Снежки

«Зима-самое волшебное время года. Даже лапухоиды верят в магические силы, загадывая нелепые желания, проводя, по их мнению, волшебные ритуалы, которые называют гаданиями. Не стоит и говорить, какие силы спускаются в магические миры, даруя неограниченные возможности...» Таня скептически хмыкнула, внезапно припоминая одну из лекций Сарданапала, которую он начал именно такими словами. — Может, силы к кому-то и приходят, но вот вероятность свернуть шею, поскользнувшись на улице, почему-то не уменьшается даже при воплях о том, что ты волшебник,- тихо проворчала девушка, в очередной раз споткнувшись о собственный ботинок. И действительно, тащиться через половину острова в теплый Тибидохс было занятием мало похожим на добровольную прогулку. Во-первых, из-за постоянных перепадов температуры. Это в очередной раз накосячил Поклеп, придумывающий новую систему защиты школы. В итоге его экспериментов погода менялась каждые два с половиной часа, причем каждый раз ожидались все новые сюрпризы: морозы и снег, тропический теплый ливень, внезапный десятибалльный тайфун, град и прочие радости погодных явлений. Поэтому весь остров покрылся непробиваемым гладким льдом. И если сначала все радовались перспективе покататься на коньках, то после пары сложнейших переломов даже самые решительные от скоростных поездок отказались. Во-вторых, Таня была вынуждена заботиться далеко не только о собственных костях, но прежде всего думать о транспортировке контрабаса. Впрочем, забыть об этом ей не позволял вечно ворчащий дед Феофил, которого больше волновала судьба невосстановимого инструмента, чем риск для внучки свернуть шею. И, в-третьих, в судьбу Гроттер вмешивались многочисленные обстоятельства вроде скользких ботинок и некстати развязывающегося шарфа. Да и вообще, эта зима казалась Тане на редкость бестолковой. И та «самая волшебная ночь в году» прошла у девушки вместе с неугомонным Ягуном, что, конечно, не было так уж плохо, но... События, которые этому предшествовали, определенно не были самыми лучшими в жизни драконболистки. Так, Таня поругалась с Валялкиным, прилетевшим за неделю до Нового года. Причина была самая дурацкая: вечером после ужина, как это всегда бывало у Ваньки, ему в голову начали лезть навязчивые идеи о необходимости позаботиться обо всех ближних. И ближними ему внезапно показались лешаки, которые, по мнению Валялкина, не должны лишаться возможности встретить Новый год как следует. Спустя полчаса Ванька уже успел уговорить Ягге на скоростную телепортацию, несколько рассеянно поцеловать всерьез обиженную Таню и отправиться на помощь любимым лешакам, оставив девушку, как тогда казалось, в одиночестве встречать наступающий праздник. Однако буквально через несколько часов к Тане вломился Ягун, ничуть не смущенный поздним временем. Внук Ягге, взволнованный и сердитый, ввалившись в комнату, стал мерять ее широкими шагами, попутно объясняя уже начавшей возмущаться Тане, что произошло. Оказывается, после ужина у него с Лотковой было назначено свидание, где открылось «низкое подлое коварство», которое состояло в выборе подарков на Новый год. Парочка уже давно всячески намекала друг другу на то, что каждый из них хотел бы получить от Деда Мороза. И Ягун уже даже смирился с огромной ценой очередных сережек, как узнал, что планировала подарить ему Катя: - Банка майонеза! Это, конечно, может и неожиданно, но... Банка майонеза! Это хамство! Тем более, я давно намекал на новую насадку для пылесоса... Нет, я все понимаю, подарок - не главное, но... Банка майонеза!.. Пожалуй, из всего монолога Ягуна только и было слышно «банка майонеза». Таня уже готова была искренне рассмеяться, подумав, что ей бы такие проблемы, но внезапно поняла: для ее друга это, похоже, стало последней каплей. Девушка давно заметила поверхностное отношение