Чучела мальчиков

Шло время. Отрастали посветлевшие волосы Инны, заживали переломы Влада, но молодые люди не виделись ни разу со времени встречи на ринге. Однако оба - не переставали думать друг о друге. По-разному и в то же время одинаково. Особенно от этого страдала Инна. Почти каждую ночь. И в одну из них ей, как обычно, снилось, что они с Владом снова кружили по рингу, примеряясь, как бы ударить побольнее. И внезапно - одновременно! - сорвались с места, столкнулись в центре клетки, отскочили к углам и снова заняли выжидающие позиции, стояли, чуть покачиваясь, как змеи. Потом Влад бросился на нее, вжал в решетку, прежде чем Инна успела его оттолкнуть, стиснул шею рукой, но вместо того, чтобы ударить, нагнулся и поцеловал. Инна села на кровати и, даже не до конца проснувшись, включила свет. Ссутулилась, подтянула к груди колени и обняла их, тяжело дыша. Соседки по палате начали тереть истязаемые светом глаза и ворчать, но Инна шикнула на них, и все замолкли. Девушка спустила ноги с кровати, нащупала голыми ступнями легкие больничные шлепанцы, выключила лампу и вышла из палаты. Ей нужно было одно из двух - или свежий воздух, или Влад. Но первого ей доставалось изрядно каждый день в течение месяца. Владу снилось, что он снова дома. Что все вернулось на круги своя. Умом же он, бодрствуя, понимал неутешительную истину: пока он валяется в больнице, тратя родительские деньги, теряя навыки, мышечную массу и уважение оставшихся в школе товарищей, в его банде может появиться новый лидер. Вот так блестящий план грозил обратиться не просто в ноль - в поражение, низложение, чудовищный промах, на исправление которого не хватит времени не то что до выпускного, до, пожалуй, самого Второго Пришествия. Но в своих снах он парил в поднебесье, обласканный славой и вниманием прекраснейших девушек. Он был таким, каким хотел... Вот к нему приближалась девушка из параллельного класса, красавица Нелли, одетая так, что скорее можно было бы сказать, что она нага, если не считать украшений - ниток бус на шее и талии. В носу ее блестит крошечный шарик - должно быть, память о первом парне... И тут на Влада свалилось нечто тяжелое, не до конца зажившую грудь сдавило, боль импульсом пронеслась до самой макушки и пальцев ног. Он открыл глаза и увидел перед собой Инну. Ее рука с короткими сильными пальцами зажимала ему рот, во взгляде сквозило безумие. В первый миг он не узнал ее - из-за закушенной нижней губы, болезненно-пухлой, обычно придававшей лицу Инны угрюмое выражение. Сейчас, в полутьме, девушка выглядела даже привлекательной. Она показалась ему суккубом, явившейся из Преисподней ночной марой. Они оба лежали, не шевелясь: придавленный немалым для стройной девушки весом Инны Влад и сама Инна, зачарованная близостью парня и оцепеневшая от сладкого страха. - У тебя ведь не сломаны ребра? - спросила она и нервно усмехнулась. Влад не ответил - сам он не знал наверняка, хоть и мог вообразить собственный диагноз, но сейчас, из-за придавившей его девушки, грудь разболелась просто невыносимо. Однако Инна приняла его молчание за согласие и приглашение продолжать. Она скользнула по его телу немного вниз, легко и ловко, как ящерица, приподнялась и вновь заглянула в лицо. - Зачем ты пришла? - спросил Влад. Ему пришлось поднять голову, чтобы видеть гостью, и его подбородок почти до боли уперся в ключицы. - Хотела увидеть, - ответила Инна, - не могу выкинуть тебя из головы после того, как мы дрались. - Вот как, - парень усмехнулся. Он думал, что Инна будет его соблазнять, но она не спешила действовать, только давила своим немалым весом на кое-как сраставшиеся кости. Девушка читала по его глазам, что если не отвратительна ему, то уж во всяком случае, не желанна - она пугала Влада до чертиков. Но сейчас, когда их разделяла только тонкая ткань простыни, это было неважно. Он был в ее власти. - Что ты почувствовал, когда впервые оказался на ринге? Не просто в вольной драке где-нибудь на улице, а заключенный в клетку? И отовсюду на тебя пялятся сотни глаз, - Инна вздохнула, - мне во время моего первого боя показалось, что я упала в аквариум. Или бассейн. Все поплыло перед глазами, будто я была в воде, дышать стало трудно. Сама не знаю, как смогла победить. Говоря это, она потихоньку начала стаскивать с парня простыню, кое-как выдирая ее из-под своего тела. Влад вздохнул. Все это - ее слова, действия - было ему неинтересно, да