Охота, или Давай повторим это ещё раз

Курапика не помнил уже, когда ему было так страшно. Кровь. На полу и немного на половике — кровь в прихожей маленькой съёмной квартиры Леорио. Значит, с ним что-то случилось. Значит, до него уже добрались. Леорио звонил полчаса назад и странным голосом попросил Курапику побыстрее прийти к нему. А на резонный вопрос, в чём, собственно, дело, ответил коротко: "Сам увидишь" — и повесил трубку. Нет, в том, что он мог заманить к себе друга под дулом пистолета — это вряд ли. Но кровь... И входная дверь была не заперта. Он опоздал. — Опоздал, — беззвучно прошептал Курапика себе под нос и напряг правую руку, готовясь атаковать любого, кто выйдет сейчас в прихожую, услышав его. С того места, где он стоял, было видно лишь часть кухни и запертую дверь жилой комнаты. Ждать на месте — или ворваться в квартиру? Может быть, он ещё успеет. Но за дверью послышался шум, она отворилась сама — и Курапика едва удержался от удара, потому что это был Леорио. В руках у него было ведро со свешивающейся с края половой тряпкой, и сам он выглядел замученным. — А, пришёл всё—таки, — пробормотал он, опустил ведро на пол и устало вытер лоб рукой. Стараясь говорить ровно и спокойно, чтобы голос не дрожал так, как он сам сейчас, Курапика спросил: — Чья это кровь? Леорио проследил взглядом за его указывающей рукой, с досадой хлопнул себя по лбу и снова взялся за тряпку. — Чёрт, пропустил, — буркнул он. — Отодвинься, пожалуйста, сейчас подотру. — И на рубашке, — машинально отметил Курапика тёмные пятна, украшавшие закатанный рукав. — Леорио?.. Леорио поднял на него глаза и кисло улыбнулся. — Можешь мне не верить, но это кровь Хисоки, — ответил он. — ...Эй, что у тебя с глазами? Не надо, всё в порядке! Наверное... — Наверное?! Кровь Хисоки?! Но ты же не мог его убить и?.. Задать вопрос целиком ошалевшему Курапике помешал голос из спальни, низкий, манерный, чуть растягивающий гласные. — Леорио, кто там к тебе пришёл? — Не твоё дело! — огрызнулся Леорио в сторону комнаты. Потом снова скривился в невесёлой улыбке. — Не убил, конечно. Хотя и очень хочется. — Что он делает в твоей спальне? Его друг почему-то продолжал глупо ухмыляться. — Не поверишь — лежит раздетый в моей постели. Курапика, взбешённый и крайне дурацкой, по его мнению, шуткой, и всей ситуацией в целом — он волновался, он приготовился к худшему, а это два идиота здесь чёрт знает что творят! — оттолкнул Леорио, который попытался его удержать, и зашёл в спальню. Вернее — попытался зайти, но не успел он пересечь порог — что-то метнулось ему в лицо, и он едва успел увернуться; плоский и острый предмет пролетел прямо у виска. Леорио, который хотел догнать Курапику и лишь по счастливой случайности избежал удара картой, ошеломлённо уставился на неё, вонзившуюся в стену прямо перед его носом на целый дюйм. — Какого хрена ты кидаешь у меня дома свои чёртовы карты?! — возмутился он. Хисока, действительно лежащий на его кровати и действительно обнажённый по крайней мере наполовину, потому что ниже пояса его закрывала простыня, мятая и в подозрительных бурых пятнах, лишь пожал плечами. — Я же спросил тебя, кто пришёл, но ты не ответил. Мало ли кто это мог быть. — Думаешь, я впустил бы чёрт знает кого?! — Нуууу... по сути, я очень мало знаю о тебе, Леорио... — Но запереться ко мне и потребовать помощи это тебе не помешало, идиот! Курапика растерянно сморгнул. — Кто это сделал? — спросил он так тихо, что самозабвенно переругивающиеся спорщики не сразу услышали его. — Что с ним? — Нехорошо говорить обо мне в третьем лице в моём присутствии, ты не находишь? — Хисока заёрзал на постели, устраиваясь поудобнее и морщась от боли. — И тебе привет, маленький негодник. Это из-за тебя мне пришлось искать убирающего нен для Куроро по всему острову Жадности. Хотя... — он улыбнулся и облизнул губы, — мы с Гоном там здорово повеселились... Раньше Курапика бы взбесился от похабных намёков в адрес Гона. Но губы у Хисоки были