Гуашь

В обшарпанную дверь частного дома, стоящего недалеко от центра города, но в то же время в таком удобном месте, что просто так и не углядишь, несколько раз тяжело ударили. Именно ударили, а не постучали. Смачно, кулаком, задерживая руку на деревянной двери дольше, чем на требовалось. – Кто там? – раздался взволнованный голос хозяйки. – Это органы опеки, госпожа Исаева. У нас к вам есть несколько вопросов. Из-за двери ничего не доносилось. Потом чем-то начали шелестеть. Громко вздохнули, и наконец послышалось лязганье тяжёлых навесных замков, которые сейчас уже нигде не стоят. В проёме показалась женщина лет сорока пяти на вид. Синяки и мешки под глазами, заношенная, но аккуратная чистая одежда и странный взгляд возбуждённо блестящих глаз. – Что вам надо? – хриплый, будто прокуренный голос. – Можно пройти? – Да, конечно, – женщина вытерла руки застиранным кухонным полотенцем и отошла от проёма. – Только у нас не прибрано. – Мы ненадолго, – отозвался мужчина. – Собственно, у нас вопросы по вашим документам… – Подождите, – хозяйка присела на свободный стул, – сперва я бы хотела увидеть ваши документы. Приставы натянуто улыбнулись и достали удостоверения. Странная обстановка в доме не то чтобы поражала, но удивляла точно. Маленькая прихожая с допотопной вешалкой, за ней сразу же кухня со старой русской печкой у стены. Кто сейчас на них готовит? Можно было бы сказать, что хозяйке просто нравятся такие предметы интерьера, но отсутствие чего-либо из обычного интерьера среднестатистического человека, кроме лампочек, пары розеток и допотопного умывальника, доказывало обратное. Обычно люди не особо вглядываются в документы. Обычно им хватает одного взгляда для убеждения, что эти документы у незваных гостей вообще есть. А чаще всего удостоверения вообще никого не интересуют. Эта же вглядывалась в небольшие заламинированные бумажки с таким вниманием, будто от этого зависела её дальнейшая судьба. По десять раз сравнила фотографии и лица людей, сидящих перед ней, и один раз переспросила имена, отчества и фамилии. – Ну и что вам от меня надо? – вновь спросила она с ещё большим подозрением и нетерпением. – При недавней проверке документов мы не увидели ни слова о том, в какой школе учится ваш сын. Мы понимаем, что это скорее всего наша оплошность, поэтому… Мужчина осёкся на полуслове, видя, как поменялось лицо хозяйки. – Это не ваша оплошность. Я обучаю его сама. Олег Владимирович уже было начал задавать вопрос, но, услышав слова женщины, замолчал. – Но… так же нельзя, – первой начала Юлия Валерьевна, отошедшая от шока раньше коллеги. – Да, – тут же согласился с ней мужчина. – Законом разрешается обучение на дому только квалифицированным специалистам и желательно по особой причине. У вас есть лицензия? – Нет, – женщина с вызовом посмотрела в глаза Олегу Владимировичу. – Это мой сын. Я в праве решать, куда ему ходить, а куда нет. И так же решаю, что нужно ему знать. Я научу его всему, что может ему пригодиться в этой жизни. – Мы уверены, что плохому вы сына не учите, но это запрещено законом. Вы понимаете, что это нельзя практиковать на территории нашего государства? – спокойно задала вопрос Юлия Валерьевна, делая особый нажим на слово «нельзя», как бы намекая этой непутёвой родительнице, что спорить с ней лучше не надо. – И вообще, мы хотели бы посмотреть на вашего сына и условия, в которых он живёт. Он дома? – Д-да, – растерянно пробормотала женщина, не понимая, как разговор зашёл в эту сторону. – Ну так что? Пройдём в комнату вашего сына? – Подождите пожалуйста, я позову сына, он… занят. Секундочку. Не дождавшись ответа, хозяйка быстрым шагом вышла из кухни, будто убегая от кого-то. Приставы