Within Temptation – Radioactive (Imagine Dragons Cover)
Я заметил, что с Тсунаёши творится что-то неладное в последнее время. Он был слишком рассеянный, зависал, смотря в одну точку, пребывая в другой реальности. С каждым днём он слабел неизвестно от чего. Подозрения подкрались уже после того, как я увидел безумие в глазах Ирие, как он вцепился в запястье Тсуны, оставляя после себя синяки. Меня это ужасно взбесило. Боже, да я чуть ему голову не оторвал на месте. Спустя некоторое время у него случился приступ. Нам поручили первое совместное задание – найти одного ублюдка, да простят меня за сквернословие, а не простят – плевать. Джотто намекнул, что самый быстрый способ найти Мукуро – это связаться с ним через Тсуну, а это можно было сделать только с помощью медитаций. Мы такое уже проворачивали, но только не с целью поиска кого-то – подобное уже другой уровень. В тот день Тсуна был совершенно не в себе. Круги под глазами, волосы спутались сильнее, чем обычно, глаза мутные, потеряли свой золотисто-оранжевый озорной блеск. Савада чуть было не прошёл мимо зала, пока я его не окликнул. Он остановился, но было такое чувство, будто не понимал, где находится, словно забыл нечто важное или не понимает чего-то. Это начинало не только пугать, но и бесить, очень сильно. Схватив того за руку, я потащил его в зал и сам усадил напротив себя. Всю дорогу он нашёптывал непонятную фразу. Его язык уже заплетался. Усевшись напротив, я, наконец, смог разглядеть его повнимательнее. Весь дрожит, по шее стекает капелька пота, скрываясь где-то за футболкой, заставляя проследить за ней взглядом, руки судорожно сжимаются в кулаки, кожа бледная, глаза полуприкрытые. Он, словно безумец, повторял одно и то же: «Mors ad Caelos». Тогда я испугался не на шутку. Меня пробрала дрожь, стоило посмотреть, как его глаза темнеют, теряя свой обычный оттенок. Из него высасывали жизненные силы – эта догадка меня будто громом поразила. Лихорадочно, дрожащими руками, я аккуратно поднял его лицо за подбородок. Он смотрел на меня, умолял о помощи, видимо и не подозревая об этом. Я переместил свои руки на его виски, слегка их сжав, и, глубоко вздохнув, отдал ему немного своей энергии. Я не знал, усвоится ли она в его теле, будут ли в гармонии Огонь Тартара и Воздух, но не было времени размышлять, а риск был большой. Слышал, были случаи, когда один хранитель отдавал своему напарнику энергию другого элемента; кто-то сгорал заживо, а кто-то сходил с ума. Я подумал об этом, когда уже поместил в него часть своих сил. В панике отдёрнув руки и разглядывая бессознательного Тсуну, я чуть было не закричал. Меня трясло от страха и осознания того, что натворил. - Ёши! Ёши, очнись! – кричал, не понимая, что делаю; когда я начал называть его «Ёши»? Образумившись, я поднял его всё ещё дрожащими руками - аккуратно, словно он из хрусталя, и помчался на первый уровень – в мед. отсек. По пути я сбил, наверное, несколько человек. - Но-но-но, Скуало-кун, - услышал я знакомый, но такой слащавый и противный голос; этот павлин снова здесь, - не злись. Нервные клетки не восстанавливаются! – верещал он. - Вро-о-о-ой! Заткнись, наседка! – послышался бешенный крик где-то близко, за поворотом. Завернув за угол, я чуть было с ними не столкнулся, но, не снижая скорости, обогнул их, помчавшись напрямик к лифту. - Пошли к чёрту с дороги, - проорал я. Они, казалось, и не обратили внимания на меня, их взгляд был устремлён на ношу в моих руках. - Какого… - начал типчик с ирокезом. - … хрена, - закончил за него длинноволосый блондин. Не обращая внимания на их удивлённые лица, я закрыл железную калитку и нажал на кнопку с цифрой нужного уровня. Опустившись на колени, я взял лицо Тсунаёши в руки. Вроде как его кожу начал покидать мертвенно-бледный оттенок, да и не предвиделось побочных эффектов от слияния стихий. Облегчённо выдохнув, я