Не все маги

      Фенрис не помнил, как оказался на Рваном берегу. Услышал шорох в холле поместья, спустился проверить, что там. Очнулся уже здесь, раненый, лежащий на залитой кровью площадке, среди обгорелых трупов в мантиях магов и кирасах храмовников. Рядом сидела Хоук, взъерошенная, как воробей, платье безнадёжно испорчено: кровь, гарь, грязь на спине, словно Хоук волоком проволокли по луже.       Сильно воняло горелым мясом и, деликатно выражаясь, содержимым кишечника. Знатный, видимо, был бой.       Хоук, ругаясь, как портовая торговка рыбой, резкими движениями бинтовала его рассечённое предплечье. По её бледности Фенрис понял, что её магические силы опустошены до донышка.       — Хоук… — Фенрис было попытался её остановить, не тут-то было, она не стала его слушать:       — …и эта сука ещё жаловалась, что храмовники у неё отобрали посох! Эта, прости меня Андрасте, татуированная дрянь, едва не убила нас при первой встрече, когда мы её же задницу спасали! Уговаривала нас убить храмовника и позволить ей сбежать! После всего того шоу с поднятыми трупаками, что она нам продемонстрировала! И главное, кого убить? Не мудака типа Алрика, а того единственного, кто был готов за неё, суку такую, поручиться! И после всего этого она возмущалась, что у неё отобрали посох! Представляешь? Посох! А я ведь говорила Траску, что Грейс лживая тварь! Что ей нельзя верить! — Хоук неожиданно всхлипнула, мотнула упрямо головой. — Нет, блин, «Грейс — ма-а-аг! Магов надо защища-а-ать!»       Фенрис поморщился, обвёл взглядом площадку. Вот оно что. Труп Траска, старого приятеля Хоук, валялся рядом, шагах в десяти. Кираса измята, словно кто-то огромный взял храмовника и выкрутил, как мокрую тряпку. Сквозь изломы брони пузырились выдавленные внутренности, кровь широким веером залила и песок, и растущий рядом куст. Одно хорошо: судя по удивлённому лицу, храмовник умер быстро.       — Хоук… «О мёртвых либо хорошо, либо ничего».       — «Либо ничего, кроме правды»! — зло дополнила крылатую цитату Хоук. — Траск мудаком был, мудаком и остался! Дочку-волшебницу прижил тайком, так сразу мозги съехали на почве любви к магии!       Фенрис не стал привлекать внимание Хоук к тому, что она противоречит сама себе. Пусть выговорится.       — Ведь знала же, знала, что этим закончится… — продолжила Хоук, завязывая узелок на повязке. — Всем ведь говорила, Грейс — маг крови! Всем! И Орсино, и Траску, и Каллену! И что? Меня послушали? Хрен! «Мы не можем это доказать!» Зачем мне доказывать? Я, блин, кто? Защитница? Или половая тряпка, о которую можно ноги вытирать?       Она подхватила чью-то сумку, суетливо поворошила содержимое, потом, недолго думая, вытряхнула на песок. Выхватила из образовавшейся груды свёртков, скомканных носовых платков и пеналов фляжку с восстанавливающим силы отваром, сунула в руки Фенриса.       — Пей!       Фенрис со вздохом подчинился, хотя, по его мнению, зелье явно требовалось не ему, а ей. Но как сейчас объяснить взбудораженной женщине, что маги, похитившие его, особого вреда не причинили, и что случайная рана (да какая рана, царапина!) страшна только на вид, и что большая часть крови на его теле — чужая.       Хоук постепенно успокаивалась. Оглянулась на Авелин, деловито переворачивающую дымящиеся трупы и наверняка уже мысленно составляющую рапорт; на Себастиана, спокойно объясняющего что-то пришедшим на выручку храмовникам. Фенрис поднялся, протянул руку Хоук.       — Не сиди на песке, застудишься.       Хоук встала, попыталась отряхнуть платье, но быстро бросила это безнадёжное дело. Оскалилась, подошла к окровавленной куче плоти и лилового тряпья, злобно пнула. Возможно, это был труп Грейс, но Фенрис не был в этом уверен. Он плохо помнил волшебницу из Старкхевена, а после заклятий Хоук с опознанием тел возникали сложности.       — Мерзкие маги! — прошипела Хоук. — Как же я их ненавижу!       — Хоук, ты сама отступница, — напомнил Фенрис.       — И что? В отличие от этих, которые в Круге, я магией крови не пользуюсь и с демонами не якшаюсь! Из-за таких мразей, — она обвела рукой площадку, — магов и ненавидят! Доиграются до Права Уничтожения. Ладно, меня никто не слушает! Но Каллена?! Пример ферелденского Круга никого не научил? Так, кстати, где этот Каллен? Я его сейчас спрошу, какого хрена его маги устраивают похищения граждан Киркволла среди бела дня! Я ему сейчас всё скажу! Я ему так сейчас скажу, что он у меня неделю спать не будет…       Фенрис задумчиво посмотрел вслед разъярённой Хоук. Бедный рыцарь-лейтенант. Через две минуты он будет завидовать мёртвым магам.       Хоук направилась к закованным в броню рыцарям, перешагивая через трупы — сурово сжав кулаки и с высоко поднятой головой. Ни дать, ни взять — взлохмаченный щенок, что набрасывается на матёрых волкодавов. От пришедшего в голову сравнения Фенрис усмехнулся. А ведь Хоук примчалась его спасать, даже не переодевшись. Интересно, догадывались ли маги, которые решили шантажировать Защитницу его жизнью, что этим подписали себе смертный приговор?