Пять вещей, которые Аомине узнает о Кисе

1) Кисе может копировать не только баскетбольные приемы. Аомине даже ленивее, чем кажется. Ему наплевать на приготовление пищи, уборку, или другую домашнюю работу. Он просто не замечает мусор, думая, что и так сойдет, а питается полуфабрикатами. А Кисе же умеет почти все. Он отлично "копирует" блюда. Бывает даже, что когда по телевизору идет кулинарное шоу, Аомине настоятельно требует копировальщика приготовить тот или иной деликатес, который готовят в телешоу. И он готовит. Недовольно бормочет что-то про «наглого Аомине–чи», но готовит. А Дайки жутко нравится то, что Кисе потакает его прихотям. 2) Кисе более ответственно, чем другие люди, относится к своей профессии. Вскоре после того, как Аомине и Кисе начали жить вместе, менеджер второго решает улучшить его актерскую игру. Хотя, как думает Аомине, с ней и так все более чем отлично. Но блондин соглашается на это с добродушной улыбкой. Зато теперь же он сидит перед телевизором с пугающей напряжённостью, сфокусировавшись на эмоциях и действиях актеров фильмов и дорам. Когда Аомине пытается отвлечь его, то слышит в ответ лишь короткие фразы. - Не сейчас, Аомине–чи, - тоном, не терпящим вопросов, отвечает Кисе, - я работаю. Через неделю своеобразной пытки, Аомине клянется Кисе, что тот способен запоминать и показывать эмоции, просто используя голос, мимику и позы, так же хорошо, как любой представитель телевидения. Если не лучше. 3) Кисе обожает заниматься своей внешностью. Заходя в ванную, Дайки всегда поражается количеством различной косметики Кисе. Многочисленные крема и гели непонятно для чего вообще. Его взгляд натыкается на особо яркую этикетку: «увлажняющая сыворотка с добавлением кофеина». Аомине качает головой и выходит из комнаты, выдохнув. Когда же он входит в гостинную, то замечает Кисе, сидящего на коленях на диване, увлеченно с кем-то болтая по телефону. - Да-да, сестренка, я уже получил те новые маски для лица, я как раз нанес одну из них. Я надеюсь, что она лучше тех, которые ты мне в прошлом месяце отправила. Угу. Да, я дам тебе знать. Баай! Закончив с разговором, Кисе поворачивается лицом к Аомине. - Привет, Аомине-чи! Если выражаться образно, то челюсть Аомине встретилась с полом. Он какое-то время молчит и лишь моргает, пытаясь понять, не галлюцинация ли это, и только потом спрашивает: - Кисе, черт возьми, что на твоем лице? Нижняя губа модели слегка задрожала, а лицо приняло обиженное выражение. - Вааа, Аомине-чи, не смейся надо мной! Это подарок моей сестры, увлажняющая маска для лица! Дайки подошел к нему ближе, принюхиваясь и ощущая странный запах. - А почему эта, как ты там назвал её, пахнет бананами? - Это мед, овес и авокадо, - Кисе выглядит оскорбленным. Ас Поколения чудес хотел было что-то сказать, как его голову посетила гениальная идея. Он быстро достал из кармана джинсов телефон и, включив режим камеры, навел объектив на блондина. - Что подумают твои поклонницы, увидев тебя таким, а, Рёта? Ответом ему служит пронзительный крик. Модель бросается на Дайки, буквально сбивая того с ног, вопя: - Аомине–чи! Не надо фото, я должен заботиться о своем лице, оно приносит мне деньги! Аомине почти роняет телефон от удивления. Это детское поведение Кисе заставляет его громко рассмеяться. - Не волнуйся, - успокаивает Аомине надувшегося парня, - твой секрет в безопасности. Он убирает телефон в карман и всю дорогу до своей комнаты смеется над непосредственностью этого мальчишки. 