Кати ко всему, что ее не касалось. Хотя сначала Гроттер и предположить не могла, что когда-нибудь отнесет такие слова к милой Лотковой... И вот Новый год, на который были возложены многие надежды, незаметно пролетел для Тани вместе с радостным несмотря ни на что Ягуном. Вдруг девушка, погрузившаяся в воспоминания, услышала предупреждающий скрипучий голос деда, а в следующий момент уже готова была приземлиться носом прямо в обледенелый сугроб. Но всего за пару мгновений до близкого знакомства со снежной горой Таню кто-то схватил за шиворот, услужливо поддержав и инструмент. Гроттер распахнула зажмуренные глаза и только теперь поняла, что произошло. На куртке сзади расплывалось мокрое пятно, а одна из лопаток запоздало откликнулась досадной легкой болью. Девушка подняла злой взгляд на спасителя, который, она была уверена, был и виновником произошедшего. - Эй, Танька, ты как? - Этот веселый голос нельзя было не узнать... - Ягун! Какого лешего ты творишь?! А если бы ты не успел? Или не удержал контрабас? - Но я же успел! И потом, кто знал, что звезда драконбола не выдержит сурового натиска снежка? - лукаво улыбнулся внук Ягге. - Я тебе покажу «натиск снежка»! - выпалила девушка, выворачиваясь из рук друга. Пока Ягун соображал, что собралась сделать мстительная Гроттер, Таня уже наклонилась к сугробу, который пять минут назад уже доверчиво распахнул свои объятья, и, наскоро слепив снежок, с размаху кинула его в застывшего комментатора. Ягуна спасла только блестящая реакция игрока в драконбол, но, похоже, Гроттер останавливаться не хотела. Ягун поспешно что-то забормотал, не особенно задумываясь над тем, что говорил: - Тань, а ты знаешь, что от поцелуев на морозе губы обветриваются? Девушка застыла со снежком в руке, но поняла слова Ягуна по-своему: «Заговорить пытаешься? Не получится!» Комок снега попал точно в живот болтающего комментатора. Таня победоносно вскрикнула и засмеялась. «Совсем как ребенок»,- быстро пронеслось в голове улыбающегося Ягуна. И он, желая подыграть развеселившейся девушке, слепил сразу несколько снежков, отправив их точно в цель. Отвернувшаяся Таня подскочила на месте и выкрикнула коротенькое заклинание. Ягун, не успев сказать и слова, оказался под горкой снега, превратившись в один большой сугроб. Гроттер тихо засмеялась, продумывая пути к отступлению, к которым придется прибегнуть, когда Ягун откопается, но была застигнута врасплох уже через пару секунд. На девушку обрушилась целая стена из снежков, которые парень вылепливал с помощью магии из своего сугроба! Таня не успевала отклоняться, а снежки, попадая, уже не были такими безобидными. Девушка поняла, что завтра появятся синяки. Видимо, внук Ягге заметил, что Гроттер приходится нелегко, и остановил бомбардировку. Но закончиться все так просто не могло. Таня споткнулась о последний обледенелый снежок, начиная стремительно падать. Девушка уже мысленно представила самые худшие последствия своего кратковременного полета, как вновь оказалась удержанной за рукав. Вымученно улыбаясь, на нее смотрел Ягун, одной ногой так и застрявший в сугробе... И здесь наступил конец волшебству и удаче, и появилась взбунтовавшаяся физика, мгновенно доказавшая, что стоять под таким углом, как Ягун, невозможно. И потому единственное, что смог сделать внук Ягге, так это упасть первым, чтобы смягчить удар Тане. Спустя пару минут Ягун окончательно пришел в себя и посмотрел на лежащую на нем девушку. Он уже собирался спросить что-то банальное о ее состоянии, но неожиданно для себя выпалил совершенно другое: - Тань, а у тебя губы обветрены... Гроттер удивленно и слегка рассеянно взглянула на чуть улыбающегося Ягуна. - Обветрены. И что? - Так тебе терять уже нечего. Парень улыбнулся еще шире и осторожно прикоснулся своими губами к губам удивленной Тани...       

***