Излечи меня

На концерт я-таки не пошла. Мне лучше было бы именно дома. Мы поехали с Кирой на автобусе. Людей там было мало, поэтому мы смеялись вовсю. Да, именно смеялись. Мне было весело, и я признаю это. Моя душа радовалась. Странно, но я поняла, что целый год был просто потерян и стёрт. Не знаю, почему я раньше боялась примириться с тем, что мир всё-таки не ужасен. Я не верила в то, что смогу стать такой, как все они. Но у меня, кажется, получается. Я чувствую свою эйфорию, чувствую, как становится легче. На следующее утро папа вновь вёз меня в институт, и я вдруг задалась вопросом, а ведь можно попробовать ещё раз? — Пап, — начала я и опустила глаза. — Что, милая? — спросил он, не отрывая взгляда от дороги. — А может, вы снимете мне квартиру у корпуса, чтобы я могла ходить пешком? — спросила я. — Нет. — Я, подняв глаза, заметила, как челюсти его сжались. Руки вцепились в руль, а взгляд был… злее. — Но почему, ведь я не смогу ездить домой во время окон. Все остальные уходят в общежитие, а я… Мне оставаться сидеть где-то все полтора часа пары? Это ведь удобно. — Я сказал – нет! — крикнул, нет, зарычал он, бросив на меня быстрый сердитый взгляд. — Один раз я уже допустил ошибку. Больше мы тебя не выпустим так далеко. Ходи к Кире, она ведь сейчас отдыхает… — Я ей надоем. Но… зря ты мне напомнил о том, что было. Это не ваша ошибка, пап, а моя. Вы воспитали меня слишком доверчивой. Я не почувствовала подвоха, но теперь буду гораздо аккуратнее. Ты подумаешь над моим вопросом? — спросила я, положив папе руку на плечо. — Я подумаю. Может, снимешь квартиру с Кирой. Будете жить вместе, она будет за тобой присматривать… — Спасибо, пап, — улыбнулась я. — Ведь лишь ты можешь убедить маму в том, что всё будет хорошо. — А-ха-ха, нашла себе раба, — рассмеялся папа. — Ну, папа должен любить свою доченьку, — хихикнула я и поцеловала отца. Он у меня замечательный. Простой, весёлый, умный. Он хороший человек, а главное, любит меня всем сердцем. Всегда с ним отношения были лучше, чем с мамой. Наверное, потому что я так на него похожа. Попрощавшись с папой, я выбежала на улицу и столкнулась взглядом с тем незнакомым парнем, что встретился нам с Кирой вчера. Только вчера он и не заметил меня. Но сегодня ему удалось меня рассмотреть. Голубые, яркие глаза… Они были мне знакомы. Да, я их видела, должно быть. Но где?.. Почему они меня пугают? Весь его образ меня пугает. И снова этот пронзительный взгляд. Вспомнила. Кажется, его я видела в тот день, когда мы с Кирой пошли в кафе. Странный парень, и он мне не нравится. Он не остановил на мне своего взгляда дольше, чем на секунду, и я пробежала мимо него, почувствовав его запах. Дорогой парфюм, должно быть. Это прекрасный запах, совсем несравнимый с тем, что я чувствовала от парня, который меня изнасиловал. Поёжившись, я в сознании вообразила, что это за запах. Гель для волос, лак, краска, наверное. Невообразимо неприятная помесь. Кажется, это был маньяк, который вёл уличную жизнь. Это развлечение такое, да? — Эй. — Я врезалась в Андрея, и тот нахмурился. — В своих мыслях? — Да, прости, — пискнула я. — Совсем забылась. На каком у нас сейчас этаже? — На третьем, пойдём. Я уже нашёл аудиторию. Эля ждёт нас, я просто хотел взять кофе. — Парень взял мою руку и повёл к лестнице. Я чувствовала себя неуютно. Уже давно ни один парень не прикасался ко мне. Даже к плечу или случайно. Но он взял меня с полной уверенностью, что я отреагирую нормально. Конечно, всё внутри сжалось, я хотела съежиться, но рука не отдёрнулась, я не хотела просто отбежать от нового друга. Почему так? Первая пара прошла хорошо, и я уже привыкла к двум новым друзьям. Мы свободно общались и даже смеялись. Только Эля немного стеснялась Андрея, а в глазах её была любовь. Ох, если у них всё получится, я буду чувствовать себя лишней. Но, думаю, рано об этом думать. Считаю, они не бросят меня сразу же после знакомства, ведь я больше ни с кем не сойдусь! Все эти люди вокруг не для меня! А эта парочка относится ко мне хорошо, не смотря на все мои странности, Эля подошла ко мне, а ведь у меня фиолетовые волосы! Фиолетовые! Я, наверное, кажусь всем неформалкой, странной. Но нашёлся тот, кто может принять меня такой, какая я есть. Следующая пара была на четвёртом этаже корпуса, и мы стояли, ожидая нашего преподавателя. Этот предмет мы изучаем с другой группой, а значит, что людей будет много, и я смогу поспать. Мы с Андреем уселись за одной из задних парт, а Эля села перед нами. Она отлично закрывала меня, и я сразу увалилась на парту, подложив руки. — Эй-эй, ты