4) Кисе светит ярче, чем кто-либо другой Когда Аомине и Кисе стали соседями по квартире, белобрысый стал самым часто встречаемым для Аомине человеком. Везде он. Даже если они находятся на тренировке или даже просто сидят на диване и смотрят телевизор, Дайки стал замечать, что его внимание обращено на Рёту. В субботу утром Аомине поймал себя на мысли, что он вполне доволен тем, что это светловолосое создание стоит и готовит блины. В нем сразу проснулась ассоциация с заботливой женушкой. Дайки быстро одернул себя, понимая, что не нужно мыслить так по отношению к другу. Он помнит, как в средней школе Кисе сравнил его, Аомине, характер со штормом – внезапный и устрашающий. С того момента темнокожий так себя и ведет. Кисе, все-таки, чудо… Если бы кто-то попросил его описать, то Дайки, несомненно, отметил бы заразительный смех и ободряющую улыбку. И только сейчас, через несколько лет, Ас Поколения чудес понял, как можно охарактеризовать самого Рёту. «Если я – непостоянный шторм, то ты – солнце, что выглянет после бури. Оно будет всегда.» Аомине считает, что таких, как Кисе – один на миллион. «В то время, когда мы были в Тейко, где имел значение только баскетбол, я был лучше него. Но здесь, в реальном мире, Кисе существует на более высоком уровне, чем я.» Увлеченный мыслями, Аомине не замечает поставленную на стол перед ним тарелку с блинчиками. - Что? – его взгляд перемещается на лицо Кисе. - Обрати внимание, - игриво ругает его тот, - меня скоро эта готовка и эти блюда в могилу сведут, а он даже есть не хочет! - Да в порядке ты, - говорит Аомине пренебрежительно, - в баскетбол играл так же. Кисе состроил недовольную мордашку и, приподняв футболку, погладил себя по животу. - Это не значит, что я не должен заботиться о своем весе! Глаза Дайки натыкаются взглядом на эту часть тела Кисе, и он уже не может смотреть ни на что другое. С трудом сглотнув, взгляд с жадностью впивается в обнаженный участок бледной кожи, очерчивая заметные кубики пресса. По какой-то необъяснимой причине Аомине чувствует желание провести ладонью по коже Кисе, оставляя красные следы от грубого давления пальцев, одной рукой сильно ухватить Кисе за бок, чтобы не дёргался, а второй спуститься ниже... «Что, черт возьми, со мной не так?» - спрашивает он сам себя, с удивлением замечая, что руки его дрожат. Кисе же, в то время, становится на колени перед ним. Янтарные глаза заглянули в темные обеспокоенно. - Ты в порядке, Аомине-чи? По волосам блондина играют солнечные лучи, заставляя думать, что они - это расплавленное золото. Ас мотает головой и, сжав руки в кулаки, настаивает: - Я в порядке. Дай я просто поем. - Хорошо, - копировальщик мягко кивает и пожимает плечами. Он встает и садится за стол, начиная разговор на другую тему.

***

Позже, уже утром, Аомине звонит Момои с просьбой переслать ему цифровую копию профайла Кисе. - Зачем тебе это, Дай-чан? – спрашивает та подозрительно. - Не знаю я, - и говорит он чистую правду. - Хорошо, Дай-чан, я пришлю тебе все то, что знаю о Кисе. Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь. Минут двадцать спустя Аомине решается включить ноутбук. И почти сразу же загружает данные, присланные Момои. Цифровые копии журналов, в которых снимался блондин, его интервью, фото ( все датированы, разложены в хронологическом порядке. Любезно, Момои ). В первую очередь Дайки принимается пролистывать файлы с фотосессий Рёты, погружаясь еще во времена средней школы, когда тот только начал сниматься. Перелистывая коллекции фотографий, Аомине невольно отмечает, насколько же Кисе повзрослел. Стук сердца Дайки усиливается, когда он протягивает руку вперед, дотрагиваясь пальцами до лица блондина на экране, но тут же одергивает её, так как слышит приближающиеся шаги. - Аомине–чи! – нетрудно догадаться, кто это был. Кисе врывается в комнату Дайки прежде чем получить разрешение. Аомине, нервно передернувшись, резко захлопывает ноутбук, надеясь, что не сломал. Рета недоуменно