разбитыми, распухшими, а через всю левую сторону лица шёл глубокий порез — и когда он улыбнулся, края раны раздвинулись. — Почему он здесь? Где тот, кто сделал это с ним? — Курапика спросил это, возможно, слишком резко и громко, но ему было уже всё равно. — Как он здесь оказался? Это Пауки, да? Леорио успокаивающе похлопал его по плечу, прошёл в комнату и присел на краешек кровати Хисоки. — Покажи мне левую руку, — неожиданно спокойно попросил он. — Вот она, смотри, — ответил не менее спокойно Хисока, указывая правой рукой на левую, истерзанную, изломанную, чёрно-красную. Всё его тело покрывали кровоподтёки, порезы, ушибы — везде, где оно не было прикрыто бинтами — но рука выглядела страшнее всего. — Я же говорил, что ты можешь больше не сдерживать кровотечение, — сказал Леорио и осторожно взялся за запястье. Потом, словно только что услышал вопрос Курапики, он повернул к нему голову и пояснил: — Он сам пришёл ко мне, сюда. Поверь, это пока не самая большая проблема... — Я уже понял, — звенящим от злости голосом ответил Курапика. — У меня нет в этом районе знакомых врачей, — вздохнул Хисока. Он грустно посмотрел на левую руку. — Если бы здесь сейчас была Мачи... — Не слишком ли часто ты припоминаешь призрачный Отряд? — взъярился Курапика. — Ну—ну, я провёл с ними два года своей жизни... Поневоле привязался. Они замечательные ребята, и почти уже как родные мне... — Пока я тебя осматриваю, не мог бы помолчать? — мрачно сказал Леорио. — Курапика, успокойся, ладно? Извини, что позвал, это было плохой идеей... Хисока, — снова обратился он к раненому, — знаешь, я не хирург... И вообще только на первом курсе, но мне кажется, что руку тебе не сохранить. — Если ты что-то сделаешь с моей рукой, я тебя убью, — слабо улыбнулся Хисока. — Если оставить всё как есть, то боюсь, что умрёшь ты, — отрезал Леорио. Его первый в жизни пациент провёл здоровой рукой по лбу, убирая прилипшие, потемневшие от пота и крови волосы. — В таком случае твой выбор очевиден, — усмехнулся он. Только Курапика успел подумать, что Леорио слишком спокоен для данной ситуации, как тот взорвался. — Тогда пошёл вон отсюда! Мне тут трупы в собственной постели не нужны! В больницу он не поедет, понимаешь!.. А я тебе что сделаю, я первый курс ещё не закончил до конца! У тебя проникающие ранения, твою мать, тебя, по-хорошему, вскрыть надо, чтобы проверить, нет ли в кишках дырок! И кто это будет делать, я, что ли? И с рукой твоей что мне делать, у меня в глаза рентген не встроен! Я тебе кто, хирург-анестезиолог, или ты их тут видишь поблизости? Курапика, ты не хирург со стажем, случайно? Курапика отрицательно покачал головой. — И, кажется, мне действительно нечего делать здесь. — Да... выйди, пожалуйста, — Леорио выглядел слегка пристыженным за свою вспышку гнева, но Курапике было уже всё равно. Сейчас он уйдёт отсюда, и пусть два придурка выясняют отношения в одиночестве. И чёрта с два он ответит теперь хоть на один звонок Леорио. Хисока, который слушал гневную тираду молча, с лёгкой насмешливой улыбкой на почерневших губах, неожиданно позвал: — Постой, подойди ко мне. Взбешенный Курапика не обратил внимания — мало чего хочет этот псих — но Хисока произнёс снова настойчивым голосом, так, что Леорио уставился на него в изумлении: — Пожалуйста. У меня есть для тебя кое-что. Курапика стиснул зубы, и обернулся, и подошёл к постели. — Можно мне одежду, — попросил Хисока у Леорио, и когда тот подал желаемое, он пошарил в кармане, нашёл там что—то и сказал Курапике. — Дай руку. Курапика протянул руку ладонью вверх, ожидая от безумного фокусника чего угодно. Но тот лишь положил в его ладонь что—то маленькое, прохладное, и сжал пальцы его руки в кулак. — Всё, теперь можешь идти, — мягко сказал Хисока. Посмотреть, что за подарок ему сделал клоун, Курапика решился только в коридоре. Он разжал пальцы — и почему-то не сразу понял, что держит в руке. На его ладони лежала окровавленная серёжка Куроро Люцифера. — Когда он заявился, я