только потерянно переглянулись между собой. Им ничего больше не оставалось кроме того, как ждать. Через некоторое время в кухню зашёл мальчик, при взгляде на которого возникало только одно желание – накормить. За ним, гордо улыбаясь, следовала женщина. Будто хвасталась сыном. Пауза затянулась. – Мария Филипповна, – наконец начала Юлия, осмотрев парнишку с ног до головы. – Где вы работаете? – Я продавец в церковной лавке. Недалеко там церковь у нас, – ответила женщина, совершенно не понимая, зачем их интересует её место работы. – Сколько вы получаете? – поинтересовался и Олег Владимирович, поняв, к чему клонит напарница. Мысль уловила и Мария. – Достаточно, чтобы содержать нас двоих. Затраты не превышают получаемого. – Мы видим, Мария Филипповна, видим. – Ко мне больше никаких вопрос нет? Простите, что чая не предлагаю… – начала было женщина, надеясь выпроводить нежеланных гостей без особых потерь со своей стороны, но договорить ей не дал уже разозлившийся Олег Владимирович. – Вопросов нет. Остались только претензии. К вам, – нахмурился пристав, особо выделяя слово «вам». – Сейчас мы с Юлией Валерьевной можем без зазрения совести составить на вас протокол, и он пойдёт в суд. У вас отберут родительские права, и этому мальчику придётся отправиться в интернат, где, я думаю, у него будет жизнь лучше, чем с вами. – Как же… Он же… Сытый, одетый, причёсанный. Что вы хотите от меня? Не забирайте сына только, – жалобно проскулила женщина, кидаясь к ничего не понимающему мальчонке и крепко прижимая его к груди, не давая дышать. – Мы можем дать вам испытательный срок, за который вы приведёте в порядок свой дом и сына. Мальчик обязательно должен ходить в школу. Думаю, выше девятого его не возьмут, но это уже не такая проблема. Я всё сказал, Мария Филипповна. Если вы не согласны с моим компромиссом, то составить протокол – дело пяти минут. В суде нам с вами уж точно помогут. – Я… Я согласна, – всхлипнула женщина. – На всё согласна, только оставьте у меня сына! – Мы рады, что вы понимаете всю серьёзность ситуации, – сухо произнёс мужчина и направился к выходу. – До свидания, Мария Филипповна. Мы ещё вернёмся, будьте уверены. Так что лучше вам поторопиться с устройством ребёнка в школу и хотя бы минимальным обустройством этого… – пристав помолчал, подбирая нужное слово, – жилища. Первый день в новой школе – всегда волнительное событие. А первый в жизни день в школе – вообще то, что доводит до учащённого сердцебиения и жуткого, просто невыносимого волнения. Просто малые этого не понимают, в отличие от Юлиана. Он понимал, да ещё как. Всю свою сознательную жизнь из учебников видел только доисторические задачники по математике да книгу, тексты из которой записывал под диктовку матери. Так он учил грамоту и арифметику. По остальным предметам книги были такими же старыми, потрёпанными и изрисованными вдоль и поперёк. Один раз, заметив на полях учебника по английскому языку неприличное слово, мать сожгла его и решила, что знание этого языка совершенно не нужно её сыну. Ещё Юлиан ходил два раза в неделю к местному батюшке учиться старославянской речи. Эти походы он любил больше всего в своей жизни, пожалуй. Именно там он пробовал самую вкусную еду в своей жизни, смотрел телевизор и не только православные каналы, да ещё и несколько раз двенадцатилетняя Ксюша, дочь отца Василия и матушки Софьи, несколько раз показывала ему игры на компьютере и интернет. Вообще Юлиан не жаловался на свою жизнь. Лучшую, во всяком случае, он видел всего два раза в неделю, и то идя против наставлений матери. Но, проживший всю жизнь по законам божьим, он даже не мыслил о другом своём существовании и был благодарен