Излечи меня

Натянув одеяло на грудь, я села в кровати и, наконец, осмотрела комнату. Ничего себе! Мне оставалось только присвистнуть. Было ощущение, что попала в какой-то исторический фильм, где показывали покои принцев и принцесс. Кровать была огромной и… золотой! Честное слово, вместо дерева был отполированный гладкий позолоченный металл, украшенный узорчатым рельефом. Спинка кровати была высокая, и я облокотилась на неё, уставившись во все глаза на комнату. Чёрт. Возьми! Перед кроватью прямо около двери стоял маленький диванчик и низкий кофейный столик, на котором были разбросаны журналы и какие-то диски. Справа от кровати, прямо напротив окна, занавешенного опять же золотыми занавесками, стоял комод с зеркалом, заставленный живыми цветами. Между горшками стояла ваза с букетом. А подняв глаза, я ничуть не удивилась, увидев огромную люстру. Тут были высокие потолки, так что она вовсе не выглядела вульгарно. Какого чёрта? Просто ответьте, какого чёрта у него такая спальня? Тут ещё не хватает столбиков и балдахина. Не удивлюсь, если в скором времени и это появится. Я поставила ноги на пол и встала, прикрываясь одеялом. Так, все мои вещи всё ещё на полу. Вещи Алека – тоже, и это значит, что он не ушёл. Не оставил же он меня тут прибраться. Я прислушалась и услышала какое-то шипение и шум снаружи. Так. Надо выбираться из этого дома и быстрее отправляться к себе. Быстро я стала подбирать свои вещи: платье, чулки, лифчик. Но вот трусиков не было. Нигде. Выдохнув, я плюхнула кучу вещей на кровать и, моля бога о том, чтобы Алек не оказался извращенцем, похитившим мои трусики, я присела рядом с кроватью и заглянула под неё. О, вот они! Я протянула руку и попыталась достать их. Чёрт. Я упоминала, что кровать огроменная? Да! И мои трусики были где-то посередине. Как они туда попали? Наверное, Алек или я как-то запинали их туда. Да, мы вставали пару раз за ночь. Я вставала в туалет, да и он трахал меня у комода. Звучит грубо, знаю. Но он действительно трахал, как хотел, и это было приятно. Не помню, сколько раз я кончила, воспоминания смутные. Помню только нескончаемое удовольствие, помню напряжение, помню ласки, когда мы отдыхали. Он проводил пальцами мне по спине, по животу, по шее, губам, щекам, когда я просто лежала и смотрела в его глаза, стыдясь своей наготы. Позже вошла во вкус и могла уже практически дефилировать перед ним в неглиже. Надеюсь, в ночи он не увидел еле заметных шрамов у меня на спине. Это могло отпугнуть. Также надеюсь, что, проснувшись, он не наткнулся взглядом на них. Хотя я и стараюсь всегда спать на спине, я могла непроизвольно повернуться к нему ею. Так. Трусики! Как они оказались там? — Хочешь сбежать? Я подняла голову и стукнулась затылком о дно кровати. Вот блин! Натянув повыше одеяло и придержав его на груди, я вылезла из-под кровати и уселась на коленях, глядя на Алека, который выглядел очень… обычно. Так повседневно, словно был простым человеком. — Нет. — Это прозвучало как-то равнодушно отстранённо, словно и не было того наслаждения, которое дарил мне именно он. — Я искала это. — Я кивнула на бельё у себя в руках. Да, я достала их. Но трусики выпали у меня из рук, когда Алек неловко улыбнулся мне и запустил руку в волосы. Он выглядел таким сногсшибательным просто в боксерах, без грамма косметики. Да, у него на теле было несколько татуировок, но впечатление не портилось. Сейчас он был самим собой, предстал передо мной во всём шике, без этих чёрных глаз, без лака на ногтях, без готической одежды, без отстранённости. Он был милым и прекрасным. Я заметила, что волосы его отросли, они были русыми, даже светлее, золотистыми. И этим чёрным цветом он пытался скрыть что-то ангельское в своей внешности. — Понятно. — Он виновато улыбнулся и взглянул на меня яркими голубыми глазами. — А я готовил омлет. Но он сгорел, пока я чистил зубы. — Алек пожал плечами, и я заметила, как перекатилась татуировка на его ключице. — Завтрак в постель не удался. — Завтрак в постель? — спросила я, подбирая трусики и