Поводы для гордости

Цезарь Фликерман имел тысячу и один повод гордиться собой. Звание самого популярного шоумэна Капитолия, отменное чувство юмора, завидный годовой доход, превосходный утонченный вкус и ослепительнейшая улыбка, с которой не могла соперничать ни одна капитолийская челюсть, что уж говорить о дистриктах. Но главным из собственных талантов Цезарь Фликерман считал умение быть "своим человеком" одновременно в глазах и Капитолия, и трибутов. Жителям столицы он дарил праздник и шоу, а участникам Игр - бесценный шанс на победу. Да, Цезарь Фликерман мог любого трибута преподать так, что спонсоры выстраивались в очередь, но свои умения он приберегал лишь для самых лучших. По своему скромному мнению, разумеется. Те, на кого он ставил, редко подводили Цезаря Фликермана, и он с фирменной, почти искренней улыбкой позже встречал их на интервью Победителя. Цезарь Фликерман ни в коем случае не считал себя сентиментальным человеком, что, впрочем, не мешало ему быть обладателем прелюбопытнейшей и эксклюзивнейшей коллекции. Коллекции благодарностей, исправно пополнявшейся из года в год. Цезарю всегда было интересно, передается ли эта традиция от Победителя к Победителю намеренно, или же каждый из них действительно считает своим долгом засвидетельствовать ему, Цезарю Фликерману, свою признательность. Так или иначе, но они никогда не забывали о нем. Как и о своем первом интервью. За тридцать пять, ах, как быстро бежит время!, лет мистер Фликерман обзавелся целой "шкатулкой сбывшихся надежд", как звал он ее сам, полной кратких писем от Победителей. Они никогда не писали слова "спасибо", но он знал, что каждый из них благодарен ему за образ, приведший к триумфу. Цезарь Фликерман ни разу не пересматривал игры, ему достаточно было взглянуть на любой из экспонатов своей коллекции, чтобы воспроизвести в голове события того или иного сезона шоу. И разумеется, каждое интервью он помнил едва ли не дословно. " За блеск короны. Блеск" - Что привело тебя на Игры? - спрашивает Цезарь, - Манит блеск короны? - Скорее, желание, чтобы это была корона Блеска, - отшучивается каламбуром сидящий перед ним высокий и невероятно красивый юноша. - Кажется, это повод заявить, что вы просто созданы друг для друга! - ведущий демонстрирует широкую улыбку, подмечая, что в этой шутке доля правды даже больше доли самой шутки. "За медвежонка и носовой платок. Дж. Мэйсон" О да, ее он помнил едва ли не лучше, чем остальных. Прикинуться слабой, а затем порубить соперников на куски - что может быть интереснее и хитрее? Она плачет надрывисто, размазывая сопли по лицу, и словно не слышит его вопросов. Только глаза выдают в ней дьявола в личине ребенка. - Не переживай, Джоанна, наверняка твой плюшевый мишка ждет твоего возвращения в Седьмой Дистрикт, - он заговорщически подмигивает ей, но так, что этого не видит больше никто. - О, Цезарь, я даже не попрощалась с ним! - она поддерживает его историю и удовлетворенно замечает усмешки профи. - Держи, - он вручает ей собственный носовой платок, в который юная мисс Мэйсон смачно сморкается. Она настоящий талант. Будет жаль, если его надежды не оправдаются. Интервью Джоанны Мэйсон Цезарь Фликерман всегда вспоминал с улыбкой. Она все сделала так, как он и предугадывал. Жаль, что к настоящему времени мисс Мэйсон так бездарно закопала свой актерский талант в землю. " За новые рекорды. Брут" Его очередной оппонент - типичный представитель Второго: мощное тело, суровый взгляд и уверенность в победе. Черт возьми, этому дистрикту вообще известно понятие разнообразия? Разве что, в этот раз трибут куда внушительнее, чем обычно. Ни дать ни взять - скала. - Итак, Брут, думаю, твое превосходство очевидно. Одиннадцать баллов от Распорядителей - редкий результат! - Цезарь начинает с простого. Вторые не сильны в интеллектуальном юморе, как, впрочем, и большинство зрителей. Нет, здесь нужно кое-что другое. - Я думаю, что на Арене покажу себя на все двенадцать, - уверенно отвечает восемнадцатилетний трибут. - Нескромное заявление! - наигранно округляет глаза ведущий, - Я очень надеюсь, что ты нас не разочаруешь! По-моему, тебе вполне под силу даже побить какой-нибудь рекорд состязаний! Юноша лишь неопределенно кивает на это. Брут действительно установил новый рекорд. Его Игры длились всего пять дней - небывалый случай, планка, выше которой так никто и не поднялся. За ним остался и еще один показатель - Брут до сих пор являлся рекордсменом по количеству жертв. От его руки пало двенадцать трибутов. Включая собственную напарницу, разрубленную мечом в финальной схватке. " За двойную порцию и блеск в глазах. Кашмира" Нет, он определенно не считал ее интервью своим успехом. Кашмира была удивительно похожа на брата во всем, от внешности до предпочтений в оружии. Вот и интервью не очень-то отличалось от того, что брал ведущий у Блеска за год до этого. - Я бы сказал что ты волнуешься, - заигрывающим тоном начинает розововолосый Цезарь, - но... Нет, тебя выдает этот блеск в глазах! - Конечно, - хихикает Кашмира, - но куда важнее тот Блеск, чей пример перед глазами. Брат мне все уши прожужжал об играх. Я не