Время на исходе

Три минуты... Всё вокруг будто замерло. Кроме таймера. Пульс, кажется, пропал. Дыхание остановилось. Там, наверху, куча невинных людей. Ещё пара секунд - и я, возможно, начну плакать, вспоминая о Мэри. Может быть, достану телефон, чтобы позвонить ей, хотя знаю, что связи тут нет. Буду набирать ее номер ещё раз, и ещё, одновременно читая молитву... Но я по-прежнему стою на том же месте, словно примёрз к полу; таймер показывает, что прошла четверть минуты. Сейчас должна начаться паника. Когда я пойму, что не дозвонюсь до Мэри, я со всей силы брошу телефон на пол, подбегу к этому идиоту и врежу ему хорошенько. За то, что, разрушив мою жизнь, он ушёл, а потом вернулся и сделал это снова. Этот самодовольный прохвост. Этот эгоистичный социопат. Чёртов гений. Он просто сидит и смотрит на бомбу со своей вечной миной, будто знает, что делать. Будто ничего проще он не встречал... Шерлок! Меня вдруг осенило: ведь мне нечего бояться, пока рядом он, кладезь огромного количества полезной информации! Я выдохнул. Кажется, начало отпускать. Оказалось, что, пока я продумывал варианты своей паники, когда сердце замерло, не позволяя и двинуться, всё это время я сжимал рукой "больную" ногу. Дурацкая привычка. Я делал так, когда нервничал. Но теперь-то мне не о чем беспокоиться. Так ведь? - Шерлок... - чёрт, почему так хрипит голос? Не хватало еще простудиться перед свадьбой. Конечно, свадьба будет. - Скажи мне, что ты знаешь, как её обезвредить. Этот гений, кажется, сжимает зубы, потому что его скулы начинают слегка двигаться. Он смотрит на меня, потом на бомбу, потом - снова на меня; он тянет с ответом, будто я попросил его кого-то поблагодарить. Он точно издевается надо мной. Конечно, гениальный Шерлок Холмс знает, как обезвредить бомбу. - Прости, - доносится до меня, - прости, Джон, это я виноват... Сердце будто опять останавливается. Мне уже далеко не двадцать, так ведь и умереть можно. Например, инфаркт или внезапная потеря сознания, вследствие чего - удар головой, скажем, о какой-нибудь угол, и смерть. - Что?.. Шерлок, это не смешно, выключи её, - потребовал я, - сейчас, Шерлок, немедленно! - Джон... - тихий, вкрадчивый шёпот. - Прости, я... я не знаю, как ее обезвредить. Нет, не может быть. Я невольно усмехнулся. Он не знает! Шерлок Холмс извиняется! Это напоминает истерический смех, но во только отчего я волнуюсь? Он ведь просто шутит, верно? Я посмотрел на этого безумца в ожидании чуда. Посмеялись и хватит. Пусть он уже отправится в свои чертоги в поисках нужной информации, пусть скажет мне, что я идиот, пусть снова хвастается своим великолепным умом, чёрт возьми, я не хочу умирать!! Не после всего, что я пережил! Но этот гений, кажется, и не собирается что-либо предпринимать. Таймер тикает. Прошла минута. Я словил себя на том, что снова сжимаю ногу. - Шерлок, один бог знает, что у тебя в голове; я понятия не имею, что с тобой было эти два года, но, если ты всё ещё мой друг, всё ещё тот Шерлок, тот гений, которого я знал... Прошу тебя. Прекрати это. После таких слов он всегда сдаётся. Наверное, потому что никто, кроме меня, не говорит ему ничего подобного. Не просит о чём-то вот так. Я впился в него взглядом. Всё это уже слишком затянулось, мне снова стало страшно. Он не двигается. Прижал пальцы к губам, ладони сложены вместе, на лбу проступила испарина. Я никогда его не видел таким. Может, поэтому что-то внутри меня сейчас подсказывало, что он не шутит. Человек, которого я всегда считал самым умным, который был для меня в какой-то степени героем, пусть даже со своим непростым характером, сидел сейчас перед бомбой, которая вот-вот взорвется, - и ничего не