вставая. Наверное, я выглядела нелепо. — Ты… со всеми так делаешь? Стоило мне подумать об этом, я взбесилась. — Нет, конечно, — помотал он головой, и улыбка пропала. — Я говорил же, что ты – особенная. И улыбнулся снова. Наверное, он знает, что так невероятно привлекателен. Я снова осмотрела его и наткнулась взглядом на ту пугающую татуировку. Это дракон, теперь я рассмотрела. Извивающийся дракон от запястья до локтя. Сердце пропустило несколько ударов, я сглотнула, но заставила вспомнить себя прошлую ночь. Он был нежным, ласковым, понимающим, иногда жёстким, но делалось всё это ради наслаждения. Мне очень понравилось. Я уставилась на другую татуировку. Ту, что на ключице. Это была надпись на латинском. Я учу латинский, но там всякие крылатые фразочки, и слов мы не заучиваем. Тату на шее, пока не знаю, что там. На правой руке большая буква «V», и я не поняла значения. Может, бывшая девушка или… нет, не буду думать об этом. Это его дело, какие татуировки набивать и зачем. Так, ещё одна была на ноге, какие-то узоры, и смысла в них я не видела, но снова выкинула это из головы. — Хм, ну, да, — кивнула я, хотя злость и не прошла. Как бы уйти отсюда поскорее. — Может, примешь пока душ, а я подыщу тебе что-нибудь из… одежды и заново приготовлю омлет. — Одежды? — переспросила я. — Ты собрал коллекцию из вещей, которые оставили тут девушки, побывавшие здесь? — Я натянула одеяло повыше и прошла мимо него, но остановилась. Запах. Да, омлет действительно сгорел! Я отшатнулась, словно меня вытолкнуло. — Ты ошибаешься, — проговорил парень сзади, потом поравнялся со мной и указал пальцем на одну из дверей. — Ванная там. Вещи потом выберешь сама. Кажется, он тоже разозлился. Не лучшее начало после такой замечательной ночи. Я не умею общаться с парнями и даже после такого. Я лузер! Я прошла в ванную и положила одеяло на одну из тумбочек. Ванная была огромной, куча свободного пространства. В одном из углов была… джакузи. Ну, конечно! Почему я сразу не подумала, что вся квартира тут будет просто королевской. Почему бы и нет? Хотя коридоры выглядят вполне обычно. В другом углу была отдельная душевая кабинка. Я прошла к ней и отрегулировала воду. Как потрясающе. После такой жаркой ночи принять чуть тёплый душ – восхитительно. И эта ночь кончилась, к сожалению. Как чудесна она была. Под струями тёплой воды я расслабилась и перестала думать о плохом. Именно под водой я почувствовала, как болят плечи, ноги, руки. И совсем не выспалась. Ещё бы немного поваляться в постели. Только не в той, в которой я провела эту ночь. Дома посплю обязательно. Но сначала нужно в университет. Хотя бы показаться. Да, было бы неплохо. — Омлет готов, — услышала я и ахнула, прижимаясь к прозрачной стенке кабинки. — Ты хочешь чая или кофе, может быть? — Ты даже не постучал! — воскликнула я, прикрываясь рукой на всякий случай. — Это привычка такая? Я открыла кабинку и попыталась нащупать полотенце. Оно же было! Я видела! — Вот, держи. — Алек вложил полотенце мне в руку, и я, прижав его к своей груди, вышла. — И не стоит на меня злиться. Я ведь всё уже видел. И трогал, и целовал, если помнишь. Не веди себя так, будто я в чём-то виноват. Ночь ведь была чудесна. Правда? — Да, — прошептала я. — А я пытаюсь скрасить утро, потому что заметил, что опыта у тебя маловато. Я кивнула и, намотав полотенце на голову, улыбнулась. — У меня его вообще не было, — пожала я плечами. Так странно. Я стояла перед ним совсем голая, только полотенце на голове. А передо мной совершенный незнакомец. — Я… Ты же сказала, что я не первый. — Он улыбнулся, прикоснувшись к моему плечу, а я вздохнула и, наверное, резко побледнела. — Нет-нет, не первый, — помотала я головой. — Но… — Это было паршиво? — Да. Очень. — Сочувствую. — Алек обнял меня и прижал к себе, и я почувствовала, какой он горячий, потрясающий. Его руки обхватили меня, и я вдохнула его запах, запах шампуня и одеколона. И его собственный запах. Он был потрясающим, и, уткнувшись ему в шею носом, я прикрыла глаза и насладилась этим