растерялся, честно говоря... В дверь позвонили, я открываю — и он на меня почти падает. Леорио с унылым видом вертел в руках кружку с остывшим чаем. Голос его звучал тускло, как еле горящая на кухне лампочка. — В глазок посмотреть сначала не догадался? — Да я учил, у меня экзамен завтра... Думал, что это сокурсник. — Поздравляю. С тем, что сокурсник так и не пришёл. — Ты, это... — Леорио почесал затылок, явно смущённый. — Извини, я не подумал как-то сразу, тебе не обязательно... — Всё в порядке, — перебил Курапика. — Не волнуйся, я не оставлю тебя наедине с этим психом. Как он, кстати? — Спит, — коротко ответил Леорио. — И что ты будешь делать? Он же помрёт у тебя так. — Не помрёт. У меня есть однокурсник, его отец держит дорогущую частную клинику недалеко за городом. Врачи там используют нен при лечении пациентов. Я договорился с ним, и Хисоку уговорил кое-как. Через час или полтора за ним приедут. — Он вздохнул. — Поверить не могу, что он скоро отсюда уберётся... Ты печенье будешь? Курапика поморщился. После увиденного ему кусок в горло не лез. — Странно всё же, что он не обратился в больницу, — задумчиво сказал он. — Это же явно не потому, что он, например, боится или ещё что-то. Если бы он опасался Пауков — то для спасения выбрал не самое удачное место. Он осторожно коснулся кончиком пальца лежащей перед ним на столе серёжки, словно она могла его укусить. Леорио машинально проследил за его движением. — Ну, он псих, но не самоубийца. Возможно, он и рассчитывал, что у меня есть какие- то связи в медицинском мире, и я смогу порекомендовать места с надлежащим уходом. И слава богу, что я вспомнил об этом однокурснике. Курапика... Уже поздно, поезжай домой. — Я пробуду здесь столько, сколько нужно, — твёрдо сказал Курапика. — Тем более, если он очнётся раньше, я кое о чём хотел бы его расспросить. В том, что Хисока схватился именно с Куроро, сомнений быть не могло. Около трёх дней назад Курапика перестал чувствовать Цепь, опутывающую сердце бывшего главаря Призрачного Отряда. Жив ли сейчас Куроро, или погиб в схватке? — Мне он ничего толком не сказал, хотя я и спрашивал. Вернее, сказал, что я вряд ли знаю того, кто его изувечил. Я и не стал допытываться, мне главное было, чтобы он у меня на руках не загнулся. У него, конечно, какой-то запредельно высокий болевой порог, и кровотечение он сам себе остановил с помощью нен, но теперь валяется совершенно без сил. Ты же видел — левую руку ему в фарш превратили, рёбра переломали, и левую ногу, похоже, тоже. Как он до меня добраться смог? Не знаю, что за монстр с ним это сделал... и знать не хочу. Сбыть его на руки врачам — и забыть обо всём этом как о страшном сне. Курапика машинально кивнул и почувствовал жуткую усталость. Цепь снята, Паукам больше нет нужды оставлять его в живых. И не только его, но и помощников; Леорио, Гона, Киллуа, Сенритцу — все попадут под удар. Выходцы из Метеора печально известны своей мстительностью. Он предупредил кого смог, но до мальчишек дозвониться не получилось. Оставалось надеяться, что в поисках Джина Фрикса Гон с Киллуа забрались так далеко, что не только он, Курапика, но и Призрачный Отряд не смогут обнаружить местонахождение ребят. Что ему делать сейчас, Курапика не представлял совершенно. Не выпускать по возможности из виду Леорио, чтобы защищать его, если Пауки начнут не с "парня с цепью", а с его пособников? Или просто ждать... Ждать... Ждать... Но Хисока, получается, теперь с ними в одной лодке. Убил ли он Куроро или просто покалечил, для Призрачного Отряда он теперь тоже враг. Имеет ли смысл — и есть ли вообще такая возможность — снова вступить с ним в альянс против Пауков? И способен ли он будет сражаться как прежде, или превратится в калеку? "...Забыть обо всём как о страшном сне" — так сказал Леорио, прекрасно понимая, что ничего ещё не закончилось. Что всё лишь начинается. Курапика опустил глаза и ещё раз ткнул пальцем в тускло блестящую на столе серёжку Куроро Люцифера.