облокотился спиной о стенку. Ужасно устал, а глаза слипались, было чувство, словно я оббежал полконтинента. - Кёя… - послышался шёпот. Вздрогнув, я уставился на чуть открытые губы Тсунаёши. Они слегка подрагивали то ли из-за тряски в лифте, то ли из-за того, что силился сказать что-то. - Он… Мукуро… - бессвязно бормотал он, - Подземелье… Капелла… Дьявольская дыра… Кабинка лифта резко остановилась, заскрипев. Створки разъехались в сторону, ослепляя белым светом. Еле как встал на ноги и поднял Тсуну, он вдруг показался неимоверно тяжёлым. Зажмурившись и стиснув зубы, я потащил нас по пустому коридору. Ноги заплетались, дыхание становилось тяжелее, перед глазами всё кружилось. Когда я уже подходил к огромным дверям, думая, как изловчиться, чтобы открыть их, они сами распахнулись, и к нам вылетела целая бригада врачей. Я успокоился и позволил сознанию ускользнуть. Проснувшись два дня спустя, был бодрый, с хорошим настроением и рвением в бой. Во мне накопилось столько энергии, что хотелось её выплеснуть сейчас же. Повернув голову, я увидел на соседней койке всё ещё сопящего Тсуну. Вот кто был бы рад проспать вечность. Хмыкнув, я решил пойти проветриться и выпить немного кофе. Надев одежду, что так предусмотрительно была сложена аккуратной стопочкой на прикроватной тумбочке, я в последний раз бросил взгляд на сладко спящего напарника, и вышел из палаты. На улице было холодно. Видимо, вчера прошёл дождь, а ночью ударил мороз, покрывая тонкие веточки деревьев инеем. Плотнее запахнув пальто, я отправился в ближайшую кафешку за своим кофе. Хоть спать не хотелось, но привычки брали своё. Горячая жидкость, обжигая язык и горло, постепенно опускалась вниз, к животу, согревая тело. Такая скверная погода в Ватикане не часто бывает, но, похоже, сегодня день исключений. Возвращаться во Дворец не хотелось, так что я развернулся в строго-противоположном направлении и пошёл вперёд, не разбирая дороги. Я долго ходил, думаю, кругами, и размышлял насчёт этого засранца – Мукуро. Он человек такой, что его не поймаешь, уж больно вертлявый, значит, сто и один процент – он специально подставился. Для чего? Скорее всего, это был самый легчайший путь добычи информации. Почему он до сих пор не выбрался? Видимо произошли какие-то осложнения. Возможно, раз у Тсуны и Мукуро есть особая связь, то это он похитил энергию Савады, за этим следует, что Рокудо не так далеко, как кажется. Он может быть даже здесь, в Ватикане. Точно. В Ватикане. Я резко остановился, оглядевшись. На этой улице мне доводилось бывать не часто; здесь, неподалёку, располагалась резиденция Земли. Моя же совершенно в другой стороне. Если вспомнить, то заведующий здесь – Ирие Шоичи, тот безумный парень, что схватил Тсуну в коридоре. Кёе он никогда не нравился: вечно нервничает, колени трясутся от страха, глазки бегают из угла в угол, будто опасаясь чего-то; он был весь из себя подозрительный и жалкий. Решив не привлекать к себе излишнего внимания, я двинулся дальше, не теряя мысль. Вспомнилось, что Тсунаёши бормотал ту фразу, когда они встретились с Азазелем. Именно тогда он повёл себя страннее обычного. «Mors ad Caelos». Я ещё долго шёл по улице нашёптывая эту фразу. Я точно её где-то слышал. Недопитое кофе в картонном стаканчике остыло, уши и кисти рук покраснели от холода, пальцы на ногах кололо. По мере моего движения, впереди начал вырисовываться купол церкви Санта-Мария дель Пополо. Где-то сбоку двинулась тень, позади тоже. За мной следят? Нет, скорее всего охраняют, но явно не меня. Люди-тени – хитрые создания. Демоны создают их, чтобы незаметно охранять территорию или добывать информацию. Так что же они охраняют? Церковь? Могли ли демоны проникнуть в священное место? По сути, могли, если церковь осквернили, но потом ни один священник не освятил помещение, она более не считалась укрытием от демонов, и те