переводит глаза с компьютера на его хозяина, удивленно раскрыв рот. - А что ты тут смотришь, Аомине–чи? – слегка подозрительно сузив янтарные глаза, спрашивает модель, - не порно ли? - С чего это я должен был смотреть порно?! – до глубины души возмущенный Дайки вскакивает, загораживая ноутбук собой, на миг забывая, что он, все-таки, смотрит порой такого рода фильмы, - Даже если ты его и заберешь, там пароль! Рета игнорирует слова брюнета, решительно подходя к технике, ловко обойдя не успевшего сообразить Дайки, так удобно оставленной на кровати. Но тут уже оживает хозяин этой самой техники. Он выставляет ногу, о которую тут же спотыкается блондин. Со вскриком тот хватается за все, что попадется на его пути, в том числе и за Аомине. Потеряв опору, ас Тоуо сам оказывается на полу, а Кисе, все же не сумевший удержать равновесие, на нем. Причем в такой позе, необычной – одна нога баскетболиста находится между ног Ао, вторая прижимается к его бедру, руками он опирается на пол по обе стороны от плеч парня. Лица сожителей находятся в аккурат напротив друг друга. Неловкое молчание наполняет комнату, а молодые люди так и остаются стоять, а кто – то и лежать, на месте, будто замороженные. - П…привет? – Кисе, наконец, ломает гнетущую атмосферу, слегка запыхавшийся и смущенный. А Аомине молчит. Он все еще может чувствовать запах какого – то сладковатого сиропа от завтрака и дыхание блондина. «Интересно, а какой он сам на вкус,» - думает Дайки, а активное воображение радостно снабжает его образами… поцелуя с Кисе? Пухлые, розоватого оттенка губы приоткрываются, а язык медленно проводит по губам, будто облизывая. Аомине вздрагивает от этой, слишком четкой, работы его фантазии. Его уже начала немного пугать своя реакция на Рету, но и возбуждала не меньше. «Кисе мой друг, только друг,» - напоминает себе Дайки, пытаясь успокоить свое дыхание. - Не надо приветствовать меня тут, придурок, - набрав в легкие побольше воздуха, наконец, выдает брюнет, и пытается отодвинуться, вылезти из-под блондина. Одно неловкое движение – пальцы Дайки касаются руки модели, и будто разряд электричества проходит по телу парня, провоцируя его по–быстрее, наконец–то, встать. Но Кисе, находящийся, похоже, где – то далеко в своих мыслях, не дает ему это сделать, сильно упираясь ладонями в пол. Но Аомине упорен, поэтому он хотел было оттолкнуть юношу, но вновь несоответствие движений всему помешало – Рета лишь уткнулся головой в грудь спортсмена, как бы протестуя. Не ожидавший такого напора со стороны баскетболиста Аомине инстинктивно обнимает его, удивленно вскидывая брови. Когда Кисе, чуть повозившись, прилег щекой на грудь брюнета и прикрыл глаза, а своими бедрами прижался к чужим, Дайки издал что–то, отдаленно напоминающее тихий вздох–стон, а тело моментально отреагировало, посылая волны тепла и желания по всему телу. В ужасе Аомине поднимается с пола, отталкивая Рету от себя. Когда Кисе открывает глаза, баскетболист Тоуо видит в них проблески боли. Но, тем не менее, уже через несколько секунд печаль исчезает, так быстро, что Аомине думает, что ему показалось. Кисе чуть улыбается, поднимается с пола и как бы в шутку говорит: - Если ты хотел меня столь отчаянно, то не должен был удерживать так крепко, прежде всего, Аомине-чи. Хотя слова Кисе сказаны были в беззаботном тоне, правда в них резонирует с Аомине. Он сжимает зубы и опускает глаза в пол, отказываясь встречаться со взглядом модели. - Давай я помогу тебе, - предлагает Кисе, обращаясь ко все еще сидящему на полу Дайки. Не дождавшись ответа, Рета, неодобрительно цокнув языком, хватает брюнета за руку. Как только пальцы Кисе касаются руки аса, тот чувствует приятное покалывание, распространяющее по всему телу