и Инна уже не казалась такой привлекательной, как в первые секунды после пробуждения. Тогда на ее образ наложилось видение с Нелли, теперь же даже в скудном свете заглядывавшего в окно фонаря парень видел все несовершенство девушки: короткий толстый нос, слишком маленькие глаза, огромные губы, похожие на рубцы... Весь ее вид был нездоровым. Ее духи, не выветрившиеся из волос, напоминали ему запах гниющих роз. - Уходи, - простонал Влад, но девушка будто не расслышала его, ткнулась лбом в живот, горячо выдохнула, так что парня обожгло даже сквозь ткань пижамы, будто об него затушили сигарету. Он поднял отяжелевшую руку, с трудом пронес ее и положил на затылок Инне. Она выгнулась, как кошка, подалась вперед, чтобы ладонь Влада скользнула ниже по ее шее и спине. Инна была в хорошей физической форме, но фигура у нее, как и лицо, не соответствовали стандартам красоты. Однако одного только прикосновения к шрамам девушки - даже через ткань сорочки - хватило, чтобы Влад, неожиданно для себя, почувствовал вожделение. Он вспомнил, как она кружила перед ним на ринге. Нелли позабылась, все перестало иметь значение. Инна почувствовала ответное желание парня. Ее нога скользнула вверх, к его животу. Девушка уткнулась лицом в грудь Влада, улыбаясь: он ощущал на границе кожи и бинтов, как растягиваются ее огромные губы. Черт побери, даже движение пальцев не всегда можно так явно ощутить, как это, подумал он. Они позабыли обо всем, что существовало вокруг, - даже о том, что по обе стороны от кровати располагались койки двух других пациентов. Инна была привычна к тому, что по ночам у нее практически под ухом кто-то трахается, а вот Влад, лежавший в мужской палате, должен был бы смутиться. Но даже не подумал о том, что они с ночной гостьей не одни. И что в этот момент на них даже могут смотреть. Инна и Влад целовались, полностью сосредоточившись только друг на друге, его руки шарили по ее телу, задирая ткань сорочки. Они могли бы сейчас переспать, распаленные так отчаянно, но... Влад дернулся, вжавшись головой в подушку и оттолкнув Инну от себя. Прижал руку к укушенной до крови губе. Девушка снова начала его пугать, все ее очарование, дарованное ей лунным светом, испарилось без следа. Инна сперва даже не поняла, что парень ее больше не хочет, приняв его дрожь за признак возбуждения, но вскоре очнулась, замерла, сверля взглядом лицо Влада. В нем больше не было той решимости и жажды насилия, что и на ринге, - он обратился в запуганного, нервного парнишку, ничем не отличавшегося от тех, которые учились в школе Инны. Та его искра, умевшая разгораться в пожар, исчезла без следа. Потухла, растаяла. Он выглядел не так, как месяц назад, Инна с удивлением отметила, что он вовсе не красив, даже напротив, кроме ясных глаз и хорошей для шестнадцати лет кожи, похвастаться ему было решительно нечем. Мелкие зубы, запавшие глаза, из-за расположения вечно казавшиеся лживыми: ровным счетом, ничего, что могло бы привлечь девушку. Инна села, понимая, что ошиблась. Влад уже не был ей интересен. О, как обидно! На место вожделения в нее вползало раздражение, желание ущипнуть Влада побольнее, снова доказать свое превосходство, как тогда, на ринге, только на этот раз другим способом. Она же чувствовала, что еще несколько мгновений назад он принадлежал ей! Это было сладкое и незнакомое чувство власти, захватывающее и манящее, как наркотик. Инна нагнулась, просунула язык Владу в рот, даже смогла нащупать дырки на месте зубов - его первые потери в бою, творение ее рук (или ног), и это открытие снова разожгло в девушке огонь, хоть и другого рода, больше связанный с тягой к насилию, нежели к сексу. Влад же оставался все так же тих и напуган. - Ну же, - в растерянности пробормотала Инна. Она ожидала иного: сопротивления или, напротив, энтузиазма. Она хотела, чтобы он схватил ее и либо попытался скинуть с себя, либо прижал сильнее, но Влад лежал неподвижно, как парализованный, и только смотрел. Она терлась об него всем телом, постанывая - но больше от бессилия, чем от возбуждения. - Ну же, ну, - шептала ему в ухо, шаря рукой в его штанах. Ее движения были не ласковыми, резкими, требовательными, так что Влад едва сдержался, чтобы не пискнуть самым жалким образом. Он попробовал оттолкнуть Инну, однако было уже слишком поздно: ослабленный болезнью, Влад был не в силах спихнуть с себя угнездившуюся девицу. Она попыталась стащить