смогла удержаться и не вызваться добровольцем. - Это заявка на Победу! Ну что, Панем, ты ведь не против двойной порции красоты и таланта из Первого Дистрикта? - ведущий задорно подмигивает толпе, провожая трибута на место. Панем был очень даже не против. Тем не менее, Цезарь все равно считал интервью Кашмиры своим профессиональным фиаско. Слишком, слишком много блеска. "За малиновый пудинг. Цецелия" В этот раз Цезарь почти что в ступоре. Девушка из Восьмого настолько обычная, что к ней, кажется, не подобрать ключа. - Что в Капитолии тебе понравилось больше всего, Цецелия? - он решает начать со стандартов, надеясь на скорую идею. - У вас очень ярко, такие потрясающие наряды и ткани, я в восторге от этой моды, - да!, свершилось, он видит хитринку в ее глазах, а на языке у нее неприкрытая лесть, - и твой костюм! Это нечто удивительное! - Наконец-то! - Цезарь Фликерман хлопает в ладоши, - Наконец хоть кто-то из трибутов оценил старания моего стилиста! - Да, у него золотые руки, - кивает Цецелия, - а своего я бы с радостью променяла на тарелку малинового пудинга. Даже в Восьмом меня одели бы лучше. Зал, взбудораженный девушкой, в один момент ставшей в их глазах почти что своей, гудит, подтверждая ее слова. Всего-то и следовало, что упомянуть о моде и тряпках. Очень умно! Цезарь Фликерман мысленно ставит галочку напротив имени Цецелии из Дистрикта Восемь в своем списке фаворитов Пятьдесят Восьмых Ежегодных Голодных Игр. Капитолий проникся симпатией к этой девушке. Цезарь помнил, что на Арену ей прислали порцию малинового пудинга. А к свадьбе Цецелию готовил его собственный стилист. Но главное, Цезарь Фликерман в очередной раз доказал свое умение даже из самого заурядного трибута сделать любимца публики. Нужно просто уметь подобрать верный ключ. "За простую арифметику. Хеймитч Эбернети" - Итак, Хеймитч, в этом сезоне соперников будет на сто процентов больше. Что ты об этом думаешь, а? - начинает вести очередную линию Цезарь. Ему вот уже полторы минуты не удается разговорить мальчишку. - Не вижу разницы. Ну, набрали еще больше стопроцентных глупцов; на моих шансах это не скажется, - невозмутимо, даже с вызовом отвечает парнишка из Двенадцатого. Его смелость так ярко контрастирует с номером Дистрикта, что, Цезарь Фликерман уверен, у отчаянного Хеймитча Эбернети точно найдутся спонсоры. "За мудрый совет и расставленные приоритеты. Энобария" Нет, эта девушка определенно была сумасшедшей. Иначе как объяснить то, что вместе с запиской она прислала ему собственный зуб мудрости, оправленный в кольцо из белого золота? - Я нахожу это рутиной. Важен не способ, важен исключительно результат, - чеканит темноволосая девица с хищным выражением лица. Время интервью подходит к концу, ведущий уже расспросил ее обо всем, что могло заинтересовать зрителей. Но паззл не складывается, он недоволен. - Какое хладнокровие! Но ты ведь способна на многое, Энобария? Мы надеемся, ты сможешь поразить нас всех на Арене! - он растягивает рот в привычной улыбке и берет ее за руку, чтобы проводить к креслам. - Этим ты никого не удивишь, - шепчет Цезарь девчонке. Жаль, если такой потенциал пропадет. - Хочешь, чтобы они тебя запомнили - покажи им шоу. Энобария хорошо усвоила урок. Ох, она была абсолютно безжалостна к своим жертвам, вспарывая животы, поджигая волосы и вырезая языки. А финальный аккорд по праву заслужил звание самого захватывающего противостояния. Энобария дала Капитолию зрелище, и он никогда не поскупится на хлеб для нее. Одно за другим интервью вновь проносились перед глазами Цезаря. Рубака, Финник Одэйр, Сидер, Бити. Да, они не встрепенули публику остроумием, но в какой-то мере он все равно был горд за них. Он, чьим делом всей жизни были Голодные Игры, в каждом из Победителей видел собственное детище. Цезарь Фликерман отложил шкатулку на журнальный столик и извлек из кармана пиджака очередное послание. В этом ежегодном ритуале практически не было интриги, но какое-то особое чувство удовлетворения и собственной значимости грело самолюбие ведущего. Он ждал этого письма, прикидывая, что же напишет очередной Победитель. Победитель, которого бы даже не заметили зрители, если бы не его интервью. " За Китнисс. Пит Мелларк." Цезарь Фликерман усмехнулся. Он знал, что получит записку только от одного Победителя. Китнисс Эвердин ничего не была ему должна, весь ее образ до последней искорки был создан Цинной. Но Пит Мелларк так и остался бы безликим трибутом Дистрикта Двенадцать, не будь он достаточно умен, чтобы раскрыть свою личную привязанность перед десятком камер. Цезарь долго не мог понять, была ли история "несчастных влюбленных" удачным тактическим ходом или же действительно между трибутами самого бедного дистрикта вспыхнуло глубокое чувство. Но он подыграл мальчишке. И теперь, отправляя очередную открытку в шкатулку, Цезарь Фликерман был уверен, что чувство Пита Мелларка уж точно было искренним. Мистер Фликерман имел тысячу и один повод для гордости, тридцать пять из которых он хранил в "шкатулке сбывшихся надежд". Цезарь определенно считал себя счастливым человеком. И разве его улыбка не была тому доказательством?