Мой Элифас по фамилии До

Каждый хоть раз в жизни бросает какое-то дело, которое раньше нравилось и в один момент наскучило и даже стало в тягость. Повзрослевшие романтики перестают писать стихи, люди, которые завели семью, бросают пить или курить. Я вот решил бросить ходить по клубам и различным ночным тусовкам во всяких огромных домах разных людей за городом. Все эти потные тела, дёргающиеся в конвульсиях, называемых в этом обществе танцами, странных людей, доступных девушек и громкую музыку (я уж молчу о том, что это ещё и тупая и безвкусная музыка) можно было перечеркнуть одним коротким выражением: мне на-до-е-ло. Старею я, что ли?.. Мой последний раз должен был пройти особенно весело (разумеется, именно для того, чтобы мне было слишком хорошо, и я расхотел уходить с тусовок). Но я был непоколебим, сколь бы убедительными ни были доводы моих друзей и их жалобное Ким Чонин, на кого ты нас оставляешь. Об их злобных планах нанять для меня самую красивую девушку на вечер я узнал задолго до того, как они сами это придумали (ну да, я не могу сказать, что мои друзья по тусовкам блещут интеллектом... Скорее, даже наоборот). А потому я и был во всеоружии и придумал план, по которому я найду себе симпатичного парня и под предлогом ну, мы пойдём развлекаться увезу его домой. Просто домой, ничего более. Надоело, честно, просто очень надоело. Быть сволочью на одну ночь стало уже неприятным, и в последнее время мне уже и самому хотелось остаться рядом с этими девушками утром, но я уходил, зная, что они сами не горят желанием продолжать отношения. Мне 20 лет. Капец, да? Перед своим выбором я решил немного осмотреть вокруг. Все эти лица, по большей части, знакомы мне, но были и те, кого я видел впервые, поэтому я прошёл на середину зала, забавно дёргаясь - я божественно танцую на самом деле. Нет, серьёзно, очень хорошо танцую, просто не время сейчас... А, нет, я ошибся. Просто музыка сама меня захватывает, и я начинаю двигаться - так всегда и происходит. У меня есть своя манера танца: мои резкие движения не просто резкие, а плавно-резкие. Не знаю, как это, но, в общем, как-то оно так получается. Королём вечеринки я становился не единожды (я признанный монарх всех вечеринок, просто я природный скромняга), и ко мне постоянно приставали с просьбами станцевать. И я танцевал. Не для себя, а для всех, чтобы люди подхватывали мои движения, чтобы танцевали так, как им хочется. Юность моя заиграла во всех местах сразу, но... Нет, признай, Чонин, она безвозвратно ушла. Закрутившись, я остановился, притопнув ногой для пущего эффекта, и мой взгляд упал к барной стойке, где на меня с восхищением пялился незнакомый мне паренёк. Прямо не смотрел, а пялился. Кажется, я выбрал жертву. Сотня глаз (сотня - чётное количество, так что я ничего не перепутал) проводила мою фигуру до того стульчика, на котором, болтая ногами в воздухе, а не держа их на перекладине, как все нормальные люди, сидел тот самый незнакомец (чувствуете, по всему видно, что это чисто мой тип людей). - Понравилось? - спросил я. - Нууу, - протянул он. - Конечно, есть к чему придраться и что подправить, но в целом... - Серьёзно? - несколько возмущённо воскликнул я. - Покажешь? Схватив его за локоть, я потащил на середину, но, почувствовав удары свободного кулачка по моей грудной клетке, повернулся, и незнакомый паренёк налетел на меня. Вся фишка в прикосновениях, - вспомнил я и сделал вид, что подхватываю его, дабы он не упал. Его изумлённое личико оказалось в сантиметрах от моего, и я улыбнулся ему, ставя на