приятным моментом. Алек опустил голову, я подняла свою и нашла его губы, такие мягкие, горячие. — Надеюсь, я не разочаровал? — спросил он шёпотом мне в губы, а я смогла лишь помотать головой. Подняв руки, я запустила пальцы в его волосы и снова поцеловала его. Я обожаю это. Да, уже обожаю и буду помнить до конца своей жизни. Алек схватил меня под ягодицы и как вчера поднял и прижал к стене, развернувшись. Спина вжалась в холодную плитку, а грудь – в его грудь. Это было хорошо, так ново для меня. Он вошёл в меня неожиданно и резко, и я выдохнула, прерывая поцелуй. Прилив наслаждения был таким внезапным, что я вскрикнула, опуская руки на плечи Алека. Ногти царапнули кожу, а я улыбнулась, запрокинув голову и подставляя шею. Я хотела отдышаться, но не могла. Дыхание сбивалось из-за резких ритмичных толчков во мне. Я схватилась за его плечи, чувствуя, как ягодицы толкаются в стену. Я уже люблю заниматься с ним сексом. Это великолепно: его ласки, его голос, эти глаза. Я посмотрела в них и увидела блеск наслаждения, желания. Спазм прошёлся от низа живота к груди. Я простонала и чуть выгнулась, насколько позволяла ситуация. Вот скоро, да, уже скоро я… ох, как хорошо. Снова поцелуй, и Алек подхватил меня под ягодицы одной рукой и обхватил талию другой. Притянул к своей груди и прижал. Тело всё ещё помнило вчерашнюю ночь, всё ещё чувствовало, отзывалось. Внутри меня всё сжалось, и я закусила губу, закрывая глаза, чтобы лучше чувствовать всё это. Толчок, ещё один. И снова. Я почувствовала, как моя плоть сокращается вокруг его. И вот оно, освобождение. Я выкрикнула, опуская руки и обмякла, прижавшись к Алеку, давая ему закончить. И вот он простонал и опустил меня на ноги. Он улыбнулся, целуя меня и притягивая к себе снова. Да, хорошее утро. Коленки подкосились, и я не устояла бы, если бы не его объятья. Вдруг он отстранился и натянул трусы. Ой. В темноте я не рассматривала его тело, а сейчас… Я покраснела и подняла полотенце, которое спало с моей головы. — Чайник, должно быть, выкипел, — помотал головой Алек и снова поцеловал меня. — Но зато омлет ещё горячий. Пока ты переодеваешься и ешь, я сделаю кофе снова. Или, может быть, чаю? — Кофе подойдёт. Два кусочка сахара, можно чёрный. — Понял, значит, пять кусочков и со сливками. — Он ослепительно улыбнулся и пошёл к двери. Пока его не было – всего минут пять, – я почистила зубы его щёткой и натянула мягкий банный халатик на тело. Надеюсь, он всё-таки не заметил шрамов на моей спине. Выйдя из ванной, я почувствовала аромат кофе и омлета. Алек подошёл ко мне уже в штанах и рубашке, но застегнуть ни то, ни другое он не удосужился. — Пойдём, — проговорил он, взяв меня за локоть. — Куда? — Выбирать одежду. Твоё платье всю ночь провалялось на полу, и я не позволю тебе возвращаться в нём. Кстати, какие планы на утро? Сразу в университет? — Нет. Поеду домой. Хотела переодеться, взять рюкзак и отправиться в универ. — Мы зашли в другую спальню, и она была такой же великолепной. Только розовой. — Чья это комната? — Моей сестры. — А, сестры… — Я разочарованно хмыкнула. Хотя почувствовала нереальный подъём внутри и радость. Значит, я не надену вещи шлюх. Шлюх. Девушек, которые были тут раньше. Таких же, как я. Я, получается, тоже шлюха? Нет-нет. Я не считаю себя такой. Я пришла сюда не только ради наслаждения на ночь, такого приключения. У меня была ещё другая причина – просто поверить, что я могу получать удовольствие, блаженство от секса. И это на одну ночь, только на один раз. — А где твоя сестра? — спросила я, осматривая покои. — Со всеми моими родственниками, в Англии. — Он сказал это так обыденно, словно я давно должна бы это знать. — А как её зовут? Алек открыл шкаф с кучей красивых ярких вещей. Я обычно такие не ношу. Блузочки, шёлковые шарфики, кашемировые свитера и кардиганы. — Шантри. И предупреждаю, у неё очень маленькая попа. А у тебя как раз всё идеально. — Он осмотрел меня с блеском в глазах. — Если что-нибудь подойдёт, не стесняйся, бери. У неё всё равно этого добра