тепло, и сразу вырывает руку из хватки Кисе. - Не трогай меня! – выпаливает он. Синеглазый не хочет испытывать эти непонятные эмоции к своему старому другу, а касания Кисе как раз таки заставляют его задуматься. Когда Дайки все - таки поднимает глаза на Рету, то вновь замечает ту печаль и ту боль, увиденные ранее. Аомине уверен, что ему вновь мерещится. Но на этот раз хорошее настроение Кисе не стремится так быстро восстанавливаться. - Я не это имел в виду… - сердце предательски покалывает, и Аомине сам ругает себя за такие слова. - Что именно ты имел в виду, Аомине–чи? – отводит глаза Кисе. Старания Кисе терпят неудачу, и капельки влаги медленно собираются в уголках его глаз, вот – вот грозя политься по щекам. Дайки опешил, замечая это. - Я имел в виду, что мне не нужна помощь. Я в порядке. - Хорошо, тогда, - отвечает тихо блондин, - я просто оставлю тебя в покое. Кисе повернулся, дабы уйти, а Аомине чувствовал, что должен сказать что–то или сделать, чтобы лишь не упустить хорошего друга в такой момент. Но, не в состоянии вымолвить ни единого путного слова, баскетболист лишь просто стоял, закрывая и открывая рот. Дайки сидит в ошеломляющей тишине после ухода из комнаты Кисе, а страдальческое выражение лица друга преследует его. Всегда такие выразительные, искрящиеся радостью золотые глаза, в тот момент излучали только обиду и боль, а на подрагивающих ресницах скапливались слезы. У Аомине даже начали чуть покалывать глаза, и парень думает, что сам вот – вот заплачет. А сердце настойчиво твердит ему, что нужно пойти к Кисе. Однако Ао никогда не делал добро, и говорить добрые слова у него не получается – он лишь все испортит. Все-таки решившись подняться, чтобы пойти к блондину, Дайки слышит, как входная дверь захлопывается, а после – звук поворота ключа в замке. 5)Кисе влюблен в Аомине (и Аомине влюблен в Кисе) Аомине просыпается на следующий день в кислом настроении. Сонно поднявшись, он понимает, что уснул на диване в гостиной в ожидании Кисе. Глаза Дайки быстро прошлись по комнате, он прислушался, и его сердце пропустило глухой удар. Обычно брюнет всегда может сказать, дома ли Рета, вот и сейчас тоже. Но его не было. Было лишь как – то пусто и тоскливо, как будто блондин – тепло и жизнь этого дома. Ожидание невыносимо, поэтому Аомине нащупывает свой мобильный и набирает Кисе. Вызов сразу же переадресовывается прямо на голосовую почту. С разочарованным вздохом Аомине вешает трубку. Предчувствие о том, что Рета может его не просто игнорировать, а с ним может что –то случится, оседает в мозгу аса Тоуо. Поэтому весь день до ночи он носится по любимым местам Кисе (баскетбольные площадки, рестораны, кафе, парк, школа) и оставляя на почте парня голосовые сообщения, типа «Перезвони мне, придурок.» С каждым местом, где не оказывается Кисе, раздражение Аомине нарастает. Однако, когда день превращается в ночь, в голове Дайки вновь просыпаются мысли – почему? Всегда ли Кисе был таким хрупким, или он слишком холоден? Мысли обрывками крутились в голове Дайки, но никак не хотели складываться в общую картину. Воскресенье проходит без Кисе. Желудок Аомине начинает протестующе бурчать, требуя еды, но в холодильнике – только жалкие остатки консервированных ананасов, хотя и они были съедены еще утром. Дайки не умеет готовить, а стряпня из магазинов не сравнится с едой Реты. Брюнет засыпает с мыслями о модели, а когда просыпается, сон не может оставить его. Дайки клянется, что все еще отчетливо ощущает хватку Кисе на своих плечах, чувствует нежные поцелуи, проходящие по горлу к губам, а то, как соблазнительно Рета двигает бедрами, надолго останется в его памяти. Все же ему нужен холодный душ, иначе он не вытерпит всего того, что делает с ним