ноги. - Я плохо танцую, - сказал он, оправляясь от шока. - Вообще никак, по сравнению с Вами. - Так бы сразу и сказал, маленький недотёпа, - я щёлкнул его по носу, и он густо покраснел. Так, что стал похож на помидор. - Как тебя зовут? - До Кёнсу, - отрапортовал он, встав и выпрямив спину. - А я Чонин, просто Чонин. - Я знаю, - сказал он и вновь покраснел. Не ошибся я с выбором: этот паренёк заставлял меня улыбаться непонятно отчего. Как говорится, смех без причины - признак Ким Чонина. - Пойдём, прогуляемся, Кёнсу, а то тут очень шумно, - улыбаясь, я взял его за руку, и он, завороженно глядя на меня, не смел сопротивляться. Он был ниже меня и как-то абсолютно бестолково сложен: большая голова, худое тело, дугообразная спина, тонкие руки и ноги. Да ещё и выкрашенные в красный цвет волосы добавляли ощущения, будто я гуляю с человековидным головастиком. Сколько мыслей умещается в его голове? Несмотря на это, он был красивым и как-то крышесносно милым. Он шёл молча, с любопытством разглядывая всё вокруг, а его губы иногда подрагивали, будто с них пытался сорваться какой-то вопрос. Но он упорно молчал, и я почувствовал, что от его покоящейся ладони в моей руке у меня идут мурашки по спине. - Не умеешь танцевать и пошёл в ночной клуб? - спросил я. Кёнсу вздохнул. - Просто пошёл посмотреть. Я усмехнулся и вгляделся в его лицо. - Посмотреть на что или на кого? Да, я надеялся в ответ услышать, что он пришёл из-за меня. Я же не последний человек на селе, и мои танцы и моё лицо сделали меня известным в некоторых кругах. Нет, это не гордыня, это констатация факта. - На людей, - ответил он, не слабо меня разочаровывая. - А сам кто? - спросил я. Кёнсу повернул ко мне голову и уставился ставшими слишком огромными глазами. - Колдун, конечно, - как-то изумлённо ответил он. Вся фишка в прикосновениях... Я смахнул пушинку, приставшую к его лицу, и зачем-то погладил щёку - на самом деле причина ясна... Да, я просто не смог сам отлепиться от его кожи. - И что ты умеешь, колдун? Покажешь мне? - улыбаясь и глядя в его глаза, спросил я. Его плечи немного задрожали, и он не мог спустить с меня взгляда, будто уставившись куда-то внутрь меня, рассматривая моё сердце, лёгкие, кости. Только оглядев его наряд, я понял, в чём дело. Усмехнувшись, я стянул с себя тёплую кофту и накинул на его плечи, прикрытые тоненькой белой футболкой. Вдруг его ручонка снова нашла мою ладонь, и он потянул меня за собой. Видимо, решил показать, на что способен. Как настоящий колдун. - Подожди-подожди, Кёнсу, - засмеялся я, упираясь. Он остановился и посмотрел на меня. И снова какие-то чары на меня подействовали, и я встал, как идиот, и начал смотреть в его глаза, не отрываясь. Но ведь ситуация под контролем, и я к нему хочу проявлять нежность, значит так оно и будет. До Кёнсу знал меня, восхитился мною, а теперь я хочу позаботиться о нём самом. Да, мне 20 лет. Всё ещё 20 лет. - У меня есть машина. Там тепло, и мы доберёмся быстро, если покажешь, как доехать. И мы так же пошли в другую сторону, где был припаркован мой серебристый кар. Это не машина, это кар. Я люблю свой кар больше, чем все остальные владельцы могут любить свои машины. Потому что он весь такой уникальный, и мы идеально друг другу подходим. Кёнсу сел и пристегнулся, а я всё никак не мог оторвать взгляда от его лица. Под зазвучавшую музыку он неожиданно запел, и у меня перехватило дыхание. Его голос... такой же, как он сам. Немного неуклюжий, но настолько приятный, немного странный, но слишком, слишком красивый. И да, я в этом чуть-чуть