваясь, «Тсуна» бежит вперед. И наконец, достигает лагуны. «Занзас» ожидает его, сидя на камне. Ноги его по колено в воде. А взгляд красных глаз, недовольный и очень возмущенный. - Где ты шлялся, маленький мусор? – строго спрашивает «Занзас» - я уж думал, ты потерялся и утопал домой «Тсуна» бросает высокомерный, капризный взгляд, и обводит лагуну взглядом. Людей нет, участок полностью принадлежит Вонголе. Наверное, только где-то рядом прячется охрана, следящая по указаниям девятого, за двумя этими детьми. - Вот еще – фыркает «Тсуна» - я уже не маленький, и дорогу помню, потому-что короли ничего не забывают! Получая этот момент, Занзас смеется. Потому-что точно таким же тоном выражается принц потрашитель. Наверное, все кто считает, что у них королевская кровь, привыкают к подобной речи. «Короли не должны делать того-то» или «Принц не обязан. Потому что он принц». И это действительно вызывает улыбку. Где-то в мыслях Занзасу кажется что «Тсуна» совмещает в своем характере одну черту каждого варийца. Дерзость и наглость Скуало. Преданность Леви. Королевское высокомерие Бела. Заботу Луссурии, отдаленно напоминающую что-то женское. Блядь, и какая из «Савады» баба бы вышла. Ну и разумеется жадность Мармона. Эту жадность отчетливо можно увидеть в глазах мальчишки. Только направлена она не на деньги, а на чувства. Но стоит продолжить воспоминание. - Иди сюда – хлопает по камню «Занзас» «Тсуна» подходит все также недовольно надув щеки, садится. - Еще раз, попробуешь задержаться – говорит «Занзас» - пропустишь, что нибуть важное. Запомни, босс никогда не должен опаздывать. Он всегда должен быть первым. «Тсуна» кивает, осознавая, что в этих словах есть доля правды. А потом он неожиданно наклоняется, позволяя себя спрыгнуть с камня и упасть в неглубокую расщелину, погрузившись с головой в воду. Прохлада, приятно бодрит тело. После целого часа под палящими лучами солнца. Только вот воздуха не хватает. Приходится вынырнуть, чтобы сделать требующийся жадный глоток воздуха. «Занзас» сидит на камне. Но на «Тсуну» уже не смотрит. Кажется, он погружен в свои мысли. «Тсуне» не нравится когда «Занзас» начинает обделять его вниманием. Как самый обычный ребенок, он не любит, чтобы его игнорировали. И потому ради внимания он готов на любую вредность. На губах «Тсуны» появляется детская улыбка. Он набирает в маленькие ладошки, воду и начинает брызгаться. Вода, попадает прямо в лицо «Занзаса», а ребенок в воде так нагло ухмыляется. - Поиграй со мной! – вскрикивает «Тсуна». А его золотистые глаза, полные детской обиды, сверкают, переливаясь легкими желтоватыми оттенками - Мелкий мусор, сам нарвался – улыбается «Занзас». Он прыгает на «Тсуну» пытаясь затащить его под воду. Но ребенок этот в свои девять уже обладает невероятной физической силой. Поэтому ничего у «Занзаса» не выходит и остается только брызгаться в ответ. «Тсуна» доволен. И, кажется, даже забывает, что совсем недавно его жестко кинули. А после часа плесканий. Они возвращаются, в домик для отдыха. Где их уже ожидает девятый. Пересекая половину безлюдного пляжа. «Тсуна» больше не отстает. Просто потому-что вдруг нагоняет «Занзаса» и берет его за руку. «Занзас» удивляется, но вырывать руку не хочет. Напротив, прижимает «Тсуну» к себе. - Ты ведь никогда меня не бросишь, да? – тихо спрашивает «Тсуна» - потому-что королей бросать нельзя - Не подводи меня, и у меня не будет повода оставлять тебя – как бы невзначай отвечает «Занзас» И тогда никто из них и подумать не мог, что когда нибуть это простая фраза будет иметь столь серьезное значение… В последний месяц мы распрощались с тобой, В последний месяц мы не сумели простить. В последний месяц лета жестокие дети Умеют влюбляться, не умеют любить. Воспоминания продолжают мелькать даже во снах Занзаса. Босс Варии, сидит в палате, «Тсуны». Подросток избитый и покалеченный лежит в немом молчаний на больничной койке. Глаза его закрыты. А на половину лица