чего это собралась? — хмыкнул Андрей, толкая меня локтём. — Я не выспалась. Ты позволишь мне поспать немножко? — Я поглядела на него жалостливо. — Пожалуйста. — Я тоже писать лекцию не собирался. Чёрт. Эль. — Он ткнул её ручкой в плечо. — Эля! — Чего? — Она повернулась к нам и кивнула головой. — Мы ленивые задницы и писать не будем. Согласна ли ты дать нам потом списать? — Гордо и как-то официально спросила я. Андрей рассмеялся. Да, интонация моя была такой, словно я делала ей предложение руки и сердца. — Да, я буду писать. И дам вам потом. Только обещайте мне, что вернёте быстро. Помните, нам говорили всё читать сразу после того, как придём домой, чтобы было проще выучить на экзамене. — По плохому опыту знаю, что это не работает. — Андрей откинулся на спинку стула. — Я так ЕГЭ сдавал. Учил весь год всю информацию, повторил перед экзаменом и понял, что ничего не помню. В итоге – вот я в числе историков. — Он поднял руки, показывая, что говорит что-то очевидное. — Не думайте, история прекрасна, я патриот и всё такое, но… это не моё. Я сюда пошёл, потому что меня в художественный институт под Москвой не приняли. Моя классная руководительница в художке была тварью полной и не дала мне нормальных рекомендаций. А рисовать я люблю. Только прогуливал часто. Никогда не понимал, чему можно научить в художественной школе. — В смысле? — Он меня заинтересовал. — В смысле там делают шаблоны, учат рисовать так, как рисуют все. Ты никогда не приобретёшь свою технику, свой взгляд на всё. Меня бесило это, и рисовал я довольно-таки неправильно. Могу показать, как я рисовал, как-нибудь. Это было красиво, но «не подходило стандартам нашей школы». Бесило меня всё это – учёба, этот шаблон. И я не ходил на эту «учёбу». — Он показал кавычки пальцами. — Поэтому мой аттестат синий. — Нарисуешь меня? — попросила я. — Ещё одна, блин! — зарычал Андрей, а я рассмеялась. — Ничего смешного, между прочим. Все, кто когда-либо знал меня, просили нарисовать. У меня весь дом в портретах мамы, папы и моих друзей, и даже бывших девушек. Эля ахнула. — А что вы думали, что я какой-то девственник? Нет-нет. Я своей красотой привлёк многих. Я закатила глаза. Как бы не так, он не был в моём вкусе. Он нравился мне разве что как друг, как брат. Я даже не думала, что он мне мог бы понравится в будущем. Не такой будет моя любовь к нему. Эля покраснела и отвернулась, а я улыбалась. Да, знала бы она, что и я тоже не девственница. Но в отличие от Андрея, у меня не было много поклонников или популярности у противоположного пола. Меня всё-таки изнасиловали. Я повернула лицо вниз и всхлипнула, скрывая то, как улыбка исчезла. Я не хотела думать об этом, но буквально через секунду в памяти всплыл тот запах, то рычание, те слова. Он ведь стонал от наслаждения. Должно быть, ему нравилось. Но почему я? Насколько я помню, в новостях больше не было подобных новостей – изнасилований. Я была такой единственной? Я одна попалась на это или это был его первый опыт? Почему? Почему всё-таки я? Я ненавидела свою доверчивость, свою наивность. И всю пару, что я спала, мне снилось то, что я больше всего не могла вспоминать. Я не хочу помнить это! Не хочу снова начинать замыкаться в себе. Я резко подняла голову, и всё вокруг закружилось. А перед глазами стояли чёрные пятна. Андрей рассмеялся тихо, увидев моё лицо. — У тебя весь лоб красный. С добрым утром. — Я долго так лежала. — Ну, пара закончится скоро. — Он посмотрел на наручные часы. — Через двадцать минут. Я кивнула и потёрла лоб. Спать всё ещё хотелось. Хотелось, так хотелось потереть глаза, но я так старалась утром и накрасилась. Достав из рюкзака зеркало, я посмотрела в него и увидела, что вместо лба у меня какая-то красная лепёшка в полоску от рукавов. На моём лбу можно проследить, как вязалась моя кофта. Кошмар. Я попыталась потереть лоб снова, но бросила это занятие, уткнувшись в руки и снова прикрыв глаза. На этот раз я прислушивалась к словам преподавателя, но чувствовала, как слова эти тут же вылетают из головы. Я могу всё понять, но запомнить не выходит. Я усваиваю информацию на слух. Но этот монотонный скучный голос… Прозвенел звонок. Такой тихий, словно он один на весь корпус. Они сделали бы с ним что-то, что ли? Но нет, наверное, таким он является давно. Раньше в школе звонок оглушал, а тут что? Эх. Я стала запихивать в сумку тетрадь и пенал, что достала для вида, но тут ко мне подошла наша староста, Лиза. Очень милая девушка. А главное, добрая. — Тась, — пропищала она. Голос у неё был высокий, детский. Мне нравилась её ангельская