разбираюсь. Разве что только очень чуть-чуть. Просто в этом случае любой бы оценил (даже тот же самый Ким Чонин, у которого на ухе медведь прыгал, как на батуте). - Вот он! - неожиданно вскрикнул Кёнсу, и я едва не вырулил вправо, где стоял столб. - Я хорошо слышу, - заметил я, останавливаясь. И его дом сразил меня наповал. Такой же непонятный, обвешанный всякими штуковинами, разноцветный и маленький. Похожий на самого Кёнсу и настоящий домик колдуна. Неужто он и правда колдун? Я вообще-то не верю в волшебство... Я старый, не забывайте об этом. В Санта Клауса я перестал верить аж шесть лет назад (не слушайте меня, я верю в него до сих пор), поэтому и До Кёнсу - никакой не колдун. - Садитесь, - скомандовал он, и я проследовал его словам и сел прямо на пол, готовясь к фокусам. Но их почему-то не проследовало: через минуту он принёс чай и, не спрашивая, налил мне целую чашку. Я поднёс напиток к носу и блаженно выдохнул. - Чего ты такой грустный? - спросил я, попробовав этот восхитительный напиток. До Кёнсу так же, как я, поднёс чашку сначала к носу, а потом сделал один маленький глоток. - Кто-то иногда сидит на этом месте, пьёт мой чай, говорит мне что-то, но потом все уходят. И более никогда не возвращаются. И я решил, что время действовать. Какой хороший До Кёнсу, и его этот одинокий необычный домик. И сам он, видимо, очень одинокий и неспособный что-то поменять в своей жизни. Почему я почувствовал это?.. Я поставил чашку на пол и на коленках подполз к нему, ловя его непонимающий взгляд. Сев рядом, я нежно ему улыбнулся, глядя в глаза, а он сжался, смущаясь и опуская голову. Мои пальцы взяли из его ладоней чашку и так же поставили на пол, после подняв его подбородок. Я приблизился, только успел ощутить его дыхание на своей коже, как сзади что-то зашумело. Я немного отодвинулся и увидел, как лицевой стороной вверх Кёнсу медленно поднимает свои ладони, а вокруг всё шевелится. Я оглянулся по сторонам и увидел, как многочисленные верёвки, разные приспособления поднимают все вещи в этой комнате вверх. Посуда загремела, и ладони Кёнсу, будто управляющие всем этим, так же плавно поднимались, как поднималась и вся комната. Мои руки опустились на пол, и я просто не мог в это поверить... На некоторое время я поверил в чудеса. Не в то, что все эти вещи поднимаются сами собой - нет, разумеется, а в необыкновенную силу рассудка этого маленького колдуна, который настолько во всё это верит. Сколько лет у него ушло, чтобы всё это соорудить? Сколько сил он на это потратил? Ради только одной веры... Он опустил ладони, и все вещи вернулись на свои места. Я долго молчал. Не мог подобрать слова, а точнее находился в глубочайшем шоке и некотором опьянении. Я однозначно сделал правильный выбор, я никогда не видел таких людей. - И все начинают меня бояться... - будто бы закончил неначавшуюся фразу он. Я вновь повернулся к нему и увидел пронзительный взгляд, направленный прямо в мои глаза. - Я будто бы в сказку попал, - выдохнул я. И правда, лучше слов я бы подобрать не смог. Такое ведь только в сказках и бывает... - И совсем не страшно?.. - Ни чуточки, - я подвинулся ещё ближе. - Ты продырявил мне сердце, До Кёнсу. Вновь положив пальцы ему на подбородок, я приблизился и, наконец, поцеловал, так нежно, как только умел. Спина вновь покрылась мурашками от неведомых мне доселе ощущений. Он не сопротивлялся, а только заражал меня непонятной слабостью. Слишком красивый, слишком странный, слишком одинокий и уже слишком близкий Кёнсу, которого с того момента я решил не отпускать.