матери за всё. В школу он пойдёт с небольшим опозданием. Первая четверть началась две недели назад. Новенькая форма, которую матери пришлось купить, практически переступая через себя, висела на шкафу и блестела пуговичками в свете восходящего солнца. Шесть утра. Самое время подниматься. – Юлиан, пора вставать! – раздалось с кухни. Ничего не отвечая, парень просто глубоко вздохнул и поднялся с кровати, мгновенно замёрзнув. В этом году осень выдалась на редкость холодной, а дом мать начинает отапливать только в конце октября. Ежедневные процедуры вроде чистки зубов и умывания, потом недлинная молитва, а после спуститься на кухню, чтобы увидеть практически пустой стол. Всё как всегда. Но Юлиану в принципе было плевать на то, что происходит вокруг. Он идёт в школу. Даже нет, не так. Сегодня его самый-самый первый день в школе! Что такое общеобразовательные школы, он себе представлял в основном только из фильмов да рассказов маленькой Ксюши. Но что может рассказать двенадцатилетний ребёнок, учащийся в пятом классе, ему, уже совсем взрослому парню, который идёт в старшую школу? – Юлиан, ты меня хорошо услышал? – раздался уже раздражённый голос матери. – Да, мам, – ответил парень, заходя в кухню и ругая себя за такую медлительность. – Садись завтракать. Я надеюсь, ты уже прочитал утренние молитвы. – Конечно, мам. На столе стояла кружка душистого чая из трав, которые всегда были у Марии, и печенье, которое на днях давал отец Василий. – Ешь и отправляйся, – бросила мать, не оборачиваясь. На часах без десяти семь. – Я надеюсь, ты сам понимаешь, что тебе не стоит сразу заводить знакомства со всеми подряд, потому что они будут плохо на тебя влиять. И, конечно, ты осознаёшь, что тебя будет ждать наказание, если ты не явишься домой вовремя. Юлиан промолчал, кладя в чай третью ложку сахара. Конечно, он понимает, что просто так одного в такой огромный мир, полный искушений, не пустят. Хоть ей и пришлось устроить его в школу, она всё равно будет держать сына на коротком поводке. Дорога до школы была в общем-то не длинной, но такой, что занимала точно не меньше получаса. Поэтому, выйдя из дома в семь, Юлиан успел не только вовремя, но ещё и раньше. Кабинет, в котором будет его первый в жизни урок, ему показали несколько дней назад, когда они с матерью относили сюда последние документы. В приподнятом настроении и с огромным волнением парень переступал порог полупустой школы, шёл по коридорам. Класс был пустым. Практически. Только три девчонки сидели за задней партой и что-то живо обсуждали. И никто не обратил на него внимание, стоило переступить порог кабинета и закрыть за собой дверь. *опять порог! да и предложение... ну ты поняла* Потом он только понял, что его не слышат из-за наушников, паутинкой спускающихся к мобильным телефонам, которые девочки держали в руках. – Ты новенький? – с интересом спросила одна из них, с тёмными волосами, вытаскивая наушник из уха и толкая подругу в бок. Теперь на Юлиана взглянули все три особы, не скрывая своего интереса. – Да, – тихо ответил парень, непроизвольно делая маленький шаг назад, чтобы уйти от неудобных взглядов. – Меня Катя зовут. А это Оксана и Света, – кивнула она на собеседниц. – Привет, – хором отозвались блондинки. Близняшки, как оказалось при втором взгляде. – Я Юлиан, – ответил парень, чувствуя, что пауза затягивается, и от него чего-то ждут. – Необычное имя, – улыбнулась Света. – Можно тебя звать Юлей? – Зачем? – он не понял, зачем коверкать его имя и называть женским. – Так же удобнее, – вторила сестре Оксана – Ну… зовите, – подчинился Юлиан. Ему было многое не понятно, ново и дико. Но, закрывая за собой калитку дома, он решил для себя ничему не