невинность. — Что? — спросила я, пытаясь проморгаться. Нет-нет, не спалюсь, что спала. — Зайди в деканат. Тебя просили подойти по поводу… — Она замялась, — твоей внешности. — А что не так? — Ну, твои волосы. — Она посмотрела на меня. Такая низкая, поэтому голову ей приходится чуть ли не задирать. — Они слишком странные. — Ладно. Я сейчас схожу. — Я возьму твою сумку, — протянул руку Андрей, и я вручила ему портфель. — Спасибо, — улыбнулась ему я. Я пошагала в коридор побыстрее, поправляя рукава кофты. У меня там шрамы. Если бы кто-нибудь узнал, что моя психика не в порядке, это будет скандалом и катастрофой. Не уверена, что смогу открыться кому-нибудь. Разве что Кире и Андрею. Эле я пока не доверяю, просто не думаю, что она поймёт. Благо, в коридоре пока было мало народу, и я добежала быстро. Я постучалась в дверь и зашла в деканат. Там сидели две женщины, одна из которых тут же посмотрела на меня. Она была пухленькой блондинкой с короткой причёской. — Я Анастасия Трофимова, вы просили зайти, — сказала я. — Я заметила-заметила, — сказала она и кивнула. Тут же отложив свои бумаги, она поглядела на меня и поджала губы. — Что ж мне с тобой делать?.. — В каком смысле? — С твоими волосами. Одеваешься ты прилично, но вот волосы. В принципе у нас не запрещено выражаться, но такой яркий цвет… — Она вздохнула. Взгляд у неё был довольно добрый. — Но если к нам придёт ректор и увидит тебя, он будет просто шокирован. Инфаркт получит. Я могу позволить тебе ходить с цветными кончиками волос, с красными волосами, но фиолетовые… — Я вас понимаю. Я перекрашу волосы, — кивнула я. — Я сама хотела недавно сделать это, и всё в порядке. Просто было помрачение, вот и перекрасила. — Я оправдывалась, как могла. Зачем я это делаю? — Да-да. Ты была бы очень красивой с естественным цветом волос. — Конечно. Спасибо, я всё сделаю. До свиданья… — Я повернулась к двери. — До свиданья. Я выдохнула. Всё, теперь придётся идти в салон. Я ведь не хотела перекрашивать волосы. Мне всё нравилось. Жаль, что учиться так нельзя. Я хотела бы оставить цвет, но всё-таки придётся становиться нормальной. А чего я ожидала? Вошла в толпу, вошла в мир, и всё останется таким, как прежде. Раньше у меня были тёмно-русые волосы. Прямые, довольно некрасивые. Я не любила свои волосы за слишком тусклый серый цвет. Я носила очки, но в психушке постоянно разбивала их. Мне сделали операцию, хотя я и не особо её помню. Помню только, какими красными были белки, когда я смотрела в зеркало. Почему же всё так туманно. Все воспоминания словно где-то есть, они всплывают иногда, но я не могу на них сосредоточиться. Поэтому я почти ничего не могу сказать о том, как я существовала в дурке. Не помню, не помню! Я хотела бить себя по голове, но не помогло бы. Эти воспоминания словно чешутся где-то в затылке. И этот зуд мучает меня. Я не чувствую удовлетворения от своих мыслей. Когда я дошла до нужной аудитории, Андрей протянул мне портфель. — Ну, что там. — Завтра у меня будет новый цвет волос, — раздражённо сказала я. — Чего? — удивился он. — Она мне сказала поменять цвет волос. И завтра я уже буду с другим цветом. Меня это тоже удивило. — Я подняла брови. — Но всё-таки придётся войти в мир после долгого перерыва. — А каком смысле? — спросила Эля. — Да просто, — пожала я плечами. После универа тут же пошагала в свой салон. Там я делала себе фиолетовые волосы. Девушку там звали Марина, и она знала меня, так как намучились мы тогда с моими волосами сильно. — Что, всё? — спросила она, глядя на меня по-доброму. — Да, всё, — кивнула я. — Возвращай мне мой цвет… — Эх. Насть, я не смогу. — Она встала передо мной и провела по волосам. — Если я перекрашу тебя в твой родной, ты будешь какая-то зелёно-синяя с фиолетовым оттенком. Я думаю, что тут надо высветлить и потом уже нанести тёмную краску. — Но… мне нужно как можно скорее. Она цыкнула и искривила лицо виновато. — Минимум через пару недель. Мне жаль твои волосы, они довольно хорошие. Не хочу портить их частыми окрасками. Мы и так сожжём тебе волосы. Хотя… — Она посмотрела на стенд с красками. — Можем без перекиси обойтись. Используем краску светленькую. Как думаешь, тебе пойдёт быть блондинкой? — Не знаю, — пожала я плечами. Следующий час я провела под краской. Даже спать захотела. Краска была какой-то ядовитой, хотя довольно дорогой. И когда Марина сняла с меня полотенце и ахнула, я почувствовала что-то неладное. Я подбежала к зеркалу, и глаза мои от удивления округлились. — Они… — начала я, но заикнулась не в силах оставить ещё что-то. — Розовые… — кивнула Марина.