спокойно могли туда проникнуть, а вот Азазель вполне мог специально не провести ритуал освящения, но остаётся один вопрос… Оскверняли ли церковь? Глубоко вздохнув, я выкинул ледяной кофе в ближайшую урну и свернул на маленькую улочку. Мерзкое чувство преследования этих теней продолжалось аж до главной площади перед Апостольским дворцом. Скрывая своё нетерпение, я спокойно приближался ко входу, чувствуя, что за мной следят издалека. Только позади меня захлопнулись двери, как я кинулся напрямик к Джотто. В архив идти нельзя, если Ирие и сделал что-то неправомерное, то наверняка стёр все следы. Распахнув двери, я столкнулся с возмущённым взглядом Джотто и Алауди – одного из архангелов. - Хибари Кёя, Вы… - начал было он стальным голосом, но я его бесцеремонно прервал. - Не сейчас, - рявкнул я, плотно закрывая дверь, - Джотто, церковь дель Пополо оскверняли? – с ходу задал вопрос, без промедлений. Поколебавшись, Джотто кивнул. - Её освящали? – я тут же задал следующий вопрос. - Не… Не знаю. Эти обязанности лежат на Ирие Шоичи, и, как заведующий, он должен был провести обряд… - Должен был, - подтвердил я, - но вряд ли сделал. Послушай, Джотто, всё совпадает. Начиная от самого Азазеля и заканчивая тенями вокруг штаба Земли. - Но мы не можем полагаться лишь на догадки, - в разговор вклинился Алауди. - Кто-нибудь из вас был в этой церкви? –меня вдруг озарила одна догадка, вот бы она подтвердилась. - Конечно, - проголосили оба. - Там где-нибудь есть надпись «Mors ad Caelos»? Где угодно! Джотто кивнул. - Да, есть, на полу в главном зале. Возле люка… - Вот вам и доказательства! – выкрикнул я, невольно повысив голос, и тут же осёкся, глянув на дверь позади, - Когда Мукуро, используя связь между Тсуной и им самим, высасывал из него энергию, он пытался нам передать что-то. Савада постоянно проговаривал одну фразу. Но в моей голове никак не могло уместиться, о какой капелле идёт речь с такой-то надписью, и тут я понял. Рокудо хотел сказать нам, что он больше не в той капелле, где его держали ранее, а в церкви дель Пополо, - понизив голос чуть ли не до шёпота, заявил я. Взгляд Джотто стал серьёзнее. Он понял, чем всё это грозит. - Иди за Тсунаёши. Вы ещё не выполнили своё задание. Верните Рокудо, мне нужно к Отцу. Азазель - предатель.* * *
Впервые за всё своё проведённое время на Земле я спал так крепко, как никогда. Будто пребывая в другой вселенной: пустой, тёплой, родной. Мне было так уютно; сжавшись в комочек, чувствуя лёгкий бриз с таким знакомым запахом – кофе и свежесть утренней росы. Я утопал в удовольствии, но всё хорошее, как известно, кончается. Неожиданно проснувшись, я даже растерялся резкой смене обстановки. Помещение мне не было знакомо – всё белое и стерильное – и показалось на один момент, что я снова в той комнате, в Аду… - Савада-сан, - я вздрогнул, - Вы очнулись, - ко мне подошла медсестра, - Вы в мед. отсеке, не волнуйтесь. С Вашим другом тоже всё нормально, он вышел ненадолго. Повернув голову вправо, я заметил пустующую кровать с откинутым одеялом, и только после этого я смог успокоиться. - Сейчас Вам принесут обед, - осведомила девушка и вышла за дверь. Я кивнул, уставившись на то место, где она стояла только что. В голове нарисовалась та картина из ведения, где демоны пытали кого-то. Видимо этот кто-то и есть Рокудо Мукуро. «Тсунаёши, спаси», - эти слова эхом отзывались у меня в голове. - Ваш обед, - вновь появившаяся медсестра с подносом в руках нарочито громко заявила о своём присутствии, чтобы привлечь моё внимание. Незнакомый мне суп с вегетарианским салатом были просто изумительны. Я уже доедал, когда в комнату влетел запыхавшийся Кёя. - Хорош жрать, Савада, - крикнул он, закрывая дверь за девушкой, и, подлетев к моей кровати, прошептал на ухо, - Я знаю, где Мукуро. Собирайся. Выдвигаемся сейчас же.* * *