удивляться и только привыкать к внешнему миру. Где-то без пятнадцати семь в класс начало приходить всё больше людей. Все с ним знакомились, удивлялись имени и просили называть по-женски, сокращённо. Это было странно, но Юлиан смирился. Кто-то у него спрашивал, как его зовут в соц. сетях, но он смог только вылупить глаза, ничего не понимая. Тогда на это махнули рукой и отошли. Первым уроком значился русский, и Юлиан был уверен в своих силах. Русский – то, что у него всегда получалось. Писал он практически без ошибок: уж этому мать выучила. В класс зашла женщина лет пятидесяти, строгая на вид. Низким голосом пожелала всем доброго утра и уткнулась в журнал. Все вокруг открыли учебники и уткнулись в них. Кто-то шептал: «Хоть бы не меня», кто-то судорожно листал страницы. Это было странно. Потом учительница стала называть фамилии, и эти люди поплелись к доске. Одна девчонка сперва ударилась головой о парту, потом только встала со стула и медленно побрела к доске. Учительница начала диктовать не особо сложный текст, в котором новые одноклассники допустили глупые ошибки. Юлиан хотел было сказать, что они неправильно пишут, но потом подумал, что лучше молча сидеть и смотреть, что происходит вокруг. Скорее всего многие это видят, но никто же не исправляет. И это тоже странно. Ровно без пятнадцати девять по классным часам прозвенел звонок, и всё начали массово собираться. Учительница подошла к доске и написала мелом номера. Все вздохнули и, открыв тетради или дневники, списали цифры туда. Юлиан тоже. – Юлиан, задержись пожалуйста, – голос учительницы догнал его практически у двери из кабинета. Парень молча подошёл к столу и посмотрел на женщину. – Мне сказали, что ты раньше не ходил в школу. Учительница замолчала и выжидающе посмотрела на него. Юлиан, поняв, что от него ждут ответа, молча кивнул. – Я тебя сегодня не спрашивала, но, если честно, не думаю, что твои знания соответствуют девятому классу. Тем более, что вам в этом году сдавать экзамены. Я тебе предлагаю позаниматься дополнительно. Я собираю группу отстающих. Эти слова застали Юлиана врасплох. Он бы с удовольствием походил на эти дополнительные занятия. Хоть мать его и учила, но он понимает, что не знает большей части того, что знают его ровесники. Но как к этому отнесётся сама мать? – Ну? Чего ты молчишь? – Простите, пожалуйста, – сразу принялся извиняться парень, чувствуя, что сплоховал. – Я бы хотел, но мне надо поговорить с мамой. Она может быть против. Можно я вам скажу завтра? – А ты не можешь ей позвонить сейчас? А то мне списки директору подавать. – Я… простите, у меня нет телефона, – совсем растерялся Юлиан. Этот мир был для него слишком непонятным. Он начинал его бояться. Учительница помолчала, как-то странно на него взглянув. Юлиан, заметив этот взгляд, оглядел свою одежду на предмет каких-нибудь пятен или дырок. Хотя их сейчас вообще не должно быть, ведь форме только несколько дней. – Тогда давай так. Я тебя впишу, а ты поговоришь с мамой. Если она будет против, то я тебя вычеркну, хоть это и нежелательно. – А это будет очень плохо? – Не волнуйся, всё хорошо, – улыбнулась женщина. – Можешь идти. Попрощавшись, парень вышел из кабинета и направился в другой, где будет следующий урок. Войдя, он увидел, что все столпились у четвёртой парты среднего ряда. – Вы слышали, что этот новенький первый раз в школе? – Это нормально, Паш, он же только перешёл к нам, – недовольно ответила какая-то девчонка. – Нет, ты не поняла. Он вообще первый раз в школе. Его раньше обучала мать. – Он странный… – начал другой парень. С ним все согласились. Юлиан прошёл в глубь кабинета и поставил рюкзак на свою парту. Он здесь совершенно лишний.