Опоздавший

В комнате царит полумрак. На стенах, полу и потолке синие отблески света из окон. Когда Харука всё-таки вылезает из ванны, он любит сидеть в темноте и представлять, будто находится на дне океана. Там, должно быть, так же темно, тихо и можно, ни на что не отвлекаясь, просто сидеть и чувствовать воду, наслаждаясь тем, как мягко она обволакивает со всех сторон. Харуке нравится это умиротворение на воображаемой глубине. Но сегодня его гармония нарушена. И первое, что бросается в глаза – это открытая настежь дверь, впускающая гораздо больше света, чем положено тёмной прихожей. Незваный гость мнётся, что очень на него не похоже. Обычно он ведёт себя нарочито развязно, нагловато и с гонором. Но, оказывается, даже Матсуока Рин может испытывать неуверенность. Он смотрит в пол, нервно облизывая губы. Сжимает кулаки и тут же расслабляет пальцы, чтобы сжать их вновь. Пытается сконцентрировать всё напряжение в кулаках, чтобы успокоиться самому, но попытки тщетны. Молчание заполнило несуществующую толщу воды. Сейчас Харуке ну совсем неохота покидать свой океан и вникать, по какому же поводу его побеспокоили. Может быть, если продолжать игнорировать Рина, он сам всё поймёт и справедливо рассудит, что лучше заглянуть попозже? Вряд ли у него нашлось срочное дело, которое не может чуть-чуть подождать. Но Харука и сам понимал, что все надежды тщетны: если Рин вбил себе что-то в голову, то немедленно начнёт действовать и пойдёт до конца, что бы там ни встретилось на его пути. Такой уж он человек. Пауза слишком затянулась, и нужно быстрее решать, что делать дальше. Эта поспешность давит на Рина, заставляя нервничать ещё больше, как и спокойный, отстранённо-выжидающий взгляд бывшего товарища. Даже куча зрителей на трибунах, вовсю глазеющая на него, никогда не смущала так сильно. С другой стороны, он ведь никогда не врывался к кому-то из них в квартиру поздно вечером. В конце концов, мнущийся Рин задаёт себе простой вопрос: «Да или нет?». Конечно же, ответ ясен. Нужно высказаться, решить всё здесь и сейчас. Иначе, зачем бы он так бесцеремонно вломился в чужую квартиру? – Хару… – говорить оказывается сложнее, чем предполагалось. – Хару, мы ведь всё ещё соперники? – И? – Харука всё так же погружён в себя, словно совсем не замечает волнения бывшего друга. – Я просто хотел сказать… – Рину кажется, что он стоит на тумбе, готовый прыгнуть и стартовать, но боится. Боится так же отчаянно и наивно, как тогда, когда в детстве пришёл в бассейн в первый раз. – …что ты нужен мне. Всё, прыжок сделан. Рин находится в полёте. Он чувствует, как движется вниз, с каждой долей секунды приближаясь к воде. Дороги назад уже нет, и Рин выжидающе смотрит на Харуку, боясь услышать ответ. Харука медлит пару секунд и выпрямляется, поднимает голову. Во взгляде, до этого бездумно устремлённом в пол, видна толика удивления. Прыжок Рина окончен. Он чувствует, как входит в воду, как лёгкий холодок проходит по телу. Нужно сразу начинать плыть, скорее двигаться, но Рин медлит. Будто бы пытается привыкнуть к воде, почувствовать её. Харука всегда считал, что нет смысла в том, от чего ты не получаешь никакого удовольствия. Может, он прав? Рину приходит в голову, что он никогда не пытался понять окружающих его людей, а лишь упрямо отстаивал своё мнение, которое, почему-то, казалось единственно верным. Иллюзия океана рассеивается. Харука задумчиво отводит взгляд в сторону. Он не ожидал таких откровений, хоть и всегда знал, что за маской циничного подростка скрывается всё тот же Рин, его задорный и искренний друг детства. – Я много думал, – после паузы сбивчиво продолжал Рин, – и понял, что упустил кое-что очень важное. Поставив перед собой цель стать олимпийским чемпионом, я не замечал ничего вокруг. Я гнался лишь за результатом, не обращая внимания на сам процесс. Я так и не