***

- Только посмотрите на это кидалово!! На 180 градусов, и я уже направился в другую сторону с той же скоростью, однако встречи с друзьями избежать не удалось. - Стой, негодник! - меня остановили и окружили со всех сторон. - Мы тебе сюрприз готовили, а ты взял и смылся! Я обворожительно улыбнулся. С девушками такие приёмы работали, а вот с моими друзьями, похоже, нет. Чёрт! (Да на самом деле и с девушками мои приёмы редко работают) - Я нашёл себе другую пару, - устало заметил я. - Лучше нашей претендентки было не найти ни среди девушек, ни среди парней, так что не выдумывай! - зачинщик был недоволен больше всех. А позади них я увидел маленькую фигурку родного мне человечка, который переминался с ноги на ногу, не решаясь подойти к толпе, в момент меня окружившей. Я улыбнулся и поманил его ладонью, и только тогда он немного опасливо начал приближаться. Мои друзья повернулись и уставились на него, отчего он замер, опуская взгляд. - Ну, не бойся же, иди сюда, - позвал я и крепко обнял за плечи, когда он подошёл. - Это Кёнсу. Мой Кёнсу, настоящий Элифас Леви. Рожи моих друзей надо было фотографировать - как я только до этого не додумался в тот момент? - Ты что, серьёзно? - с наездом спросил один из них, и его тон мне очень не понравился. - Связался с мальчишкой, который всем рассказывает о том, что он волшебник? - Колдун, - исправил я, хмурясь. - Да хоть фея! - Успокойся, - одёрнул его второй. Что вообще происходит? - Не слушай его, Чонин. И ты, Кёнсу, тоже не обижайся, он это не со зла. Значит, этим закончилась твоя карьера гуляки? Я закивал. Никаких клубов. За пару дней Кёнсу стал как-то ближе, чем всё это. После тяжёлой для него встречи с моими друзьями он молчал, держа меня за руку и мотая из стороны в сторону какой-то пакетик в другой руке. - Ты что-то купил? - спросил я. - Ничего, - ответил он, пряча пакетик за собой, будто там я его не увижу. - Я зря подошёл, наверное... - Эй, - я остановился и развернул его к себе, заглядывая в лицо. - Я тебя не стесняюсь, тем более ты очаровательный парнишка, а они просто дурачки ещё. - Ты не обманываешь меня? - с надеждой спросил он. - Конечно, не обманываю, - улыбнулся я, продолжая путь. - Пойдём, тебе надо приделать новую верёвку вместо порвавшейся. Но неожиданно он вырвал ладонь и метнул на меня испепеляющий взгляд. Максимально испепеляющий, такой, что я почти почувствовал, как моё тело превращается в прах. - Ничего я не собирался приделывать, нет никакой верёвки, тарелка поднимается, потому что я ей велю! - враждебно покосившись на меня в последний раз, он убежал, а я, находясь в шоке, не стал догонять. Что это сейчас было? Я видел, как он прощупывал нить над тарелкой, видел его расстроенное лицо, когда он обнаружил, что она порвалась и, само собой, подумал, что он решит её заменить. Почему он так на это отреагировал? "Нет никакой верёвки"? Прозрение в мою голову ударило не сразу. Он верит... Он сам верит в то, что он колдун... Как так? Он что, не помнит, как сам устраивал этот механизм, сам следит за ним, меняет постаревшие приспособления... Почему он не помнит этого? Озадаченный я направился домой. В этом, казалось, не было никакого смысла: всю мою голову заняли мысли об одном странном человеке, которого так хотелось почувствовать рядом, обнять, поцеловать. Стоило мне ночью закрыть глаза, и передо мной предстали медленно поднимающиеся вверх вещи, будто сами собой парящие над землёй, а после опускающиеся обратно. До Кёнсу действительно очень странный, непонятный и, наверное, немного сумасшедший. Только я не брошу его.