с себя белье, но не смогла сделать это одной рукой, затрещала рвущаяся ткань... Инна просто сдвинула трусики в сторону, хоть в том и не было смысла - Влад явно не мог ей ничем услужить. Истерзанный укусами и щипками, даже при виде обнажившегося лобка гостьи, парень хотел только одного - чтобы она ушла. Глаза девушки злобно сузились, рука сжалась еще сильнее. Влад закричал - без слов. И забился под ней в ужасе. Пациенты в палате проснулись, кто-то вызвал санитаров... Инну грубо схватили и стащили с Влада, выволокли в коридор, пронесли по нему и бросили на диван в холле. Ее собирались ударить и использовать так же, как всех пациенток в больнице, но тут узнали. И замерли. Инна поднялась с дивана, скрестила руки на груди и вскинула подбородок. Санитары сжались. Конечно, Романа Николаевича в больнице уже не было, но Инну знали все - как золотую жилу больницы, как любимицу главврача... И просто девушку, которая могла в ответ на оскорбление сломать руку кому угодно, даже из персонала. - Выпишите этого парня, - тихо, но твердо скомандовала Инна, - я оплачу его ночь со мной, этого вполне хватит покрыть его долг больнице... И на домашнее лечение тоже. Она одернула подол сорочки и, обогнув санитаров, направилась в свою палату. Кто-то окликнул ее вполголоса: - Вам понадобится сережка? Инна подумала несколько секунд, затем медленно обернулась. - Нет. Ни одного вида. На следующий же день Влад покинул больницу. Инне тоже недолго оставалось проводить свои дни в унылом медицинском заведении. Она уже выздоровела, приобрела множество почетных сережек, отрастила волосы настолько, что их можно было не стесняться. Она и без того пропустила уже больше года учебы и не успевала на второй, но вне больницы тоже можно было биться на ринге и получать как деньги, так и сережки, к тому же, никому не отдавая процентов за свое содержание. Разве что дяде, но тот сам - боец хоть куда. К тому же, в больнице была слишком мрачная атмосфера. Никаких сил терпеть издевательства над пациентами, ежедневно бросавшиеся в глаза, не осталось. Инна знала, почему уволился Роман Николаевич. Устал потворствовать насилию. Он был настоящим врачом... таким, каких уже не было. Ему бы стоило родиться на век раньше... Однако последней каплей стало то, что новые санитары, не видевшие Инну во всем великолепии - когда она вставала после тяжелейших ударов и не отказывалась от боя с противниками вдвое больше себя - позволяли себе слишком многое в ее отношении. Конечно, они знали, что у нее еще нет ни одной сережки-шарика, зато не замечать колбочки не могли, и все же... Их приставания крайне ее утомляли. В один вечер ее поймал в коридоре молодой санитар и, вместо того, чтобы сделать вежливое замечание и попросить вернуться в палату, преградил ей рукой дорогу. Девушка нахмурилась, но на парня это не произвело никакого впечатления - он только расплылся в улыбке. - Слышал, ты неплохой боец. Да и сережки вижу, но давно хотел задать вопрос - а ты не хотела бы переключиться на иное? - санитар подмигнул Инне. Он навис над ней так низко, что она видела расширившиеся поры у него на носу. - Нет. - Смотрите, какая краля, - фыркнул санитар. Инна думала, что на этом все и закончится, другие новички, едва увидев на ее лице мрачное выражение, отходили в сторону и, хоть и не переставали мерзко хихикать, отступали, но этот... Он чем-то напомнил девушке Влада: такой же наглый, самоуверенный хам. Вот только той демонической притягательности, как во Владе, в санитаре не было. - Дай пройти, - недружелюбно мотнула головой девушка. Санитар ее проигнорировал - он вытянул руку вперед, схватил Инну за грудь и торжествующе рассмеялся. Таким образом он уже не первую пациентку припирал к стене как в переносном, так и в буквальном смысле. Конечно, теперь дельце было посложнее... Бедняга даже не представлял себе, насколько: он думал, что с Инной придется побороться, но ошибся. Она просто легко перехватила его руку, сломала запястье, в следующую секунду - выбила колено и, оказавшись за спиной санитара, заломила ему руки под лопатки. - Все, игривое настроение пропало? - прошипела Инна. Санитар кивнул - боялся заговорить. Если бы это происходило днем, он мог бы позвать напарников и скрутить нахалку, а потом устроить ей такой ад, что мало не покажется, но ночью... Это было его ошибкой. Не надо было уходить с поста. - Кажется, я выписываюсь, - усмехнулась Инна, - прямо сейчас.