Рета даже во снах. Ледяная вода не в состоянии охладить разум Дайки, постоянно твердящий «Аомине–чи!» голосом Кисе. Такого радостного, с улыбкой на губах и радостью в глазах. Аомине больше не думает, что это ужасно. Он лишь принимает очевидное. «Вот черт. Я люблю его» После быстрого принятия душа, Дайки смиряется с контактами в телефоне. Есть же общие знакомые, друзья. Его слегка дергает, когда глаза натыкаются на имя сестры Кисе, и брюнет колеблется, звонить или нет – они обычно не общались, даже если она приезжала к Рете. С тяжелым вздохом, брюнет все-таки решился набрать. - Аомине–кун? – голос на другой линии звучит удивленно, - странно, что ты мне позвонил. Что–то не так с Ретой? - Нет–нет, ничего не случилось… - начинает Аомине неуверенно, - мне просто интересно, когда вы с Ретой последний раз общались? Сестра Кисе мнется, вспоминая, и после паузы говорит: - Когда я последний раз разговаривала с Ретой, это было где–то на прошлой неделе. И все-таки, что-то не так? Аомине слышит обеспокоенность в голосе. - Все нормально, - он говорит это так уверенно, будто хочет убедить не только сестру, но и себя. Да и последнее, что ему нужно, это сестра Реты с её любопытством, - просто, если ты поговоришь с этим идиотом, скажи, чтобы он мне позвонил. В трубке слышится, как сестра Кисе вздыхает и неободрительно отвечает: - Я слышу с твоих слов, Аомине–кун, что ты все так же относишься к моему брату. Если ты не ценишь его, то он найдет кого-нибудь более дружелюбного и любящего. Не расстраивайся потом. Дайки хочет потребовать объяснений, но щелчок оповещает его о том, что девушка повесила трубку. Сердце бешено колотится, Аомине задается вопросом, что она имела ввиду под «найдет кого-нибудь». Но решив подумать об этом позже, баскетболист вновь возвращается к поиску блондина. Аомине мысленно радуется, что Рета всунул ему номер своего менеджера, под предлогом « вдруг потеряешь меня». И потерял. - Простите, кто это? - Это Аомине, друг… друг Кисе. Не могли бы вы сказать мне его график на ближайшие пару дней? - он так вежлив, даже самому чуток странно. - Ха, Аомине–кун, я слышал про тебя от него. Постоянно болтал. И странно, что он не рассказал тебе. Хотя да, Кисе – кун ведет себя немного странно последние несколько дней. График? Да, сейчас. У него сегодня утром интервью в ток – шоу на шестом канале, которое покажут в десять утра. После этого он свободен, но завтра начнутся новые съемки. - Спасибо, - Аомине вешает трубку. Если он не найдет Кисе до съемки, то позже точно не найдет – обычно Рета неимоверно устает, и застать его где-нибудь не дома практически не возможно. Дайки мельком смотрит на экран, где большими буквами показано время. Почти десять. Ну, что же, нужно посмотреть на Кисе хотя бы через телевизор, иначе он свихнется окончательно. В эфире Кисе как всегда очарователен, со своей легкой улыбкой и естественно грацией. Тем не менее, Аомине знает его лучше, чем кто-либо еще, и он может с уверенностью сказать - что–то тут неладно. Глаза Реты не сверкают, а поза выглядит скованной. После окончания передачи, слух Дайки потревожил звонок телефона. - Что такое, Сацуки? – мельком глянув на имя на экране, сердито вопросил он. - Я только что видела интервью Ки–чана, и он немного странно себя вел. Ты знаешь, что с ним? – обеспокоенно спрашивает девушка, будто не замечая резкости в тоне парня. - Как я должен знать, скажи мне? Я не его личный пес, и вообще не видел его последние два дня, - выдает ас. Он знает, что отыгрываться на Момои нечестно, но ему нужно высказаться. После долгой паузы Момои тихо продолжает. - Ты не слышал его и не видел? А сейчас, по телевизору? - Только сейчас и видел, - ответ всё в той же манере. - Обычно Ки–чан