навалом. Да и приезжает она раз в месяц или два, так что давно не помнит, что у неё здесь лежит. Я кивнула, и когда он ушёл, взглянула на одежду. Видимо, здесь всё её. В итоге, мне подошли лосины, которые на любую попу налезут и свободное шерстяное платье. Синее, как раз под цвет моих глаз. Да, без косметики я выгляжу жутко. Может, Алек одолжит мне? Я хихикнула и взяла расчёску, что лежала на комоде. Надо привести в порядок хотя бы волосы, а то выгляжу, как… бомж. Волосы были ещё мокрыми, полотенце я оставила на табуретке, что стояла у комода, и вышла из комнаты. Отправилась на запах на кухню и предстала перед Алеком во всём «прекрасном» виде. — Очень мило, — улыбнулся он, выкладывая на тарелки омлет. Как красивы мужчины у плиты. — Кофе на столе. Я подошла к столу, стеклянному столу, и присела на краешек стула, притягивая к себе небольшую кофейную чашку. Кофе со сливками, очень сладкий. Как я люблю. Я улыбнулась, вспомнив, что он угадал, сказав про пять кусочков сахара. — Вот, пожалуйста. — Алек поставил передо мной тарелку. — Приятного аппетита. Он сел напротив меня и сделал глоток кофе. — Откуда цветы в твоей комнате? — спросила я, взяв вилку. — Это тебе, — усмехнулся парень, — доставили буквально за десять минут до твоего пробуждения. Не думаю, что ты их заберёшь, но тебе было, по крайней мере, приятно. — Да, приятно. Даже очень. Я люблю розы… — Я сунула в рот кусочек омлета и прожевала. Очень-очень вкусно. — Итак. Что твоя семья делает в Англии? — Как что? Живёт. Они всегда там жили, моя сестра, мой отец, дед, его сестра. Вся семья там, — объяснял он, уткнувшись в тарелку. — Так что же ты делаешь тут? — Ищу ту единственную… Он поднял голову и оценивающе осмотрел меня. Глаза мои округлились, а рот от удивления раскрылся. Что он сказал только что? — Шучу. — Он скованно улыбнулся и снова опустил голову. Я от разочарования даже хмыкнула. Было бы чудом, если бы той единственной… Но нет. Чудес не бывает. — Одежда тебе подошла? — Эта да. Я надела платье, потому что у меня туфли, а запасной обуви я не взяла. Дома переоденусь. — Даю слово, куплю что-нибудь к следующему разу. К следующему… что?! К какому следующему разу? Похоже, он думает, что это продолжится. Влюбись я в него, это было бы потрясающе. Но нет… не для меня. По нему сохнут все девушки университета, и ему вовсе не нужна изнасилованная дурочка. Тем более, его семья в… Англии. И как он оказался здесь – неизвестно. Возможно, обычная русская девочка ему не пара, и его родственники никогда не примут этого. Нам совсем нельзя оставаться вместе. И не сбудутся подобные мечты. — А что насчёт мамы? — спросила я, переводя тему. — Что? — Мама, твоя. И бабушка. Ты сказал, что в Англии твоя сестра, отец, дед и его сестра… Где твоя мама? — У меня её нет. То есть я знаю, кто она, где она. Но тут в другом беда. Биологическая… — Что? — Дело в том, что в моём семействе есть особый ген, и лишь процента два женщин на земле имеют такой же. И поэтому для моей семьи женщина – лишь инкубатор для ребёнка, для наследника. Мы очень богаты, и в этом вся проблема. Мы просто ищем женщину, проводим исследования и выясняем, способна ли она родить ребёнка. Никакой любви. Моя мать и мать Шантри – одна и та же женщина, но мы ей не нужны были. Она просто родила нас, отдала отцу и получила деньги. Он отталкивал меня всё сильнее. — А… п-почему нет мачехи? — Потому что каждая женщина захочет родить ребёнка, — пожал плечами Алек. — И предпочтительно от любимого мужчины. А мачеха не смогла бы родить. Были бы скандалы, ссоры. В итоге, расставание, развод. Счастья уже не найти этой паре. Он поднял на меня яркие голубые глаза, наполненные грустью. — Но я пока не ищу инкубатор. Не готов быть отцом. — Он прочистил горло. — Ешь. Я отвезу тебя домой, потом в университет. И… Он протянул мне записную книжку и ручку. — Запиши свой номер. Я взяла ручку и записала номер, но одну цифру изменила. Не надо, чтобы он мне звонил. Не надо, чтобы подвозил. Ладно, сбежать от него я смогу, но… Нам больше не надо встречаться.