Конец сказки

Сегодня у проститутки Фантины необычный день. У нее есть несколько минут до и после прихода этого клиента, чтобы позволить себе притвориться, что все в ее жизни идет, как должно. Она представляет, будто за ширмой спит ее дочка Козетта, наигравшись за день, а сама она, как положено верной любящей жене, сидит у очага с шитьем и ждет мужа с работы. Он появляется раз в неделю, точно в одно и то же время, и сказка Фантины тает как дым. Она вспоминает, что ее дитя у чужих людей, а ей не суждено выйти замуж. — Не вздумай вести его в свой клоповник, — сказала мамаша Жаккет, когда из всех уличных девушек — ее подопечных — он выбрал Фантину. — И что он только в тебе нашел? Ты же как дохлая рыба. Но Жавер выбрал ее и в следующий раз, и тогда мамаша Жаккет позволила воспользоваться своей квартирой. Говорят, инспектор Жавер страшный человек, но Фантина так не считает. Он не пытается заигрывать с ней, и эта честность ей нравится. Она уже не удивляется, что таким мужчинам, как он, требуются услуги таких женщин, какой стала она. Как бы то ни было, благодаря этому человеку Фантина несколько часов проводит в маленькой и вполне уютной квартирке, где может помыться и переодеться в скромную, но чистую одежду и представить себя прежней. Жаккет берет себе треть платы, но Фантина все равно благодарна. Жавер не пристает к ней с опостылевшими вопросами: «Так ты парижская штучка?» или «Как поживает твоя дочурка?». Он не изливает ей душу в попытке исповедоваться шлюхе вместо священника. Он даже не называет ее по имени, возможно, опасаясь замараться, но ей все равно. Он выбрал Фантину, а значит, она особенная. Они следуют установленному раз и навсегда ритуалу. Жавер садится в кресло. Фантина раздевается без ложного смущения (ведь сейчас она только плоть, ее душа прочно заперта) и подходит к нему. Он трогает ее без всякой нежности: грудь, спину, живот, бедра. Несколько движений у нее между ногами, чтобы убедиться, что она готова. Потом Фантина встает на колени и опирается на локти. В этой неудобной позе она ждет, пока господин инспектор совершит определенные приготовления. Никаких фальшивых ласк и поцелуев, но зато он не требует, чтобы она взамен восхищалась его мужественностью. Тело Фантины — сосуд, в который он может излить свою похоть, а ее душа остается с нею. Потом он уходит, оставив на столе положенную Фантине плату. В этот раз все происходит точно так же, но когда рука Жавера опускается на ее зад, она морщится и еле сдерживает вздох. Это совсем не стон наслаждения, понимает Жавер и разворачивает ее за плечо. Господин Жавер все равно бы увидел синяки и кровоподтеки на ее ягодицах. Издержки работы — один клиент решил испробовать особый способ сношения, по-турецки, как было сказано. Фантина позволила себе роскошь не согласиться, и он взял ее силой. Хотя разве можно сказать так об уже падшей женщине? Пока Фантина приходила в себя от унижения и боли, тот ушел, так и не заплатив. Инспектор отстраняет Фантину и направляется к выходу. Сегодня он не получил должное — настроение испорчено, а потому платить он не обязан. Все справедливо. Только не для Фантины и не для малышки Козетты. Фантине необходимо остановить инспектора любой ценой. После неприятного общения с любителем горяченького ей и так пришлось два дня отлеживаться. Мамаша Жаккет в любом случае возьмет свою долю, а значит, Фантине нечего будет послать в уплату за содержание Козетты. Она падает перед Жавером на колени, но не для того, чтобы умолять. Жалобы очень редко достигают ушей, в этом она давно убедилась. Ей нужно действовать. Судорожно она расстегивает его брюки. Жавер не отталкивает ее, и это вселяет маленькую надежду, что безумная затея удастся. Мамаша Жаккет смеялась, что Фантина не умеет пользоваться ситуацией и должна сказать спасибо прощелыге дантисту. Мамаша оказалась права. Фантине не противно. Она убедила себя в том, что сейчас она вовсе не падшая девица, ублажающая клиента, а примерная жена, встречающая возлюбленного мужа после долгого отсутствия. Легкий целомудренный поцелуй в его гладковыбритый подбородок, помочь снять рубашку, взяв за руку, сделать шаг по направлению к кровати, а дальше полностью довериться ему… Впервые за столько лет Фантина хочется задремать на мужском плече, но инспектор встает, отсчитывает положенную ей сумму, ни на су больше, и уходит. Фантина кутается в одеяло. Она уверена, что на следующей неделе он снова вернется. * …Уже второй день она не может согреться, даже закутавшись в драную шаль. Через силу она надевает яркое атласное платье и выходит на улицу. У нее нестерпимо болит спина, каждый шаг дается с трудом. Но нужно идти, и она идет, не обращая внимания ни на что вокруг. Каждый раз, когда она отсылает деньги Тенардье и может хоть на какое-то время вздохнуть спокойно, что Козетта не останется без крова, на нее наваливаются все хвори. Ее охватывает оцепенение — хорошо бы закрыть глаза и не проснуться. Но что тогда будет с Козеттой? Фантина начинает злиться — прежде всего на себя, но бывает, достается и другим. Товарки знают, что в этот момент к кроткой Фантине лучше не цепляться, иначе можно нарваться на настоящую мегеру. Кто-то засовывает ей за шиворот снежок ради смеха, и в обидчике она узнает человека, унизившего и обманувшего ее. Приходит она в себя, только когда чьи-то сильные руки оттаскивают ее от жертвы. — Идем со мной. Мгновенно она узнает этот голос, но секундная радость сменяется ужасом. Во взгляде инспектора столько холода и равнодушия. Мечты Фантины о маленькой квартирке, о спящей за ширмой Козетте и счастливом ожидании у очага тают, как снежный ком.