дружелюбен, весь светится, а тут видно, что он как в воду опущенный ходит, хотя и пытается это скрыть, - отмечает девушка, а баскетболист понимает, к чему она клонит, - что случилось, Дай–чан? - Почему ты думаешь, что могло что–то произойти? – отвечает Аомине уже более спокойно. - Ну, ты просил его досье два дня назад, и в течение двух дней не общался с ним, - сухо поясняет факт Сацуки. Со вздохом Аомине пересказывает свой последний разговор с Кисе, оставив все неловкости. - И таким образом он упал на меня. А я оттолкнул его, и он был так расстроен этим, что потом ушел. Момои мягко вздыхает. - Дай–чан, как думаешь, кто я тебе? Да я же могу понять, когда ты врешь. Будь честен со мной, Аомине Дайки, - чуть более раздражённо, чем обычно, просит она. После слов подруги стало как – то чуть легче, поэтому Дайки продолжил, без запинок и остановок. - Кисе выглядел, словно промокший котенок, такой уязвимый и обиженный, что хотелось как – то его утешить, но я не мог. Я чувствовал, что сделал что–то ужасное с ним. Сацуки, я боюсь… боюсь, что не смогу вновь его найти, и что я не смогу сделать его жизнь лучше. - Ты все еще не сказал то, что нужно. Почему ты чувствуешь себя так, почему тебе страшно? Ты должен сказать это кому-нибудь, иначе не признаешь, Дай–чан, - тон Момои говорил о том, что она уже знает, что скажет Дайки. А он закрывает глаза и глубоко вздыхает, набирая побольше воздуха в легкие. - В последнее время я постоянно представлял Кисе. Как целую его, как он целует меня, и даже более пошлые вещи. Даже во сне. И это не отпускает, так всегда. И я вел себя, наверное, странно с ним. В общем, - он сделал паузу, открыв глаза и уверенно выдал, - в общем, я думаю, что люблю. - Дай–чан, ты, возможно, не понимал, но у тебя были чувства к Ки–чану задолго до этого. Аомине хмурится. Это был не тот ответ, который он ожидал. А Момои хихикает. - У меня давно были подозрения, а в последнее время это стало довольно очевидным. Ты просто не был честен с собой. - А почему ты мне не сказала-то? - Некоторые вещи теряют свой смысл, если вы сами их не поймете. Кроме того, если бы я сказала бы тебе раньше, что ты любишь Кисе Рету, то ты бы отрицал это, да и послал бы меня, - вполне справедливо заявляет девушка, и продолжает, - ты был едва–едва в состоянии принять это сейчас. - Ну и что ты мне предлагаешь сделать? - Найти Ки–чана и исправить ваши отношения, - произносит без колебаний подруга. - Ты хочешь, чтобы я ему признался? Или думаешь, что у него есть чувства ко мне? - Я ничего подобного не говорила, это не мое дело, что ты должен делать со своими чувствами. И если Ки – чан не говорил мне ничего определенного, то и я ничего о его чувствах говорить не буду, я не предам его доверие. Я всего лишь считаю, что ты должен взять на себя ответственность за его состояние. - Ты такая упертая, Сацуки, - хмуро оглашает ас, - что, если Кисе не чувствуют то же самое, и я в конечном итоге потеряю его совсем, если признаюсь ему? Что, если он не захочет иметь ничего общего со мной? - Это странно, что ты волнуешься о том, что подумают другие, Дай–чан, - она смеется, - Даже если Ки–чан и не чувствует к тебе ничего похожего, он не тот человек, который может плюнуть на все и полностью прервать общение с человеком, которым он восхищается. Даже сейчас, он ведь не забрал вещи. Скорее не спрашивает, а утверждает. Аомине соглашается, действительно, вещи Реты покоятся в его шкафу – он не раз подходил к нему и вытаскивал очередную дизайнерскую рубашку, утыкаясь носом в ворот и вдыхая родной запах. Совсем сбрендил, все-таки. - И вообще, у меня складывается ощущения, что ты уже понял, что тебе нужно сделать. А я пока подумаю, где он может быть. - Рассказать Кисе о своих чувствах? Да, я