натянута дыхательная маска. И все эти чертовы приборы, к которым подключен «Тсуна» своим пиканьем раздражают босса Варии. Но все же он остается. Ему просто хочется смотреть на этого подростка. Ощущать его рядом с собой. Как когда-то до заморозки он хотел ощутить Скуало. Даже забавно. Устало, прикрыв глаза, босса Варии, задремал. Прижавшись спиной к своему любимому креслу. И вспоминание нагрянуло тут как тут. Вот только на этот раз оно не было столь же беззаботным и красивым. Скорее несчастным. Старый, потрепанный номер захудалой гостиницы. Две кровати, с затраханным постельным бельем. Запах скисшей еды, и грязи. За окном льет дождь. А в комнате только один источник света – старый светильник. Наверное, поэтому гостиничный номер выглядит так мрачно. На деревянной двери, «Занзас» видит плакат с голой бабой. И его это раздражает. Вообще, в какую только дыру их привез девятый. «Занзас» не слишком понимал, сложившуюся ситуацию. Но кажется они с «Тсуной» попали в какие-то неприятности. Отдыхая вместе с Тимотео в Братиславе, их как будущих наследников заказали. А помощь от Вонголы, понимает «Занзас», придет еще не скоро. Девятый второпях, собирает вещи детей и отвозит их в какой-то бедный захудалый мотель. «Тсуна» выглядит недовольным. Но молчит. И «Занзаса» радует это, то что «Тсунаеши» совсем не похож на обычного ребенка. Он не капризничает, не задает лишних вопросов, и готов к любой опасности. Кто-то из сопровождающих Тимотео, людей дает в руки «Занзаса» его первый дробовик. «Занзас» умеет стрелять из пистолета. Но дробовик, намного серьезнее, он тяжелее и отдачу имеет более сильную. - Ты помнишь все правила, «Занзас»? - спрашивает какой-то мужчина - Мусор, я похож на идиота – грубо отвечает «Занзас» - я помню, что если кто-то постучит, сначала стрелять, потом спрашивать. - И… - обращается к нему уже девятый - И защищать «Тсунаеши» - спокойно отвечает Занзас, недоумевая, почему именно за ним охотятся. В надежде пришить. Неужели из-за королевского пламени? - Хорошо – кивает девятый – я все улажу и сразу же заберу вас «Занзас» кивает. А потом еще долго смотрит вслед отъехавшей черной, тонированной, пуленепробиваемой машине. Машине настоящих мафиози. Дверь в номер, плотно закрыта. На окнах занавески. Но дождь, бьющий по крыше все равно слышно. А где-то за стеной, раздаются громкие крики женщины и мужчины. Они трахаются – знает «Занзас» - тут все трахаются. Ведь мотели для этого и нужны. «Тсуна» устало ложится на кровать. Все же он еще ребенок, и усталость его королевское пламя подавить не может. Краем глаза «Занзас» замечает что «Тсуна» дрожит. И «Занзасу» это совсем не нравится. Он садится на край кровати «Тсуны», и касается ладонью его лба. Горячее чем обычно. Ребенок болен. У него высокая температура. - Прости – почти хрипит «Тсуна» - я снова все испортил - Мне все равно не нравится Братислава – уверенно отвечает «Занзас» - отдых тут отвратительный Он встает, и подходит к ящикам, приделанным к стене. В том углу, где расположена мини кухня. Со старым, едва работавшим холодильником и давно сломанной плитой. Как и думал «Занзас» в ящиках пусто. Никаких лекарств, и таблеток. А идти к соседям слишком опасно. Киллеры, нанятые какой-то семьей, которая, скорее всего вскоре будет уничтожена, могут узнать, что наследники прячутся в захудалом мотели. Без всякой охраны. И без, как такового оружия. - Холодно – говорит «Тсуна» вжимаясь в постель «Занзас» впервые в жизни так растерян. Что даже королевское пламя ребенка уже не согревает? - Придется потерпеть – говорит «Занзас» накрывая «Тсуну» своим пиджаком – лекарств нет. Но позже я попробую, что нибуть украсть у соседей Ребенок понимающе кивает. Но глаза его не напуганные, они отчетливо выдают его ярость. Желание сжечь здесь все. «Тсуна» не любит быть слабым. И даже будучи бессильным, он продолжает прожигать этот мир своей злостью. «Занзасу» нравится его злость. Нравится ярость. Нравится