смог достичь того, чего хотел. Я считал, что победа в группе стоит намного меньше, чем своя собственная победа. Но я был счастлив, когда разделил победу с вами. Харука прикрывает глаза и улыбается уголками губ. Рин сам осознал то, от чего так долго открещивался. – Но знаешь, я ещё никогда не чувствовал себя так одиноко. Вы с ребятами всё так же веселитесь, как и в те времена. Мне вас не хватает, – договорив, Рин подходит к Харуке и берёт того за плечи. – Больше всего я скучаю по тебе, Хару. Так мы всё ещё соперники? – в глазах Рина светится надежда, затмевая собой даже давно поселившуюся там тоску. – Конечно, – тихо отвечает Харука, глядя прямо в глаза собеседнику, – буду рад поплавать с тобой снова. Рин чувствует, как понемногу отступает волнение. Его не прогнали, не послали куда подальше, не стали игнорировать. Хотя, последнее было более ожидаемо от Харуки, в отличие от первых двух вариантов. Рина выслушали и поняли, приняли обратно, без всяких порицаний, разъяснений и ссор. Не это ли настоящая дружба? Но, как бы там ни было, ему хочется несколько иного рода отношений. Пальцы отчаянно впиваются в чужие плечи. – Хару… Мы с тобой… – Ты мой друг, Рин, – резко перебивает Харука, – всегда им был и до сих пор остаёшься. Ребята тоже будут рады, что ты вернулся. Договорив, Харука мягко убирает руки со своих плеч и разворачивается, собираясь пройти из прихожей в комнату. Но Рин быстро хватает его и прижимает к себе, складывая руки у него на груди. Теперь ему кажется, что он руками ловит рыбу, очень редкую и красивую, и настолько же юркую. Как ни подбирайся, она всё равно успеет ускользнуть, слегка задев хвостом по ладони. – Подожди, я… – Уже поздно. Давай поговорим завтра, хорошо? – Но, Хару… – Ты ведь больше никуда не уедешь, времени у нас достаточно. – Я должен сказать это сейчас! – Ты можешь сделать это завтра. – Нет! – Сейчас уже ночь, – Харука настойчиво пытается выбраться из тесных объятий, – не лучшее время для разговоров. Даже если и удалось схватить рыбу, её всё равно легко упустить в первые же секунды. Рин отчаянно пытается удержать свою добычу. Он прикасается губами к оголённой шее, ведёт кончиком языка к плечу. Харука так и сидел дома в одних плавках, что сейчас очень играет на руку. Попытки вырваться становятся сильнее, и Рин кусает выступающую лопатку. Сильно сжимает зубы, пытаясь выплеснуть всю ту боль, что накопилась за время разлуки. По щекам катятся слёзы. Харука с размаху бьёт локтём по голове и тут же отталкивает обезумевшего товарища. На коже виднеются глубокие красные следы от зубов. Рин виновато опускает взгляд и убирает руки за спину, мысленно проклиная свою несдержанность. Что бы он сейчас ни сказал или ни сделал, будет только хуже, поэтому Рин покидает квартиру Харуки, кинув на прощание негромкое: «Прости».

***

День выдался удручающе душным с самого утра. Нагретый воздух нещадно жёг кожу, а солнце слепило глаза. Рин лениво плёлся из магазина, больше занятый рассуждениями о вчерашнем вечере, чем об окружающем мареве. Он снова и снова проматывал в голове реакцию Харуки на его слова. Можно было только догадываться, что означала его слабая улыбка, удивлённый взгляд. Возможно, он действительно видит в Рине только друга, а может быть вчера у него была другая причина избегать разговора. – Опять весь измазался! Иди сюда, – с набережной донёсся весёлый голос, кажущийся довольно знакомым. Обернувшись в ту сторону, Рин узнал Макото. А рядом с ним, у перил стоял Харука, доедая мороженое. Оба выглядели такими довольными и счастливыми. Можно было даже разглядеть, какой радостью лучатся обычно равнодушные глаза Харуки. В груди сильно заныло от ревности. Рин отвернулся и пошёл дальше, стараясь стереть из памяти, как Макото собирает губами капельки мороженого с лица Харуки, как они оба улыбаются, сплетая пальцы. Он опоздал.