сделаю это, - и отключается. Следующие два часа Аомине проводит в раздумьях о том, как ему донести о своих чувствах до Кисе, как лучше их сформулировать. Он не хочет его пугать своими словами, давить или создать неловкую ситуацию. В конце концов, он решает, что лучший вариант – это решить на месте, не идти по сценарию. Когда звонит телефон, Аомине ожидает увидеть имя Момои на экране. Но тем не менее личность звонящего удивила Дайки. - Что такое, Тетсу? - Аомине–кун, у меня есть то, что принадлежит тебе, - голос Куроко как всегда спокоен и мягок. А на заднем плане слышится плач Кисе. - Куроко–чи, предатель! Ты обещал, что не будешь звать Аомине–чи! Мысли о Кисе, его голос в трубке будто оживляют Дайки, он срывается с кровати, быстро бросая короткое «я уже иду». - Аомине–кун говорит, что уже идет за тобой. Разве это не хорошая новость, Кисе–кун? - Ничего подобного! Что? Привет, Кагами–чи. Что ты делаешь, отпусти меня! Я хочу уйтиии! – неразборчиво слышится в трубке. - Аомине–кун, давай быстрее, не вечность же нам его тут держать. Несколько остановок на метро и короткая пешая «прогулка» до дома Куроко, и Аомине уже стоит перед домофоном подъезда, в котором и живет юноша. Он набирает номер квартиры на циферблате и ждет, пока не слышит щелчок. - Тецу, это я. Впусти. Мягкая вибрация, и входная дверь открывается. Через несколько секунд Дайки забегает в лифт, и еще через несколько – стучит в двери знакомой квартиры. Тецуя молча пропускает его в квартиру, просто кивнув головой в сторону Кисе. Тот угрюмо сидел в конце коридора на кресле, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, а рядом с ним нервно маячил Кагами, как сторожевой пес. Даже в суматохе, стоило асу Тоуо посмотреть на Кисе, улыбка расплылась по его лицу. - Я полагаю, мне нужно благодарить Сацуки за это, да, Тецу? - Она позвонила. Исправь, пожалуйста, все это – Кисе–кун слишком активный, с ним невыносимо жить. Под пристальным взглядом Куроко, Аомине кивает и подходит к Кисе, который стреляет в него глазами. - Возвращайся домой, идиот. Кисе вздрагивает при резком тоне Аомине. - Я предпочту остаться здесь. Куроко–чи сказал, что я могу остаться до тех пор, пока не передумаю. - Я не говорил ничего подобного, - коротко вставляет Тецу и отходит от парочки. - Никто не хочет со мной жить, – обиженно сетует Рета. С громким выдохом, Аомине говорит: - Я хочу. Я хочу, что бы ты вернулся домой, Рета. Глаза Кисе на несколько секунд вновь засияли радостью, но потом холодная решимость вернулась обратно. - Нет, я не должен стеснять тебя, Аомине–чи. Я постараюсь больше не перешагивать границы твоего личного пространства, и вообще их не касаться. - Идиот, - повторяется Дайки, - ты не сделал ничего плохого. Это я был придурком. Он протягивает руку Кисе, внутренне понимая всю иронию этого жеста. Глаза блондина расширяются, странным взглядом смотря на смуглую ладонь. Аомине уверен, что парень откажется, но он же неуверенно тянется на встречу. Как только пальцы соприкасаются, брюнет тут же сжимает руку и вытягивает Рету из кресла, направляясь к выходу. «Я могу вернуть его обратно. Я вернул его. Он мой». Дайки смутно осознает, что Куроко и Кагами наблюдают за ними с улыбкой, но ему не важно, если Кисе, наконец-то, рядом. - Даже не дергайся, я все равно не отпущу. Когда Кисе и Аомине пешком прохаживаются до дома, Аомине спрашивает: - Ты же не против, что я держу тебя за руку на людях? Кисе мило улыбается. - Я думаю, что ты немного переоценил мою популярность. И если кто-то узнает меня, то он или она даст возможность людям посплетничать. Синие и янтарные глаза встретились, и Дайки отчетливо читает во взгляде «Ты обещал, что не отпустишь». Улыбнувшись, брюнет переплетает их с Кисе