жестокость. Но даже со всем этим «Тсуна» все еще ребенок. И он имеет право на слабость. С этими мыслями «Занзас» ложится рядом с «Тсуной» подтянув его к себе. Он накрывает его рукой и зарывается в мягкие волосы. Ребенок сопит, но, кажется, близость его ощущает. Так они засыпают. Вместе. Обнимая друг друга. Просыпается «Занзас» часов через пять. Посреди ночи. От резкого выстрела. В темноте все кажется каким-то размытым. А затем до сознания доходит следующая картина: «Тсуна» стоит над прижатым к стене мужчиной, вжимая в его лоб дробовик. Наемный убийца, явно испуган, а на лице и одежде виднеются следы от использования королевского пламени. «Занзас» понимает в моменты опасности в «Тсуне» проявляются навыки убийцы. И это возбуждает. Уверенной, без капли страха, походкой «Занзас» приближается к «Тсуне». И забирает из детских рук дробовик, а потом просто вышвыривает в сторону. И подносит свое пламя ярости к лицу мужчины. Заглядывая в его глаза без тени сожаления. Мужчина не боится, но скорее удивляется. Эти дети – их взгляды такие взрослые и несчастные. Вообще дети из мафии взрослеют намного быстрее сверстников. У них нет безопасного детства, и по причине этого они хорошо знакомы с правилами выживания. Только сильнейшие. Ребенок, с шарфом на шее, отходит в сторону. Уступая черноволосому. А ведь мальчишка с каштановыми волосами, больше похож на домашнего мальчика. Которого должна воспитывать какая нибуть заботливая мама. И роль жестокого ребенка ему совсем не подходит. - Кто тебя послал? – спрашивает «Занзас» - Не твое дело, щенок – отвечает мужчина, и уже собирается встать и хорошенько огреть мальчишку. Но детская нога, мальчика, того, что с шарфом, заставляет его упасть обратно. Откуда такая сила? - Если не ответишь, мы сожжем тебе что нибуть – мягко улыбается мальчик – например руку, а потом когда ты будешь истекать кровью, мы сожжем следующую. И если ты по-прежнему не подохнешь, примемся за твои ноги Воспоминание прерывается. Занзас замечает что «Тсуна» пришел в себя. Слегка приоткрыв глаза. Ну и злобный же у него взгляд. Мальчишка явно сейчас думает, что все это ему мерещится в полнейшем бреду. Поэтому ничего и не говорит. А через пару секунд снова теряет сознание. Потом когда он окончательно придет в себя, то помнить этого, скорее всего уже не будет. Конец воспоминания, весьма необычный. Тот мужчина оказался не единственным киллером, желающим убить двух зайцев разом и ослабить тем самым Вонголу, оставив её без наследников, нашлось довольно много желающих. Идиоты. Сами не поняли что сделали. Один из убийц, ударил «Тсуну» по щеке. Подобное не прощается. «Тсуна» сорвался, и весь мотель разом охватило черное пламя. А потом когда девятый, спустя шесть часов вернулся за ними. Мотеля и врагов не было. Только на обгорелых остатках здания сидел возмущенный «Занзас» обнимающий спящего на нем «Тсуну». Этот мальчик умеет себя защитить. Но его слабость в том, что он все еще ребенок. И мы вошли в эту воду однажды, В которую нельзя войти дважды. С тех пор я бьюсь тысячи лет, Но не смог утолить этой жажды. И мы вошли в эту воду однажды, В которую нельзя войти дважды. С тех пор я бьюсь тысячи лет, Но не смог утолить этой жажды Прошла неделя. С тех как «Тсуна» вернул все на свои места. Правда Энжел все еще был, против решения объединится с Вонголой. Но в открытую об этом, правда, не говорил. И не потому-что боялся, просто босс бы его все равно не послушал. «Тсуна» слишком упрям. Сам босс королевской семьи, о подобном и вовсе не думал. Правильно, не правильно какая разница? У королей всегда своя игра. Но, правда партию иногда можно и прервать. Чтобы отдохнуть .