Гости.

«Дорогой Виктор! Да, да, я знаю, что это непростительно. Я не писал тебе целых два месяца. Ты простишь своего нерадивого друга? Уверен, что да. За это время со мной произошло много чего интересного. Ты, наверное, слышал о моей матери. Теперь, к счастью, ей гораздо лучше. Из-за её болезни я, даже, отпросился у Каркарова. Мы всё время были рядом с ней. Когда маме стало лучше, отец решил, что сможет справиться один и отправил меня опять в школу. Ну, а теперь о более приятных вещах. Помнишь, мы с тобой обсуждали, у кого из нас первым появится девушка в новой школе? Выиграл наш любимый друг Антон Викс. Его подружка ласково называет его Вин-Вин и целует в щечку. Вот это любовь!» На лице Виктора Крама появилась улыбка. «Кстати, у нашего второго друга, Гарба Шилта, тоже кое-кто появился… Ну, как тебе сказать… В общем, Гарб поменял полюса, изменил направление, пересмотрел взгляды. Черт, об этом даже сложно писать! Короче говоря, недавно мы обнаружили нашего Шилта в одной постели, с ещё одним моим старым другом, Блейзом Забини. Ты просто не представляешь, как мы с Антоном были шокированы этой картиной: двое молодых парней, двое голых молодых парней, лежат в одной кровати, под одним одеялом! Но мне кажется, что здесь что-то не так. Ты представляешь, чтобы такой бабник, как Гарб Шилт смог за какие-то два месяца настолько измениться. Нет, только не он. Что касается себя, я тоже встретил кое-кого. Успокойся, это девушка. Всё было просто отлично, но ты же знаешь своего друга. Он, то есть я, всё равно что-то, да, испортит. Но ты не переживай за меня, я уже придумал план по исправлению собственных ошибок. Надеюсь, что и у тебя тоже много чего интересного произошло, особенно на личном фронте.» Виктор тяжело вздохнул. «Учусь я хорошо. Ем, сплю, делаю уроки — в общем как обычно. Ой, совсем забыл! Четвертого ноября, то есть вчера, я и моя команда выиграли у Поттера и его гриффиндорцев матч по квиддичу. Ты мной гордишься? Ещё нет? Так вот, со счетом двести семьдесят: восемьдесят. А теперь? Я уверен, что да. Правда, меня слегка задело бладжером, но ты не волнуйся — я жив. Какой-то верзила с гриффиндора хотел меня скинуть с метлы. Фамилию я запомнил, а это главное. Но ты бы видел лицо золотого мальчика. Он был готов разорвать на кусочки любого, кто к нему приблизиться. Правда, я боюсь, из-за этого проигрыша он может с собой что-то сделать. Но зная его друзей, мне кажется он в надежных руках. Ну, вот и всё. Жду теперь отчета от тебя. P.S. Совсем забыл сказать. Благодаря моему дорогому, надеюсь не голубому, другу Блейзу Забини, я узнал, что в Хогвартсе учится всего три девушки с прекрасным именем Гермиона. Одна на четвёртом курсе, другая — на шестом, а третья — на седьмом. Первую я сразу исключил, так как считаю тебя порядочным человеком. А вот насчет второй и третьей я хочу узнать по больше. Мне в этом помогают Гарб и Антон. Ну, теперь уж точно всё… Я прошу тебя написать мне как прошел Хэллоуин у твоего кузена Герберта. Мне очень интересно, куда в этом году его завела фантазия. Вот теперь точно всё. С уважением Драко Малфой.» Крам ещё раз пробежал глазами по постскриптуму и, отложив письмо, посмотрел в окно. За ним плыли серые тучи, а ветер изредка тревожил спокойствие столетних деревьев. Понаблюдав за этим пару минут, болгарин снова взглянул на послание от друга, достал чистый лист, окунул перо в чернильницу и начал писать: «Дорогая Гермиона…»