***
- И как он вообще попал к тебе? - Случайно. - И как же вы познакомились? - А это важно? Ладно, я пошел, мне еще на работу. И, кажется, искать нового бухгалтера… - Тони… - Не нужно, Марв. Хватит. Я устал. Я хочу трахаться до изнеможения, есть пиццу по вечерам с близким человеком, рассказывать ему о своих радостях и горестях… в общем, жить хочу. И мне надоело ждать чего-то. Хватит. Я думаю, сейчас будет уместно сказать, что между нами все кончено. - Тони… - Нет, Марв. Хватит. Просто молчи. Энтони развернулся и пошел вдоль улицы. Он быстрым, уверенным шагом уходил из моей жизни. Навсегда. И в моей груди что-то заболело, а в глазах защипало. В голове крутились его слова: "Все кончено". Разве я не это хотел? Разве не ради этого я прятался? Поменял телефон? Нет? Осознание приходило очень медленно. Он меня бросил… вот так просто, на пороге кафе. Просто сказал, что все кончено. Ушел. Я сел на асфальт и попытался представить свою жизнь без Тони. Я столько раз мог это сделать, пока он клялся мне в любви, хватал за руки и умолял полюбить его. А теперь? Что теперь? Я не могу… не могу даже заставить себя осознать, что его больше не будет в моей жизни… Не будет! Не будет! Нет! Его нет! Он ушел… Я вскочил и кинулся за ним. Нет! Я не отпущу его. Пусть я не знаю, что мне делать с пониманием, кто я. Но его отпустить я не могу… Не могу!***
- Ты ничего тут не убрал? Все так, как я оставил. - Да… Все, ждать я больше не мог. Этот мальчишка сводил меня с ума. Увидев его там, в кафе после двухнедельных поисков, я понял, что вот сейчас завалю его прямо на этот стол и трахну. Что схожу по нему с ума. И ревную. Ко всем! В два шага я пересек комнату, в которой до побега жил Лео, и схватил его в свои объятия. Прижал к груди. - Я соскучился… я думал, не найду тебя. Девять лучших частных детективов искали тебя по всем городам штата, а ты под боком был… Я просто больше не могу… Развернув его лицом к себе, я припал к его губам. Как человек, который долго не пил, и теперь перед ним поставили целый графин воды. Я ласкал его губы и улетал. Руки уже спустились к джинсам и пробрались под ткань. Теплое податливое тело сводило с ума. Недолго думая, я стащил с него футболку, толкнул на кровать, сам улегся сверху, сняв его джинсы. Покрываю поцелуями шею, плечи, грудь. Руками ласкаю каждый миллиметр тела. - Что ты делаешь? - Люблю тебя… соблазняю… хочу… Резко скинув с себя всю одежду, я поднял его ноги выше и опустился на колени. Раздвинув руками ягодицы, я лизнул упругое колечко мышц, что находилось между ними. Лео застонал. Я повторил свое действие, а потом языком проник в него. Он вскрикнул и замычал… от этих звуков сносило крышу, и я не сдержался.После пары минут подготовки я шлепнул его ладонью по ягодицам. Он закричал. Не дав ему возможности прийти в себя, я в него вошел. Резко и глубоко. - Прости, расслабься. Я просто больше не могу терпеть… - Да… Я... ох. Я люблю тебя. Эти слова окончательно убили остатки здравых мыслей, и я приподнял его бедра, стал увеличивать темп. Малыш подо мной расслабился и стонал от удовольствия. Стыд и позор, но буквально после нескольких фрикций по телу пробежал электрический разряд, и я кончил. Упав на влажное и возбужденное тело своего мальчика, я помог ему кончить, дроча и покрывая поцелуями все его тело. - Прости… прости… Я, наверное… это последствия огромного количества спиртного, нервов и того, что я очень скучал… Малыш замычал в моих руках и от смущения спрятал лицо в подушку. Укрыв нас двоих одеялом, я наконец смог уснуть. Не видя снов и не просыпаясь среди ночи, покрываясь потом от осознания, что потерял самое родное.***
Адская боль в руке заставила меня проснуться. На моем плече спал Даст, тихо сопя и улыбаясь во сне. Он сильно похудел и осунулся. Под глазами черными тенями залегли синяки. Признак того, что он мало спал и много пил. Кожа стала почти пепельного цвета. А ведь еще две недели назад это был мужчина в рассвете сил. Неужели так убивался? И почему мне так страшно верить в его слова? А если очередной спор? Я аккуратно откинул одеяло и вылез из кровати. Укрыв спящего Даста, я накинул его халат, который размера на три был больше меня, и спустился в кухню. Тут ничего не изменилось. Вообще. Он что, за две недели вообще сюда не заходил? Достав из верхнего ящика кофе (который сам же туда положил), я засыпал его в кофеварку и сел на подоконник. Из всех комнат в этом доме я любил именно кухню. Тут были огромные окна с видом на сад и очень низкие и широкие подоконники, на которых можно было сидеть. Чем я и занимался сейчас. Кухню наполнил потрясающий аромат дорогого колумбийского кофе, а мои мысли роем кружились вокруг спящего наверху мужчины. Я взвешивал все "за" и "против". Для меня сейчас было очень важно разобраться в себе и принять решение. Я не понимал, могу я ему верить или нет? А вдруг очередная игра? Вдруг опять предаст? Кофеварка громким пронзительным писком проинформировала о том, что кофе готов. Налив себе кофе и добавив в него сливок, я хотел было вернуться на подоконник, но заметил странный бумажный пакет на разделочном столе. Поставив чашку на стол, я взял довольно увесистый пакет и высыпал его содержимое на стол. Кипа бумаг рассыпалась по столу. Я