Если отдых в Варии, в компаний психов можно было считать временной передышкой. Впрочем, сама семья «Тсуны» не слишком отличалась от Варийцев. А так хоть Занзас под рукой. «Тсуне» он нравился хоть и не был похож на дона, но все же. Что-то в нем навевало знакомые ранее чувства. Занзас спал. «Тсуна» проснулся раньше, и еще долго ворочался по постели, пока босс Варий раздраженный его метанием не прижал подростка, к себе. «Плюшевого мишку нашел» - злобно подумал «Тсуна» и тихо спустившись с постели, оделся, и на ходу накидывая на голое тело водолазку, спустился вниз. В столовой сидел только Луссурия, тихо попивавший кофе - Гомик, что на завтрак? – спросил «Тсуна» - О мой дорогой, прекрасный «Савадушка» - пропел Луссурия – возьми, что нибуть в холодильнике «Савадушка» разозлился. И не то чтобы ему не нравилось это его детское прозвище. Нет, дело было не в этом. Просто он слишком привык к богатым завтракам. И к тому, что по утрам в его поместье пахло свежем кофе, а не духами и лаком для ногтей - Ты хочешь сказать, что вы не завтракаете? - Нет, милый, просто, завтракаем мы обычно тем, что находится в холодильнике. А завтрак боссу, приносит Скуало. Но он сейчас на задании. - Ты, пытаешься уверить меня в том, что ваш босс голодает? - Обычно слуги готовят ему завтрак, но босс за последний месяц уволил их всех – спокойно ответил Луссурия «Тсуна» фыркнул. Дебилы, они есть дебилы. Вот попробуй ему семья заявить, что раз Энжел смотался, значит «Тсуну» можно кормить, чем попало. Он бы их быстро по струнке поставил. - Значит так. Сегодня в первый и последний раз я приготовлю на всех настоящий «Королевский завтрак» так что у вас всех от одного лишь запаха слюнки потекут - О, милый ты умеешь готовить? – удивленно спросил Луссурия - Нет. Но я же король - Не понял - Короли умеют все! - Теперь понял - Тогда смотри и учись Следующий десять минут Луссурия, удивленно наблюдал как «Тсуна» со скоростью «дьявольского дворецкого» готов завтрак. Из самых разных блюд. Явно наслаждаясь процессом. И, кажется даже отвлекся от вечных размышлении и переживаний, по поводу закидона «Занзаса». В каком-то женском журнале Луссурия вычитал, что готовка расслабляет людей, переживших резкий разрыв в отношениях с любимым человеком. То что «Тсуна» был влюблен в своего дона, ему Луссурии, было видно невооруженным глазом. Даже те взгляды во время избиения. Взгляд «Тсуны» в тот момент не был привычно злым. Скорее драматичным. А после всего произошедшего, в том числе и после того как королевская семья перестала быть врагами Вонголы. Луссурия даже переживал за «Тсуну», такая жизненная трагедия, а ведь он еще совсем ребенок. - Готово – вырвал из размышлений «Тсуна», Луссурию Солнце Варии, потрясенно уставилось на стол. Заставленный разной аппетитной едой. Яичницей, жареной колбасой, омлетом, бутербродами, пирожным, поджаристым беконом. И главное разными сортами кофе. - Ну, вообщем – потупился «Тсуна» - это все что я нашел в вашем холодильнике, знаешь в моем поместье еды намного больше. Поэтому готовить что-то проще Луссурия его, правда, уже не услышал. Хватаясь за еду, и приглашая остальных. На вкусный запах, еды вниз потянулись остальные. И больше всех от приготовленной еды, поразился Бел. Еще никогда в штабе Варии, не было такого богатого, действительно королевского завтрака. «Тсуна» удивился. В его семье подобные завтраки напротив, были традицией. И ничего особенного в них босс королевской семьи уже и не находил. - Ши-ши-ши, откуда все это? - Милашка «Савадушка» все приготовил – нараспев ответил Луссурия - Ши-ши-ши, с каких пор короли готовят? - С тех пор как король тоже хочет жрать – ответил «Тсуна» - а у вас тут какой-то дефицит с готовкой - Надеюсь, ты не истратил много денег? – сонно спросил Мармон - Иди нахуй – злобно послал его «Тсуна», просто подобные разговоры о деньгах его бесили – где ваш босс? - Он не завтракает с нами – хмуро кивнул Леви, заглатывая целиком бекон - Почему? - Ши-ши-ши, вообще-то, обычно он завтракает с нами, но только если капитану Скуало удается вовремя его разбудить. Однако сейчас ни у кого смелости на такое не хватит - Смелости? – нейтрально поинтересовался «Тсуна» - я «хочу» чтобы он позавтракал со мной. И похуй на остальное. - Ши-ши-ши