По многолюдной улице бежали два человека. Они петляли среди прохожих, расталкивали медлительных, иногда извиняясь. - Кёя, нам бы сбавить обороты. Вдруг тут есть шпионы, - заметил Тсуна. - Эти шпионы заметили нас ещё у дворца, так что нам нужно поспешить, - ответил Хибари. Тсуна не знал, куда бежит, он просто послушно следовал за напарником. Мимо него проносились здания, ресторанчики и разные забегаловки. Некоторые люди с возмущением смотрели им вслед, а другие не обращали никакого внимания. Тсунаёши даже завидовал сейчас той группе людей у бара-ресторана, что пили пиво и смеялись над чем-то на всю округу. Завернув за угол, они стояли на небольшой площади перед церковью. Сбавив шаг, Хибари и Савада напрямую двинулись к парадным воротам, оглядываясь по сторонам. - Двое слева, - заметил Кёя подозрительно-косящихся в их сторону личностей у скамейки, - ещё два впереди. - Несколько слева, - подметил Тсуна, - и около пяти позади. Они вот-вот нападут. - Как предсказуемо – нападать со спины. - заметил он, - Невидимость, Савада, не забудь. На счёт три. Тсуна старался быть более или менее спокойным, но страх жёгся внутри, пытаясь вырваться наружу. Раз, и он суёт руку в карман, нащупывая перчатки; Кёя незаметно достаёт тонфа из-под пиджака. Два, Хибари сосредотачивается, это видно по его взгляду; Тсуна вздыхает, пытаясь сконцентрироваться на своих ощущениях, надевая свой артефакт. Три, оба, выйдя из поля зрения прохожих, резко напали на демонов позади. Те не успели даже среагировать. Хибари первым добрался до тройки несчастных. Не церемонясь, он, взмахнув своим артефактом, рассёк демонов напополам плотным потоком воздуха. Тсуна же, приблизившись к другой парочке, двинул одному в нос, а другому в солнечное сплетение, при этом выпуская свою энергию, заставляя их задохнуться ею. - Мои те, что слева, - крикнул Кёя на ходу. Тсуна, кивнув, побежал к церкви, прямо на толпу демонов, что повылазили из старинного здания. Сосредоточившись на своей стихии, он направил всё пламя в перчатки, заставляя их пылать. Страх ушёл на задний план, уступая место энтузиазму и адреналину. Савада в буквальном смысле получал удовольствие от схватки, и это он – сторонник мирного разрешения любого рода конфликтов. Тело двигалось само по себе, уклоняясь от медленных и неуклюжих ударов. По сравнению с Кёей, за действиями которого было не уследить, эти отбросы сражались из рук вон плохо. Сделав сальто в воздухе, Тсуна ударил ногой очередного противника, пробиваясь вперёд. - Савада, мне за тебя их добивать? – послышался голос позади. На фоне всей этой какофонии звуков из скрежетания, кряхтения и рычания, его голос казался идеальным: чуть подуставшим, хрипловатым, будоражащим. Тсуна, облегчённо вздохнул, упуская из виду атаку какого-то демона. Шар огня стремительно приближался к Саваде, но встретился с плотной стеной воздуха. Жар, исходящий от столпа огня, отрезвил Тсуну, вновь вынуждая сосредоточиться на мерзких лицах. Внезапно демоны отступили. Тсуна с Кёей прижались друг к другу спинами, оказавшись окружёнными, но противник не стремился нападать, хотя была удачная возможность. Вдруг каменная плитка треснула, образуя круг, опоясывающий парней. Из трещин вылезли чёрные тени. От них исходил лютый холод, и, слившись воедино, они закупорили их внутри. - Мы что, в ловушке? - не успел среагировать Тсуна. - Они нас задерживают. Нужно отсюда быстро выбираться, - сказал Кёя. Удары тонфа, усиленные потоками воздуха, не дали никаких успехов. Кёя, раздражаясь, бил всё усерднее, а по ту сторону тонкой, но прочной стены, слышался гаденький смех. Все его усилия были напрасны. - Постой, Кёя, - Тсуна, слегка коснулся плеча, и, почувствовав тепло друг друга, их словно током прошибло; одёрнув руку, тот продолжил, - Позволь мне? Они не видели друг друга в этой морозной темноте, но прекрасно чувствовали, дышали общими эмоциями. Хибари, с неохотой