Одна из лучших

Как больно… все тело ломит. Веки стали тяжелыми: не могу открыть глаза, а может просто не хочу. Это ж нужно было напиться вчера в клубе, что мне теперь так плохо?! Попыталась пошевелится, но это простое движение было неосуществимо. Дернувшись сильнее, я поняла, что руки и ноги связанны толстой веревкой. Так, стоп! Что за хрень?! От осознания сего факта я резко распахнула глаза. Тут же меня ослепил яркий свет, впоследствии оказавшимся довольно тусклым светом всего одной лампочки около входной двери. Где я интересно нахожусь? Нет, глупый вопрос: видно же, что в подвале. Наверное так: каким образом я здесь оказалась. Вот, это уже уместнее и ближе к теме. Пытаясь размять затекшие конечности, отчаянно старалась вспомнить, что со мной произошло. Так… Помню, вышла из клуба… одна… посмотрела на небо… подумала еще, какие звезды сегодня яркие – большая редкость… и что дальше? Ах да… кто-то меня окликнул, я обернулась, успела заметить бледное лицо какого-то парня… черную кожаную куртку… потом… потом… Больше ничего не помню, как отрезало. Скорее всего… да не скорее всего, а точно, это он меня похитил! Зачем? Бля, кому я нужна? Паника медленно овладевала мной, глаза застилала пелена слез, отчего стены вокруг стали размытыми, как и человек, вошедший в подвал. Над его головой сиял неяркий, расплывчатый нимб. Ага, нимб. Как ангел смерти… Ну и мысли!.. Кто бы то ни был, но он застал меня ерзающую от страха и волнения, в придачу еще и хныкавшую, как маленькая девочка. – Очнулась, – прокомментировал он. Я решила брать быка за рога: – Что вам от меня нужно? – еле вымолвила: голос дрожал от сдерживаемых слез, ну, и от страха, конечно. – Ничего мне от тебя не нужно, – почти ласково сказал незнакомец, однако я почувствовала, исходящую от него опасность. – Мне нужна ты. Час от часу не легче! На кой хер я ему сдалась? – З-зачем-м? – решила уточнить я. – Для коллекции, – сказал он, пристально смотря мне прямо в глаза. – К-какой к-коллекции? – икнула я, холодея от ужаса. Нарвалась, блин, на психа! – Отпусти меня… пожалуйста! – проблеяла я, не смея даже шелохнуться лишний раз. А хотелось мне кричать от ужаса и звать на помощь. Но нельзя орать: прибить ведь может. Он молчал, и я еще тише и жалобней заныла: – Отпусти… Похититель лишь отрицательно мотнул головой и сел на меня верхом. Поскольку я сидела на полу, опершись спиной о стену, то лицо мужчины оказалось прямо напротив моего. Он коснулся рукой скулы, и провел пальцами до подбородка. – Красивая… – шепнул он. Мужчину вполне можно было бы назвать симпатичным, если бы не было этого безумного блеска в глазах, доводившего до леденящего душу ужаса. – Моя… Я затаила дыхание, боясь ляпнуть что-то не то или сделать… От него можно ожидать чего угодно, а мне хотелось выйти из этой передряги с наименьшими потерями… да что там, будем реалистами… хоть бы просто выйти. Я закрыла глаза, чтоб было не так страшно. «Потерпи… нужно просто потерпеть… все будет хорошо», – повторяла я про себя мантру, как молитву. Неожиданно я почувствовала, как меня слегка полоснули ножом по шее: от уха до плеча. Я невольно вскрикнула от боли. – Ты что творишь! Отпусти, придурок! Больно! Отвали! – У меня напрочь сорвало крышу: наплевала я на осторожность и все остальное заодно. Ужасно боюсь крови, прямо до дрожи в коленях и потери сознания. В этот раз система дала сбой, и я не отрубилась. Брыкалась как могла, пыталась спихнуть этого ненормального с себя… Вела себя, как полная идиотка, конечно. В чувство меня привела звонкая пощечина, от которой голова резко дернулась в сторону. Через секунду я почувствовала, как сильно горят щеки после удара. Глаза вновь заволокли слезы, я подняла взгляд на него. Лицо насильника поплыло. – Только попробуй, что-нибудь еще вякнуть… – угрожающе прошипел он мне в ухо, слегка наклонившись. Я отчаянно замотала головой в знак того, что все осознала и поняла. Мужчина ободряюще улыбнулся, дескать, молодец, давно бы так. Он схватил мои волосы и намотал их на