Tonight the streets are ours

На часах было почти пять часов после полудня, когда Луи открыл глаза и сладко потянулся, разминая каждую мышцу в своем теле. Он рисовал всю ночь сидя на неудобном стуле, отчего его спина ужасно ныла и требовала массажа. Окинув взглядом мольберт, на котором стояла наполовину завершенная картина, он понял, что все его мучения того стоили, и что сегодня он продолжит в том же духе, надеясь на свою ночную музу в лице кудрявого парня. Художник позволил своим мыслям скользнуть в этом направлении, задумываясь, почему сосед так привлек его, что заставил запечатлеть его на полотне. Он видел лишь его профиль, потому что тот всегда сидел боком с книгой в руках, и кудрявую копну волос, что была огромных размеров, и Луи невольно задумывался, как этот парень с ней справлялся. Дальше парень развить мысль не смог, ввиду того что желудок его скрутило жгучей болью, и он был вынужден направиться в ванную, где сложился перед унитазом, выворачивая себя наизнанку, хотя кроме воды из его рта ничего не вышло. Не удивительно. Луи осознал, что не ел больше суток. Поднявшись на дрожавших ногах, он подошел к раковине, брызнул себе в лицо холодной водой, после чего направился в кухню в поисках хоть чего-нибудь съестного. Две пачки йоркширского чая и каша быстрого приготовления – это все что было у Луи. Тяжело вздохнув от осознания того, что ему придется выбраться на улицу, парень направился в комнату, где надел серые широкие штаны, белую футболку и фланелевую рубашку, после этого выходя из квартиры. Уже вечерний воздух наполнил легкие Томлинсона, отчего у него закружилась голова, но он устоял на ногах, двигаясь в направлении кафе, которое находилось вниз по улице. Колокольчик на двери оповестил хозяев этого уютного места о новом посетителе, который двинулся прямиком к кассе с намерениями побыстрее сделать свой заказ и вернуться в свою квартиру. Кофе и пончики – то что надо, подумал Луи, хотя корил себя за то, что проиграл в битве со своим организмом и теперь был вынужден устроить себе это ненужный прием пищи, но он пообещал себе, что не будет есть после этого еще сутки. Так было всегда. Если ел сегодня, значит завтра голод. Это не было какой-то навязчивой идей, нет, это просто то, что доставляло ему удовольствие, и что он не собирался оставлять когда-либо вообще. When the night is young But it makes you feel much older And you`re comatose Each waking hour of life When the days go by But the darkness lingers longer And before you know it Life is one long night Тихо напевал Луи, когда усаживался за мольберт. Его муза уже была на месте, как и всегда с книгой в руках. Одно неловкое движение – и банка с грязной от краски водой с грохотом разбивается о пол, заливая штаны Луи и усыпая осколками ноги. Громко чертыхнувшись, он наклонился и принялся собирать стекло, совершенно не заботясь о возможности пораниться. Поднявшись на ноги, он столкнулся взглядом с парой зеленых глаз, обеспокоенно разглядывающих его. Кудрявый сосед вероятно услышал звук бьющегося стекла и ругань Луи, что и привлекло его внимание. Томлинсон как завороженный вглядывался в лицо парня, стараясь впитать в себя его образ. Это кудрявое чудо было поистине прекрасным созданием: зеленые глаза, что освещались мягким светом небольшого настенного фонаря, завораживали и затягивали в свои глубины. Кудри беспорядочно свисали вниз, создавая умильную картину в общем, и Луи нестерпимо захотелось оказаться ближе, чтобы рассмотреть его получше, а после перенести каждую черточку этого прекрасного лица на полотно. Его кудри забавно подпрыгнули, когда он тряхнул головой, прогоняя наваждение, и скрылся в комнате, а художник так и остался стоять на балконе с осколками в руках. Так продолжалось неделю. Каждый вечер Луи выходил на балкон, где на балконе в доме через дорогу уже сидел парень, и начинал рисовать. У художника складывалось впечатление, что загадочный сосед знает обо всех рисунках, и именно поэтому каждый вечер принимал разное положение. Но в один теплый сентябрьский вечер все изменилось, когда Томлинсон по обычаю вынес мольберт, но никого не увидел. Время тянулось неумолимо медленно, но парня все не было, и Луи начал грызть ногти, отчего-то нервничая и злясь одновременно. В мучительном ожидании прошло полтора часа, и тогда понимание обрушилось на плечи парня – он не выйдет. Настроение исчезло, не говоря уже о вдохновении, что всегда присутствовало на протяжении всех тех дней, когда он рисовал соседа. Он занес мольберт в комнату и растянулся на кровати, ощущая в душе пустоту. Ему нужно было рисовать. Это было необходимо как воздух. Он начал рисовать когда ему было 8 и с тех пор не было бы дня, когда он не брал кисть в руку. Поначалу это были совсем неприметные вещи, но со временем эти «неприметные вещи» стали вырисовываться в удивительные, приковывающие