принцу неприятно это признавать, но босс королевской семьи истинный король – сказал довольный Бел, глядя вслед поднимающемуся по лестнице «Тсуне» «Тсуна» вернулся в спальню. И подошел к кровати Занзаса. Думая как бы лучше его разбудить. Пнуть или поцеловать. Дона своего «Тсуна» обычно целовал. Так маняще и легко. В качестве французского утреннего поцелуя. Но Занзас, ведь не дон. Хотя…. Язык «Тсуны» проник в чуть приоткрытый рот. Соприкасаясь с языком босса Варии. Занзас ответил. Слегка приоткрыв глаза. И на затворках, мыслей у «Тсуны» мелькнуло что-то странное. Что-то вроде желания быть рядом с ним. Почувствовать его. В животе что-то неприятно зашевелилось. Люди говорят, что такое бывает при влюбленности. Чувства словно в животе порхают сотни бабочек, но «Тсуна» скорее назвал бы их червями, чем бабочками. Сама любовь, словно большой червяк изъедающий душу изнутри. Любить больно, бессмысленно, противно. Любовь – слабость. В особенности, если ты запланировал на будущие разрушение всей Вонголы. Сильные руки потянули «Тсуну» на кровать. Проводя так аккуратно, по недавно зажившим ранам. И все еще болевшим сломанным костям. - Позавтракай со мной – попросил «Тсуна», но в голосе отчетливо слышались приказные нотки - Лучше тобой – ухмыльнулся Занзас - Сначала, нормальная еда – оскалился «Тсуна» - потом я так уж и быть устрою тебе завтрак только со мной, взбитыми сливками, и кусочками манго - Идея мне нравится, маленький мусор, только где ты такого нахватался - Моя спальня по соседству со спальней Симоны и Тактика, и в принципе я еще и не о таких извращениях знаю - И тебе нравится - тихо просил босс Варии, поглаживая «Тсуну» по лицу – нравится быть боссом королевской семьи? Терпеть возле себя всех своих психов «Тсуна» Занзаса оттолкнул. И как-то обиженно вспылил - Вы! Ты и девятый! Задрали меня об этом меня спрашивать! Да, блядь! Мне нравится быть их боссом! Нравится командовать королевской семьей! А если это очередной намек на тему «ты мог бы стать хорошим боссом Вонголы» то идите вы нахуй! Сдалась мне ваша Вонгола! Я никогда не хотел быть её, боссом. И всегда бежал от этого. Потому-что единственное, что меня волнует «Занзас» и моя королевская семья. Занзас монолог «Тсуны» выслушал спокойно. Голос у мальчишки, конечно, был громким, полным властных ноток, но до голоса Скуало ему было далеко. Однако упоминание о «Занзасе» заставляло злиться. Почему «Савада» все еще думает о нем. Выбить бы из него все эти мысли. Да вот только мальчишка слишком подсел, на фразу «верен тебе до гроба», чтобы так вот сразу забыть о клятве. Чертов упрямый ребенок - Но знаешь что – заметив недовольный взгляд, босс Варии, сказал «Тсуна» - я попробую начать все сначала. Попробую довериться тебе. Но только если ты будешь подводить мои ожидания, не жди от меня ответных чувств. Потому-что я не верю в любовь. Я верю в силу! И сила единственное, что меня интересует! - Ты тоже не жди от меня нежностей – спокойно ответил босс Варии – потому-что я тоже не верю в любовь, мелкий мусор - Но я буду рядом чтобы протянуть тебе руку помощи в сложный момент, я буду рядом что бы напоминать тебе о том чего у тебя никогда не будет – уже хором произнесли они. «Тсуна» и Занзас. Целуя, друг друга действительно влюблено. И понимая, что ни один из них не станет, в серьез относится к словам, которые они произнесли. Любовь слепа как ярость и опасней пистолета Прозрачнее стекла и ярче, чем огонь Когда она доверчиво раздета Один из нас рискует головой Я так хочу порвать себя на части И подарить кровавые цветы Но хватит умирать во имя страсти Я буду жить во имя красоты Никакой грусти, никакого насилия Призрачный мир пропаганды бессилия Моя любовь питается свободой Останется моей моя любовь Зачем нужны крестовые походы Я без походов проливаю кровь Любовь глупа в своём желании убить Ей кажется, что жизнь и смерть не пахнут Я должен быть любимым и любить Пока любовь не разорвёт мне диафрагму