10 лет разницы

Он был похож на настоящего ангела. В своём пальто будто из прошлого века. В длинном выцветшем шарфу, закрывавшем половину лица. С тем странноватым цветом глаз, что на свету отливал сиренью. Или небом в грозу. Или домашней фиалкой. Настолько синие, что казались ему фиолетовыми. Альфред чертил в тетрадках сердечки и писал его имя, жадным взглядом следил за его движениями, летал в облаках, слушая его голос. Альфред зубрил историю, которую тот обожал. Альфред признавался ему в любви. А ещё Альфред видел, как мелькает сожаление в этих странных глазах, и раз за разом получал отказ. Альфреду было шестнадцать. Ивану Брагинскому – двадцать шесть. *** Артур назвал его идиотом и покрутил пальцем у виска. Учитель, - сказал он, - истории – не самое лучшее твоё увлечение. И не самое здоровое, тупица. Джонс показал ему фак и отвернулся к окну. Иван накрутил прядку на палец и улыбнулся. Вечером он снова признался ему в любви. Вечером Артур снова назвал его идиотом. *** Почему-то это не казалось ему странным. Нравится – и всё тут. Пусть мужчина. Пусть учитель. Пусть старше на десять лет. Иван старательно отводил взгляд и никогда не подходил ближе, чем на два шага. Джонс улыбался и кидался в учителя бумажками. Иван говорил о приличиях. Альфред молчал и качал головой. У Ивана была младшая сестра. И по мнению Альфреда это был тихий ужас. А однажды после уроков, когда они прогуливались по парку, учитель сплёл ему венок. Альфред не выкинул его, даже когда он засох и стал походить на монстра. *** Артур говорил, что три месяца в Майями заставят забыть его обо всём. И действительно – море, солнце и девочки заставили его отлично повеселиться. Почему-то Артур всё равно назвал его идиотом, когда Альфред купил прикольную шляпу-сувенир для Ивана. Честно говоря, он так и не понял за что. *** Летом Альфреду исполнилось семнадцать лет. Он сообщил об этом Ивану в тот же день, когда его увидел. Иван как-то странно улыбнулся и отвёл глаза. А Альфред ещё долго пытался выяснить, что же с ним произошло. Артур снова назвал его идиотом. На этот раз Джонс даже обиделся. *** Иван позволил себя поцеловать. Хотя Альфред до сих пор считает, что это случилось от неожиданности. Ведь это довольно неожиданно, когда тебя заталкивают в подсобку и накидываются на тебя с поцелуями. Альфред пробовал на вкус эти пухлые губы и зарывался пальцами в серебристые волосы. Чувствовал, как часто бьётся чужое сердце. Горячее дыхание на своих губах. А ещё было много слюней. Джонсу почему-то казалось, что когда целуешься с человеком, которого ты обожаешь, это ощущается как-то по-другому. Целоваться с Иваном Брагинским было классно, но совершенно обычно и как с остальными. После учитель влепил ему пощёчину, словно девица девятнадцатого века, и на него накричал. А Альфред на это только широко улыбнулся. В этой подсобке они просидели сорок минут. *** Постскриптум: Реально сорок минут. Брагинский опоздал на собственный урок и игнорировал Джонса целую неделю. *** Альфред прочёл много книг. И нет – ха-ха! – он не про Стивена Кинга, хотя его он очень любил. Просто учитель обожал обсуждать прочитанное. Когда они говорили о книгах, Иван забывал обо всём. О возрасте, о смущении, о печали, что так часто светилась в его глазах. Он был готов часами обсуждать любимых героев, звонко смеялся, не менее громко спорил, а ещё позволял быть рядом. Накрыть чужую руку своей – в пылу обсуждений Брагинский на это не обратит внимания. Сесть рядом – чтобы учитель, увлечённо болтающий, показал в книге любимое место и потрепал мимоходом по волосам. А ещё пригласить на свидание, в кино или на чтения. В последнее время Иван ему ни разу так и не отказал. *** Когда Альфред привычно предложил учителю встречаться, тот заплакал. Плакал он горько, с тихими подвываниями, и сжался будто в комок – то ли от страха, то ли от горя. Джонс растерялся, и не придумал ничего лучше, чем погладить Ивана по волосам. А ещё рассказал о том, что когда он закончит в школу, то станет настоящим журналистом. Учитель поднял взгляд – глаза у него покраснели – и прошептал «да». Альфред не понял к чему. Тогда Иван его поцеловал, и всё сразу встало на свои места. На следующий день Альфред назвал Артура тупицей. Артур до сих пор не знает, за что. *** В восемнадцать лет на своём выпускном он поцеловал Брагинского у всех на виду. В восемнадцать лет родители сказали ему выбирать между учителем и домом. В восемнадцать лет он провалил экзамены в колледж и ему некуда было идти. Иван влепил ему пощёчину и велел затаскивать вещи в дом. А Альфред улыбнулся и искренне посчитал себя самым счастливым человеком на свете. Конец.