и завораживающие внимание. Таким образом, к своим двадцати годам он был хорош и весьма востребован в своем деле. Очнувшись от воспоминаний о своей прежней жизни, он взглянул на часы, которые показывали 4:27, тяжело вздохнул, свернулся клубочком на кровати, и попытался заснуть, что весьма скоро ему удалось, но ненадолго. Звонок телефона разнесся по всей квартире, заставляя подорваться Луи с кровати, что вызвало головокружение и потемнение в глазах. Не смотря на все это, он стоически поднялся и направился на поиски телефона, который, как позже выяснилось, был завален кучей вещей в углу комнаты. На дисплее отобразилось имя Зейна, что было ожидаемо. -Да? -Как ты? –теплый голос на том конце провода заставил Луи отогнать всю злость на друга и улыбнуться. -Все хорошо. Почему ты звонишь так рано? –шатен обернулся в сторону часов, и был удивлен тем, что они показывали. 14:47. –Ой, я думал что сейчас намного раньше. Кажется, будто я спал всего пару часов. -Луи? –позвал Зейн. -Когда ты последний раз что-нибудь ел? –Луи снова не мог сдержать улыбки: забота его друга обезоруживала. -Вчера вечером, Зейни. -Ладно, верю. Мне сейчас нужно идти, но как ты смотришь на то, чтобы встретиться чуть позже? -Хорошо. -Я буду у тебя в пять часов. –Луи кивнул, хотя понял что этот жест был весьма глуп, ведь друг не мог этого видеть. Но, тем не менее, Зейн положил трубку, будто почувствовал кивок. Когда до пяти оставалось двадцать минут, Луи направился в душ, где снова остановился перед зеркалом и начал разглядывать себя: мешки под глазами были не слишком велики, что не могло не радовать, но сами глаза потухшие, а губы в некоторых местах грозили начать кровоточить. Он был пугающе бледным, даже бледнее чем обычно. Парень поджал губы и отвернулся от зеркала, не в силах больше смотреть на этого живого мертвеца в отражении. Ровно в пять и не минутой позже Зейн стоял на пороге квартиры Томлинсона и мягко улыбался. -Куда мы направимся? –спросил шатен, когда парень выволок его из дома и потащил в неизвестном Луи направлении. -Я хочу тебя познакомить кое с кем. –таинственно улыбнулся брюнет, возбуждая интерес в друге. –Это недалеко отсюда, не волнуйся. Они прошли три квартала, когда остановились перед входом в парк. Зейн потащил его дальше, как выяснилось позже, к беседкам, где сидели два парня. Луи в удивлении приподнял брови, на что его друг обратился к ребятам. -Лиам, Найл, это Луи. –торжественно произнес брюнет. –Луи, это Найл и Лиам. -Привет. –сконфуженно произнес шатен, на что ребята мягко улыбнулись и ответили. Он не искал новых знакомств, и Зейн прекрасно это знал, тогда зачем все это? -Ты последнее время совсем никакой, Лу. –сказал парень, заглядывая ему в глаза. –Я решил, что немного разнообразия не помешает. Мы собирались посидеть здесь, Найл сыграет на гитаре, а голос Лиама, о Боже, тебе нужно его услышать. –с воодушевлением произнес он. Луи устроился поудобнее, чувствуя теплую атмосферу. Голос Лиама действительно был потрясающим, а в созвучии с его голосом у Зейна, как он позже признался ребятам, встали волоски дыбом. If this is to end in fire Then we should all burn together Watch the flames climb high into the night Calling out for the rope, sent by and we will Watch the flames burn on and on the mountain side And if we should die tonight Then we should all die together Raise a glass of wine for the last time Calling out for the rope Prepare as we will Watch the flames burn on and on the mountain side Desolation comes upon the sky Вечер прошел в уютной компании, и он действительно отличался от всех остальных прежних вечеров, за что Луи был несказанно благодарен своему другу. Он часто задумывался, чем заслужил такого друга как Зейн. Пусть не всегда тактичный, зато всегда понимающий и чуткий, он вошел в жизнь Луи и скрасил его серые будни. Томлинсон нуждался в нем, потому что знал, что вряд ли бы справился без дружеского надежного плеча, которое Малик всегда подставлял ему. Зайдя домой, он ничком рухнул на кровать даже не переодевшись, и лишь погружаясь в сон задумался о кудрявом парне, а последней мыслью было Вышел ли он сегодня? *Песня Hurts - Only you В преддверии ночи Ощущаешь себя намного старше. И находишься в коме Даже в часы бодрствования. Дни стремительно бегут, А тьма длится. Не успеваешь осознать, Как жизнь превращается в бесконечную ночь. **Песня Ed Sheeran – I see fire Если этому суждено закончиться в огне, Тогда мы должны сгореть вместе Смотри, как пламя высоко взмывает в ночи Крикни, чтобы сбросили веревку, и мы будем Смотреть, как пламя полыхает на склоне горы И если нам суждено умереть сегодня, Тогда мы должны умереть все вместе Подними в последний раз бокал вина Крикни, чтобы сбросили веревку Приготовься, так как мы будем Смотреть, как пламя полыхает на склоне горы Опустошение охватывает небеса