***

- До Кёнсу? До Кёнсу, ты дома? - звал я его. Присутствовало ощущение, что дома никого не было, а, уходя, он забыл запереть дверь. Но вдруг из-за угла на меня набросилось худенькое тёплое тельце, и я с улыбкой прижал его к себе. Он ещё ни разу так не лип ко мне, когда я приходил. - Прости, я вчера сказал что-то не то, обидел тебя, - промямлил я. Ну... Не так я себе представлял свои мужественные извинения. - Я ждал тебя... Боялся, что ты не придёшь. И я почувствовал, что он действительно боялся этого. Внутри разлилось тепло, и я только сильнее его обнял. Всё-таки он очень одинокий, невольно одинокий. Ему хочется друзей, а его все бросили, и остался он один и его вера вместе с ним. Только она. - Ты сам весь похож на сказку, - неожиданно сказал он, уткнувшись носом мне в плечо. - Неожиданно пришёл, такой добрый, красивый, будто и не ко мне вовсе. - Что ты такое говоришь? - переспросил я, поглаживая его по мягким красным волосам. - Нет-нет, ничего. Что творится у него в голове? Мне почему-то совсем не хотелось отпускать его от себя, да и он не особо хотел отлипать от меня, так и вися на мне, обвив свои ручонки вокруг моей шеи. - Заваришь мне свой чудный чай? - спросил я, с улыбкой вспоминая восхитительный напиток. Он спрыгнул на пол и посмотрел на меня. - Я заварю лучше, - пообещал он и скрылся на кухонке. А я прошёл в его волшебную комнату и вновь сел на пол, оглядывая всё вокруг. Специально для меня сейчас заваривали особенный чай, которым До Кёнсу вряд ли угощал кого-то до меня. Я посчитал это очень серьёзным знаком, да и эти крепкие объятия на пороге маленького домика были тоже чем-то очень значимым. Наверное, я стал для него спасением от бесконечного, непрекращающегося одиночества, которым была пропитана вся его жизнь. Через пару минут он появился с двумя чашками и заварным чайником. Действительно, вкус и запах были немного другими, и действительно, ещё более приятными. - А кто такой Эливас Леви? - спросил Кёнсу. - Это знаменитый ранее колдун, - ответил я, и тот мудро кивнул. Какой он в действительности милый. С тем же обрядом, что и ранее, он попробовал чай и кивнул самому себе: получился неплохо. - Кёнсу, а ты тогда пришёл в клуб всё же ради чего? - неожиданно спросил я. Я сам не знаю, почему, просто захотелось спросить. Просто что-то не давало мне покоя, будто я и хотел с самого начала услышать, что он пришёл из-за меня (я всегда хочу от всех это услышать, даже не знаю, с чего бы это). - Я слышал, что то, как ты танцуешь, пробуждает какие-то новые чувства, - тихо сказал он. - Но я боялся приходить, пока не услышал, что ты собираешься завязывать... Да! Я знал! - А с самого начала ты так мне не сказал, - улыбнулся я. - А если бы ты ушёл в итоге?.. - вопросом ответил он. - Ты тоже пренебрежителен к людям, а со мной всё время улыбаешься. - Потому что ты особенный, и ты заслуживаешь большего, чем те, к кому я пренебрежителен. И тут я лицезрел его улыбку. Настоящую улыбку настоящего Кёнсу. Такая доверчивая, необычная, будто я вновь увидел какое-то чудо, что-то сокровенное. Я смотрел на него и не понимал, почему он делает это так редко - у него прекрасная улыбка. Наверное, плохо ему жилось, и мне вдруг стало приятно, что именно я причина его радости.

***

А время шло неумолимо. С каждым днём моего сближения с очаровательным колдуном я понимал, что с его мозгами что-то не так. Вера его казалась мне сумасшествием, его слова - не совсем правдивыми или какими-то ерундовыми, да и сам он начинал напоминать мне напуганного жизнью мальчика, который неожиданно возомнил, что он колдун, который может творить чудеса. Всё это казалось мне ужасным бредом, но я всё так же улыбался ему. На самом деле прошёл уже год с момента нашего знакомства. Каждый раз, когда я упоминал о механизме, Кёнсу злился и говорил о том, что нет никакого механизма. А я ведь действительно взрослел, мне было уже не до сказок. Продолжать потакать его желаниям для меня становилось совершенно бессмысленным. Я стал посещать его немного реже, уже хотя бы потому что у меня совершенно не было времени. Что же касалось наших отношений, они остались дружескими, не более. Столкнувшись с трудностями за этот год, я уже размышлял немного по-другому, и вся нежность, на которую я был способен, всё ещё продолжала стремится к нему, но её самой становилось всё меньше и меньше, как и того Чонина, которого знал Кёнсу ещё недавно. Мне самому не хотелось этих перемен, но такова жизнь. Что-то случилось, и я, ставший частью жизни До Кёнсу, частью его сердца, почему-то стал приносить ему боль. Он всё ещё обнимал меня, иногда улыбался мне, но я замечал, что он через силу делает это. А время всё шло и шло, и вскоре мне начало казаться, что это я его разрушаю, разрушаю его мечты, нарушая всё, что