делал. Он просто сидел и смотрел куда-то сквозь спинки сидений, и глаза у него слегка блестели. - Шерлок, - прошептал я еле-еле, все еще отказываясь верить в происходящее. Мой голос слегка дрожал, взгляд упал куда-то вниз - я медленно осел прямо на пол. - Прости. Я не герой. Я больше не смотрел на него. Пульс сравнялся с тиканьем таймера. Я больше не верил в моего героя Шерлока Холмса. Одна минута. Я больше ни во что не верил. - Джон... - ей-богу, если он ещё раз извинится, я этого не вынесу. - Скажи что-нибудь. Всё тело будто оцепенело. Нет уж, этот чёртов эгоист не услышит от меня ни слова. Он мне больше не друг. С тех пор как он оставил меня оплакивать его, с тех пор как я понял, что его нет... У меня больше не было лучшего друга. За два года одиночества я понял лишь одно... Таймер показывает, что прошло еще полминуты - и, кажется, самое время произнести вслух то, что я боялся признать несколько лет. То, что лежало у меня на сердце тяжелым камнем и все эти два года давило, давило до боли. То, о чем я боялся даже думать. То, что я всегда так яростно отрицал. Три слова, которые я никогда не говорил и не скажу Мэри. Три слова, которые я втайне от самого себя мечтал сказать Ему. Уже нечего терять. - Я люблю тебя. Судорожный выдох. Я буквально почувствовал, как тяжёлый груз упал с моей души. И меня словно отпустило. Я даже не чувствую ног. Ничего не слышу. Или это тишина оглушила меня?.. Он не смотрит на меня. Он даже не шелохнулся. А внутри меня будто летают бабочки. Мне уже не вспомнить, когда в последний раз я чувствовал что-то подобное. Эйфория. И мне не нужно знать, что он ответит, потому что я всегда чувствовал нашу связь: эти тонкие, но такие прочные нити между нами, которые я упорно пытался игнорировать. Все эти годы, когда его не было рядом... Я ведь старался, правда, изо всех сил старался жить, как прежде. Сначала ничего не получалось, но позже, постепенно, жизнь вновь начала обретать свои краски. Я думал, что наконец-то выбрался из этой ямы, в которой чуть не утонул. И только сейчас я понял, что застрял в ней. Всё это было лишь жалкой пародией на мою прежнюю жизнь, ведь никогда и ни с кем я не буду себя чувствовать так же, как с Ним. За все два года я не испытывал столько эмоций, сколько испытал за эти два дня с Шерлоком. Он оживил меня. И я ничуть не жалею о том, что он выжил и что я, наконец, признался ему. И самому себе. И, будто услышав мои мысли, он наконец смотрит прямо на меня. Сердце сжимается от этого взгляда, и я опять убеждаюсь, что мне больше ничего не нужно от него слышать. Все, что требуется, я прочитал в его глазах. Ох, как я скучал по ним, по этим дымчато-серым глазам... В них всегда было что-то, что я не мог прочесть. Но теперь я ясно вижу, что скрывал мой лучший друг. Господи, каким же я был идиотом! Я прощаю тебя, прощаю за всё!.. И он видит это по моему лицу. Боже, как он изменился за эти годы... Я с трудом его узнаю. Неужели в нём наконец-то проснулись настоящие чувства? Если так, то почему у меня разрывается сердце? Шерлок был прав. Только одиночество и берегло его. Но не теперь. Я хочу встать, хочу обнять его, быть рядом с ним в последний миг, но я больше не чувствую своего тела. Я просто откидываюсь назад и, облокотившись спиной о поручень, смотрю на него, в его глаза, полные слез и невысказанных слов, не отрывая взгляда. Теперь есть только он и я... В последние секунды его веки опускаются, одинокая слеза стекает вниз, оставив за собой блестящую влажную дорожку, и он шепчет настолько тихо, что мне приходится читать по губам. Кажется, я тоже плачу. - Я люблю тебя, Джон Ватсон. Три секунды. Я закрываю глаза. Прощай, мой герой, Шерлок Холмс.