собирал их и пробежал по ним глазами. Какие-то договора, счета, заявления. Я не стал бы вникать, если бы не увидел свое имя. Вот тут я уселся на стул и стал читать. Это оказалось завещание! Он в случае своей смерти оставит все мне. Все свое состояние. В следующих документах я нашел брачный контракт на свое и его имя, в котором было указано, что в случае развода я получу половину всего его состояния. О причинах этого самого развода указано не было. И самое последнее, что меня добило, это мое детское фото и отчеты частных детективов по поводу моих родителей… Марви! Чертов придурок! Все растрепал, даже то, что мои родители четыре года назад улетели в командировку в Аддис-Абеба и не вернулись… Я открыл конверт с надписью "отчет" и стал читать. Слезы сами собой текли по моим щекам. Папу и маму убили в какой-то деревушке при банальном ограблении… Как было написано в отчете детектива, их останки нашли погребенными в этой самой деревушке на местном кладбище… Как? Как он смог все это выяснить за две недели? Я отложил документы и откинулся на спинку стула. Меня душили слезы. Бог забрал у меня самых родных людей. Пока я не знал, что с ними, это было мучительно, но во мне теплилась надежда. А теперь? Я поднял со стола документы и дочитал. Останки родителей должны привести домой через неделю, и власти уже дали разрешение на перезахоронение на городском кладбище. Это значит, что я смогу хотя бы навещать их… - Лео? Я вздрогнул и вскочил со стула, рассыпав все документы по полу… - Прости, я тут… было любопытно... Я соберу! Но мне не дали и шагу ступить. Огромными ручищами сгребли в охапку и прижали к груди. - Я не хотел, чтобы ты это так узнал. Я хотел подобрать момент. Подготовить. Я понимаю, к такому подготовить нельзя… - он замолчал и сжал меня еще сильнее… - Я думал, ты ушел… опять ушел. Или еще хуже: приснился мне… Он говорил, говорил, а я понимал, что у меня Бог забрал родителей, но взамен дал любящего человека, который будет рядом всегда… - Я люблю тебя! Ты же станешь моим мужем? Даст ошарашено отступил от меня и очень внимательно посмотрел в мои глаза. Не найдя в них ничего кроме любви и слепой веры, прижал меня к себе и поцеловал. - Да! Да, да, да!***
Лас-Вегас. Маленькая уютная церквушка. Самые близкие друзья. Я сам не верю в происходящее. Комната невесты засыпана белыми, синими розами и орхидеями. На мне белый костюм и в тон туфли. Тони мечется вокруг меня, как мамаша-наседка. То галстук поправит, то смахнет с пиджака невидимую пылинку. Теперь мы с ним партнеры. Долгий и кровавый спор с Дастином выигран. И я теперь финансовый директор в агентстве Энтони. Я даже снялся в парочке фотосессий, чтобы позлить моего без пяти минут мужа. Я улыбнулся, вспоминая день, когда на пороге нашего дома появился Тони с мужским журналом в руках, на обложке которого был изображен я в нижнем белье. Он, дразня, помахал этим проклятым журналом перед носом Дастина и тут же спрятался за спину Марви. Минуты три осознавая, что ему показали, Даст просто тупо смотрел на обложку журнала, который мирно покоился на столе, а потом все, что он сказал это: «Сколько?» Как выяснилось позже, он интересовался количеством экземпляров, которые напечатало издательство журнала. И как только получил ответ, выскочил с гостиной как ошпаренный. Через два часа ни одного журнала с моим изображением на прилавках города не было. А потом была расплата. Мне пришлось отработать каждый доллар, потраченный на целый тираж журналов, которые мирно себе догорали в камине нашей гостиной. - Ты уснул? Тебя уже трижды пригласили! – Тони тряхнул меня за плечи и выпихнул за двери в длинный коридор, который вел к алтарю. Я шел и не мог оторвать глаз от мужчины в темном костюме, ждущего меня. Его горящий взгляд прожигал меня насквозь. Я чувствовал его любовь каждой клеточкой своего тела. Я знал, что даже если завтра с неба посыпятся метеориты, он все равно будет рядом. Меня взяли за руку, и священник стал что-то говорить. Даст смотрел в мои глаза и произносил клятву. Все, что я услышал, это были слова "люблю" и "навеки". Я просто тонул в его глазах и не мог поверить, что теперь мы не просто сожители. Мы теперь семья. - Лео, твоя клятва! В бок меня пихнул Тони, стоявший рядом со мной и игравший роль свидетеля со стороны невесты. - Ой, да, – я крепче сжал руки любимого и, набрав в легкие воздуха побольше, постарался вспомнить свою клятву. Но, увы… слова улетучились… и мне пришлось импровизировать. – Еще полгода назад я был самым обычным парнем с самыми обычными проблемами. Я искал работу, но мне везде отказывали. И вот мои добрые друзья решили пошутить. Выставив меня как идиота в торговом центре в футболке с надписью «До кого я дотронусь, станет моей женой!». И вот тогда я познал, что такое проблемы. Я ненавидел тебя. А потом как-то само собой полюбил. И, в общем, я не мастер красивых слов, но… я так люблю тебя, что мое сердце останавливается от одной мысли, что тебя у меня не будет. И… Договорить я не успел. Меня сгребли в медвежью охапку и поцеловали… Краем уха я слышал аплодисменты гостей, крики Марви и Тони и то, как нас объявили мужем и женой! Да, да. Женой. В этом вопросе Даст был непреклонен. Я - "жена" по его требованию. И будет так вечно…