руку, наклоняя мою голову в сторону, и припал губами к свежим порезам, из которых тихо сочилась кровь. Он слизывал ее медленно, а затем нежно целовал шею, потом перешел к губам. Его язык грубо проник в рот, и я почувствовала привкус собственной крови… Мне стало дурно. Наконец, он перестал меня целовать, напоследок сильно укусив за губу и слизнув капельку крови. Мне было противно, я пыталась отвертеться. Похититель резко встал, схватил меня за шиворот и бросил на пол. Я прочесала лицом по холодному сырому полу подвала, обдирая кожу с лица. Мужчина взялся за мои руки и стал развязывать веревки, затем перевернул меня на спину, и вновь туго завязал руки над головой, при этом как-то странно улыбаясь. Потом вновь сел на меня верхом и достал из кармана небольшой охотничий ножик. Самое то, чтобы распотрошить меня! Я закричала, извиваясь. Он не обращал внимания на мои крики. Он, надрезав мою кофту ножом, разорвал ткань. Вслед за кофтой отправился лифчик. Стало холодно. Мурашки покрыли мое тело, соски затвердели, и я, кажется побледнела. Кровь застучала в висках, будто молотом кто-то бил прямо по голове, неприятно щипал порез на шее… Мужчина оценивающе посмотрел на меня и, взяв нож в зубы, стал расстегивать мне джинсы. Стянув их с меня, он принялся за свои. Когда он вновь уселся на меня, то приложил нож к моему животу. Я чувствовала, как холодная сталь слегка надрезала кожу. – Не надо, – заплакала я, но меня проигнорировали. Было больно и холодно. И страшно. Он вновь поцеловал меня – грубо, больно и все с тем же привкусом металла. Я почувствовала, как член вошел в меня на всю длину. Мужчина оторвался от моих губ, крепко схватил руками бедра и стал грубо вколачиваться в меня. Затем провел рукой по животу, размазывая кровь и поднимаясь к груди, и на ней оставляя кровавые разводы. Шею и живот жгло от порезов, голова гудела, внизу живота появилась приятная истома. Противно. От самой себя, от всего, что происходит вокруг. Закусываю губу, чтобы не разреветься, лицо кривится. Сквозь поток собственный мыслей, слышу полу-стон-полу-рык мужчины. Он наращивает темп, давит на клитор. Чувствую, как член бьется о матку, такая приятная боль получалась. Он тяжело дышит, медленно выходит и резко всаживается в меня, и кончает внутри. Мои мышцы сильно сжимаются, отчего мужчина застонал. Отдышавшись он выходит из меня. Чувствую, как сперма вытекает из влагалища. Если бы еще чуть-чуть, я то же кончила. От этой мысли становится стыдно. Кажется, у меня температура. Невыносимо жарко, я чувствую, как горит тело. Прикосновения кажутся ледяными. Находясь на грани сознания, слышу, как этот ненормальный касается ножом клитора и половых губ. Извиваюсь, кричу. Он всаживает нож по самую рукоятку во влагалище. Кричать сильнее нереально, дышу через раз. Кажется, не осталось больше никаких чувств и ощущений, кроме боли. Я больше не умоляю оставить меня в живых, я умоляю о скорой смерти. Шепчу, словно в бреду. Слез нет. Только боль. Тупая – в голове, ноющая – живот и шея, острая – где-то там, где раньше было влагалище. Он подползает к моему лицу. – Ты так хочешь умереть? – спрашивает он. – Хочу, – сиплю я в ответ. Смерть – единственное спасение от боли и ужаса. Он серьезно кивает, целует, затем запрокидывает голову назад. Я закрыла глаза. Последнее, что я ощутила, это то, как он сильно полоснул меня ножом по горлу…

***

Маленькая серая комната без окон. Все стены заняты полками. На всех полках стояли аквариумы. Ровно посреди помещения стояло кресло. Там сидел хмурый темноволосый мужчина. Он поднялся и включил свет. Над каждым аквариумом загорелась маленькая лампочка, освещая лишь сугубо свой участок. Лишь свою голову. Головы девушек, разных. Здесь их было много, целая коллекция. Мужчина подошел к одному из аквариумов, где в какой-то вязкой прозрачной жидкости находилась голова бледной девушки со светло-каштановыми волосами. «Красивая… моя», – любовался мужчина. Он прислонился лбом к холодному стеклу и еле слышно прошептал: – Одна из лучших.