пальцы, и так они идут до самой квартиры. А когда же парни достигают своего дома, то Аомине тихо шепчет: - Мы дома. Поэтому я отпускаю, сейчас. Но тебе не сбежать. Кисе выглядит слегка удивленным, но кивает. После того, как оба молодых человека оставили обувь у входа, он, наконец, обретает дар речи. - С тобой все хорошо, верно? Если да, то давай сделаем вид, что ничего не было, хорошо? Забудем. - Это то, чего ты действительно хочешь? Вернуться к обычной жизни, будто ничего и не произошло? Рета закрыл глаза и плотно – плотно сжал веки. - Нельзя продолжать в том же духе. Я прошу прошения за то, что ворвался к тебе в комнату без разрешения, полез к твоему ноутбуку, да и вообще – к тебе. Я не хотел тебя беспокоить, тем более, если ты не хотел, чтобы я был рядом. - Это то, о чем ты думал? Я сказал, что ты не виноват. Я повел себя как последний эгоист. Неужели моя грубость для тебя так губительна? Кисе колеблется, тщательно подбирая слова. - Я дал твоей реакции добраться до меня, вот и все. Аомине будто ударили под дых. Ото всех этих слов стало невыносимо тяжко и тоскливо, из–за мыслей Реты о таком Дайки – еще хуже. - Кисе, я… - слова не могут быть произнесены, ведь он никогда не был хорошим с ним, не был даже достойным другом, - я… Удивление заменяет печаль на лице Реты. - Что ты хочешь сказать, Аомине–чи? - Давай не будем возвращаться к той жизни. Давай… начнем что–то новое. Вместе, - баскетболист не поднимает голову, тщательно изучая пол. - Что?.. После долгого молчания, любопытство берет над Ао верх, и он поднимает глаза на Кисе, как раз в тот момент, когда блондин начал понимать, что хочет сказать Дайки. - О…Ты хочешь сказать, что ты и я.. – щеки Реты стремительно краснеют, а сам он, приоткрыв рот, уставился на Дайки. - Если ты не хочешь, то нет, - тараторит Аомине, чувствуя себя неловко. Черт, он никогда ни кому не предлагал встречаться, он же полный ноль в этом! - Я никогда не говорил, что не хочу, - ас чувствует руку Кисе у себя на плече и удивленно на того смотрит, повернув голову. И видит облегчение, радость и удивление в золотистых глазах того. Хотя Аомине никогда не гордился тем, что умеет различать эмоции, но настроение Кисе было так легко понять. - Как долго у тебя чувства ко мне, Аомине–чи? Как долго мне, нет, нам обоим, пришлось ждать? Брюнет молчит, только наклоняется и прижимается губами к губам Кисе, так неловко и нежно. Рета реагирует, притягивая Дайки ближе и обнимая за талию. Аомине обнаруживает, что губы Кисе мягкие, нежные и сладкие, а когда он медленно ввел в поцелуй язык, проходясь по языку Реты, тот тихо простонал, невольно возбуждая парня и возбуждаясь сам. А брюнет ни о чем не думает, кроме как о вкусе Кисе, о чувствах Кисе, и о том, что Кисе отвечает ему. Блондин отстраняется первым, переводя дыхание. - Аомине–чиии, - он тихо и хрипло чуть ли не мурлычет, соблазнительно облизывая губы. - Моя комната, сейчас же, - не менее хрипло приказывает Дайки. - Зачем? - спрашивает Кисе с притворной невинностью. Но потом, медленно отойдя от брюнета на шаг и окинув того томным взглядом, качнул бедрами, прежде чем подойти к двери спальни. - Я буду наверстывать все то время, что я заставил тебя ждать моего отклика. Каждый день. Кисе останавливается в полушаге и оглядывается назад, шок ясно написан на его лице. - Как давно ты знаешь об этом? - Я убедился в этом сейчас. Твои глаза чертовски выразительны, кажется, я могу читать твои мысли через них, - слегка усмехается Аомине, быстро сокращая расстояние между ним и блондином, шлепнув того по бедру. - Эй, - протестует Кисе, - это моя задница, незачем её лапать. - Теперь моя, - задорно ухмыляется Аомине, медленно, вместе с блондином, зайдя в свою спальню и прикрыв дверь.