отступив от Тсуны на несколько шагов, предоставил ему место для манёвренности. Тот, облокотившись руками о стену, сконцентрировал огромное количество энергии в ладонях и выпустил. Стена вмиг исчезла, растекаясь лужицей у ног полукровок. - И снова здравствуйте, - съехидничал Кёя, подняв тонфа на уровне груди и злобно скалясь, оглядывая ошеломлённые лица. Савада, лишь чуть посмеявшись, напал первым. Захват, бросок через спину, удар по затылку – демон сгорает, бьётся в агонии. Все движения отточены и чётко попадали в цель. За Хибари невозможно было уследить. Он, словно вихрь, вился среди толпы с ужасающей скоростью. - Ёши, пригнись, - прокричал Кёя; и снова «Ёши». Прикрыв голову руками, Тсуна быстро среагировал, сев на корточки. В следующий момент, там, где раньше была его шея, со свистом пронеслось кольцо воздуха. Вдруг стало тихо. Савада, ничего не понимая, поднял голову. Все застыли, глядя в одну точку. Послышался гулкий стук. Тела поочерёдно падали на землю, некоторые - лишаясь голов, а другие - оставаясь без скальпа. Присвистнув, Тсуна поражённо уставился на Кёю. - Ну, с этого и надо было начинать, - сказал он приблизившемуся напарнику. - Не мог, - он покачал головой, - здесь были люди, но сейчас территорию оцепили, так что можно больше не сдерживаться. Они посмотрели друг на друга, и их взгляды встретились: нежный и восхищённый с одобрительным. Улыбнувшись друг другу, они сделали шаг в сторону церкви дель Пополо, как у Тсуны закружилась голова и его скрутила боль. Схватившись за руку Кёи, Савада, глубоко вздохнув, прошептал: - Мукуро хуже. Он снова берёт у меня энергию… Ух! – он ещё сильнее прижался к Хибари, схватив себя рукой за волосы на голове, будто это облегчит страдание, - Они знают, что мы близко, поэтому усилили пытку. - Тсуна. Тсуна, послушай, - Кёя встал перед Савадой, схватив того за плечи и слегка потряхивая, - тебе сейчас ни в коем случае нельзя терять энергию. Сосредоточься, выстрой стену между тобой и Мукуро. Ничего, потерпит пару минут. Внутри вряд ли кто-то остался, они же имбецилы – наверняка выбежали все, не оставив никого на стрёме. Напрягшись, Тсуна зажмурил глаза, пытаясь проделать то, что посоветовал Кёя. Всё та же тёмная и пыльная комната, вот только теперь он не сидел на стуле, а лежал на железной койке: весь в цепях, и ни одного живого места на теле. Сама «кровать» и грязный пол под ней полностью в крови. Обычный человек давно бы уже умер, но он держался до последнего. - Марбас, быстрее! Они не смогут задержать их надолго, - рядом с кроватью появился Ирие. - Успокойся, Азазель, - елейным голоском пропел Спейд, поворачивая иглу в левом виске, вкручивая её чуть ли не до конца; тело на койке подкинуло, но тяжёлые цепи прижали его обратно. «Нельзя! – кричал Савада, хватаясь за голову, - Нельзя смотреть!» Он в буквальном смысле отвернулся от этой картины, выстраивая вокруг себя кирпичную стену – всё, на что хватило его фантазии. Стало легче, от ужасной головной боли осталось лишь лёгкое покалывание. Облегчённо вздохнув, он кивнул Кёе, мол, всё в порядке, и они побежали в церковь. Внутри было мрачно, грязно и тихо; не было слышно ни шороха. Они прошли мимо пыльных скульптур у входа, пройдя через арку, и оказались в большом зале, где люди обычно молились, сидя на лавочках; впереди, у самой стены, возвышалась статуя Божьей Матери с младенцем в руках. Ступая меж рядов перекошенных лавочек, они приближались к комнате, что была скрыта за спиной статуи. Внезапно, среди колонн послышался шорох и раздался дикий рёв. Из тени на них понёсся то ли человек, то ли нет. Общие черты – человеческие, но ноги у него укоротились, или это тело удлинилось. Руки ниже колен, шея словно у лебедя, такая же длинная и гибкая, рот вытянулся так, что нижняя челюсть, свисая, доставала до ключиц. Демон, не спуская с полукровок глаз, скакал на четвереньках