можно. Зачем я это делаю?.. - Кёнсу, мне надо с тобой поговорить. Рано или поздно, но я должен это сделать. Кто, если не я, ведь у него больше никого нет!.. Он посмотрел на меня отрешённым взглядом. - Я хочу, чтобы ты показал своё колдовство у меня дома, сможешь? Пожалуйста. - У тебя дома? - переспросил он. - Но ведь я могу там не сконцентрироваться. - Пожалуйста, - повторил я. Он вздохнул и кивнул, а потом немного склонил голову на бок. В дороге он молчал, а, зайдя в мою квартиру, начал оглядываться. Вещей у меня немного, так что, следуя его логике, его не должно было это испугать. Любопытный его взгляд скользил по всем поверхностям, и я вспомнил, как ещё в день нашего знакомства так же он оглядывал улицу и мою машину. Идёт время, а он не меняется и остаётся собой, а я вот, кажется, совсем испортился... - Сможешь? - спросил я. Он кивнул и сел на пол, я пристроился напротив. Ну, вот и момент истины. Кёнсу начал поднимать ладони. Конечно же ничего не произошло, он открыл глаза и выдохнул: - Не получилось, я ещё раз попробую. И снова, и снова, и снова... Мы просидели так сорок минут, и когда в последний раз он начал поднимать ладони, я перехватил их и посмотрел ему в глаза. - Ничего не выйдет, Кёнсу, - серьёзно сказал я. Я знаю, что ему может быть очень больно, но скорее всего я его сейчас спасаю. - Нет-нет, ещё чуть-чуть, у меня получится, Чонин! - Ты слышишь меня, Кёнсу? Ничего не выйдет. У тебя дома стоит механизм, который ты сделал сам, а тут его нет. Ты очень хороший, До Кёнсу, красивый, у тебя прекрасная улыбка, ты очень красиво поёшь, готовишь чрезвычайно вкусные напитки и еду и вообще мастер на все руки, раз смог такое соорудить. Но ты не колдун. - Я же говорил тебе, нет никакого механизма... - Слушай меня! - вскрикнул я, тут же сбавляя тон. - Хоть раз послушай! В мире много всего можно встретить, в жизни много чем можно заняться. Кёнсу, пора расстаться с играми, ты ведь можешь многого добиться. - Нет-нет-нет, - он мотал головой из стороны в сторону, пытаясь высвободить руки, но я крепко его держал. - У меня просто не получается, я... - Пожалуйста, Кёнсу, - тихо попросил я, но тот не собирался останавливаться. - Ты всё это время говорил, что я колдун, говорил, что веришь мне, - он вдруг посмотрел на меня со слезами на глазах. - А, выходит, ты смеялся надо мной так же, как и все?.. Ты, кому я доверял всего себя? Ты больше года дарил мне надежду, чтобы только сейчас всё оборвать? Я смотрел на него и только одного не мог понять: почему... Почему он готов скорее бросить меня, чем ту сказку, из которой не хочет уходить? Мне и самому захотелось плакать. Он вырвал руки из моих ладоней и выбежал из квартиры, закрывая лицо руками. Как и тогда, когда год назад он убежал от меня на улице, я не стал его догонять. Он не верил моему спасению, не верил тому, что я хочу ему помочь. Он, кажется, совсем сошёл с ума от своих выдумок и одиночества. А может, я тогда сделал и неправильный выбор. Не стоило подходить к этому незнакомому парнишке в клубе?.. - До Кёнсу? Я ждал, что вновь из-за угла на меня выпрыгнет тот же маленький колдун, который вчера со слезами ушёл из моего дома. Я прошёл дальше, и снова мне показалось, что он ушёл, не закрыв дверь. Зайдя на кухонку, я не обнаружил его и там. Открыв шкафчик, где стояли его травы, я заметил только две пустые баночки. Всё моё существо всколыхнула паника, и я начал бегать по дому, заглядывая во все уголки. - До Кёнсу, До Кёнсу! Где ты, До Кёнсу?! Где ты? Но никого не было, только пустая волшебная комната, маленькая уборная и обедневшая кухонка. Без хозяина всё здесь кажется не таким. Чувствуя слёзы на глазах, я опустился вниз по стене в прихожей, закрывая лицо руками. Кёнсу забрала утренняя заря. Когда взамен ночной свежести на заре пришло тепло, поборовшее опустившиеся на природу сумерки, на листьях появились маленькие росинки. Вокруг осиротевшего домика Кёнсу было много листвы, и, скатываясь, роса становилась свежим утренним дождём, переливающимся на только что появившемся солнце, которому радуются люди, которому слагаются песни и молитвы... В свете которого этим утром растворился мой маленький колдун До Кёнсу.