к ним боком. Это зрелище ошеломило Тсунаёши, а Кёя же, наоборот, среагировал быстро, напав сзади, пока противник был сосредоточен на Саваде, и хотел было уже нанести режущий удар в шею, срубая голову, как шея извернулась и шлангом обвила руку Хибари. - Твою мать, - выругался он, - Зверёк, не спи! Дёрнувшись, Тсуна, будто проснувшись, кинулся Кёе на помощь. Все его удары парировали, а длинные и гибкие, словно без костей конечности, постоянно норовили схватить. Кожа демона в местах, где энергия Тсуны касалась его, краснела и покрывалась волдырями. - Тсуна, он не совсем демон, - крикнул Кёя, всё ещё пытаясь вырваться из стальной хватки и сражаясь другой рукой, - Он – адский пёс. Человек, что предал свою человечность. Променял её на силу, поэтому твоя стихия не действует. Убей его обычным способом. - Но как? Я ему даже шею свернуть не могу, - Тсуна покосился на извивающуюся часть тела. - Придумай что-нибудь, - раздражённо бросил Кёя, отбиваясь от атаки недочеловека. Отвлёкшись, Савада истерично оглядел помещение, чтобы найти хоть что-то, что сойдёт за оружие. Ничего не нашлось. Ни простой железки, ни даже камня. В голове панически засела мысль – огреть монстра скамейкой. На глаза вдруг попалась швабра, что стояла в дальнем углу. Из-за избытка идей, он помчался к ней. Схватив, Тсунаёши разломал её на две части, и помчался на выручку Кёе. У него было такое чувство, будто он в дешёвом, американском фильме о вампирах. Воткнуть кусок швабры в грудь – безумная идея. Пока его жертва уклонялась от режущих атак Хибари, Савада подбежал к нему почти вплотную и с диким криком попытался вонзить свой «кол». Он с лёгкостью прошёл сквозь кожу «человека», заставив того, широко распахнув глаза, отпустить брюнета. Изо рта у монстра пахло отвратительно, будто там что-то сдохло… Или кто-то. Это вполне вероятно, с таким-то размером; там вороне можно было свить гнездо. Увеличив напор, Савада повалил противника на пол, нависая сверху. Стиснув зубы, он со всей силы навалился на обломок швабры, ломая тому рёбра. Кровь текла ручьём, обрызгав руки и штаны Тсуны; послышался хруст, и кол проткнул жертву насквозь. Он отошёл от монстра на пару шагов, садясь на корточки, и, тяжело дыша, разглядывал то, что натворил. Тсуна прикрыл рот окровавленными руками – его тошнило. Демонов убивать было гораздо проще. - Только ты мог додуматься до такого, - послышался насмешливый голос позади. Савада, обернувшись, поражённо застыл. На лице его напарника не было такой привычной ухмылки. Сейчас Кёя действительно улыбался. Улыбался только ему, и так искренне, что всё внутри замерло в волнении. - Спасибо, - пробубнил Тсуна, отворачиваясь, чтобы напарник не видел румянца на его щеках. - Пошли, - хохотнув, позвал он. Следующая комната была в три раза меньше: с книгами, разными полочками со склянками и свечками. И пол, и потолок, и стены были расписаны каким-то очень искусным художником. В центре комнаты, на полу, среди замысловатого рисунка, покрытого уже засохшей грязью, был жирно выведен круг, рядом с которым выделялась красивая надпись «Mors ad Caelos». Тсуна ахнул. Им овладел внезапный интерес, нетерпение и желание. Сейчас перед ним то, что мучило его не один день. Он стряхнул пыль, почувствовав расщелину. - Здесь, - прошептал он и с нетерпением протянул руки. Открыть люк было непросто, в конечном счёте, Кёя, напором воздуха, чуть топнув ногой, выбил его из пола. Он же первым сиганул вниз, доверив Тсуне прикрывать тыл. - Савада, спускайся, тут кроме полудохлого Мукуро больше никого нет, - послышался снизу приглушенный голос. Тсуна, спрыгнув, тут же встретился с хитрющим взглядом. Красный и синий – это было так странно и необычно. - Ты пришёл, - он утверждал так, будто всегда это знал, не сомневаясь. - Да, - Тсунаёши кивнул, и, слегка подрагивающим голосом от облегчения, продолжил, - Ты ведь звал.